Полезное:
Как сделать разговор полезным и приятным
Как сделать объемную звезду своими руками
Как сделать то, что делать не хочется?
Как сделать погремушку
Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами
Как сделать идею коммерческой
Как сделать хорошую растяжку ног?
Как сделать наш разум здоровым?
Как сделать, чтобы люди обманывали меньше
Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили?
Как сделать лучше себе и другим людям
Как сделать свидание интересным?
Категории:
АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
Часть четвертая 5 page- С большой буквы. - Спасибо. Такая мимоза растет на ривье Ривьере… Он сложил записку и сунул ее под вазу рядом с блюдом для улиток.
Он побрился. - Где ты пропадал? - спросил Филибер. - Да так… Надо было кое-что обдумать… - Ладно… И удачи тебе.
Франк поморщился. Кожу щипало от одеколона.
Он опоздал на десять минут, все уже собрались. - А, вот и наш красавчик… - объявил шеф. Он улыбнулся и занял свое место.
Он сильно обжегся - так случалось всякий раз, когда он слишком выматывался. Помощник хотел обработать рану, и он сдался, молча протянув руку. У него не было сил ни на жалобы, ни на боль. Мотор закипел. Он выпал в осадок, вышел из строя, он не опасен…
Он вернулся домой, покачиваясь, завел будильник, понимая, что иначе проспит до утра, разулся, не развязывая шнурков, и рухнул на кровать, сложив руки крестом на груди. Ладонь так сильно дергало, что он застонал от боли, прежде чем погрузиться в сон.
Он спал уже час, когда Камилла - так легко могла ступать только она - пришла к нему во сне…
Ну надо же, какая несправедливость - он не успел разглядеть, была ли на ней одежда… Она лежала на нем, прижимаясь бедрами, животом, плечами. - Лестафье, сейчас я тебя изнасилую, - шептала она ему в самое ухо. Он улыбался во сне. Во-первых, сон ему нравился, и потом, ему было щекотно. - Да… Покончим с этим раз и навсегда… Я изнасилую тебя, по крайней мере, у меня будет прекрасный повод тебя обнять… Главное - не шевелись… Будешь отбиваться - и я тебя придушу, мальчик мой… Он хотел сжаться в комочек и закопаться в простыню, чтобы, не дай бог, не проснуться, но кто-то удерживал его за запястья. Боль была реальной, и он осознал, что это не сон: раз больно, значит, и счастье настоящее.
Уперевшись ладонями в его ладони, Камилла почувствовала, что рука перевязана. - Больно? - Да. - Тем лучше.
Она начала двигаться. Он тоже. - Тихо, тихо, тихо, - рассердилась она, - я сама все сделаю… Она разорвала зубами пакетик, надела на Франка резинку, обняла за шею, оседлала и положила его руки себе на талию. Сделав несколько движений, она вцепилась ему в плечи, выгнула спину и задохнулась в беззвучном оргазме. - Уже? -немного разочарованно спросил он. - Да… - О-о-о… - Я была слишком голодна… Франк обнял ее за спину. - Прости… - добавила она. - Извинения не принимаются, мадемуазель… Я подам жалобу. - Буду очень рада… - Но не сейчас… Сейчас мне очень хорошо… Не шевелись, умоляю… О, черт… - Что? - Я всю тебя перепачкал биафином [76]… - Ну и ладно, - улыбнулась она. - Авось пригодится… Франк закрыл глаза. Он сорвал банк. Заполучил нежную умную девушку у которой к тому же есть чувство юмора. Благодарю тебя, Господи, спасибо… Это слишком хорошо, чтобы быть правдой.
Они заснули, натянув на скользко-липкие тела простыню, пропитавшуюся ароматом любви и заживления ран.
Вставая среди ночи к Полетте, Камилла наступила на будильник и отключила его. Никто не осмелился разбудить Франка. Ни его рассеянные домочадцы, ни шеф, который, не говоря ни слова, заступил на его место. Как же он, наверно, страдал, бедняга…
В два часа ночи он постучал в дверь ее комнаты. Опустился на колени рядом с матрасом. Она читала.
- Гм… Гм… Она опустила газету, подняла голову и изобразила удивление: - Что-то случилось? - Э-э… господин инспектор, я… я пришел по поводу взлома… - У вас что-то украли? Эге-ге, неплохо для начала! Та-ак, успокоимся! Он не испортит все дело сладкими слюнями, не ответит ей «Да, мое сердце…». - Понимаете… Ко мне вчера влезли… - Что вы говорите… - Да. - Но вы были дома? - Я спал… - Вы что-нибудь видели? - Нет. - Как это неприятно… Но вы хотя бы застрахованы? - Нет… - произнес он, изображая уныние. Она вздохнула. - Более чем путаные показания… Я понимаю, как все это неприятно, но… Знаете… Правильнее всего сейчас восстановить ход событий… - Вы полагаете? - Уверена… Он в мгновение ока запрыгнул на нее. Она закричала.
- Я тоже подыхаю с голоду! Ничего не ел со вчерашнего вечера, и расплачиваться за это придется тебе, Мэри Поппинс. Вот же черт, все время в животе урчит… Я буду стесняться…
Он обцеловал ее с головы до кончиков пальцев на ногах. Склевывал веснушки со щек, покусывал, грыз, лизал, сглатывал, лениво пощипывал, гладил, щупал, только что не обглодал до скелета. Это доставило ей удовольствие, и она отплатила ему тем же.
Они молчали, не решаясь взглянуть друг на друга. Камилла вскрикнула, изображая досаду. - Что такое? - вскинулся он. - Ах, мсье… Знаю, это ужасно глупо, но мне необходим второй экземпляр протокола для архива, а я забыла подложить копирку… Придется все повторить с самого начала… - Сейчас? - Нет. Но и затягивать не стоит… Вдруг вы забудете некоторые подробности… - Хорошо… А вы… Как вы думаете, мне возместят убытки? - Вряд ли… - Тяжелый случай… Камилла лежала на животе, положив подбородок на руки. - Ты красивая, - Перестань… - смутилась она, закрываясь от него руками. - Ладно, ладно… Дело не в красоте… Не знаю, как объяснить… Ты - живая. В тебе все живое: волосы, глаза, уши, твой маленький носик и твой большой рот, руки и чудная попка, длинные ноги, выражение лица, голос, нежность, то, как ты молчишь, твой… твоя… твои… - Мой организм? - Ага… - Значит, я не красотка, но организм у меня живой. Твое признание - это нечто! Суперпризнание! Мне никто никогда ничего подобного не говорил… - Не придирайся к словам, - нахмурился он, - это ты умеешь… Ох… - Что? - Я еще голоднее, чем был… Нет, мне и правда нужно что-нибудь закинуть в топку… - Ладно, пока… Он запаниковал. - Ты… Не хочешь, чтобы я принес тебе что-нибудь поесть? - А что ты можешь мне предложить? - поинтересовалась она, потягиваясь. - Все что захочешь… И добавил, подумав: - …Ничего… Все… - Договорились. Я согласна.
Франк сидел, прислонясь спиной к стене и поставив поднос на колени. Он откупорил бутылку и протянул ей стакан. Она положила блокнот. Они чокнулись. - За будущее… - Нет. Только не за это. За сейчас, - поправила она. Прокол. - Будущее… Ты… ты его… Она взглянула на него в упор. - Успокой меня, Франк, мы же не влюбимся друг в друга? Он сделал вид, что подавился. - Эк… умр…чхр… Ты рехнулась или как? Конечно, нет! - Черт… Ты меня напугал… Мы и так наделали столько глупостей… - Это ты так считаешь. Но сейчас вроде никакой опасности нет… - Есть. Для меня есть. - Да ну? - Точно. Будем заниматься любовью, пить, гулять по Парижу, держась за руки, обнимай меня, позволь бегать за тобой, но… Постараемся не влюбляться… Пожалуйста… - Очень хорошо. Так и запишем.
- Рисуешь меня? - Да. - А как ты меня рисуешь? - Как вижу… - И я хорош? - Ты мне нравишься.
Он вытер хлебом тарелку, поставил стакан и решил вернуться к «урегулированию формальностей».
На этот раз они все делали медленно, а когда насытились и расцепили объятия, Франк произнес, глядя в потолок: - Согласен, Камилла, я не стану тебя любить, никогда. - Спасибо, Франк. Я тоже не стану.
|