Глава 22. Он одиноко стоял у окна, глядя сквозь прозрачное стекло куда-то вдаль

…Он одиноко стоял у окна, глядя сквозь прозрачное стекло куда-то вдаль.
Давным-давно, когда он еще совсем ничего не знал о волшебном мире, он точно так же стоял у окна своей грязной комнатушки в приюте и мечтал о том, чтобы его жизнь изменилась. С тех пор прошло много лет. Всё действительно изменилось. Добро оказалось злом, белое – черным, день – ночью, свет – тьмой. В какой-то момент он допустил ошибку, поверил, не просчитал ситуацию должным образом. Поступил совершенно не по-слизерински. И вот результат… Десять лет скитаний без тела. Десять лет страданий. И теперь это не его тело, не его голос, не его взгляд. Но, в принципе, и это не главное. Он должен постараться все изменить. Как в детстве, он подышал на стекло и, когда оно запотело, принялся рисовать одному ему известные знаки…

-Воспоминания-

С ним всегда что-то происходило. Как-то так вышло, что в приюте, куда он попал сразу после рождения, его невзлюбили. Маленький мальчик с черными волосами и темно-синими глазами – он был похож на ангелочка. Воспитатели шептались о том, что его непременно должны усыновить. И однажды так и произошло.
Как-то раз в приют приехали молодые мужчина и женщина, и забрали его с собой. Том обрадовался: ему казалось, что это и есть его настоящие родители. Все маленькие сиротки утешали себя рассказами о том, что у них есть родители, просто они потерялись, но обязательно найдутся. Непременно найдутся.

Том тоже не отличался от других. Он, как и его товарищи по несчастью, ждал, когда же откроется дверь, и войдут его мама и папа. И вот это произошло. Маленький Том был так счастлив! Он и его новые родители сели в большую машину и поехали, как ему объяснили, домой. Том ждал, что теперь всё будет как в сказке. В то время он еще не знал, что в его жизни сказки не будет никогда.
Очень быстро оказалось, что мальчик и здесь никому не нужен. Новым родителям не было до него никакого дела, ребёнок оказался обременительной игрушкой, и спустя некоторое время его вернули в приют.

А через несколько лет в приют пришел пожилой мужчина. Он представился профессором Дамблдором и рассказал о том, что он и Том – волшебники. Мальчик был счастлив, он опять надеялся и верил, что в этой новой жизни всё будет по-другому, что он больше не будет одинок.
Но и в школе чародейства и волшебства тоже все было плохо. Кто-то постарался создать ему образ темного волшебника, вследствие чего от него шарахались одни и следили за ним другие. Повторялась почти та же ситуация, как и в приюте. Тогда Том решил стать лучшим учеником в своем потоке. И он им стал. Потом он решил начать изучать темную магию. Раз его уже обзывали темным волшебником, то он посчитал нужным соответствовать этому званию.
И каждое лето он отправлялся на каникулы в ненавистный приют. Каждое лето становилось для него кошмаром. Из мира магии и волшебства он должен был возвращаться в маггловский мир: мир ободранных стен, старых кроватей, скудной пищи и презрительных взглядов. Может быть, он смог бы пережить и это. Когда ему было пятнадцать лет, в приют поступила новая воспитанница. Он бы и не обратил на неё внимания, если бы не один странный случай. Малышке было около двух лет. Её родители погибли при странных обстоятельствах, поэтому девочку отдали в детский дом. Малютка постоянно плакала, отказывалась есть, пряталась ото всех.
Как-то раз Том решил осмотреть чердак в приюте. Это помещение, находившееся под самой крышей, было крошечным, но Тома оно почему-то привлекало. Он отправился туда ночью. Юноша старался лишний раз не оставаться в общей спальне, и при этом он стремился быть подальше от воспитателей.
Проникнув на чердак, он сразу почувствовал, что не один. Он сдержал крик, боясь привлечь внимание строгих воспитателей.
– Эй, кто здесь? – прошептал подросток.
– Я! Ты кто?
Том зажег фонарик и увидел пару глаз. Глаза были удивительного зеленого цвета, цвета изумрудной травы после дождя, цвета ранней листвы весной.
– Драться не будешь?
– Нет, – он не мог отвести взгляда от собеседницы. К зеленым глазкам добавился курносый носик и рыжие волосы. И он узнал ее. Новая девочка.
– Как тебя зовут?
– Лили. А тебя?
– Том. Почему ты здесь прячешься?
Малышка хлюпнула носиком, и в ее глазах заблестели слёзы.
– Хочу домой. К мамочке, – и она жалобно захныкала.
Том никогда не возился с малышами, он ненавидел слезы, и сам не плакал, но внезапно он обнял ее и стал успокаивать:
– Ну что ты. Успокойся, пожалуйста. Я рядом. Я тебя в обиду не дам.
– Правда?
– Клянусь. Клянусь, что никогда не причиню тебе зла.
– И я тоже!
В тот же самый момент их окружил белый свет. Не сразу, но подросток догадался, что они с малышкой дали друг другу нерушимую клятву верности. А еще Том почувствовал магический потенциал девочки. Но больше всего его радовало то, что теперь он не один.

После этого случая дни для него замелькали калейдоскопом событий. Проснувшись, малышка сразу же бежала к нему, и он старался проводить с ней весь день. Но все хорошее когда-нибудь обязательно заканчивается. Закончились и каникулы.
Он поклялся, что будет писать ей, а воспитатель непременно прочитает ей его письма. Лили плакала, но Том держался. Для себя он уже всё решил: через несколько лет он станет совершеннолетним и заберет Лили с собой. Он позаботится о ней.
А через три месяца он узнал, что ее удочерили… Ни директор приюта, ни воспитатели не соглашались дать ему адрес ее опекунов.

В тот же год Том узнал историю своей матери, о том, как его отец бросил их. Он узнал обо всем. Он окончил школу, но больше не вернулся в приют. Зачем? Ему было не к кому возвращаться. Он стал собирать вокруг себя сторонников. Он хотел изменить порядки, установленные министерством магии. Вначале у него всё получалось, но потом, как всегда, вмешался случай.

Альбус Дамблдор настаивал на встрече с ним, он согласился. Что было после этого, он не помнил. Воспоминания заканчивались на том моменте, как они прошли в комнату в «Дырявом котле», чтобы поговорить с глазу на глаз. Том только запомнил, как смотрел на директора и думал: «Почему он не похож на себя?». Следующее, что он помнил – это «Авада Кедавра», срикошетившая от маленького мальчика и летевшая прямо в него.

После этого снова была пустота. Привычная пустота. Он не помнил и не понимал, что же могло произойти. И кто был тот малыш с такими же зелеными, как и у Лили, глазами, ему объяснили позже. Много позже…

-Конец воспоминаний-

Том продолжал смотреть в окно и думать о Гарри Поттере, сыне самого близкого для него человека - Лили. Сможет ли когда-нибудь Гарри понять, поверить и простить его? Он наблюдал за мальчиком со стороны. Том видел развитие отношений между ним и Северусом. Видел он и то, как последний пытается противостоять директору, пытается защитить мальчика от интриг. Том возродился в теле Квиррелла, но не спешил созывать свою старую армию. Зачем? Они все ненавидят его. Нужно попытаться изменить то, что было сделано. На этот раз он сможет все исправить. Он сможет снова собрать армию сильных темных волшебников и отомстить за Лили, за Гарри, за себя. Внезапно в темноте за окном вспыхнул и погас свет. Губы Тома тронула улыбка.
– Наконец–то, – с этими словами он быстро вышел из комнаты. На условленном месте его уже ждали. Как же всё странно в этом мире! Раньше стоящий перед ним мужчина убил бы его, не задумываясь. А теперь он пожимает ему руку.
– Я ждал тебя!
– С возвращением.

Гарри с облегчением вздохнул, когда за ними закрылись двери Больничного крыла.
– Ух! Я дождаться не мог.
– Молчи, а то она передумает.
– Мальчики, хватит ссориться!
– Ну и куда сейчас?
Гарри задумчиво почесал голову.
– Мне кажется, что являться с опозданием на первый урок – это плохой тон.
– Ты прав, – глаза Драко заблестели. – Тогда…
– Я предлагаю сходить к озеру.
Подростки задумались. Мадам Помфри продержала Гарри в Больничном крыле пять дней. Продержала бы ещё дольше, но вступился Северус. Хотя он всё ещё был страшно зол на них за историю с троллем. А потом за случай с почтовой совой. А потом ещё…
Да-а, кажется, они превысили лимит терпения Северуса Снейпа…

-Ретроспектива-

Гарри открыл глаза и зажмурился от яркого света.
– Ну, мистер Поттер, вы проснулись?
Спросонья голос показался знакомым, но вот вспомнить, кому он принадлежит, мальчик не смог. В голове была каша. Как сказали бы опытные врачи: «Это всё последствия стресса». Конечно, стресса. Чем же еще может закончиться встреча с семифутовым троллем, а потом и бегство от него? Вот память Гарри на какое-то время и притупила все эти воспоминания.
– Где я?
– Хороший вопрос. Это место в последнее время полностью заменяет вам дом. Скажите, может, мне стоит поговорить с директором и оставить вас здесь на каникулы, и вещи ваши сюда перенести? У вас уже и кровать своя имеется.
Такого Гарри вытерпеть не мог и, резко сев, посмотрел на говорившего.
– Сэр?
– О, вы соизволили меня узнать, мистер Поттер. А я уже думал, что у вас размягчение мозгов, как у вашего папочки.
По тому, что его опять называют мистером Поттером, Гарри сделал вывод, что дела его плохи. Пощады не будет. Но не сдаваться же просто так?
– Сэр, я так рад вас видеть! – Гарри смотрел на декана честными глазами, в которых блестели слезы раскаянья. – Мне очень, очень, ну, просто очень стыдно. Честное слово!
– Сэр.
– Что?
– Поттер, вы забыли добавить в конце предложения слово «сэр».
Ну что ему оставалось делать? Только вздохнуть и опустить голову. Влип…ли?
– А где все? – он посмотрел на молчавшего декана. – Профессор, где Драко, Блейз и Пэнси? Что с ними?
– Успокойтесь, Поттер, с ними все в порядке. Они на занятиях.
– На занятиях? – по подсчетам выходило, что сегодня воскресенье. Странно… Что это они удумали?
Снейп вздохнул. Видимо, мальчик не может понять, что происходит.
– Поттер, сегодня среда.
– Как среда, сэр?
– Вы провалялись без сознания несколько дней.
– Мамочки!
– И это тоже.

В палате снова наступила тишина. Гарри пытался осознать то, что с ним произошло. Мастер зелий пытался взять себя в руки и не наорать на мальчика. Мерлин, как же он испугался, когда Кровавый Барон сообщил ему о том, что четверо его воспитанников пошли искать тролля! Ему не нужно было даже проверять, кто это. Конечно, Гарри, Драко (куда же без него?), Пэнси (должен же кто-то проследить и воздействовать на мальчишек?) и Блейз.
Но он еще пробовал сдерживаться. Ровно до того момента, как он вместе с Дамблдором, Квирреллом и Минервой выскочили из-за угла. Увидеть четверых детей, жмущихся друг к другу, и огромного тролля с дубинкой наперевес, направляющегося к ним – это было неожиданно. Очень. После этого инцидента он отвел детей к Помфри. Та была не слишком рада, но казалось, что она ожидала чего-то в этом роде. А в последующие дни Гарри никак не просыпался. За это время Северус весь извёлся от беспокойства. Люциус Малфой несколько раз навещал его, видимо, понимая состояние друга. Драко, Блейз и Пэнси ходили как потерянные.
– Ладно, сэр, кричите на меня. Вы же этого очень хотите.
Северус взглянул в изумрудные глаза мальчишки. Кричать? Ерунда! Сейчас он хотел обнять его и успокоить, а потом задушить, а потом…
– Мистер…
– Кричите, сколько хотите, только называйте меня Гарри, как раньше.
– Гарри, объясни мне одну простую вещь - зачем?
Мальчик вздохнул. Ну, как ему объяснить, зачем? В тот момент ему захотелось это сделать. Мерлин, из-за его глупости чуть не пострадали его друзья! Гарри шмыгнул носом. В глазах защипало.
– Я не хотел. Честно, не хотел.
Глаза в глаза, черные в зеленые. Кто из них первым потянулся к другому, не понял никто. Просто Гарри оказался в объятьях Северуса и заплакал. А тот… Что он мог поделать? Сын Лили, он простит ему все. Простит, поймёт и защитит.
– Тише, малыш, успокойся, – Северус гладил непослушные волосы, а мальчик продолжал вздрагивать от рыданий. – Успокойся. Всё будет хорошо.
Мадам Помфри стояла перед приоткрытой дверью и улыбалась. Пробиться через щит Северуса не смог никто, кроме этого маленького мальчика. Впрочем, она никогда и не сомневалась, что будет именно так. Еще раз взглянув на них, она прикрыла дверь и направилась в совятню. Ей надо было успеть отправить письмо. Срочное.
– Гарри, ты успокоился? Великолепно! Значит, во-первых, ты будешь ходить ко мне на отработки до конца месяца, во-вторых, ты напишешь для профессора Квиррелла эссе на три свитка про горных троллей, и в-третьих, ты поклянешься, что больше никогда не будешь действовать так безрассудно.
– Клянусь, сэр!
Северус не удержался и еще раз провел рукой по волосам Гарри. Сын. Сын Лили.
– Это совсем не по-слизерински. Подумай об этом, – с этими словами мастер зелий направился к выходу. – До завтра ты пробудешь здесь. Вечером я занесу тебе домашние задания и учебники.
– Да, сэр.
– Я не позволю тебе отстать от программы.
– Да, сэр.
Снейп обернулся и увидел грустные глаза мальчика.
– Сэр, а когда будет обед?
– Я распоряжусь, чтобы вам его принесли сейчас.
Гарри тут же повеселел, а Северус еще раз тяжко вздохнул… Ребёнок. Как к троллю бежать, так он первый. А как за свои поступки отвечать, то он сначала пообедать хочет.

-Конец ретроспективы-

Ноябрь в этот год выдался промозглым. Шел то снег с дождем, то дождь со снегом. Деревья стояли голые, озеро так и не успело покрыться льдом. Изредка из воды поднимались щупальца кальмара.
Подростки подошли к поваленному дереву и устроились на нем.
– Ну, и чего мы здесь делаем? – Драко любил комфорт и тепло.
– Любуемся природой, – Гарри вглядывался в горизонт. – У кого письмо?
– У меня, – Пэнси передала ему запечатанный конверт. – Мы не стали читать без тебя.

-Ретроспектива-

В понедельник в Большой зал на завтрак нехотя пришли Драко, Пэнси и Блейз. Без друга было как-то грустно. Декан забрал их из Больничного крыла вчера вечером. Гарри к тому времени так и не проснулся. Драко слышал, как мадам Помфри шептала, что у мальчика это от стресса. Видел он и то, как сильно беспокоится Северус. Они и сами переживали из–за всего случившегося. Нужно было отговорить его идти в подземелья. Ну, мог же он настоять, что ли.

– Минутку внимания! – с места поднялся директор. Как всегда, в фиолетовой мантии с серебряной отделкой, длинной белой бородой и весело блестевшими голубыми глазами. – Прошу минутку внимания, – он постучал ножом по бокалу.
– Молчать!– вот Северуса слушались с полуслова, причем все.
– Как вы знаете, в субботу в школу проник тролль. Также кое-кто из первокурсников нарушил все видимые и невидимые запреты. В связи с этим с мистера Малфоя, Поттера, Забини и мисс Паркинсон снимается по пятьдесят баллов. По поводу отработок вас проинструктирует профессор Снейп. Это всё.
Со стороны стола Хаффлпаффа раздались смешки и улюлюканье. Слизерин погрузился в тишину. Потерять 200 баллов из-за первоклашек? Драко сидел, гордо подняв голову. Ну и что, что сняли баллы? Он их отработает. Зато они видели живого тролля! Драко посмотрел на декана: уголки губ того дрогнули. Значит, всё правильно.
В это время его толкнул в бок Блейз.
– Смотри!

Утро являлось временем доставки почты, и сейчас более сотни сов влетели в Большой зал. Но Блейз указывал другу только на одну из них.
Сова спланировала к ним на стол и уселась перед Блейзом. К лапке птицы был привязан конверт. Драко, отложив вилку, подвинулся ближе.
– Ну что, снимай.
Блейз протянул руку, и сова несильно клюнула его.
– Упс, похоже, ты ей не нравишься, – Драко тоже протянул руку к сове, но и его постигла та же участь. После этого сова взлетела и уселась на дверь. Только тут Драко заметил, что в зале стоит тишина, и все пристально наблюдают за их противостоянием. Хуже всего было то, что за ними наблюдал директор.
– Не обращайте внимания, она у меня с характером, – сказал он.
При этих словах сова снова слетела со своего временного пристанища и сделала круг по залу.
– Лети ко мне, милая, – Альбус Дамблдор смотрел на сову ласковым взглядом. Та, подлетев на доступное расстояние, ухнула пару раз, и взвилась под потолок. При этом она ненароком нагадила, на красивую мантию директора. Минерва МакГонагалл прыснула в ладонь, Филиус Флитвик закашлялся.
– Ах ты! – директор не сводил взгляда с наглой птицы.

Северус Снейп с усмешкой наблюдал за спектаклем под названием «Поймай меня, если сможешь». Он заметил, какими взглядами его «33 несчастья» провожают конверт, привязанный к лапке совы. Он быстро смекнул, что, очевидно, письмо адресовано Гарри, потому что сова не захотела с ним расставаться. Ещё он понял, что директор тоже заметил несчастный конверт.
– Accio, сова! – никто не успел и глазом моргнуть, как птица оказалась в руках у декана Слизерина.
– О, Северус, не дашь ли ты мне это прекрасное создание? – директор Хогвартса не сводил с него глаз.
– Прости, Альбус, но птица принадлежит ученику моего факультета, так что я не смогу, как бы ни хотел, передать ее вам.
Глаза директора зло блеснули, но он тоже не спешил сдаваться.
– А что по поводу письма?
«Старый хрыч всё-таки заметил», – подумал Снейп.
– Директор, если уж птица принадлежит моему студенту, то письмо – тем более, – с этими словами профессор зельеварения поднялся со своего места и, крепко держа птицу в руках (не дай Мерлин, ещё вырвется!) покинул Большой зал.
Тут на ноги вскочил Драко и, пошептавшись с Пэнси и Блейзом, побежал в сторону подземелий. Он рассудил, что декан и по совместительству крестный, скорее всего, направляется в личный кабинет, вот туда же заторопился и он.

В то же время, когда Северус, а за ним и Драко покинули Большой зал, директор тоже поспешил уединиться. При этом он пару раз украдкой посмотрел на Рона Уизли. Мальчик понял эти взгляды правильно, судя по улыбке, которая пробежала по его губам.
Он подумал о том, что раз директор хочет получить то письмо, значит, он его получит. И после этого старый волшебник станет еще больше доверять ему. Может, и денег прибавит. И Рон, как ему казалось, так же незаметно выскользнул из зала и начал спускаться в подземелья.

– Мерлин, кому может понравиться здесь жить? Холодно, сыро и противно! Одним словом, прекрасное место для гадюк.
Сначала он услышал тихие шаги, а потом увидел и фигуру мальчика. Долго раздумывать над тем, как лучше всего поступить, он не собирался.
– Stupefy!
Драко упал, при этом, больно стукнувшись головой о стенку. Рон быстро подбежал к нему. В руках у Драко находилась злополучная сова, и письмо по-прежнему было привязано к ее лапке.
– Думаю, что вот это тебе точно не нужно. Лежи, Малфой, отдыхай.
Рон выхватил из онемевших пальцев слизеринца птицу и побежал к директору.

-Конец ретроспективы-

Гарри смотрел на Драко восторженным взглядом.
– Ты себе представить не можешь, как Северус кричал на Уизли. Он с него еще и баллы снял за это.
– Да, а нам, как невинно пострадавшим, МакГонагалл добавила двадцать баллов.
– А она-то за что?
– А Гадес её знает, – Драко махнул рукой. – Добавила – и это главное.
– А директор так до сих пор и не понял, что письмо-то было другое.
– Угу. В том письме мне мама расписывала, как она ездила в Париж, какие платья купила, какой расцветки и фасона, – Пэнси прыснула. – Ты не представляешь, какое это захватывающее чтение! Мамочка может часами рассуждать о моде.
– Вы молодцы!
– Это Северус молодец, он сразу сообразил, что делать. Когда я пришел к нему в кабинет, он мне дал письмо…

-Ретроспектива-

Драко еще только приблизился к двери, как та распахнулась.
– Проходи, Драко, – Снейп посторонился, пропуская мальчика вперед.
– Крестный, я бы хотел забрать письмо.
– Письмо, как я понял, адресовано Гарри.
– Знаю.
– Я могу и сам отнести его.
– Не стоит утруждаться, сэр, – Драко упрямо посмотрел на декана. – У меня письмо будет в полной сохранности до того момента, как Гарри проснется.
– Скажи, Драко, а с каких это пор Ремус Люпин пишет письма Гарри Поттеру?
– Ну-у...
– Не стоит мне врать, – Северус говорил спокойным голосом, но от этого Драко стало еще больше не по себе.
– Мы переписываемся с ним с сентября.
– И что же вы обсуждаете, можно узнать?
– О том, о сём. Вы вскрыли письмо?
– Драко, как ты мог так подумать обо мне?! Просто Люпин – идиот! Он подписал конверт. И вам повезло, что это я, а не директор, схватил эту тупую птицу.
– Да, простите… – пристыженный Драко опустил глаза.
Северус только хмыкнул.
– Драко, мне кажется, что директор захочет прочесть это письмо.
– Ну, скорее всего, да.
– И я уверен, что ему совершенно точно не понравится, что его «Золотой мальчик» ведет тайную переписку. Я так понимаю, что вы взяли сову Забини не случайно.
– Верно, крёстный.
В кабинете воцарилась тишина. Северус несколько раз прошелся по комнате, продолжая держать в руках злосчастный конверт.
– Возьми, – вдруг он сунул его в руки Драко.
– Спасибо, крёстный! Я могу идти?
– Нет.
Драко удивленно посмотрел на Северуса.
– Сейчас ты сбегаешь в свою гостиную и принесешь мне первое попавшееся письмо, но относящееся к тебе или к твоим друзьям. Ты меня понял?
Драко пристально посмотрел на декана, и в его глазах зажглись огоньки понимания.
– Крёстный, да ты гений! – и он пулей вылетел за дверь.

Когда четверть часа спустя Драко, специально громко стуча ботинками, проходил мимо одного их коридоров, ему на встречу выскочил Уизли.
– Stupefy!
Самым неприятным в этой истории оказалось то, что он на самом деле больно ударился головой о каменную стену...

-Конец ретроспективы-

Гарри вскрыл конверт, и четыре головы немедленно склонились к листку. Он перечитал написанное уже несколько раз, чтобы как следует понять и осознать его смысл.
– Он повторяет всё то же самое, что мистер Малфой и наш декан.
– Да, те же размышления о добре и зле.
– Но ведь Люпин – светлый маг!
– Наверное, он был светлым. Что-то случилось, раз теперь он так изменил своё мировоззрение.
И они снова замолчали, обдумывая содержание письма.

Из замка за ними пристально наблюдали несколько человек.
Том Риддл, стоя возле окна своего кабинета, видел, как четверка слизеринцев направилась к озеру. Понять, кто это был, не составило труда: только Поттер в компании с Малфоем, Забини и Паркинсон так пренебрегали всеми правилами. Помнил он и об истории с совой. Поэтому, связав воедино то, что сегодня Поттер вышел из больницы и прогулку четверки к озеру в такую отвратительную погоду, он догадался, что они отправились читать злополучное письмо.

Северус Снейп только пожал плечами, заметив удаляющиеся спины детей. Пусть идут и прочитают это послание. Он приблизительно догадывался о содержании письма. Также он понимал, что необходимо серьезно поговорить с этой четвёркой и предупредить, что директор не станет терпеть их выходки вечно.

– Бежим, уже звонок с урока прозвенел!
– Пэнси, что у нас сейчас?
– Как всегда: трансфигурация, чары, а потом еще отработка у декана.
– Хорошо, что у всех четверых вместе. Может, он нас сильно нагружать не станет?
Гарри застонал.
– Хочу опять в Больничное крыло! Драко, стукни меня по голове.
– Боюсь, не поможет.
И они, сорвавшись с места, побежали к школе.

Снейп открыл дверь в класс и посмотрел на притихших детей.
– Что это вы замолчали?
– Мы просто гадаем, что нам придется делать, сэр.
– Ну, Гарри, у вас и Драко, насколько я помню, сегодня дополнительное занятие?
– Да, сэр.
– А у Блейза и Пэнси, тоже, насколько я помню, не получилось одно зелье.
И, взглянув на повеселевшие лица, Северус улыбнулся.
– Так что приступаем.
Драко с Гарри установили свои котлы и взглянули на доску. Там по традиции появился рецепт зелья.
– Это зелье сна. Его главное отличие состоит в том, что оно навевает как хорошие сны, так и кошмары. Все зависит от добавления одного компонента в самом конце. Для начала вы прочитаете и законспектируете параграф 11, ну, а потом попробуете приготовить это зелье.
Мистер Забини и мисс Паркинсон, вы тоже возьмите учебники и попытайтесь разобраться, где же вы допустили ошибку.
– Да, сэр, – и четверо слизеринцев склонились над учебниками.
Северус вздохнул.

Часа через два он смог оценить результаты.
– Приемлемо. Правильно. Уже лучше. Переделай. А теперь я хотел бы поговорить с вами, – Северус смотрел на подопечных. – Я понимаю, что пошутить над Уизли – весело, прогулять уроки – здорово. Продолжать ваш послужной список я не собираюсь. Я прошу вас только об одном: до Рождества вести себя очень тихо. У директора и так на вас зуб имеется. Вы хорошо меня поняли?
– Да, сэр.
– Гарри, не стоит так вздыхать. Время для шуток у тебя еще будет. Вы же слизеринцы!
– Мы всё поняли, сэр.
– Прекрасно. А теперь все свободны.