Глава 3. Утром я надела свою самую толстую куртку и натянула шапку и перчатки

Утром я надела свою самую толстую куртку и натянула шапку и перчатки. Дороги были скользкими и опасными, так что Амели пришлось ехать в школу со скоростью улитки.

Но я не позволила этому отнять у меня, как и в каждый вторник, возможность после школы прийти к Софи. Назло звенящему холоду с льдисто-голубого неба светило солнце. Прочная белая изморозь затянула деревья и кусты чарующими узорами.

Неужели прошло всего 2 года с тех пор, как я перестала верить, что это дело рук Снежной королевы? По вечерам я сидела у окна и смотрела, не едет ли она в своих санях. Мама не могла меня разубедить в этом.

Я грелась обязательной чашкой чая, который мне заварила Софи, когда она внезапно, словно гром из ясного неба, разразилась новостями.

Мы сидели за одним из столиков, которые стояли в магазине. Чай был весьма экзотичен на вкус. Из полупрозрачной чашки поднимался горячий, ароматный пар. Свечи в цветных стаканах распространяли запах корицы и ванили. С каждым днём Рождество приближалось всё ближе и ближе, и повсюду уже царило предвкушение.

Я ненавидела воспоминания о совместном празднике с Эриксонами и Кэламом в прошлом году. Неужели с тех пор действительно прошёл целый год? Я коснулась серёжек, которые мне тогда подарил Кэлам, и которые я носила, не снимая, днём и ночью.

Софи сидела в крошечном кресле в кафтане с жёлтыми и фиолетовыми узорами и с закрытыми глазами грызла один из кексов, привезённых мной. Бри вчера испекла их вместе с близняшками.

Не открывая глаза, она вдруг ни с того ни с сего, произнесла:

— Мы получили вести от Кэлама.

Чашка, которую я держала в руках, начала дрожать. Горячий чай пролился на мои пальцы. Ложка упала, нарушив тишину.

Софи наклонилась ко мне и забрала у меня чашку.

— Мне показалось, ты должна об этом узнать, — сказала она, чуть виновато. — Итан и доктор Эриксон не хотели, чтоб ты была в курсе. Однако мне кажется, ты имеешь право знать, что он еще жив.

Всё еще безмолвно, я взяла салфетку и вытерла руки. Потом я смяла её и крепко сжала.

— Почему... как... Что?.. — несвязно забормотала я.

Софи встала, подошла к двери магазина и перевернула табличку с надписью «открыто», такого, наверное, не случалось со дня открытия магазина.

— Ты ведь знаешь, что я не верила в то, что он мёртв. Он был для меня как сын. Ни один из шелликотов, которых мы принимали у себя в последние годы, не запал мне настолько в душу.

Её голос звучал печально. Я никогда не задумывалась о том, что для неё значило её бесплодие. Она всегда казалось заполненной своей работой и книгами.

— Предположительно, Кэлам уговорил Амию, передать нам новость, — не в тему добавила она.

Я запуталась. Насколько мне было известно, шелликоты оборвали все связи с другими народами. Как же Амии удалось связаться с Эриксонами? Вряд ли она позвонила по телефону.

— Существует место, в котором между шелликотами и Хранителями Скай происходит обмен новостями. Это место известно очень малому количеству людей, — ответила она на мой незаданный вопрос.

— Что стало известно из новости? — перебила я её. Во мне разгоралась искорка надежды. Неужели это правда, и Софи всё это время была права? Я не могла никак решиться поверить в это.

— Кэлам пишет, что он в плену у Элина, и что ты в опасности.

Она замолчала.

Моё сердце начало биться все сильнее. Камень в желудке словно стал больше, но не от боли. Он раскололся, и тысячи маленьких бабочек выпорхнули у него изнутри. Он жил, пусть он был в плену, но он всё же был жив. Это было важнее всего. Кэлам был не мёртв, не отброшен в недосягаемую даль.

Софи терпеливо ждала, пока я что-то скажу.

— Мы должны спасти его, помочь ему, — это было первое, что пришло мне в голову.

Софи покачала головой.

— Дитя, ты знаешь, что это невозможно.

Она посмотрела на меня с сожалением

— Мы не можем помочь ему. В первую очередь, мы должны защитить тебя. Это было то, что Кэлам хотел сообщить нам.

Я раздражённо покачала головой.

— Но мы не можем допустить, чтобы Элин держал его взаперти и мучил или всё-таки убил.

От этих мыслей по моей спине побежал холодок.

— Эмма, мы ничего не можем сделать, — настойчиво сказала Софи. — Мы должны пустить всё на самотёк. Тебя нельзя делать ничего необдуманного, понимаешь ты это? Это крайне важно, чтоб ты вела себя осторожно. Не ходи одна к морю или в лес, держись среди людей. Людей, которых ты знаешь и которым ты доверяешь. Ты не имеешь права подвергать себя опасности. Обещай мне это.

Я поглядела на неё, не веря своим ушам. Я не могла поверить в то, что она сейчас говорила.

— Мы не можем оставить его на произвол судьбы, — возразила я.

— Мы не можем последовать за Кэламом в его мир. Пока Элин не предстанет перед Большим Советом, никто ничего не может сделать. Народы не воюют друг с другом, они этого не делают со времени Великих войн. И ни за что и никогда они не нарушат этот закон. Ты должна попытаться понять это и принять, даже если это для тебя сложно.

Я скрестила руки на груди.

— Все конфликты регулируются Большим Советом. Конфликты внутри какого-то народа не касаются Большого Совета. Кланы шелликотов должны решить эту проблему самостоятельно. И если они выберут Элина своим королём, Большой Совет признает этот выбор. Единственное, чего может требовать Совет, это искупление смерти Марии. Если Элин умён, он пойдёт на это.

— Как ты считаешь, почему Кэлам еще жив? — спросила я

Софи взяла меня за руку.

— Мы предполагаем, что Элин не решится его убить, пока он не стал правомерным королём шелликотов. Он выставил смерть своего отца, как несчастный случай. Но это лишь слухи и предположения. Ареса любили в его народе, и всем было ясно, что его наследником будет Кэлам. Он не может просто так убрать его с дороги. Но он гарантированно будет думать о том, как это сделать.

Бабочки в моём животе снова окаменели. Одна за другой они шлёпались вниз, пока не образовали кучку.

— Элин оставит его в живых, пока не выиграет выборы. Он кажется уверенным в том, что он делает. Что произойдет после выборов, мы не можем знать. Мы можем только надеяться, что он не убьёт Кэлама. Если он поверит в то, что Кэлам не представляет для него опасности, он, возможно, оставит его в живых.

Её голос звучал неуверенно, словно она сама не верила в то, что говорит.

Я кивнула, не говоря ни слова. Потом я собрала свои вещи и встала. Софи также поднялась и обняла меня.

— Ты должна в первую очередь быть осторожна. Сделай это для Кэлама. Для него было чудовищно сложно, передать нам эту новость. Он любит тебя, Эмма, в этом ты можешь мне верить.

Я почувствовала, как на моих глазах выступили слёзы, высвободилась из её объятий и вышла наружу. Серые сумерки заполняли вечерние улицы и тени наползли на дверные проёмы.

Софи вышла вместе со мной, её зелёное пальто развевалось на ветру. Она осмотрелась и взяла меня за руку.

— Я провожу тебя домой.

Остаток дороги мы молчали. Позже я слышала, как она на кухне ссорилась с Итаном. Я натянула подушку на голову и отключилась от мира снаружи.

В эту ночь я не могла спать. Каждый шорох вырывал меня из дремоты, каждый малейший звук пугал меня. Страх вполз в мою комнату, в мою постель и под конец в моё тело.

Решится ли Элин проникнуть в дом? Что он может со мной сделать? Он отнял у меня Кэлама, мою мать и моего отца. Будет ли хуже, если он меня убьет?

Теперь, когда я знала, что Кэлам жив, я ничего не хотела больше, чем быть с ним. Элин не победит. Этого я не допущу.

Я встала еще засветло, приняла душ и оделась и потом нетерпеливо ждала на кухне, пока проснутся остальные члены семьи.

— Я пойду к Эриксонам, — напала я на Итана, едва он переступил порог кухни.

— Эмма, Эмма, — он отмахнулся. — Дай мне сначала выпить чая, прежде чем ты поделишься со мной своими планами. Я еще не проснулся.

Он обстоятельно выбрал свой сегодняшний утренний чай. Потом насыпал ложку заварки в чайник и залил её водой. Наконец он сел напротив меня и добавил в чай молоко и сахар.

— Так что ты собираешься делать? — он вопросительно посмотрел на меня.

— Я хочу пойти к Эриксонам. Я хочу знать, что написал Кэлам.

Он кивнул.

— Ты в курсе, что я был против того, чтоб Софи рассказывала тебе про письмо. Я не хотел, чтобы ты напрасно надеялась. Но, возможно, Софи права, и будет лучше, если ты будешь знать об опасности. Прятать голову в песок и надеяться, что ничего не случится, ничем не поможет.

Он отвернулся.

— Я бы хотел, чтоб всё это закончилось.

Потом он молчал, пока в кухню не пришёл Питер.

— Питер, ты сопроводишь Эмму к Эриксонам, — приказал Итан тоном, не терпящим возражений.

Петер, который только ночью приехал из Эдинбурга, собрался протестовать, но сдержался, когда он увидел взгляд Итана. Ворча, он натянул куртку, затем примял руками непослушные волосы.

— Что настолько важно, чтоб в такую несусветную рань нужно идти к Эриксонам? — зевнул он сонно.

Обычно он был самим спокойствием, но недосып мог и ему испортить настроение.

— Мне надо поговорить с доктором Эриксоном, — ответила я, не решаясь сказать больше, пока не увижу письмо. Я удивилась, что Итан ничего не сказал Питеру о письме Кэлама. Наверное, они еще не виделись с прошлой ночи. Тогда он должен будет узнать об этом от Эриксонов.

— Речь о Кэламе, — примирительно добавила я

—...ну о ком же еще, — проворчал он, и пошёл рядом со мной.

Моё сердце колотилось, когда мы подошли к дому пастора.

— Какой, однако, ранний визит, — заметила Софи, открыв дверь. Она обняла нас и пошла на кухню. Мы помешали завтраку. Доктор Эриксон сидел за столом и читал. Когда мы вошли, он поднял голову и отложил газету в сторону.

— Ну, Эмма, я могу предположить, что привело тебя, — его взгляд метнулся к Софи. — Я был простив того, чтоб Софи рассказывала тебе о письме Кэлама.

Питер резко вдохнул.

— Письмо? От Кэлама? Это означает... что он жив? — спросил он.

Доктор Эриксон утвердительно кивнул.

— Я могу увидеть письмо? — спросила я, не обращая внимания на изумление Питера.

Доктор Эриксон неторопливо поднялся и пошёл в свой кабинет.

Через ощутимый промежуток вечность он вернулся обратно. В руке он держал маленький блеклый кусочек бумаги.

Молча, он протянул его мне.

Много там не было написано, но это однозначно был прямой почерк Кэлама.

«Элин держит меня в плену. Вы должны присмотреть за Эммой. Он убьет её, как только появится возможность. Он обвиняет её в том, что Большой совет исключает шелликотов из Союза народов и накладывает на них санкции. Вы должны защитить её».

Вот и всё. Я осторожно провела пальцами по словам. Чувство бесконечного облегчения затопило меня. Он жив. Только теперь я могла поверить в это. И надеяться.

— Спасибо.

Я протянула доктору Эриксону листок, и он передал его Питеру.

Тот после прочтения со стоном опустился на стул. Софи подвинула мне и ему чашки с чаем.

— Что мы теперь будем делать? — спросил Питер и посмотрел на доктора Эриксона.

— Ничего. Мы ничего не можем сделать. Мы даже не знаем, кто передал это письмо. То, что это была Амия — лишь моё предположение. Она всегда дистанцировалась от дел Элина.

Я уже спросила себя, почему Амия, которая должна была связать себя браком с Кэламом и при этом была сестрой Элина, передала это предупреждение. Вообще, в её интересах было бы убрать меня с дороги.

— И мы тоже не можем как-то передать ему весточку? — спросил Питер.

— Ни в коем случае, это опасно, — покачал головой доктор Эриксон. — Важнее всего защитить Эмму, только поэтому Кэлам принял решение послать нам письмо. Он, и тот, кто помог ему, не должен был зря подвергать себя опасности.

Питер молчал, когда мы уходили от Эриксонов. После долгой дискуссии, он присоединился к его мнению. Я же наоборот не сдавалась. Я должна знать, что происходит с Кэламом, и можем ли мы помочь ему. Я понятия не имела, как это сделать. Но что-то я сделаю.

Если бы я могла поговорить с кем-то, кто бы меня понял.

Я подумала про Рейвен. С эльфийкой я познакомилась на собрании Совета. Тогда она много рассказала мне про их мир и различные народы. Она меня поймёт и она, может быть, сможет мне помочь.

Date: 2015-08-24; view: 287; Нарушение авторских прав