Мы отстояли свои ценности — значит, мы правы

Итак, мы разошлись с США и Западом в понимании ценностей. Это фундаментальный вопрос. Мы адекватно прореагировали на нарушение того, что для нас само собой очевидно, — права людей на существование. И тут мы были как никогда последовательны: признали право на жизнь не только южных осетин или абхазов, но и албанцев, хорватов или боснийцев, а также сербов — неважно, живут ли они в Сербии или в анклавах уже других государств. Москва настаивала на том, что сербы не должны подвергаться геноциду со стороны албанцев и хорватов, а также на том, что и косовские албанцы не должны подвергаться геноциду со стороны сербов. И этнические чистки, осуществлявшиеся сербами (если таковые имели место), Россия осудила точно так же, как и этнические чистки, направленные против самих сербов. Мы не выгораживали кого бы то ни было любой ценой, а хотели справедливости, поэтому достаточно мягко и аккуратно оппонировали США по вопросу Югославии. Но американцы, со своей стороны, насиловали эту ценностную систему в своих собственных интересах.

Итак, Россия после Цхинвала окончательно порвала с гипнозом якобы «универсальной» системы ценностей. Это существенный момент.

В августе 2008 г. Россия вышла из этого химерического консенсуса, из гипнотического сообщества людей, разделяющих «универсальные» западные ценности, — в первую очередь потому, что Запад сам подломил их конструкцию, ярко обозначив, что в этих ценностях ничего универсального нет. Событие, значение которого невозможно переоценить, поскольку оно чревато масштабными последствиями. Для России отныне не существует единой мировой ценностной системы. В нашем понимании того, что является ценностью, а что нет, что является высшей ценностью, а что второстепенной, мы теперь будем опираться только на самих себя.

Наше общество снова открывает сокровище национальной традиции, как в ее монархическом, так и в советском издании. Русские, особенно сознательные русские, всегда ясно понимали, что ценности нашего общества, растущие из православной традиции и отечественной истории существенно отличаются от западных. И лишь в 1990-е годы нам попытались привить иллюзорную идею об универсальности политико-экономического пути, социальном прогрессе, технологическом развитии, которые будто бы может обеспечить только ориентация на Запад. Сейчас, после Цхинвала, мы лицом к лицу столкнулись с тем, что всё это оказалось ложью. Никакой общей системы ценностей нет. Есть западная, американская, есть русская, китайская, иранская, индусская системы ценностей. И они по-разному трактуют самые простые вещи. Например, геноцид мирных граждан.

Соответственно, теперь, с ценностной точки зрения, любые события будут восприниматься нами как отдельный случай. И впредь не должно быть никакой демагогии относительно универсализма ценностей, никаких проектов сторонников «Мирового правительства» в России, никаких агиток, настаивающих на том, что Запад является безусловной и безальтернативной вехой на пути нашего развития, или на том, что «Россия — европейская страна». Если мы европейская страна, тогда Запад «неевропейский». тогда мы отнимем у него право называть себя Европой. И придем к географическому нонсенсу.

Гораздо проще сделать другой вывод: Россия — это самобытная евразийская цивилизация. Наша ценностная система особенная: в ней массовое убийство мирных осетин — преступление, которого мы категорически не потерпим. Поняв, какую позицию заняли западные страны по отношению к трагедии в Цхинвале, мы окончательно поставили точку в вопросе, европейская ли страна Россия. Она не может быть таковой, если европейские страны заключили консенсус относительно событий в Грузии, признав нас «агрессором», а творцов геноцида «невинными жертвами».

Date: 2015-09-02; view: 255; Нарушение авторских прав