И отношения умозрительного познания к опыту. Никто не станет сомневаться в важности внешнего материального благосостояния жизни, и кто не пожелает наибольшего довольства в этом отношении для целого

Никто не станет сомневаться в важности внешнего материального благосостояния жизни, и кто не пожелает наибольшего довольства в этом отношении для целого народа, но все ли этим исчерпывается, и можно ли сказать, что безразлично, какою ценою будет достигнуто это довольство? Кажется, и без доказательств ясно, что материальное довольство, известное устроение быта, — это не есть еще жизнь, а только обстановка жизни, это внешняя, сама по себе пустая, форма, которую следует еще наполнить содержанием. Точно, по внешнему устроению, по своей обстановке, жизнь образованных классов, можно сказать, у всех образованных народов одинакова, и, однако же, в различных странах люди, стоящие на равной ступени образования, волнуются далеко не одинаковыми интересами; содержание жизни не то же самое. Содержание это дается национальными интересами, интересами общества и государства. — Итак, снова мы приходим к необходимости стать твердой ногой на почве национальной жизни. А так как образование, изменив условия внешнего быта, произвело разделение высших классов от остальной народной массы, возвращение же к первобытным, грубым и простым условиям и формам существования, само собою понятно, для этих классов невозможно, то служение национальным интересам должно, очевидно, состоять в том, чтобы содействовать поднятию народа во всех отношениях до уровня с образованными классами. В чем главным образом обнаруживается различие высших образованных классов от народа? Во внешних условиях быта. Значит, и нужно все усилия направлять именно в эту сторону, заботиться об изменении условий народного быта соответственно научным требованиям, практикуемым во всей силе пока только в среде образованного общества. А для того, чтобы ничто не задерживало на пути к этой цели, и разрозненным силам возможно было дать единство действия в указанном направлении, — для этого лучшие представители образованных классов должны иметь могущество и власть в своих руках, управлять всеми отраслями народной жизни.

По-видимому, такое решение задачи еще более приблизило бы жизнь образованных классов нашего народа, а через них, понятно, и быт всего народа к общему типу благоустроенного быта всех просвещенных наций. Не по одной только форме, не по внешности, а и по содержанию, по одушевляющим эту жизнь интересам, она сходствовала бы, а следовательно, и по достоинству стояла бы на равной ноге с внутренней жизнью образованных народов. Ибо у этих народов жизнь и деятельность высших классов разве не состоит в служении интересам общего благосостояния? Пусть так. Но главное дело в том, что все же приходится наполнять жизнь заботами о внешнем благосостоянии хотя бы и целого государства, а как внешний быт есть только обстановка, форма жизни, то наполнять жизнь заботами исключительно об одном внешнем благосостоянии значит форму превращать в само содержание жизни, т. е. подавлять собственно внутреннюю жизнь и ограничиваться одним лишь внешним существованием, как бы ни было оно шумно и по-видимому разнообразно. Не трудно понять, к чему это должно привести. Если и в частном быту мы видим, что внешнее благосостояние достигается одними с ущербом для других, так что в то время как одни благоденствуют, другие бедствуют, то не повторяется ли то же самое явление и в отношениях международных, не видим ли мы, что благосостояние одного народа достигается ценой порабощения и угнетения других, и что интересы образованнейших народов представителями этих народов полагаются именно в том, чтобы стеснять свободу других народов и чтобы или прямо вредить им, или же, под видом покровительства и дружбы, обратить их в орудие собственных интересов.

Скажут, что несправедливость, коварство и обман дозволительны относительно других народов, коль скоро требуется благо собственного народа. Нельзя же в самом деле заботиться о благе всего человечества; для нас достаточно все свои силы и помыслы употреблять на служение своему народу, и если столкновение разнородных интересов вынуждает для блага своего народа жертвовать интересами других народов, то сама эта необходимость, не нами созданная, вполне оправдывает такой образ действий. Но совершенно непонятно, почему несправедливость и обман в одном случае (относительно чужих) не только дозволительны, но даже составляют заслугу, в другом же случае (в отношении к своему народу) не дозволительны? На самом деле на этом и не останавливаются, ибо в действительности мы видим обыкновенно следующее явление: те сословия и классы общества, которые преимущественным своим призванием считают заботиться о благе своего народа и служить интересам национальным, обыкновенно расходятся в понимании народного блага и способов к осуществлению его, так что из среды этих классов образуются различные партии и кружки, большей частью столь же враждебно относящиеся друг к другу, как и те народы, из которых один старается основать свое благополучие на порабощении другого. Между тем факт для всякого очевидный, — что и те самые, которые наиболее стараний прилагают к созданию подобного порядка вещей, не только перед другими, но и перед собой, не захотят откровенно признаваться в том, что, в сущности, собственные их интересы, интересы их ограниченного кружка для них ближе и важнее всего, ибо всякие личные притязания, радости и печали, обыкновенно прикрываются настолько же громкими, насколько лживыми речами об общем благе. Да и представители народных интересов, если и считают обман и несправедливость вполне дозволительными средствами для достижения своих целей, никогда, однако, не заявляют этого открыто, но стараются прикрыть свои замыслы самыми лучшими намерениями. А это показывает, что в душе каждого присутствует хотя бы смутное, хотя бы подавленное сознание того, что существуют требования высшей правды, перед которыми не только должны умолкнуть личные желания, но и несравненно более важные по своим размерам корыстные расчеты в значительной степени утрачивают свою силу.

1. Определити роль материального довольства и благосостояния.

2. В чем цель служения национальным интересам, и каким образом они могут осуществиться?

3. Допустим ли обман, коварство и неспараведливость по отношению других народов?

Date: 2015-09-03; view: 338; Нарушение авторских прав