Глава 2. Права и свободы человека и гражданина 42 page

При этом если отмена прав и свобод в буквальном смысле означает изъятие того или иного конституционно закрепленного или общепризнанного права или свободы из конституционного статуса человека и гражданина в Российской Федерации, то их умаление может осуществляться путем: сужения пределов прав и свобод, как они зафиксированы в Конституции, если для этого нет установленных в самой Конституции оснований; уменьшения материального содержания прав и свобод, объема социальных и иных благ, причитающихся их обладателю; минимизации гарантий прав и свобод, в том числе в результате государственного предпочтения одной группы прав в ущерб другой группе прав, тогда как все права и свободы человека и гражданина в силу Конституции должны находиться под равной правовой защитой; создания таких процедур реализации прав и свобод, которые могут свести на нет сами права или свободы человека и гражданина и т.п. В частности, оценивая конституционность ч. 2 ст. 16 Закона г. Москвы от 16 июля 1997 г. N 34 "Об основах платного землепользования в городе Москве", КС РФ в Постановлении от 13 декабря 2001 г. N 16-П <1> указал, что согласно ст. 55 Конституции в Российской Федерации не должны издаваться законы, отменяющие или умаляющие права и свободы человека и гражданина (ч. 2), а их конституционно допустимые ограничения возможны только на основании федерального закона (ч. 3). Вопреки этому обеспечиваемое конституционной защитой право гражданина на владение и пользование своим имуществом в виде земельного участка, закрепленного за ним и подлежащего передаче ему на основе федерального регулирования в полном объеме в пожизненное наследуемое владение или в собственность, фактически умалено законом субъекта РФ.

Оспоренное положение Закона г. Москвы, в соответствии с которым находящийся в пользовании гражданина земельный участок в части, превышающей предельные для г. Москвы нормы площади, предоставляемой в пожизненное наследуемое владение, передается ему по договору аренды, ставит граждан, имеющих большемерные земельные участки, в менее выгодные условия, ограничивая их использование в полном размере сроком аренды и возлагая на этих граждан обязанность нести расходы в виде арендной платы. Тем самым законом субъекта РФ введены ограничения не только права пользования и владения таким имуществом, как земельный участок, но и конституционной свободы договора, что также противоречит ч. ч. 2 и 3 ст. 55 Конституции.

3. Социальной основой конституционных ограничений, частью которых выступают ограничения основных прав, является лично-собирательный характер общества. Человек выступает не только как изолированный индивид, но и как член сообщества людей. В свою очередь, общество не есть ни простая совокупность индивидов, ни некий одноструктурный монолит, это своеобразный социальный организм, в котором личность обладает самостоятельной ценностью и играет творческую роль, а личное (частное, индивидуальное) и общее (коллективное, социальное) должно находиться в равновесии. При этом, однако, не следует представлять основные права как выражение лишь частных интересов, а обязанности - только как выражение публичных интересов. Основные права выполняют важную общественную функцию, а основные обязанности существенны для обеспечения частных интересов индивида.

В процессе реализации основных прав сталкиваются различные интересы: субъектов этих прав, других лиц, также обладающих основными правами, общества в целом. В силу этого определение пределов основных прав, условий их реализации и порядка разрешения возможного конфликта интересов - объективная потребность нормального функционирования социума, с одной стороны, и свободы личности - с другой. В данном контексте существенное значение в качестве конституционного критерия соотношения этих интересов имеет норма ч. 3 ст. 17 Конституции ("осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц"), адресованная законодателю, органам правоприменения, самим обладателям прав и свобод.

В связи с этим от ограничений в собственном смысле слова следует отличать имманентные пределы основных прав, которые зафиксированы в самой Конституции и по своей социальной и юридической природе не совпадают с ограничениями основных прав. Речь идет о границах признаваемой и защищаемой Конституцией свободы индивидов и их ассоциаций, по существу, о нормативном содержании того или иного конституционного права, составе его правомочий и системе гарантий. В частности, закрепляя свободу собраний, митингов, демонстраций, шествий и пикетирования, Конституция одновременно оговаривает, что ею гарантируется "право собираться мирно, без оружия" (ст. 31). Конституция в данном случае не ограничивает основные права, она определяет их границы, нормативное содержание и круг правомочий, т.е. имманентные пределы. Такие пределы обусловлены конституционным строем и должны быть ему тождественны. Например, согласно ч. 1 ст. 27 Конституции каждый, кто законно находится на территории РФ, имеет право свободно передвигаться, выбирать место пребывания и жительства. Отсюда, в частности, следует, что гарантии данной конституционной нормы распространяются лишь на тех, кто законно находится на территории РФ.

Что же касается ограничений основных прав в собственно конституционно-правовом смысле, то в этом случае имеются в виду допускаемые Конституцией и установленные федеральным законом изъятия из конституционного статуса человека и гражданина. Кроме того, в качестве ограничения основных прав может рассматриваться изъятие из круга правомочий, составляющих нормативное содержание основных прав и свобод. В последнем случае ограничение основных прав особенно тесно связано с их умалением, под которым, как отмечалось, понимаются уменьшение материального содержания основных прав, объема социальных, политических и иных благ, причитающихся их обладателю, минимизация гарантий основных прав, в том числе в результате государственного предпочтения одной группы прав (или отдельных прав) в ущерб другой группе прав (другим правам), тогда как все права и свободы человека и гражданина в силу Конституции (ст. ст. 2, 17, 18) должны находиться под равной правовой защитой.

Действующая Конституция впервые установила универсальный в смысле распространения на законодательную, исполнительную и судебную власть принцип: права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены только федеральным законом и только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства (ч. 3 ст. 55).

Таким образом, определение границ допустимого ограничения основных прав и свобод в силу содержащейся в Конституции отсылки к федеральному закону относится к полномочиям федерального законодателя, однако он не свободен в своих решениях. Соответствие этих границ установленным Конституцией критериям может быть предметом судебной проверки, имея при этом в виду, что ограничения прав и свобод должны быть соразмерны конституционным целям таких ограничений и соответствовать характеру и природе отношений государства и гражданина.

Кроме того, судебная власть в процессе проверки конституционности решений законодателя всегда должна иметь в виду опасность "нейтрализации" основных прав многочисленными отсылками к закону и возможность выхолащивания этих прав органом законодательной власти. В данном контексте возможно и необходимо обратить внимание на несколько правовых позиций КС РФ, выработанных в различные периоды его деятельности. Будучи "привязаны" изначально к различным конституционным спорам, они приобрели общенормативный характер и имеют методологическое значение:

- личность в ее взаимоотношениях с государством выступает не как объект государственной деятельности, а как равноправный субъект, который может защищать свои права и свободы всеми не запрещенными законом способами и спорить с государством в лице любых его органов (Постановление от 3 мая 1995 г. N 4-П <1>);

--------------------------------

<1> СЗ РФ. 1995. N 19. Ст. 1764.

- ограничения прав и свобод возможны только федеральным законом, причем на федеральном законодателе лежит обязанность обеспечивать соразмерность ограничения прав и свобод конституционно закрепленным целям и в случаях, когда он предоставляет органам законодательной власти субъектов РФ полномочия по конкретизации условий реализации гражданами соответствующих прав. При этом из смысла Конституции вытекает, что закон, направленный на ограничение прав граждан, обратной силы не имеет (Постановление от 27 апреля 1998 г. N 12-П <1>);

--------------------------------

<1> СЗ РФ. 1998. N 18. Ст. 2063.

- цели ограничения прав и свобод должны быть не только юридически, но и социально оправданны, а сами ограничения - им адекватны. При этом такие ограничения должны отвечать требованиям справедливости (Постановление от 20 декабря 1995 г. N 17-П <1>);

--------------------------------

<1> СЗ РФ. 1996. N 1. Ст. 54; N 26. Ст. 3185.

- ограничения прав, даже если они осуществляются в определенных Конституцией целях, не могут толковаться расширительно и не должны приводить к умалению других гражданских, политических и иных прав, гарантированных Конституцией и законами Российской Федерации.

Нормирующим пределом для законодателя, а также органов исполнительной и судебной власти являются ч. ч. 1, 2 и 3 ст. 55 Конституции.

Раскрывая нормативное содержание указанных установлений, КС РФ в своем Постановлении от 30 октября 2003 г. N 15-П <1> суммировал ранее сформулированные им правовые позиции (в решениях КС РФ ссылки на ст. 55 Конституции встречаются более 490 раз) и указал, что ограничения конституционных прав должны быть необходимыми и соразмерными конституционно признаваемым целям таких ограничений; в тех случаях, когда конституционные нормы позволяют законодателю установить ограничения закрепляемых ими прав, он не может осуществлять такое регулирование, которое посягало бы на само существо того или иного права и приводило бы к утрате его реального содержания; при допустимости ограничения того или иного права в соответствии с конституционно одобряемыми целями государство, обеспечивая баланс конституционно защищаемых ценностей и интересов, должно использовать не чрезмерные, а только необходимые и строго обусловленные этими целями меры; публичные интересы, перечисленные в ч. 3 ст. 55 Конституции, могут оправдать правовые ограничения прав и свобод, только если такие ограничения отвечают требованиям справедливости, являются адекватными, пропорциональными, соразмерными и необходимыми для защиты конституционно значимых ценностей, в том числе прав и законных интересов других лиц, носят общий и абстрактный характер, не имеют обратной силы и не затрагивают само существо конституционного права, т.е. не ограничивают пределы и применение основного содержания соответствующих конституционных норм; с тем чтобы исключить возможность несоразмерного ограничения прав и свобод человека и гражданина в конкретной правоприменительной ситуации, норма должна быть формально-определенной, точной, четкой и ясной, не допускающей расширительного толкования установленных ограничений и, следовательно, произвольного их применения.

--------------------------------

<1> СЗ РФ. 2003. N 44. Ст. 4358.

Адекватное восприятие Конституции и потребности использования ее потенциала требуют, однако, учитывать, что помимо указанного "ограничения прав и свобод человека и гражданина федеральным законом" Конституция предусматривает возможность ограничения основных прав "в соответствии с федеральным конституционным законом" (ч. 1 ст. 56). Если в первом случае сам законодатель своим актом в форме федерального закона ограничивает права и свободы, то во втором для реализации допускаемых федеральным конституционным законом ограничений необходимы акты органов исполнительной или судебной власти.

При этом конституционно-правовые ограничения основных прав и свобод образуют определенную систему и включают:

- ограничения общего характера. Они касаются общего конституционно-правового статуса и определяют допустимые пределы изъятий из основных прав и свобод и цели, которым такие изъятия должны быть соразмерны (ст. ст. 13, 19, 29, 55 Конституции и др.);

- ограничения основных прав в условиях чрезвычайного положения (ст. 56 Конституции, законодательство о чрезвычайном положении). В связи с этим Конституция устанавливает, что в условиях чрезвычайного положения для обеспечения безопасности граждан и защиты конституционного строя в соответствии с федеральным конституционным законом могут устанавливаться отдельные ограничения прав и свобод с указанием пределов и сроков их действия. Одновременно Конституция определяет пределы усмотрения законодателя, следовательно, также исполнительной и судебной власти, перечисляя права и свободы, которые не подлежат ограничению (ч. 3 ст. 56);

- ограничения основных прав и свобод, обусловленные особенностями правового статуса отдельных категорий граждан (должностные лица, военнослужащие, лица, отбывающие уголовное наказание в местах лишения свободы, и т.п.) и их отношений с государством. В последнем случае Конституцией пределы возможных ограничений, как правило, не определены. Они могут устанавливаться законодателем и должны быть оправданы природой этих отношений, а судом проверяются с учетом единства Конституции и ее распространения на всех граждан и необходимости соблюдения законодателем принципа соразмерности этих ограничений специальному статусу данных категорий граждан.

В частности, КС РФ в связи с обсуждаемой проблемой уже в одном из первых решений обратил внимание на два весьма важных для законодательного регулирования и правоприменения обстоятельства. Во-первых, дискриминация граждан не допускается не только по прямо указанным в Конституции, но и по другим признакам. Конституция не ограничивает перечень признаков, по которым исключается любая дискриминация граждан, а, напротив, предполагает его дальнейшую конкретизацию как в законодательстве, так и в правоприменительной практике <1>. Во-вторых, равенство перед законом и судом не исключает фактических различий и необходимости их учета законодателем. При этом такой учет не должен приводить к ограничению прав и свобод, в отношении которых согласно Конституции такое ограничение недопустимо <2>.

--------------------------------

<1> См.: Ведомости РСФСР. 1992. N 13. Ст. 669.

<2> В частности, в Постановлении от 3 мая 1995 г. N 4-П КС РФ указал, что право на судебную защиту отнесено согласно ч. 3 ст. 56 Конституции к таким правам и свободам, которые не могут быть ограничены ни при каких обстоятельствах (СЗ РФ. 1995. N 19. Ст. 1764). Тем самым, как представляется, указанием на права, ограничение которых согласно Конституции недопустимо, Суд принял концепцию так называемых абсолютных прав, под которыми в науке конституционного права обычно понимают права, не подлежащие ограничению ни при каких условиях или обстоятельствах. Позднее, однако, Суд несколько отступил от указанной позиции. См.: Постановление КС РФ от 28 июня 2007 г. N 8-П // СЗ РФ. 2007. N 27. Ст. 3346.

Статья 56

Комментарий к статье 56

1. Комментируемая статья допускает установление отдельных ограничений прав и свобод в условиях чрезвычайного положения. Если ч. 3 ст. 55 Конституции оправдывает введение ограничений прав и свобод человека и гражданина рядом конституционно значимых целей, среди которых, например, защита нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечение обороны страны и безопасности государства, то комментируемая статья предусматривает только два основания для подобных ограничений - обеспечение безопасности <1> граждан и защита конституционного строя. Кроме того, если по смыслу ч. 3 ст. 55 Конституции ограничения прав и свобод могут быть установлены на неопределенный срок актом не ниже федерального закона, то в условиях чрезвычайного положения такие ограничения обязательно устанавливаются с указанием их конкретных пределов и сроков действия актом, принятым в соответствии с федеральным конституционным законом, а именно - указом Президента РФ (ст. ст. 4 и 5 Закона о ЧП).

--------------------------------

<1> В комментируемой статье речь идет именно о безопасности граждан, хотя Конституция употребляет понятие "безопасность" и в связке с другими понятиями (например, безопасность государства - ч. 3 ст. 13 и ч. 3 ст. 55; общественная безопасность и экологическая безопасность - п. п. "б" и "д" ст. 72). Это указывает на то, что такие ограничения устанавливаются не только для защиты государства, общества или экологии, но и отдельных граждан (групп граждан) в случае возникновения обстоятельств, представляющих непосредственную угрозу для последних, если устранение данных обстоятельств невозможно без применения чрезвычайных мер.

Поскольку комментируемое конституционное положение допускает ограничение в упрощенной (непарламентской) процедуре прав и свобод, защищаемых международными соглашениями, а также поскольку такие ограничения по кругу лиц распространяются не только на граждан РФ, но и на иностранных граждан и лиц без гражданства, Закон о ЧП содержит предписания об уведомлении и информировании ООН и Совета Европы о введении чрезвычайного положения и прекращении периода его действия, а также уведомление сопредельных государств о введении чрезвычайного положения (ст. ст. 37 и 38).

2. Чрезвычайное положение представляет собой не фактическую ситуацию экстраординарного характера, а особый правовой режим, вызванный такого рода ситуациями, иными словами - это форма правового реагирования государства на обстоятельства чрезвычайного рода. Понятие чрезвычайного положения раскрывается в Законе о ЧП - это вводимый в соответствии с Конституцией и данным Законом на всей территории РФ или в ее отдельных местностях особый правовой режим деятельности органов государственной власти, органов местного самоуправления, организаций независимо от организационно-правовых форм и форм собственности, их должностных лиц, общественных объединений, допускающий установленные Законом отдельные ограничения прав и свобод граждан РФ, иностранных граждан, лиц без гражданства, прав организаций и общественных объединений, а также возложение на них дополнительных обязанностей (ст. 1). Этот режим может вводится как на всей территории РФ, так и в ее отдельных местностях: в последнем случае территориальные границы действия режима должны быть определены предельно четко. Это требование непосредственно закреплено в ст. 5 Закона о ЧП, которая называет перечень положений, определяющих содержание указа Президента РФ о введении чрезвычайного положения.

Названная статья Закона о ЧП предписывает, что в указе Президента РФ также должны быть определены обстоятельства, послужившие основанием для введения чрезвычайного положения, и обоснование необходимости введения чрезвычайного положения. Рассматривая положение ч. 2 комментируемой статьи в сочетании с ее ч. 1, следует заключить, что не любые экстраординарные обстоятельства могут служить основанием для чрезвычайного положения, а только такие, которые представляют собой непосредственную угрозу безопасности граждан или конституционному строю Российской Федерации. Это же отражено и в ст. 3 Закона о ЧП, которая относит к таким обстоятельствам:

- попытки насильственного изменения конституционного строя Российской Федерации, захвата или присвоения власти, вооруженный мятеж, массовые беспорядки, террористические акты, блокирование или захват особо важных объектов или отдельных местностей, подготовку и деятельность незаконных вооруженных формирований, межнациональные, межконфессиональные и региональные конфликты, сопровождающиеся насильственными действиями, создающие непосредственную угрозу жизни и безопасности граждан, нормальной деятельности органов государственной власти и органов местного самоуправления;

- чрезвычайные ситуации природного и техногенного характера, чрезвычайные экологические ситуации, в том числе эпидемии и эпизоотии, возникшие в результате аварий, опасных природных явлений, катастроф, стихийных и иных бедствий, повлекшие (могущие повлечь) человеческие жертвы, нанесение ущерба здоровью людей и окружающей природной среде, значительные материальные потери и нарушение условий жизнедеятельности населения и требующие проведения масштабных аварийно-спасательных и других неотложных работ.

Комментируемое конституционное положение не требует обязательного введения чрезвычайного положения для устранения названных обстоятельств: данный режим может быть введен, если это действительно необходимо, т.е. как крайнее средство ("исключительная мера", как указано в Законе о ЧП). Поэтому ст. 5 названного Закона требует приведения в указе Президента РФ обоснования необходимости введения чрезвычайного положения. Именно эта содержательная сторона указа является основным предметом рассмотрения СФ ФС РФ, к ведению которого относится его утверждение (п. "в" ч. 1 ст. 102 Конституции). Начало действия указа и предусмотренных им в рамках чрезвычайного положения мер не увязано с моментом принятия СФ ФС РФ соответствующего решения. Как следует из ст. 88 Конституции, Президент РФ вводит на территории РФ или в отдельных ее местностях чрезвычайное положение с незамедлительным сообщением об этом СФ ФС РФ и Думе. Однако в случае принятия СФ ФС РФ отрицательного решения указ по смыслу Конституции утрачивает силу. В ч. 4 ст. 7 Закона о ЧП определено, что указ в этом случае утрачивает силу по истечении 72 часов с момента его обнародования, о чем население России или соответствующих ее отдельных местностей оповещается в том же порядке, в каком оно оповещалось о введении чрезвычайного положения.

Важной частью конституционного понятия "порядок введения чрезвычайного положения" являются сроки его действия: если оно вводится на всей территории РФ, данный срок не может превышать 30 суток, а при введении в отдельных местностях - 60 суток. Названный Закон определяет, что по истечении данных сроков чрезвычайное положение считается прекращенным. Однако в случае, если в течение установленного срока цели введения чрезвычайного положения не были достигнуты, он может быть продлен указом Президента РФ с соблюдением требований, установленных Законом для введения чрезвычайного положения (ст. 9). Устранение обстоятельств, послуживших основанием для введения чрезвычайного положения ранее установленного срока, является основанием для отмены чрезвычайного положения полностью или частично, о чем население России или соответствующих ее отдельных местностей оповещается в том же порядке, в каком оно оповещалось о введении чрезвычайного положения (ст. 10).

3. Поскольку при чрезвычайном положении ограничения прав и свобод устанавливаются и вводятся в действие в упрощенной процедуре - подзаконным актом и без предварительного согласия парламента - некоторые права и свободы нуждаются в особой защите. Именно поэтому комментируемая статья содержит перечень конституционных положений, закрепляющих права и свободы, не подлежащие ограничению. При этом имеется в виду ограничение как объективных прав (закрепленных в правовых актах), так и субъективных прав, т.е. наличных прав и свобод конкретных субъектов. Следствием ограничения объективного права может стать ограничение субъективного права конкретных лиц. Причем причиненный ущерб в отношении ряда субъективных прав может заведомо являться невосполнимым. Самый очевидный пример - ничем не может быть компенсировано ограничение права на жизнь (ст. 20). Вместе с тем ч. 2 ст. 20 Конституции допускает установление смертной казни федеральным законом в качестве исключительной меры наказания вплоть до ее отмены. Не может быть адекватно компенсирован ущерб, нанесенный таким правам и свободам, которые образуют личный, интимный мир человека (то, что в англосаксонском праве именуется "privacy"). К таким правам и свободам относятся достоинство личности (ст. 21), право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени (ч. 1 ст. 23), право лица на защиту информации о его частной жизни и право на доступ к информации, касающейся его прав и свобод (ст. 24), свобода совести, свобода вероисповедания, включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними (ст. 28). В определенной мере к категории таких прав относится и право на жилище (ст. 40). Невозможно рассматривать жилище исключительно утилитарно, как материальный объект, поскольку оно непосредственно связано с духовной стороной жизни человека, его интимным миром.

Не подлежат ограничению право каждого на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности (ч. 1 ст. 34), а также те права и свободы, которые сами призваны гарантировать защиту прав и свобод, предусмотренных Конституцией: это и право на судебную защиту, и право на получение квалифицированной юридической помощи, и другие права, содержащиеся в ст. ст. 46 - 54 Конституции. Однако само по себе закрепление перечня конституционных положений, приведенных в комментируемой статье, автоматически не означает, что все закрепленные в них права и свободы относятся к числу так называемых абсолютных, т.е. не подлежащих ограничению даже в обычных условиях.

Например, право распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними ограничивается в том случае, если его реализация сопряжена с пропагандой или агитацией, возбуждающей религиозную ненависть и вражду (ст. 29).

Не абсолютно и право на жилище. Так, к произвольному лишению жилища не относятся случаи, предусмотренные ЖК: если дом, в котором находится жилое помещение, подлежит сносу, жилое помещение подлежит переводу в нежилое помещение или признано непригодным для проживания и т.д. (ст. 85). Выселение из жилого помещения, в том числе без предоставления другого жилого помещения, допустимо и в случаях виновного поведения нанимателя и членов его семьи (ст. ст. 83 и 91 ЖК).

Конституционный Суд РФ не рассматривает наличие перечня конституционных положений, приведенных в комментируемой статье как критерий для отнесения содержащихся в них прав и свобод к категории абсолютных. При решении этого вопроса Суд исходит из сущности конкретного конституционного права или свободы. Так, в отношении свободы предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности Суд неоднократно указывал, что она, не являясь абсолютной, может быть ограничена законом (Постановления от 6 июля 1998 г. N 21-П и от 30 июля 2001 г. N 13-П <1>). Что же касается, например, права осужденного на пересмотр приговора, то оно, как отмечал КС РФ, предполагает предоставление ему возможности по своей воле и своими собственными действиями возбуждать производство по проверке законности и обоснованности приговора, не дожидаясь чьего бы то ни было разрешения или санкции на начало такого пересмотра. В связи с этим Суд указал, что это право, по смыслу ч. 3 ст. 50 Конституции, носит абсолютный характер, и федеральный законодатель не вправе ограничивать его ни по кругу лиц, ни по видам судебных приговоров, подлежащих пересмотру, ни по каким-либо иным обстоятельствам (Постановление от 6 июля 1998 г. N 21-П <2>). Анализируя сущность права на судебную защиту и права на законный суд, КС РФ указал на то, что данные конституционные права - поскольку они не могут вступать в противоречие с конституционно значимыми ценностями, защищаемыми ч. ч. 2 и 3 ст. 55 Конституции РФ, такими как основы конституционного строя, нравственность, здоровье, права и законные интересы других лиц, обеспечение обороны страны и безопасности государства, - не подлежат ограничению (Постановление от 21 апреля 2010 г. N 10-П <3>).

--------------------------------

<1> СЗ РФ. 1998. N 28. Ст. 3394; 2001. N 32. Ст. 3412.

<2> СЗ РФ. 1998. N 28. Ст. 3394.

<3> СЗ РФ. 2010. N 19. Ст. 2357.

К числу абсолютных прав можно отнести и права, гарантированные ст. 21 Конституции, формулировки которой на это прямо указывают: достоинство личности охраняется государством; ничто не может быть основанием для его умаления (ч. 1); никто не должен подвергаться пыткам, насилию, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению или наказанию; никто не может быть без добровольного согласия подвергнут медицинским, научным или иным опытам (ч. 2). Например, ЕСПЧ, юрисдикция которого распространяется на Россию, непосредственно в своих решениях квалифицирует право не подвергаться бесчеловечному и унижающему достоинство обращению как абсолютное право (см., в частности, Постановление ЕСПЧ от 31 июля 2008 г. по делу "Надросов (Nadrosov) против Российской Федерации" <1>).

--------------------------------

<1> Бюллетень Европейского Суда по правам человека. Российское издание. 2009. N 7. С. 113 - 125.

Таким образом, запрет на ограничение прав и свобод, содержащийся в комментируемой статье, по своему непосредственному предназначению рассчитан на действие в условиях чрезвычайного положения. На это косвенно указано в Определении КС РФ от 29 мая 2007 г. N 428-О-О <1>. Не означает это и того, что в обычных условиях все предусмотренные в комментируемой статье права и свободы могут быть ограничены федеральным законом в соответствии с ч. 3 ст. 55 Конституции. Данный перечень, образно говоря, является "красным флажком" в тексте Конституции, позволяющим заострить внимание на характере того или иного права или свободы, в том числе при решении вопроса, если это неочевидно, о возможности либо невозможности их ограничения.

Date: 2015-09-03; view: 473; Нарушение авторских прав