Словарь терминов-персоналий 4 page

ОБЩЕСТВЕННО-ИСТОРИЧЕСКАЯ ШКОЛА Она имеет наиболее давние, «классические» традиции и восходит к Канту, Гегелю и Гумбольдту, группируя вокруг себя преимущественно историков и философов, в том числе и религиозных. Ее видными представителями в Западной Европе были Шпенглер и Тойнби, а в России — Н.Я. Данилевский.

АРНОЛЬД ДЖОЗЕФ ТОЙНБИ (1889—1975) — английский историк и социолог, автор 12-томного «Исследования истории» (1934—1961) — труда, в котором он (на первом этапе не без влияния О. Шпенглера) так же стремился осмыслить развитие человечества в духе круговорота «цивилизаций», употребляя этот термин в качестве синонима «культуры». Первоначально Тойнби рассматривал историю как совокупность параллельно и последовательно развивающихся «цивилизаций», генетически мало связанных одна с другой, каждая из которых проходит одинаковые этапы от подъема к надлому, распаду и гибели. Позднее он пересмотрел эти взгляды, придя к заключению, что все известные культуры, питаемые мировыми религиями (христианством, исламом, буддизмом и др.), суть ветви одного человеческого «древа истории». Все они имеют тенденцию к единству, и каждая из них — его частица. Всемирно-историческое развитие предстает в виде движения от локальных культурных общностей к единой общечеловеческой культуре. В отличие от О. Шпенглера, выделявшего всего 8 «цивилизаций», Тойнби, опиравшийся на более широкие и современные исследования, насчитывал их от двух до трех десятков, позднее остановившись на тринадцати, получивших наиболее законченное развитие. Движущими силами истории, помимо божественного «провидения», Тойнби считал отдельных выдающихся личностей и «творческое меньшинство». Оно отвечает на «вызовы», бросаемые данной культуре внешним миром и духовными потребностями, в результате чего обеспечивается поступательное развитие того или иного общества. При этом «творческое меньшинство» ведет за собой пассивное большинство, опираясь на его поддержку и пополняясь за счет его лучших представителей. Когда же «творческое меньшинство» оказывается неспособным воплотить в жизнь свой мистический «жизненный порыв» и ответить на "вызовы" истории, оно превращается в «господствующую элите», навязывающую свою власть силой оружия, а не авторитетом; отчужденная же масса населения становится «внутренним пролетариатом», который совместно с внешними врагами в конечном счете разрушает данную цивилизацию, если она раньше не гибнет от естественных катастроф.

Не отрицая поступательного развития человечества, Тойнби видел его прежде всего в духовном совершенствовании, в религии, которая в будущем станет единой общечеловеческой религией. Объективно опровергая своими работами расизм и «европоцентризм», Тойнби сочувственно относился к национально-освободительному движению, выступал за сотрудничество и взаимопонимание между всеми народами, за их культурное самоопределение, позволяющее сохранять этническое многоцветие мира перед лицом угрожающей ему «вестернизации». Понимал он и опасность этого процесса применительно к современной России, и соглашался с довольно распространенной гипотезой о том, что коммунистические идеи и революционное брожение исторически заносились в нашу страну именно с Запада.

Главной отличительной чертой Тойнби как теоретика и историка культуры было беспристрастно-плюралистическое видение человечества как семьи равноправных народов, исключающей какое-либо национальное или региональное высокомерие и применение силы. К пресловутой «западной», прежде всего американской, цивилизации, постепенно захлестывающей весь мир и ныне претендующей на свою единственность, рафинированный английский интеллектуал Тойнби относился достаточно критически, имея в виду ее растушую бездуховность, фольклорную безликость, потребительство и экономическую агрессивность, часто прикрываемую якобы общечеловеческими идеалами.

К сохраняющемуся и поныне определенному геополитическому недоверию между Россией и Европой он относился так. «Если мы посмотрим на столкновение между Россией и Западом глазами историка, — писал он в 1952 г., то увидим, что буквально целые столетия вплоть до 1945 года у русских были все основания глядеть на Запад с не меньшим подозрением, чем мы сегодня смотрим на Россию».

ДАНИЛЕВСКИЙ НИКОЛАЙ ЯКОВЛЕВИЧ (1822-1885) - публицист, социолог и естествоиспытатель, один из многих русских умов, предвосхитивших оригинальные идеи, возникшие позднее на Западе. В частности, его взгляды на культуру удивительно созвучны концепциям двух виднейших мыслителей XX в. - немца О. Шпенглера и англичанина А. Тойнби. Будучи идеологом панславизма, провозглашавшего единство славянских народов, Данилевский задолго до О. Шпенглера в своем главном сочинении "Россия и Европа" (1869) обосновывал идею о существовании так называемых культурно-исторических типов (цивилизаций), которые, подобно живым организмам, находятся в непрерывной борьбе друг с другом и с окружающей средой. Так же, как и биологические особи, они проходят стадии зарождения, расцвета и гибели. Начала цивилизации одного исторического типа не передаются народам другого типа, хотя и подвергаются определенным культурным влияниям. Каждый "культурно-исторический тип" проявляет себя в четырех сферах: религиозной, собственно культурной, политической и социально-экономической. Их гармония говорит о совершенстве той или иной цивилизации. Ход истории выражается в смене вытесняющих друг друга культурно-исторических типов, проходящих путь от "этнографического" состояния через государственность до цивилизованного уровня. Цикл жизни культурно-исторического типа состоит из четырех периодов и продолжается около 1500 лет, из которых 1000 лет составляет подготовительный, "этнографический" период; примерно 400 лет - становление государственности, а 50-100 лег - расцвет всех творческих возможностей того или иного народа. Завершается цикл длительным периодом упадка и разложения. Отрицая существование единой мировой культуры, Данилевский выделял 10 «цивилизаций» (культурно-исторических типов): египетская, китайская, ассирийско-вавилоно-финикийская, халдейская или древнесемитическая, индийская, иранская, греческая, римская, новосемитическая или аравийская, перуанская, германо-романская или европейская, частично или полностью исчерпавших возможности своего развития. Одной из позднейших стала европейская романо-германская культурная общность. Качественно новым и имеющим большую историческую перспективу Данилевским провозглашается славянский культурно-исторический тип, призванный объединить во главе с Россией все славянские народы в противовес Европе, якобы вступившей в период упадка. Идеи Данилевского были тесно связаны со славянофильством и во многом носили мессианский характер. Он неоднократно подчеркивал, что "Европа не только нечто нам чуждое, но даже враждебное, что ее интересы не только не могут быть нашими интересами, но в большинстве случаев прямо им противоположны".

Большое значение в его творчестве имела критика дарвинизма («Дарвинизм. Критическое исследование Н.Я. Данилевского: в 2 т. (1885-1889).

ИГРОВАЯ ТЕОРИЯ КУЛЬТУРЫ — исследование роли мифов, фантазии в мировой цивилизации, игры как всеобщего принципа становления человеческой культуры. И. т. к. включает в себя три сферы анализа: собственно историографию, разработку теории возникновения и развития мировой культуры; критику эпохи. Особое значение в возникновении и развитии мировой культуры придается игре как основе человеческого общежития в любую эпоху. Ее цивилизационная роль — в следовании добровольно установленным правилам, в обуздании стихии страстей. И. т. к. подчеркивает антиавторитаризм игры, допущение возможностей выбора игровых средств, отсутствие гнета "серьезности" фетишистских представлений. Основоположник И. т. к. Хейзинга И. помещает в "игровое пространство" не только искусство, но и науку, быт, юриспруденцию и военное искусство культурных эпох прошлого.

ЙОХАН ХЕЙЗИНГА

Йохан Хейзинга (1872-1945) — всемирно известный голландский историк и культуролог. Наиболее известные труды Й. Хейзннги: «Осень Средневековья» (1919), «Эразм» (1924); «В тени завтрашнего дня» (1935); «Человек играющий» (1938), «Нидерландская культура в XV11 веке» (1941); «Поруганный мир» (1945).

В культурологии И. Хейзинги можно выделить три аспекта.

Во-первых, историографический анализ эпохи позднего Средневековья в Нидерландах, европейской культуры XV в.

Во-вторых, роль Игры в возникновении и развитии культуры всех времен и народов.

В-третьих, анализ духовного кризиса западной культуры, Духовной трагедии человечества, связанной с фашизмом и тоталитаризмом.

Гуманистические идеи были изложены в книгах "Эразмус" (1942), посвященной биографии Эразма Роттердамского, а также в работе «Голландская культура XVII века» (1933), Необычайную популярность приобрела работа Homo Ludens (1938), отличающаяся новым подходом в освещении сущности, происхождения и эволюции культуры, энциклопедической эрудицией, блеском литературного стиля. В ней изложена культурологическая концепция Й.Хейзинги. В предисловии он писал, что человеческая культура возникает и развертывается в игре. В этой работе наиболее полно воплотился гуманистический, жизнелюбивый, нравственно светлый, творческий мир Й. Хейзинги.

Оригинальная концепция культуры как Игры развернута в труде Й.Хейзинги Homo Ludens (1938), что в переводе означает "Человек играющий". Родовая, или всеобщая, характеристика человека привлекала многих: Homo sapiens - человек-разумный или Homo faber - человек-созидатель, такие определения стали распространенными. Й.Хейзинга, не отвергая их, избирает иной аспект, считая, что "человеческая культура возникает и развертывается в игре, как игра". Важно отметить, что книга имеет подзаголовок "Опыт определения игрового элемента культуры". Здесь важно каждое слово. Опыт предполагает обращение к огромному историческому материалу, а игра как явление культуры анализируется "средствами культурологического мышления". Необходимо упомянуть, что специфика культурологического метода исследования - одна из дискуссионных тем современной науки, и Й.Хейзинга дает возможность определить отличие его от других подходов.

Необходимо вначале определить основные контуры культурологической концепции Игры.

Исходный тезис заключается в том, что "Игра старше культуры", а животные вовсе не "ждали" человека, чтобы он научил их играть - утверждает Й.Хейзинга. Все основные черты игры можено наблюдать у животных. Всякая игра имеет определенные правила, выполняет определенные функции, приносит удовольствие и радость.

Человеческий мир значительно увеличивает функции Игры, расширяет диапазон проявлений Игра как разрядка жизненной энергии; как вид отдыха, как тренировка перед серьезным делом; как упражнение в принятии решений; как реализация стремлений к состязанию и соперничеству и поддержания инициативы - таковы лишь некоторые аспекты объяснения необходимости Игры в жизнедеятельности человека. Однако эти подходы еще не дают ответа на вопросы: Как Игра становится элементом культуры. Как она закрепляется культурой? Какие виды и формы Игры характерны для культуры?

Для ответа на эти вопросы Й.Хейзинга анализирует главные признаки Игры. Всякая Игра есть прежде всего свободная деятельность Игра по принуждению, по приказу становится навязанной имитацией, лишается главного смысла и назначения. Игрой заняты в свободное время, она не диктуется необходимостью и обязанностью, а определяется желанием, личным настроением. Можно вступить в Игру, но можно и не делать этого, отложить это занятие на неопределенный срок.

В повседневной жизни Игра возникает как временный перерыв. Она вклинивается в жизнь как занятие для отдыха, создавая настроение радости. Но ее цели не связаны с пользой, выгодой, материальным интересом. Она обретает смысл и значение благодаря своей самоценности. Человек дорожит этим состоянием, вспоминая наслаждение, которое он пережил во время Игры, желает вновь испытать те же чувства. Игра обособляется от обыденной жизни местом действия и продолжительностью. Она разыгрывается в определенных рамках пространства. Это тоже признак Игры. Игра не может длиться бесконечно, у нее есть свои рамки начала и конца. Она имеет замкнутый цикл, внутри которого происходит подъем и спад, завязка и финиш. Поэтому в игру не только вступают, но и заканчивают. Фиксированность и повторяемость Игры определяют ее место в культуре. Категория Игры может рассматриваться как одна из фундаментальных в исследовании духовной жизни. Для науки о культуре, - пишет И. Хейзинга. - важно понять, что именно означают образные воплощения в сознании народов. Проникнуть в тайные и явные смыслы Игры - задача культуролога. И Хейзинга предлагает следующее определение Игры как феномена культуры «Игра есть добровольное действие либо занятие, совершаемое внутри установленных границ места и времени по добровольно принятым, но абсолютно обязательным правилам, с целью, заключенной в нем самом, сопровождаемое чувством напряжения и радости, а также сознание "иного бытия", нежели "обыденная жизнь"».

Поскольку Игра обнаруживается во всех культурах, всех времен и народов, это позволяет Й.Хейзинга сделать вывод, что "игровая деятельность коренится в глубинных основах душевной жизни человека и жизни человеческого общества".

Й.Хейзинга отмечает тенденцию постепенного, но неуклонного уменьшения игрового элемента в культуре последующих столетий.

РАЦИОВИТАЛИЗМ – концепция, основной идеей которой является представление о том, что со времен Платона и Аристотеля (в античную эпоху) мир отвлеченных идей, а позднее начиная с эпохи Галилея и Декарта (в Новое время) разум противопоставил себя жизни, априорно отождествил свои законы с законами бытия. Между тем разум является всего лишь аппаратом, с помощью которого человек создал свою субъективную картину мира. Пытаться поэтому изменять жизнь, руководствуясь законами отвлеченного, «чистого» разума, — значит нарушать спонтанную логику ее развития Истинной реальностью является не кантовский «чистый» разум, а жизнь, которая всегда представляла единство субъекта и объекта, идеи и реальности, человека и «его обстоятельств». Она обладает своим имманентно присущим ей «жизненным разумом», который и должен служить основой жизненной позиции каждого человека и методом культурологизирования.

«Жизнь» в ее полноте, динамике, многообразии, постоянной смене явлений отнюдь не есть их хаотическое, неупорядоченное мелькание. Поэтому релятивизм, так же как абстрактный рационализм, не могут быть навязаны жизни. Ведь она — это энергия космоса, сконцентрированная в определенных вещах, имеющих в каждом конкретном случае свой, потенциально заключенный в них идеальный «проект». Стремление к осуществлению этого «проекта» и составляет процесс жизни, причем в одних случаях заложенный в вещах или в человеке «проект» осуществляется, а в других случаях на пути его осуществления возникают субъективные и объективные трудности Свое понимание жизни Ортега выразил в формуле: «Я есмь Я и мои обстоятельства».

Другая важная черта жизни —динамизм. Жизнь разворачивается в определенной общеисторической и национально-культурной традиции, которая определяет перспективу человеческого мировосприятия и отношения к миру. Поэтому, рождаясь, человек не может быть свободен, так как он рождается в определенных исторических обстоятельствах, в той или иной культурной среде. Эта «почва» закладывает свою культурно-историческую систему, которая формирует верования, взгляды и представления человека, управляет его волей и сознанием, определяет его творческие наклонности и индивидуальные особенности его жизни.

Итак, жизнь — это история, где действуют люди как существа разумные, мыслящие, стремящиеся к достижению определенных целей. Наличие последних — источник человеческой творческой активности, исторического движения. Выбор цели, её определение — это задача разума, который таким образом становится витальным разумом, неразрывно связанным с историей.

ХОСЕ ОРТЕГА-И-ГАССЕТ

Хосе Ортега-и-Гассет (1883-1955) — крупный испанский философ и культуролог; получивший широкое европейское и мировое признание. Основные работы: «Дегуманизация искусства» (1925), «Восстание масс» (1930). Формирование собственной культурологической концепции проходило под воздействием представителей неокантианства (Г. Коген), философии жизни (Ф. Ницше, Г. Зиммель, А. Бергсон, А. Шелер), идеалистического феноменологизма (Г. Гуссерль, М. Хайдеггер), трудов В. Дильтея, А. Тойнби, Й. Хейзинги. В результате возникает самостоятельная и оригинальная культурологическая концепция, которую Ортега назвал рациовитализмом, или философией «жизненного разума», противопоставляя ее как рационализму, так и интуитивизму.

СИМВОЛИЧЕСКАЯ ШКОЛА одна из самых молодых и влиятельных современных школ, сложившаяся в результате мощного развития средств массовой информации. Символическая школа, нередко претендующая на монополизацию культурологии как своей «вотчины», объединяет, прежде всего, лингвистов, специалистов по семиотике, некоторых искусствоведов и специалистов по информатике. Все процессы, происходящие в культуре, рассматриваются ими как чисто коммуникационные.

Культура понимается как некая знаковая система, созданная человеком в силу присущей только ему способности к символизации, а через нее — и к взаимной информации. Первый толчок такому пониманию культуры дал швейцарский лингвист Фердинанд де Соссюр (1857—1913), выдвинувший идею о том, что наряду с лингвистикой изучающей лишь языковую систему знаков, можно представить себе более всеобъемлющую науку, которая охватила бы все знаковые системы в их совокупности и соотнесенности с окружающим миром. Постепенно культура в целом стала рассматриваться как сложнейший и строго иерархизированный «текст», несущей опорой которого является естественный язык, органически взаимодействующий с другими «языками» — системами знаков в науке, повседневной жизни и особенно в искусстве с его «языками» музыки, живописи, театра, архитектуры, кино, телевидения и т.д. Человека начала нашего столетия окружает не только, а часто и не столько реальный, естественный мир, сколько искусственная информационно-символическая вселенная, созданная развитием языка, других знаковых систем, печати и массовых аудиовизуальных средств воспроизведения действительности. Поэтому, например, и призрачный мир инвалида, прикованного к постели, запертого в четырех стенах, но окруженного соответствующей литературой и техникой, может оказаться гораздо шире и богаче, чем мир иного путешественника, не говоря уже о лишенном культуры обывателе.

Все это натолкнуло ученых на мысль, что у истоков человеческой культуры лежит свойственная лишь человеку способность создавать знаки, символы окружающей его реальности и передавать их во времени и пространстве. Из многочисленных представителей символической школы, работавших в самых различных отраслях науки и в сфере массовой коммуникации, следует выделить ее патриархов — Э. Кассирера и К. Леви- Строса.

ЭРНСТ КАССИРЕР (1874—1945) — немецкий философ, автор монументального труда «Философия символических форм» В своей последней крупной работе «Опыт о человеке. Введение в философию человеческой культуры» (1945) Кассирер подробно останавливается на практике немецкого нацизма, жертвой которого стал и он сам.

В основе его концепции культуры — человеческая способность к массовой, систематической и постоянной символизации, иными словами, подход к культуре преимущественно с позиций семиотики. По Кассиреру, логика окружающего мира неотделима от логики знаков, ибо знак или символ — не просто оболочки мысли, но и ее необходимый инструмент. Словесные и иные знаковые обозначения в повседневной жизни, науке и искусстве не только передают во времени и пространстве ту или иную информацию, но придают ей определенную форму и сохраняют ее на века, образуя огромный и избирательно пополняющийся мир человеческой культуры. Истоки культуры Касеирер ищет не в глубинах некоего божественного духа, как Кант и Гегель, не в инстинктах человека, как Фрейд и этологи, не в его потребностях, как Малиновский, и не в его социальной организации, как Парсонс, а в его способности творить некий искусственный, окружающий нас мир, обозначая реальность определенными символами. Язык, наука, искусство, религия, мифы суть составные части символического круга, в котором живет и страдает человек. То обстоятельство, что он, в отличие от животного, обладает окружающей его символической системой, и составляет специфику его жизни. По сравнению с другими живыми существами человек находится как бы в новом измерении действительности, живет не просто в физической, а в символической вселенной.

Язык, миф, искусство, религия, все наши духовные проявления — части этой вселенной. Они как нити сплетаются в плотную символическую сеть, которая, хотя и накапливает человеческий опыт, но порой заслоняет от нас реальность. Наш духовный прогресс в мысли и опыте только тому и служит, что делает эту сеть все более сложной и непроницаемой для здравого смысла естественного человека. В той мере, в какой возрастает его символическая активность, физическая реальность для него отходит на второй план. Отсюда огромная разница в восприятии мира, скажем, между каким-нибудь европейским ученым и современным южноамериканским дикарем. «Цивилизованный» человек уже не может иметь дело непосредственно с вещами, а взаимодействует с ними не иначе, как с помощью искусственных средств, языковых форм, художественных образов, мифических символов, религиозных обрядов. Исходя из этого, Кассирер предлагает называть человека не мыслящим животным, как это уже стало традиционным, а символическим животным, имея в виду тот очевидный факт, что у животного, в отличие от человека, нет внутреннего мира, нет воображения. В ответ на полную загадок и опасностей реальность человек как бы уходит в себя, в свою внутреннюю вселенную и живет там своими мыслями и идеями. А животное сделать этого не может, оно накрепко привязано к «здесь и теперь» и всегда ориентировано лишь на внешний и вполне реальный мир. Важной культурологической темой у Кассирера является тема мифа как одного из важнейших объединительных и одновременно иллюзорных элементов любой культуры. Философ особо останавливается на идеологических мифах современности, со строго антропологической точки зрения ничем не отличающихся от мифов античного мира или примитивных и первобытных народов.

ТЕОРИЯ СИМВОЛИЧЕСКОГО ИНТЕРАКЦИОНИЗМА —теоретико-методологическая концепция, сложившаяся преимущественно в рамках американской социологической мысли в нач. — сер. XX в. Ее основой послужили работы Дж. Г. Мила "Разум, я и общество (1934) и Г. Блумера "Символический интеракционизм: перспективы и метод" (1969). С. и. исходит из того, что общение (интеракция) между людьми как субъектами социокультурной деятельности осуществляется при помощи особых средств — символов, имеющих определенное значение и вызывающих ответную реакцию со стороны партнера по общению. Общее понимание слов, жестов и др. символов облегчает взаимодействие индивидов, позволяет интерпретировать поведение партнеров, осмысливать намерения друг друга и адекватно реагировать на них. Источник формирования значений символов коренится в самом процессе социальной интеракции, когда люди, стремясь к достижению практических результатов во взаимной кооперации, договариваются о принятии определенных значений за символами. В ходе социализации индивид осваивает значения различных символов, выработанных в обществе, и тем самым более успешно осуществляет процесс вхождения в социальную "роль" и воспринимает установки "обобщенного другого". Сама социальная деятельность личности представляет собой совокупность ее социальных ролей, зафиксированных в системе языковых и др. символов. Теоретические положения и методология исследования С. и. широко используются для объяснения символических основ социального взаимодействия в социальной психологии и культурологии. В русле общей парадигмы С. и. работали М. Кун, Э. Гоффман, П. Рок, У. Джеймс и др.

КУЛЬТУРАНТРОПОЛОГИЧЕСКИЕ ТЕОРИИ (АМЕРИКАНСКИЕ) НЕКЛАССИЧЕСКИЕ —теории, раскрывающие специфику взаимодействия культуры и человека в картине мира первой половины XX в. К выдающимся создателям К.-а. т. в США следует отнести Франца Боаса (1858-1942), который первым выступил против традиционного для XIX века эволюционизма. Последователи и ученики Боаса: К. Уисслер, А. Кребер, А. Гольденвейзер, М. Херсковиц, Р. Бенедикт, М. Мид и др. Историзм, культурный релятивизм, антирасизм, отказ от европоцентризма, необходимость всестороннего и конкретного изучения взаимодействия народов, осторожность в формулировании всеобщих законов истории общечеловеческой культуры — идеи, объединяющие американских антропологов.

ФРАНКФУРТСКАЯ ШКОЛА

Франкфуртская школа — направление в немецкой философии и социологии, оформившееся в конце 1920 - х гг.. Основатели школы и главные теоретики —М. Хоркхаймер, Т.Адорно, Г.Маркузе, Э.Фромм. Среди наиболее видных представителей второго поколения — Ю.Хабермас. Основное направление их деятельности связано с критическим анализом современного общества. Культура в их теории предстала как многоплановое явление, связанное с осмыслением и познанием действительности, с мировоззрением человека. Ими освещались процессы взаимосвязи культуры и цивилизации, культуры и идеологии, культуры и общества; исследовались актуальные проблемы многих областей гуманитарного знания: эстетики, психоанализа, философии искусства, социологии.