Новизна в постмодернизме

Эпоха, назвавшая себя Новым временем, признала «естественное право настоящего перед прошлым» (Барт). Постмодернисты по-своему интерпретировали этот принцип. Они пытаются написать историю «настоя­щего», отказавшись от истории «прошлого», которое, по их мнению, может только напоминать людям о безумных и неудавшихся проектах гигантских преобразований. Всякая новая культура осознавала свою но­визну через отношение к прошлому. Но постмодернисты отрицают возможность такого отношения и в то же время рассматривают «новое» как одну из главных ценностей культуры настоящего, способ оценки про­грессивности настоящего. С их точки зрения «новое», «новизна» - это все то, что дает возможность испытать неведомое ранее наслаждение.

Эротичность новизны - критерий ее существования. По 3. Фрейду, для всякого взрослого человека новизна является необходимым условием наслаждения. Новизна привносит наслаждение во все. Даже язык может вызывать эротическое наслаждение, если сбросит иго правил, норм и превратится в игру. Чистая новизна возможна только в опыте забвения традиций, в процессе освобождения от власти всех без исключения норм, правил, принципов традиционной культуры. Новое возможно там и тогда, где и когда абсолютизируется возможность жить без опоры на нормы, установленные церковью, государством, национальным бытом и т.д. В такой ситуации каждый интеллектуал и художник

становится творцом нового канона, строит свой неповторимый интеллектуально-художественный мир, разрушая с грубой иронией традиционные художественные формы, стили, нормы. Из-за тяги к бесконечно новому, чуждому всякой связи с прошлым, в культуре постмодерна доминируют иррациональность, близкая к солипсизму (лат. solus - один и ipse - сам; крайняя форма субъективного идеализма, в которой несомненной реальностью признается только мыслящий субъект, а все остальное объявляется существующим в его мышлении). Поэтому многие произведения постмодернистского искусства превратились в разновидности эзотерики (греч. esoterikos - внутренний; тайное, скрытое учение, предназначенное только для посвященных), стали понятны только «посвященным». По словам творцов этого искусства, новизна, творимая ими, имеет своим источником стихийную языческую страсть и свободную чувственность, присущую нецивилизованным народам. Художник П. Пикассо говорил, что путь к новому для него открывался в дионисийском порыве раскованной эротики, агрессии, переживании распада, смерти и забвения. Новизна, с точки зрения постмодернистов, должна шокировать публику,

вызывать у нее оцепенение ума и смятение чувств.

Новизна - это одновременно и вызов требованиям законопослушания, и утверждение ценности самоодержимости, нарциссизма, презрения ко всем социальным порядкам. Непослушание — вид деструк­ции, без которой, утверждают постмодернисты, нет новизны. Жизнь не по правилам возбуждает, а их нарушение становится одним из условий возможности испытать наслаждение новизной. Реклама в США заполнена призывами «жить без границ», что принесет наслаждение, например: «Если ты обуян страстью к жизни, никаких табу не существует. Нарушай все правила!», или «Делай как хочешь!», или «Ваш мир не должен знать границ!» и т.д.

Постмодернисты отработали несколько внешних приемов, с помощью которых можно творить «новизну» бесконечно. Среди них -постоянная деконструкция форм и стилей, выработанных культурой предшественников, пародирование, произвольная трактовка и прямое обезображивание как отдельных элементов, так и всего произведения в целом. Пикассо признавался, что его живопись есть «итог ряда раз­рушений». В поэзии, литературе постмодернисты творят новизну, прибегая к лингвистическому, семантическому произволу и т.д. Метафизика новизны постмодернистского толка несовместима с такими основополагающими для человеческого существования понятиями, как Бог, душа, совесть и т.д. Это дает основание критикам постмо-

дернизма утверждать, что введенный ими культурный смысл «нового», «новизны» развращает людей и общество.