Основание Владивостока

После окончания Крымской войны Александр II принимает решение об усилении обороны Дальнего Востока. С Балтики на Тихий океан посылается несколько отрядов крейсеров.7 Первой из Кронштадта 7 сентября 1857 г. под командованием капитана 1 ранга Д.И. Кузнецова вышла эскадра в составе корветов «Воевода», «Новик», «Боярин» и клиперов «Пластун», «Джигит» и «Стрелок», через неделю - фрегат «Аскольд» под командованием капитана 1 ранга И.С. Унковского. 24 июня 1858 г. к берегам Восточной Сибири под командованием капитана 1 ранга А.А. Попова вышли корветы «Рында» и «Гридень» и клипер «Опричник». В 1859 г. на Тихий океан прибыли фрегат «Светлана», корвет «Посадник», клиперы «Разбойник» и «Наездник».

В истории нашего флота эти славные суда незаслуженно считают пасынками, забитыми славословиями в честь «Варягов» и «Аврор». Между тем посланные на Тихий океан парусные (винтовые) суда были вполне современными для того времени кораблями. Так, фрегат «Светлана», построенный в Бордо в 1858 г., имел длину 70 м, ширину 14,6 м, водоизмещение 3187 т; паровая

7 В данном случае речь идет не о конкретном типе корабля (крейсеров в составе русского флота еще не было), а о кораблях, предназначенных для крейсерства в океане, к ним относились фрегаты, корветы и клиперы.

машина мощностью 450 номинальных л. с. (1113 индикаторных л. с.) позволяла развивать скорость до 10 узлов. К 1862 г. на нижнем деке фрегата имелось 20-60-фунтовых пушек № 1 и 4- 36-фунтовые пушки № 1, на палубе стояли 2-60-фунтовые пушки № 1, 4-60-фунтовые пушки №2 и 10-30-фунтовых пушек № 2.8 С таким вооружением «Светлана» могла дать бой любому линейному кораблю постройки до 1855 года.

Корветы «Боярин», «Новик», «Посадник» и «Воевода» были однотипными. Их построили в 1856 г. в Петербурге на Охтенской верфи. Длина их 50 м, ширина 9,8 м, водоизмещение 885 т, мощность паровой машины 200 номинальных л. с, скорость хода 7,5-8,5 узлов. Вооружение: 10-36-фунтовых пушек № 3 и одна 36-фунтовая пушка № 1.

Клиперы «Пластун», «Джигит», «Опричник», «Стрелок», «Разбойник» и «Наездник» также были однотипными. Их построили в 1856 г. в Архангельске. Длина их составляла 46,3 м, ширина 8,4 м, водоизмещение 615 т. Паровая машина мощностью 150 номинальных л. с. давала ход 8-9 узлов. Вооружение составляли одна 60-фунтовая пушка № 1 и две 24-фунтовые пушко-карронады.

Все эти крейсерские суда могли двигаться как под парами, так и под парусами, причем большую часть они шли вторым способом. Так, у «Джигита» в 321-суточном плавании от Кронштадта до залива Де-Кастри из 190 ходовых дней лишь 15 суток и 9 часов пришлось на долю паровой машины, работавшей преимущественно в штиль и маловетрие. Запас угля на «Джигите» составлял 95 т, а расчетная дальность плавания под парами - около 700 миль при 10-узловом ходе. Большинство русских крейсеров имело подъемные винты. Поскольку винт при движении под парусами создавал дополнительное сопротивление, то с помощью специальных устройств его отделяли от вала и поднимали вверх выше ватерлинии.

Русские эскадры на Тихом океане одновременно выполняли две задачи - охраняли дальневосточные рубежи России и были существенным сдерживающим фактором для британских политиков, систематически угрожавших России войной. Автора иногда упрекают в квасном патриотизме - мол, считает, Россия хо-

8 Номера 1, 2, 3 и 4 в русском флоте обозначали длину ствола орудия, самой длинной была пушка № 1, подробнее об этом см. Широкорад А.Б. Энциклопедия отечественной артиллерии, Минск: Харвест, 2000.

рошая, а Англия плохая. А как иначе расценить поведение Владычицы морей, которая вмешивалась во внутренние дела и приграничные споры России? Возникнут какие-либо стычки у славян с турками на Балканах, забузят буйные паны (помещики) 9 в Привисленском крае, ответит ли среднеазиатским кочевникам набегом на набег оренбургский губернатор - до всего Лондону есть дело, посылаются в Петербург ноты, а то и к берегам России британские эскадры. А вот Россия почему-то не вмешивалась ни во внутренние дела Великобритании, например в Ирландии, ни в британские авантюры в Египте, Судане, на юге Африки и вообще по всему свету. Англия притесняла не только Россию, а столь же нагло лезла в дела Франции, Германии и других государств. К сожалению, правители ведущих европейских государств не смогли забыть местечковые обиды из-за какой-нибудь Лотарингии (которую и на большом глобусе найти проблема) и коллективно поставить на место заносчивых британцев.

Одна же Россия не имела возможности создать флот, способный в линейном бою противостоять британскому. Поэтому ей оставалось укреплять свои береговые крепости, постоянно держать в Атлантике, Средиземном море и на Тихом океане парусно-паровые фрегаты, корветы и клиперы. Эти корабли могли по много месяцев действовать в океане вне своих баз и захватывать британские торговые суда, а также нападать на слабозащищенные порты и города британских колоний. С учетом использования съестных припасов, пороха и угля с захваченных судов русские крейсеры могли годами действовать в океане.

С появлением значительных сил русских на Дальнем Востоке, естественно, возникла проблема их базирования. Ни Николаевск-на-Амуре, ни Петропавловск-Камчатский, ни тем более Охотск не могли по-настоящему служить главной военно-морской базой.

Еще в августе 1855 г. английские пароходы-фрегаты «Винчестер» и «Барракуда» под командованием адмирала Сеймура исследовали побережье Приморья в поисках русской эскадры. Так англичане стали первыми европейцами, оказавшимися в бухте Золотой Рог. Местное же население называло бухту Хайшень-вэй - бухта трепангов. Англичане провели картографическую съемку бухты и назвали ее порт Мэй.

9 Крестьянам сепаратистские тенденции в XIX веке в подавляющем большинстве были чужды.

18 июня 1859 г. в бухту вошел русский пароход «Америка», на борту которого находился граф Н.Н. Муравьев-Амурский,10 который и назвал эту бухту Золотой Рог, а ее северную часть - Порт Владивосток. 20 июня 1860 г. по приказу Муравьева-Амурского в бухту пришел военный транспорт Сибирской флотилии «Манджур» и в районе Порта Владивосток высадил десант солдат 3-й роты 4-го Восточно-Сибирского линейного батальона под командованием прапорщика Н.В. Комарова. Этот отряд и организовал здесь постоянный военный пост. Однако Муравьев собирался основать в 90 верстах южнее в заливе Посьета военный порт.

Зимой 1860 г. в японский порт Хакодате прибыл на французском пассажирском пароходе капитан 1 ранга Иван Федорович Лихачев. Там в русском консульстве он узнал о планах высадки англичан в заливе Посьета. И вот, подобно Невельскому, Лихачев принимает решение занять залив Посьета в инициативном порядке. Район Владивостока и Посьета формально принадлежал Китаю, но в радиусе многих сотен верст там не было ни китайских солдат, ни чиновников.

В то время в Хакодате находилось два русских корабля - клипер «Джигит» и транспорт «Японец». Последний был построен в 1857 г. в Нью-Йорке и числился в Сибирской флотилии. Водоизмещение его составляло 1472 т, паровая машина мощностью 300 номинальных л. с. позволяла развивать скорость 10 узлов, вооружение состояло из девяти пушек малого калибра.

На «Джигите» занимались ремонтом котлов, и Лихачев отправился в залив Посьета на «Японце».

11 апреля 1860 г. транспорт «Японец» бросил якорь в Новгородской гавани залива Посьета. На следующий день Лихачев осмотрел бухту и объявил ее территорией Российской империи. Собственной властью он распорядился основать пост в бухте Новгородская и оставил там команду численностью в 21 человек под командованием лейтенанта П.Н. Назимова, которому дал специальную инструкцию. Там говорилось, что в случае появления иностранных судов надлежит поднимать русский флаг и объяснять иностранцам, что бухта Новгородская и залив Посьета являются собственностью России.

10 Николай Николаевич Муравьев в 1858 г. был произведен в генералы от инфантерии и возведен в графское достоинство с прибавлением к фамилии титула «Амурский».

Объявив район залива Посьета русской территорией, И.Ф. Лихачев рисковал лишиться чина, пенсии, а то и попасть под суд. Однако генерал-адмирал великий князь Константин Николаевич, узнав о случившимся, написал Лихачеву: «Ты совершенный молодец, и я обнимаю тебя мысленно от всей души!… Все письма твои я давал читать государю, и он в высшей степени доволен твоей распорядительностью и находчивостью…»

13 апреля «Японец» поднял якорь и направился в Печилийский залив. К тому времени в Печилийском заливе близ китайского порта Таку собрались фрегат «Светлана», корвет «Посадник», клиперы «Джигит», «Разбойник» и «Наездник». Ожидалось прибытие других кораблей. После присоединения «Японца» к эскадре Лихачев принял над ней командование. Замечу, что от порта Таку до Пекина менее 150 верст.

А в это время российский посланник вел трудные переговоры в столице Китая о территориальном разделении земель. Эскадра у ворот Пекина оказалась весьма кстати, а посланник даже приезжал 20 мая на «Джигит» советоваться с Лихачевым. Китайская сторона стала податливее, и 2 октября 1860 г. был заключен Пекинский договор, по которому неразграниченные ранее территории отошли к России.

Еще раз подчеркиваю, речь идет не о территориях, заселенных китайцами, а о неразделенных между двумя государствами землях. Территории, официально присоединенные к России в 1858-1860 гг., были малонаселенными. По рекам Аргунь и Амур жили негидальцы (самоназвание - элькан бэйнин), по происхождению это эвенки, смешавшиеся с нивхами, нанайцами и ульчами. Нанайцы (ранее их называли гольды) расселились по нижнему течению Амура в современном Хабаровском крае и на правом притоке Уссури в Приморском крае. Часть нанайцев (их китайцы зовут хэчже) живут до сих пор между реками Сунгари и Уссури. Ульчи или ольчи (самоназвание - нани) населяли прибрежные районы по нижнему течению Амура, в Ульчском районе нынешнего Хабаровского края. Орочи (самоназвание - нани) жили в нынешних Советско-Гаванском и Комсомольском районах Хабаровского края. Удэгейцы селились в горах Сихотэ-Алинь нынешних Приморского и южной части Хабаровского краев. Как видим, никаких китайцев в этих краях не было.

Так 143 года назад сформировались современные границы между Россией и Китаем по рекам Амуру и Уссури. Все побережье Приморья до границы с Кореей стало русским.

В ознаменование заслуг в решении столь важного для державы вопроса И.Ф. Лихачеву был присвоен в 35 лет чин контр-адмирала и вручен орден Святого Владимира 3-й степени. Высочайший указ Александра II от 12 июня 1861 г. гласил: «Во внимание к чрезвычайно полезным трудам эскадры Китайского моря и отличной точности, с которой были выполнены ею предначертания, послужившие к заключению трактата с Китаем, Государь Император изъявил свое монаршее благоволение начальнику эскадры и всем командирам».

Я не зря подробно пишу о деятельности Невельского и Лихачева. Победу в войне и политике, а первая, как сказал Клаузевиц, является лишь продолжением второй, определяют не столько уровень военной техники и знаменитый толстовский «дух войска», сколько дух высшего и среднего комсостава, проявивших инициативу и взявших на себя ответственность.

Еще в январе 1859 г. Лихачев подал генерал-адмиралу «Записку о состоянии русского флота», где говорилось: «Только не держите эти суда в наших морях, где они как рыбы, вытащенные на берег… Не ограничивайте их поприще дорогою к Амуру и обратно… держите их в океане, в Китайском и Индийском морях, естественном поприще их военных подвигов в случае войны… У Вас образуются со временем настоящие адмиралы, которые будут бояться одной ответственности перед отечеством… которых не будет вгонять в идиотизм страх начальства».

Увы, через 40 лет русских капитанов и адмиралов охватит панический страх перед идиотским начальством, и они с позором проиграют войну намного более слабому противнику. Причем, о чудо! Отечественные историки причислят к лику святых перестраховщика Руднева, а деяния Невельского и Лихачева отойдут на второй план.

Но вернемся к истории освоения Приморья. 20 июня 1860 г. в бухте Золотой Рог с транспорта «Манджур» была высажена 3-я рота Восточно-Сибирского линейного батальона под командованием капитана Черкавского. Солдаты построили на северном берегу Золотого Рога казарму, склады и другие постройки. Осенью на зимовку во Владивосток прибыл корвет «Гридень». С него сняли четыре пушки и установили их на берегу. Зимой 1860- 1861 гг. на пост несколько раз нападали банды маньчжур, но были отбиты.

В 1861 г. в заливе Золой Рог появилась английская эскадра адмирала Гона. Видимо, просвещенные мореплаватели хотели обосноваться в «порту Мэй», но, увидев русских, были вынужде-

ны ретироваться. В 1862 г. военный пост был переименован в порт, а через два года во Владивостоке была учреждена должность начальника южных гаваней.

Первые русские крестьяне появились в Южно-Уссурийском крае в 1862 г. Это были 32 семьи из Воронежа, основавшие село Турий Рог. До этого они были поселены в 1860 г. на реке Амур в 20 верстах ниже села Хабаровки. На реке Сучан обосновались землепашцы из каторжных 5 дворов, окончившие положенный срок работ. Они стали основателями сел Александровка и Владимировка.

В 1864 г. решено было начать заселение приморской полосы края. В окрестности залива Святой Ольги были доставлены с низовьев Амура 257 крестьян и небольшое число «бессрочно-отпускных» солдат. А 15 августа 1865 г. во Владивосток на военном транспорте «Гиляк» прибыли 84 переселенца из Николаевска-на-Амуре. Одновременно в пост Владивосток был направлен взвод горной артиллерии под началом прапорщика С.А. Гильтебранта для укрепления местной обороны. К этому времени все гавани залива Петра Великого были подчинены начальнику южных гаваней с местопребыванием во Владивостоке.

Узнав о благоприятных условиях для сельского хозяйства, в навигацию 1866 г. в Южно-Уссурийский край направились еще 64 семьи (424 человека) из Благовещенска, которые расселились на побережье озера Ханка, реках Суйфун и Уссури.

Жизнь переселенцев на новых землях была неспокойна. Жившие по соседству китайцы вели себя воинственно, периодически нападали на поселения крестьян и грабили. Это заставило местные власти укрепить пограничную часть края. В том же 1865 г. в долину реки Суйфун были переведены 2 роты 3-го батальона, солдаты которых разместились в земляном укреплении древнего городища вблизи села Никольского. Штаб батальона находился в посту Камень-Рыболов.

На 1 января 1869 г. в крае было уже 13 крестьянских поселений, один город и два военных поста. Население составляли 19 222 человека, переселенных в основном из Амурской области. Н.М. Пржевальский писал о том, что многие крестьяне живут относительно зажиточно, однако добирались в эти места в основном те, у кого были достаточные сбережения. Крестьян среди них было всего 2693 человека.11

11 Пржевальский Н.М. Путешествие в Южно-Уссурийский край, СПб., 1870. С. 64-77.

Роль нового порта в обеспечении военно-морских сил России на Дальнем Востоке возрастала. В 1864 г. сюда переводится из Николаевска-на-Амуре дивизион Забайкальской горной линейной артиллерии. Поселок постепенно растет. В 1866 г. завершилось строительство телеграфной линии, связавшей его с Николаевском-на-Амуре, Де-Кастри, Софийском и Хабаровкой. К этому времени во Владивостоке было 10 казенных зданий, 34 частных дома, 12 магазинов-складов и 14 китайских фанз, а уже через два года - 22 казенных здания. Население Владивостока к этому времени насчитывало около 500 человек.

Несколько слов стоит сказать и о Николаевске-на-Амуре. В 1856 г. в образовавшейся Приморской области Николаевск-на-Амуре стал областным центром, в нем сосредоточились управление русскими портами Тихого океана и областная администрация. Первым губернатором Приморской области стал контр-адмирал Петр Иванович Казакевич.

Недостатком Николаевского порта была малая глубина бухты, не допускавшая в те годы входа судов осадкой более 4 футов (1,2м). Поэтому морские суда были вынуждены останавливаться на открытом для ветров рейде в 2 верстах от Николаевска. Товары выгружались на баржи, а с них - на речные суда. Из-за мощного ледового покрытия порт функционировал лишь с конца мая до конца октября.

Первоначально вооружение береговых батарей Николаевска-на-Амуре было относительно слабым и состояло в основном из орудий, снятых с вооружения Кронштадтской и других крепостей. Наши адмиралы наивно полагали, что англичане тоже пошлют в Татарский пролив устаревшие корабли. Так, к началу 1895 г. на вооружение Николаевска состояло: 14-3-пудовых гладких бомбовых пушек, 4-9-фунтовые стальные пушки обр. 1867 г., 6-12-фунтовых батарейных (нарезных, с дула заряжаемых) пушек, 6-6-дюймовых медных мортир (тоже с дула заряжаемых), а также 4-3-фунтовые горные пушки обр. 1867 г. Как видим, большинство этих орудий годилось лишь для артиллерийского музея. В течение последующих четырех лет на вооружение поступило 14-8-дюймовых пушек обр. 1867 г. на станках Семенова и 10-8-дюймовых стальных мортир обр. 1867 г. Скажем, пополнение состояло не из новейших орудий, но, тем не менее, противнику без больших броненосцев появляться в Амурском лимане теперь стало рискованно.

Отсутствие достаточно глубоководных подходов к Николаевску-на-Амуре, длительность зимнего ледостава в Амурском

лимане, значительное удаление порта от южных районов русского Дальнего Востока снизили его значение. Это в немалой степени усугубляла продажа Александром II Аляски и Алеутских островов.

В феврале 1871 г. русское правительство приняло решение о переносе главного порта Сибирской флотилии из Николаевска-на-Амуре во Владивосток, а в 1880 г. областное и войсковое управление Приморской области перевели в село Хабаровка, переименованное в 1893 г. в Хабаровск.

Во Владивостоке в бухте Золотой Рог, длина которой больше 7,5 км, имелась хорошо защищенная естественная гавань с глубинами 8,5-21 м, в которой мог укрыться самый крупный флот того времени. Рядом с Владивостоком в районе современного Артема были найдены запасы бурого угля, а в районе Находки - каменного угля. Лучшего места для военно-морской базы на всем русском Дальнем Востоке было не сыскать.

В 1875 г. Владивосток официально был объявлен городом. Как и каждому русскому городу, ему был присвоен герб: выгравированный на серебряном щите уссурийский тигр держал за рымы два скрещенных золотых якоря. Герб символизировал неразрывную связь города с флотом, с моряками, его зависимость от мореплавания.

В связи с отправкой на Дальний Восток очередного отряда кораблей Балтийского флота, в составе корвета «Аскольд» и клипера «Всадник», Александр II 27 июня 1868 г. в порядке исключения разрешил передать флоту из Военного ведомства шесть 6,03-дюймовых береговых стальных пушек на станках комитетского чертежа (общий вес системы 5587 кг). Эксплуатация этих 6,03-дюймовых пушек на судах оказалась неудобной, и их отгрузили во Владивосток, где установили на береговых батареях. Это были первые современные орудия в обороне Владивостока. А корвет «Аскольд» вновь получил гладкоствольные чугунные пушки: 16-36-фунтовых № 2 и одну 60-фунтовую № 1. После 1875 г. «Аскольд» был перевооружен нарезными пушками обр. 1867 г. - восемью 6-дюймовыми и четырьмя 9-фунтовыми.

В 1876 г. в связи с событиями на Балканах и возможностью вооруженного конфликта с Англией русское правительство приступило к укреплению Владивостока. В 1877 г. во Владивосток доставили десять 6-дюймовых медных мортир обр. 1867 г. на станках Семенова и двести морских мин Инженерного ведом-

ства. В том же году во Владивостоке были построены новые береговые батареи, вооруженные как уже нарезными, так и корабельными гладкими чугунными пушками калибра 36 и 60 фунтов. У входа в бухты Диомид и Золотой Рог были поставлены инженерные мины. Эти мины переводились в боевое положение с берега электрическим импульсом по специальному подводному кабелю. В обычном же положении они были полностью безопасны для проходящих кораблей.

Гарнизон Владивостока к тому времени состоял из 1-го Восточно-Сибирского линейного батальона в составе 550 человек, 3-го Восточно-Сибирского линейного батальона (440 человек), Сибирского флотского экипажа (808 человек), конной Уссурийской казачьей сотни (60 человек), полевой батареи при восьми 4-фунтовых нарезных пушках обр. 1867 г. и трех взводов горной артиллерии при шести 3-фунтовых нарезных горных пушках. Кроме того, в Южно-Уссурийском крае в районе поселка Камень-Рыболов и села Никольского располагался Амурский пеший казачий батальон и одна конная сотня того же полка. В Новгородском посту в заливе Посьета и на реке Янчихе находился общий отряд, состоящий из Уссурийского пешего казачьего батальона и Новгородско-Уссурийской местной команды с одним взводом 3-й горной батареи.

Любопытно, что все береговые укрепления Владивостока были подчинены Морскому ведомству. В этом нет ничего удивительного для современного читателя, благо, и в СССР все береговые батареи с середины 1920-х годов подчинялись флоту. А вот в царской России все береговые крепости, включая Кронштадт, находились в ведении сухопутного командования. (Исключение представляла крепость Петра Великого в 1912-1917 гг.).

Лишь в сентябре 1880 г. во Владивостоке были сформированы крепостное артиллерийское управление и крепостная артиллерийская рота. Таким образом, ответственность за береговую оборону Владивостока взяло на себя Военное ведомство.

В том же 1880 г. во Владивосток были доставлены первые береговые 9-дюймовые (229-мм) пушки и мортиры обр. 1867 г. Теперь крепость могла бороться с самыми мощными британскими броненосцами.

К концу 1881 г. на береговых батареях и складах Владивостока состояли стальные пушки и мортиры.

Стальных пушек обр. 1867 г.: 11-дюймовых (280-мм) на лафетах Семенова - 4; 9-дюймовых (229-мм) на лафетах Семено-

ва - 15; 8-дюймовых (203-мм) нескрепленных - 6; 6-дюймовых (152-мм) пушек в 190 пудов на лафетах обр. 1878 г. - 6. Мортир обр. 1867 г.: 9-дюймовых на станках Кегорна - 10; 6-дюймовых медных на станках Семенова - 12.

В конце августа 1880 г. во Владивосток прибыла эскадра под командованием адмирала С.С. Лесовского в составе новейших броненосных фрегатов «Минин» и «Князь Пожарский», крейсеров «Европа», «Азия» и «Африка» и клиперов «Джигит», «Наездник», «Стрелок», «Пластун», «Крейсер», «Разбойник», «Забияка» и «Абрек».

В кампанию 1880 г. «Минин» был вооружен четырьмя 8-дюймовыми, двенадцатью 6-дюймовыми и четырьмя 4-фунтовыми пушками обр. 1867 г., а «Князь Пожарский» - десятью 8-дюймовыми и четырьмя 4-фунтовыми пушками обр. 1867 г.

Замечу, что эскадра Лесовского в ряде документов называется Эскадрой Тихого океана, но организационно она принадлежала Балтийскому флоту. И в дальнейшем, до 1932 г.12 Россия Тихоокеанского флота не имела, а 1-я, 2-я и 3-я Тихоокеанские эскадры находились в составе Балтийского флота.

Вполне допускаю, что такая система подчинения была оправдана с 1858 г. до середины 90-х годов XIX века. Но когда возникла опасность войны с Японией и на Дальнем Востоке была сосредоточена большая эскадра, требовалось создать Тихоокеанский флот со всеми положенными ему структурами. При этом царю и нашим адмиралам не пришлось бы «изобретать велосипед». За сотню лет до описываемых событий, в 1783 г., в только что освобожденном от турок Херсоне был спущен первый на Черном море русский корабль «Слава Екатерины». А всего два года спустя, в 1785 г., «по отдаленности края от находящегося в Петербурге центрального морского управления, для заведывания Азовской и Черноморской флотилиями и портами, учреждено было особое «Черноморское адмиралтейское управление», находящееся в полном подчинении князю Потемкину, которому в 1785 году пожалован кейзер-флаг и предоставлено право производить в чины, до капитана 2 ранга включительно… При таком положении на обязанности Адмиралтейств-коллегий осталось только исполнение всех требований князя».13

12 21.04.1932 г. были созданы Морские Силы Дальнего Востока, переименованные 11.01.1935 г. в Тихоокеанский флот.

13 Веселаго Ф.Ф. Краткая история русского флота. С. 109.

Риторический вопрос: а что, Владивосток был ближе к Петербургу, чем Херсон? Или дело в том, кто стоял у кормила власти - великая императрица и великий политик, или ничтожная личность, окруженная холопами в адмиральских мундирах?

Кроме судов Балтийского флота, на Дальнем Востоке были и суда, имевшие «постоянную дальневосточную прописку», то есть причисленные к Сибирской флотилии.

В состав Сибирской флотилии входило несколько десятков паровых шхун. Водоизмещение типовой шхуны 700-1000 т, скорость хода 8-10 узлов, вооружение: две-четыре 4-фунтовые пушки обр. 1867 г. Ситуация заставила использовать такие шхуны в качестве универсальных судов. Они перевозили грузы и людей, использовались для связи и гидрографических исследований, охраняли дальневосточные берега от браконьеров. У дальневосточных берегов России имелись буквально сказочные запасы рыбы и ценных пушных зверей. С середины XIX века туда устремились сотни английских и особенно американских судов. Команды судов не только вели варварский забой морских животных у самых берегов Российской империи, но даже стали систематически высаживаться на берег. Там они беспошлинно торговали с местными жителями, рубили лес, строились и вообще вели себя, как в индейских прериях или на Берегу Слоновой Кости.

В 1868 г. государственный секретарь США Сьюорд даже предложил русскому правительству узаконить хищнический промысел и контрабандную «торговлю» американцев на русском побережье и русских островах Тихого океана путем заключения особой конвенции якобы на началах «взаимности», хотя было очевидно, что русские рыболовы и зверопромышленники не посещают берегов Америки. Сьюорд сопровождал свое «конфиденциальное» предложение откровенными угрозами, заявляя, что если вопрос этот не будет урегулирован, то он «послужит причиной долгого, серьезного и, вероятно, непримиримого отчуждения и несогласия» между Россией и США.14

Министерство иностранных дел России оставило без ответа депешу Сьюорда. Дело в том, что в ходе холодной войны с Англией 1856-1885 гг. русское правительство периодически играло на противоречиях между Америкой и Англией и не желало резкой нотой раздражать Вашингтон. Но и терять суверенные пра-

14 Конфиденциальная депеша Сьюорда русскому посланнику в Вашингтоне от 5.10.1868 г., АВПР, Гл. арх., 1-9, 1868, 70, № 5. Л. 34-35.

ва над Дальневосточными землями и водами Россия не желала. Поэтому русские парусно-винтовые шхуны постоянно крейсировали вдоль всего побережья. Десятки браконьерских судов были задержаны, а груз конфискован.

Но вернемся к судам Сибирской флотилии. Были в составе флотилии и отдельные клиперы и корветы. Так, к примеру, в 1857 г. для России в Нью-Йорке был построен корвет «Америка» за 284 151 рубль 58,5 копейки. Водоизмещение корвета составляло 554 т, паровая машина имела мощность 140 номинальных л. с. В 1868-1871 гг. корвет был вооружен одной 60-фунтовой пушкой № 1, двумя 24-фунтовыми пушко-карронадами и четырьмя 24-фунтовыми карронадами.

Наиболее сильными артиллерийскими кораблями Сибирской флотилии были мореходные канонерские лодки. Первой канонеркой Сибирской флотилии стала лодка «Морж», построенная в 1860 г. в Гавре. Длина ее 47 м, ширина 7 м, осадка 2,4 м. Водоизмещение 460 т. Корпус лодки деревянный. Мощность паровой машины составляла 80 номинальных л. с. (на испытаниях скорость составила 9,8 узла при 392 индикаторных л. с). Полный запас угля (57 т) позволял канонерке двигаться в течение пяти суток 9-узловым ходом, то есть дальность плавания было около 1080 миль. В дальних походах канлодка должна была идти в основном под парусами, для чего она имела три мачты с парусным вооружением шхуны.

11 февраля 1861 г. канлодка «Морж» вышла из Фалмута (Англия) и 24 мая 1862 г. прибыла в Николаевск-на-Амуре. Первоначально «Морж» был вооружен двумя гладкоствольными 60-фунтовыми пушками № 1 и четырьмя нарезными заряжаемыми с дула 4-фунтовыми пушками. В начале 70-х годов его перевооружили нарезными пушками обр. 1867 г. - одной 6-дюймовой и шестью 4-фунтовыми.

Вслед за «Моржом» в Финляндии были построены две однотипные канонерские лодки «Горностай» и «Соболь». «Соболь» прибыл в Николаевск-на-Амуре 8 июня 1866 г., а «Горностай» - 5 августа 1867 г.

Эти канлодки почти непрерывно находились в плаваниях до конца 1885 г. В океане они показали достаточную остойчивость, легко всходили на волну, отличались плавной бортовой качкой, хотя в отдельных случаях положение осложнялось сильными ударами волн в корму. Большую часть пути канонерки прошли под Парусами. Однако, по мнению офицеров, лодки такого типа из-

за малой осадки, плоскодонности и смещения центра парусности в корму «не обладали всеми качествами парусного судна»: в бейдевинд имели большой дрейф и скорость не более 6 узлов, при попутном ветре под парусами достигали не более 9 узлов.

Канонерские лодки не только охраняли русские берега, но часто исполняли функции стационеров в портах Китая, Японии и Кореи. Участие канонерок в исследовании морей запечатлено в географических названиях. В честь «Моржа» названы банка в заливе Петра Великого в Японском море, гора в заливе Анива и бухта на острове Сахалине в Охотском море. В честь «Горностая» названы бухта и мыс в заливе Петра Великого, в честь «Соболя» - бухта в заливе Петра Великого.

В 1885 г. вновь серьезно обострились русско-английские отношения. Подстрекаемые англичанами китайские сановники потребовали от России южную часть побережья залива Посьет. В Северной Маньчжурии началось сосредоточение китайских войск. Сухопутные силы России на Дальнем Востоке были ничтожно малы, но зато сильная русская эскадра имела все возможности устроить погром китайского побережья. Как только императрица Циси и К° выяснили, что «просвещенные мореплаватели» всерьез драться с русскими не собираются, то мгновенно маньчжурская клика забыла о всех территориальных претензиях, и летом 1886 г. в Хунчуне между Китаем и Россией было подписано соглашение, подтвердившее прежние границы 1860 г. Все побережье залива Посьет по-прежнему осталось за Россией.

Военное присутствие России на Дальнем Востоке играло очень важную роль. Но окончательно закрепить новоприобретенные территории за империей могло только массовое переселение туда русских людей. К сожалению, русское правительство заняло в этом вопросе двойственную позицию. С одной стороны, цари и адмиралы прекрасно понимали, что «всерьез и надолго» удержаться на Дальнем Востоке без многочисленного русского населения нельзя. Ну, плавает в Японском море русская эскадра, придут англичане, потопят ее, а затем высадят несколько рот каких-либо сипаев, поднимут «Юнион Джек» на флагштоке и объявят Приамурский край британской колонией.

Поэтому русское правительство предприняло определенные шаги к поощрению переселявшихся крестьян из Западной Сибири и из центральных областей России на Дальний Восток. Так, для официальных (то есть получивших разрешение начальства) переселенцев в Сибирь был введен льготный тариф на железную

дорогу. В Сибири власти за казенный счет фрахтовали баржи для сплава переселенцев вниз по Амуру. Часть переселенцев даже плыла на плотах.

Периодически правительство организовывало врачебно-продовольственную помощь переселенцам как на пути их следования по центральным областям России, так и в Сибири. С этой целью в Ряжске, Сызрани, Челябинске, Нижнем Новгороде, Казани, Перми, а затем и на других станциях Сибирской железной дороги было устроено 57 особых врачебно-питательных пунктов. На каждом пункте имелись помещения для временного приюта и отдыха переселенческих семей, производилась их регистрация в связи с медицинским осмотром. Снабжение лекарствами и медицинская помощь были бесплатными. В наиболее важных пунктах открывались больницы. Продовольственная помощь выражалась в продаже по заготовительным ценам продуктов питания и горячей пищи. Следует отметить, что для детей младше 10 лет, а в крайних случаях и для взрослых, горячая пища раздавалась бесплатно. Такие же пункты были устроены кое-где и на гужевых дорогах, которые вели в заселяемые местности. В каждом переселенческом поезде имелся санитарный вагон со штатом медицинских работников. Правительство выдавало переселенцам так называемые «путевые ссуды», весьма значительные для тех, кто ехал в Амурскую область.

Также государство оказывало помощь переселенцам в обзаведении хозяйством. Переселенцы получали ссуду из казны деньгами, стройматериалами и топливом, для чего в некоторых местах были устроены лесные склады. Новоселы могли приобрести по низким ценам лошадей, сельхозтехнику и семена.

В первой половине 60-х годов XIX века число переселенцев достигло 1000-1500 человек в год. В 70-х и 80-х годах они продолжали прибывать на Амур, добираясь по Зее и Бурее. Часть их из Амурской области стала переселяться в Уссурийский край. Правительство поощряло это переселение и с 1866 г. даже выдавало переселяющимся ссуды до 100 рублей на первоначальное обзаведение.

По предложению генерал-губернатора Восточной Сибири Анучина правительство для ускорения заселения Амурского края в 1882 г. ввело перевоз переселенцев за казенный счет на пароходах Добровольного флота - 250 семей ежегодно. Переселенцев набирали преимущественно из Черниговской губернии, где особенно сильно сказывалось малоземелье. Новоселам выделялся

земельный надел, давался лес для построек, по одной лошади и по одной корове, семена, сельскохозяйственные орудия и разные домашние принадлежности. Для устройства переселенцев было образовано особое Южноуссурийское переселенческое управление, функционировавшее до 1899 г. включительно.

В результате принятых мер численность русского населения в Южноуссурийском крае к началу XX века превысила 46 тыс. человек, которыми были заселены 118 селений на равнине, прилегающей к озеру Ханка, и в долине реки Суйфун.

Непрерывно усиливалось и Амурское казачье войско. В 1857- 1862 гг. на Амур были переселены 13879 «душ обоего пола» (в том числе 7130 мужчин) в составе 3095 семей, которые основали 67 станиц на Амуре и 29 станиц на Уссури.

1 июня 1860 г. Александр II утвердил положение об Амурском казачьем войске. По этому положению:

1) Войско было обязано: а) содержать сообщение по Амуру (от станицы Покровская до реки Уссури) и по Уссури, и далее сухим путем до морского побережья, летом - на лодках и пароходах, а зимой и по сухопутной границе - на лошадях; б) охранять границы; в) отправлять службу на пределах Амурской и Приморской областей, и вне их пределов; г) поддерживать почтовое сообщение (за плату) между станицами и селениями; д) заготавливать для казенных пароходов дрова и каменный уголь, а для постройки войсковых помещений - нужные материалы; е) нести все внутренние и натуральные повинности с постоянной оседлостью.

2) Войско никакими податями и сборами не облагалось, денежные повинности не несло и содержалось на счет казны.

3) В войско могли зачисляться лица всех состояний.

4) Все чины войска наделялись пожизненными участками земли: штаб-офицер - 400 десятин, обер-офицер - 200 десятин, церковный причт - 99 десятин и казаки - по 30 десятин. Причем на каждый из четырех округов прирезывались запасные земли на прирост населения и для войсковых хозяйственных надобностей.

5) Срок службы был определен: для офицера - 25 лет; для казака - 22 года полевой и 8 лет внутренней службы, а всего 30 лет.

Начальство старалось, чтобы казацкие станицы располагались на расстоянии не более 25 верст друг от друга.

Но казаков было слишком мало. Так, в 1876 г. в наряде было всего 588 казаков, из них для «военных целей» предполагались только 240 строевых и 48 нестроевых казаков. Из них собствен-

но «военный наряд» сводился к 60 человекам, назначенным в караул к денежным ящикам, на гауптвахту, в конвой к арестантам и почтам; 116 казаков несли полицейскую службу на частных золотых приисках, в акцизном и полицейском управлениях, а прочие предназначались для внутренних надобностей войска. Войско было не в состоянии выставить назначенное число частей (8 конных и 20 пеших сотен).

К середине 1880-х годов число казаков несколько увеличилось, и 26 июня 1889 г. Уссурийский казачий пеший полубатальон был выделен в особое Уссурийское казачье войско. А Амурское казачье войско стало занимать лишь левый берег Амура от станицы Покровской до высоты Забеловского, на протяжении до 1800 верст, остальная часть границы перешла к вновь созданному войску.

Несмотря на все старания правительства, к началу XX века Восточная Сибирь в целом и Приморье в частности были очень слабо заселены русскими.

Почему? Может, крестьяне не хотели ехать в Сибирь? Статистка показывает, «что около одной трети переселенческих семей были на родине безземельными или же имели весьма скудные земельные наделы, до одной десятины; другая треть была также слабо обеспечена в земельном отношении; и лишь одна треть имела сравнительно удовлетворительные наделы».15

Дело в том, что царское правительство одной рукой помогало переселенцам, а другой - пресекало переселенческое движение. Интересы государства Российского противоречили личным интересам русских помещиков, к которым принадлежала вся русская верхушка. Ведь после отмены крепостного права огромные помещичьи земли стали за гроши обрабатывать батраки из безземельных или малоземельных крестьян. Чем меньше получал батрак, тем большую прибыль получал помещик. А что, если батрак решит двинуть за Урал в поисках «райской землицы»?

Царские сановники ради своих барышей начали распространять нелепые предположения, что, мол, предоставление крестьянам широкой возможности переселения в Сибирь на казенные земли разовьет среди них вредную подвижность и бродяжничество. Хотя, наоборот, большой отток нищих и безземельных крестьян на Восток резко бы снизил социальную напряженность в Европейской России.

15 Любавский М. Обзор истории русской колонизации. С. 480.

Результатом активности помещичьего лобби стало введение в Положение правил, которые, не касаясь прямо переселений, косвенно должны были их затруднять. Правила эти касались перехода бывших помещичьих крестьян в другие общества. Переход дозволялся только при условии, что крестьянин уплатил все недоимки, не состоит под судом и следствием, не имеет бесспорных взысканий на себя и обязательств, отказывается от надела и имеет приемный договор от того общества, куда он переходит. Для крестьян, обязанных вносить выкупные платежи, выход из общества был затруднен рядом условий по уплате выкупа, а временнообязанным крестьянам выходы разрешены были только с согласия помещика. Целью введения новых правил было создание трудностей при переходе крестьян в другие общества, на крестьянские же земли, а как следствие, переселение в Сибирь.

Вслед за этим вышел новый указ, по которому права водворения на казенных землях получали кроме государственных крестьян только крестьяне мелкопоместных владельцев, однодворцы западных губерний, безземельные батраки и бобыли некоторых уездов Витебской губернии, горнозаводские мастеровые и отставные солдаты, которые не могли получить наделы от своих обществ по малоземелью или по другим причинам.

В 1866 г. новым указом затруднялось переселение даже государственных крестьян. Взамен свободного переселения им давалось только право ходатайствовать о переселении части членов их обществ в многоземельные губернии.

В верхах шла упорная борьба между администраторами, радеющими за благополучие страны, и тупыми и жадными сановниками, которые ради сиюминутной прибыли готовили России поражение 1905 г., а себе и своим семьям - приключения в ходе революций и Гражданской войны.

С.Ю. Витте писал в своих воспоминаниях: «Между тем [моя] мысль о переселении не только не встретила сочувствия, но встретила скрытое противодействие. Противодействие это основывалось на крепостнических чувствах и идеях.

Многие из наших влиятельных частных землевладельцев-дворян и их сановники в бюрократическом мире Петербурга, а прежде всего министр внутренних дел Иван Николаевич Дурново, считали эту меру вредной. Они утверждали, что мера эта может иметь дурные политические последствия, а, в сущности говоря, при откровенном разговоре и суждениях об этом деле ясно выражалась крепостническая мысль, а именно: если крестьяне будут выселять-

ся, то земля не будет увеличиваться в цене, потому что известно, что, чем больше количество населения, тем более увеличиваются и цены на землю; это, с одной стороны, неудобно, невыгодно для частных землевладельцев, потому что рост ценности на землю если и будет, то будет меньше; а с другой - рабочих рук будет меньше, а поэтому и за обработку земли придется платить больше. А желательно, чтобы не помещик искал рабочих, а рабочие умирали с голоду от неимения работы, тогда рабочие руки будут гораздо дешевле, а потому и лучше».16

Надо ли говорить, что малочисленность русских поселений на Дальнем Востоке стала одной из важнейших причин поражения в предстоящей русско-японской войне.

16 Витте С.Ю. Избранные воспоминания. С. 290.

Date: 2015-09-18; view: 405; Нарушение авторских прав