Аккадийцы

Как душа о тело бьется —

Словно муха о стекло,

А отпустишь — не вернется

Дострадать свой век в чело.

Жаль, еще не отпыхтело

В этой жизни небольшой

Одноразовое тело

С многоразовой душой.

Чудовищная катастрофа произошла 80000 лет назад и превысила по своей сумасшедшей силе все предыдущие. Остров Даитья под тяжестью раскаленной лавы и многотонных грехов взорвался и мгновенно ушел на дно, а от Руты яростный океан откусил три четверти территории; остался лишь скалистый кусочек восточной части — остров Посейдонис. На удрученной карте номер 4 мы не видим западных земель Европы и Африки, родильных морей Азии и Америки. Северный Египет, занимавший территории Крита, Греции и дна восточного Средиземного моря, словно сказочная рыба-кит, выпустил гигантские фонтаны вулканических извержений и надолго нырнул под воду. Черное море надулось водами Потопа и отделилось от северного океана. Обнаженные материки Азии и Африки, Австралии и Антарктиды, Америки и Гренландии, взявшись за руки, дико завыли и исступленно заплясали людоедские хороводы вокруг атлантического костра. Наконец, они выбились из сил, попадали возле обугленных головешек Атлантиды и приобрели более четкие современные очертания.

Император, жрецы и все люди, следовавшие благому закону, заранее были предупреждены Иерархами о надвигающемся катаклизме. Многие атланты успели эмигрировать. Когда кошмарная стихия по-хорошему утихла, власть на острове Посейдонисе после ряда упорных войн захватили аккадийцы. Представители этой атлантической подрасы были белокожими, как и семиты. Они появились уже после катастрофы, происшедшей 80000 лет назад и вели повальные войны с семитами, которых до сих пор никак не могут победить. Аккадийцы отличались коммерческими, навигационными и неугомонными колонизаторскими способностями. Большой интерес, проявленный аккадийцами к поэзии мореплавания, заставлял их въедливо изучать нумерологию, астрологию и наблюдать за небесными светилами. Они построили несколько гигантских обсерваторий, научных и торговых центров и установили надежную связь с самыми отдаленными частями Земного Шара. Их бойкие потомки — этруски, пеласги и финикийцы — плодовито и пестро торговали по берегам Средиземного и Черного морей. Блистательная столица аккадийцев — город Карда — тогда навоевалась по горло и покоится на дне Средиземного моря возле Сардинии.

Остров Посейдонис и его громкую столицу — город Посейдон — подробно описал в своих диалогах «Критий» и «Тимей» древнегреческий философ Платон. Рассказывая о легендарной стране, этот посвященный философ сообщает, что Атлантида была правильным островом, который «получил в удел Посейдон». Посейдон, бог морей и океанов, населил его своими детьми, зачатыми от смертной женщины. Бог произвел на свет «пять раз по чете близнецов мужского рода», и поделил весь остров на 10 частей. На равном расстоянии от берегов в середине острова атлантов была расположена равнина. Если верить Платону, она была красивее других равнин и очень плодородна. Здесь жил большой человек по имени Евенор с мягкой женой Левкиппой. Их единственная дочь звалась Клейто. Когда симпатичная девушка достигла брачного возраста, Посейдон жадно женился на ней. Холм, узловато возвышающийся над сказочно цветущим островом, морской бог укрепил и окружил его тремя водными и двумя земляными кольцами.

От моря, сообщает Платон, атланты прокопали канал в 3 плетра шириной (1 плетр — около 32 метров) и в 50 стадиев длиной (1 стадий — около 193 метра) вплоть до крайнего из водных колец. Так они создали доступ с моря в это кольцо, словно в гавань, приготовив достаточный проход даже для самых толстых судов. Земляные и водяные кольца имели ширину 3 стадия. Прозрачные каналы пересекались золотистыми мостами и кудрявыми отражениями цветущих садов. В самом центре красивого города возвышался храм Клейто и Посейдона, окруженный бойким почтением и золотой стеной. Ежегодно каждый из десяти районов Атлантиды доставлял сюда тяжелые дары. Поверхность храма атланты выложили серебром, акротерии же — золотом. Потолок был выполнен из слоновой кости. Золотые изваяния Посейдона на колеснице, правившего шестью крылатыми конями, и ста нереид на дельфинах украшали исполинское святилище.

На прекрасном острове, продолжает Платон, били два легендарных источника — холодный и горячий. Вода была удивительно вкусной и обладала живой и мертвой целительной силой. Источники обвели изразцовыми стенами, насадили подле фруктовые деревья и направили волшебные воды в купальни; причем — отдельно для царей, для военачальников, для простых людей и даже для уставших коней. Каждая купальня была соответствующим образом украшена и отделана.

На внешних кольцах атланты построили святилища богов и разбили множество садов, школ и стадионов для спортивных игр. Посредине самого большого кольца был устроен ипподром, имевший ширину один стадий. Недалеко располагались помещения для царских копьеносцев; самая преданная гвардия размещалась внутри меньшего кольца, ближе к акрополю. От моря начиналась стена, покрытая медью. Металл, по утверждению Платона, наносили в расплавленном виде. Стена внутреннего вала была покрыта литьем из олова, а стена самого акрополя — орихалком. Пространство между ними было застроено, а проток и самая большая гавань были переполнены обильными кораблями, на которых отовсюду прибывали купцы. Днем и ночью здесь слышались возбужденный говор и шум толпы. Среди богатств острова философ упоминает легендарный металл орихалк, «испускавший огнистое блистанье».

Платон рассказывает и о военной организации атлантов. Каждый участок равнины должен был выделять одного воина-предводителя. Величина такого надела была 10 на 10 стадиев, а всего участков насчитывалось 60 тысяч. Во время войны каждый предводитель обязан был поставить шестую часть колесницы, воина со щитом, способного биться и в конном и в пешем строю, возницу, правящего конями, двух гоплитов, по два лучника и пращника, по три камнеметателя и копейщика. Получается, войско атлантов было грозной силой, насчитывающей 720000 воинов. Далее Платон повествует о печальной судьбе Атлантиды:

«В продолжении многих поколений, покуда не истощилась унаследованная от бога природа, правители Атлантиды повиновались законам и жили в дружбе со сродным и божественным началом: они блюли истинный и высокий строй мыслей, относились к неизбежным определениям судьбы и друг к другу с разумной терпеливостью, презирая все, кроме добродетели, ни во что не ставили богатство и с легкостью почитали чуть ли не за досадное бремя груды золота и прочих сокровищ. Они не пьянели от роскоши, не теряли власть над собой и здравого рассудка... Но когда унаследованная от бога доля ослабла, многократно растворясь в примеси смертных, и когда возобладал человеческий нрав, тогда они оказались не в состоянии долее выносить свое богатство и утратили благопристойность. Для того, кто умеет видеть, они являли собой постыдное зрелище, ибо промотали самую прекрасную из своих ценностей. Неспособные усмотреть, в чем состоит истинно счастливая жизнь, они казались себе прекраснее и счастливее всего как раз тогда, когда в них кипели безудержная жадность и сила». «И вот Зевс, бог богов, блюдущий законы, хорошо умея усматривать то, о чем мы говорили, помыслил о славном роде, впавшем в столь жалкую развращенность, и решил наложить на него кару, дабы он, отрезвев от беды, научился благообразию. Поэтому он созвал всех богов в славнейшую из своих обителей, утвержденную в средоточии мира, из которой можно лицезреть все причастное рождению, и обратился к собравшимся с такими словами...»

В «Критии» описание Атлантиды обрывается на полуслове. Но решение Зевса становится ясным из другого диалога Платона — «Тимей».

«Вся сплоченная мощь атлантов и их колоний была брошена на то, чтобы одним ударом ввергнуть в рабство еще свободные страны по эту сторону пролива Гибралтар. Именно тогда государство и город Афины, несмотря на измену союзников, все же одолело завоевателей и «воздвигло победные трофеи»...

«Но позднее, когда пришел срок для невиданных землетрясений и наводнений, за одни ужасные сутки вся воинская сила была поглощена разверзнувшейся землей; равным образом и Атлантида исчезла, погрузившись в пучину».

Эти строки философа свидетельствуют о яркой внезапности катастрофы и космических масштабах потрясений. Платон был одним из Великих Посвященных, учившихся настоящим знаниям у жрецов Египта. Он выдержал крутые экзамены на три ступени посвящения у хранителей тайн Пирамид. Все семь ступеней посвящения на короткой памяти человечества преодолели Пифагор Самосский, Иисус из Назарета, названный Христом, и еще несколько скромных человек. Платон, как и любой Посвященный, не мог безжалостно передавать знания прямо неподготовленным к ним людям. Елена Блаватская так объяснила сказочную иносказательность диалогов философа: «Платон, повторяя рассказ, переданный Солону жрецами Египта, намеренно смешивает, как поступил бы каждый Посвященный, два материка и приписывает небольшому острову Посейдонису все события, которые относились к двум огромным праисторическим материкам... Тем не менее, Платон должен был знать, как и каждый Посвященный Адепт, историю Третьей Расы после ее падения... Примерно триста миллионов лет ушло на присутствие двух первых человеческих Рас до возникновения Лемурии и Атлантиды».

Древнегреческий философ использовал художественный прием переноса картины истины в другое время и в другое место, чем запутал не только европейских ученых, но и своего ученика Аристотеля. Аристотель, придумав такую науку как логика, оставил нам крылатую пословицу об Атлантиде: «Платон мне друг, но истина мне дороже». Скандальный ученик, некрасиво завидуя славе Учителя, без тени сомнения заявил, что всю историю о потонувшем острове Платон выдумал от начала и до конца, чтобы на вымышленной земле продемонстрировать свои политические и философские взгляды. Что ж, фантасты пользуются таким приемом и по сей день. Но мы опираемся на факты, добытые собственным опытом воспоминаний своих прошлых жизней в Атлантиде.

Безудержные племена аккадийцев зародились и вызрели на землях, ставших сегодня дном Средиземного моря. Когда толстые волны Потопа образовали это море, неунывающие аккадийцы переселились на новые острова, соединившиеся потом в Европу. Остров Сардиния был главным местом их заводного жительства. Отсюда они потекли в Азию, заселив земли Аравии, Ирана, Пакистана, Индии и России. Они также обильно засеяли Египет и Северную Африку. Ветвями этой неугомонной расы являются первые этруски, финикийцы и баски.

Здесь можно упомянуть и о первых обитателях Англии. В начале Аккадийской эпохи, около 100000 лет назад колонией Посвященных, высадившихся на эти берега, был основан Стоунхендж. Длинноголовые жрецы и те, кто за ними следовал, принадлежали к первоначальной ветви аккадийской расы. Они были более высоки ростом и более светлы, чем первобытные семитские аборигены. Аккадийцы образовали здесь смешанный народ, составленный из знати потомков рмоахалов, семитов и локтистых переселенцев.

Стоунхендж был построен аккадийцами для создания мощного магнитного поля, защищающего от разрушительного подземного облучения марсианских генераторов энергии. Кроме того, он использовался как звездный храм и календарь. Суровая простота Стоунхенджа была прямым протестом против чрезмерной пышности, орнаментации и изощренности украшений в храмах Атлантиды, жители которой пали, как тени перед своими крикливыми статуями.

ПОСЕЙДОНИС

Я видел до рожденья на Земле

Какой-то дом, окошко с рамой белой,

Красавица сидела в полумгле

И сквозь мой дух на звездочку глядела.

Светилась благодатью тишина,

Я наслаждался смертью и покоем.

Но девушка страдала у окна —

Я слезы ей утер своей рукою.

Перевернулся сразу белый свет —

Вдруг я сижу у этого оконца,

Гляжу как занимается рассвет

И светится звезда — чужое солнце.

И я смеюсь, я стал — совсем другой,

Я чувствую, что Дева где-то рядом.

И мне от жертвы самой дорогой

Досталась расцветающая радость...

После катастрофы, оглушительно взорвавшей остров Руту, цивилизация атлантов пришла в беспробудный упадок. Выжившие семиты образовали на Посейдонисе несколько завистливых царств, жадно воевавших между собой за овладение всем островом. Воспользовавшись бойкой междоусобицей, в северной части острова высадились аккадийцы. Мелкие царства атлантов объединились и накинулись на армию аккадийцев, как рой лесных пчел на лезущего за медом медведя. Эта безжалостная война между семитами и аккадийцами продолжалась примерно 450 лет, пока последним не удалось оттеснить разрозненные войска атлантов к югу и вплотную подойти к столице.

ШТУРМ СТОЛИЦЫ

Была мне память дорога.

Я поступил сурово:

Зачем я лучшего врага

Пронзил каленым словом?

Проклятье, пущенное

мной,

Пробило все дружины

И обогнуло Шар земной,

Чтоб мне вонзиться

в спину…

Безудержными войсками аккадийцев командовал молодой генерал Гарибул. Его двухсоттысячная армия, громыхая пушками, надвинулась на город с севера, как тяжелая грозовая туча. А с юга, со стороны лазурной бухты, белокаменную столицу атлантов блокировал военный флот финикийцев под водительством седого адмирала Тора. Перепуганные корабли семитов забились в акваторию порта и заперли фарватер железными цепями. Гарибул предъявил нахальный ультиматум царю атлантов Ясиму, требуя сдать город на милость завоевателей. Чернобородый Ясим яростно отверг ультиматум, считая столицу неприступной: крепостная стена высотою 50 и шириной у основания 20 метров опоясывала город до самого порта. Атланты громко переживали грозовое предупреждение Гарибула и готовились к отражению штурма.

Утром следующего дня загудели медные трубы аккадийцев: «На штурм! К бою! Атака!» Из-за северных холмов громыхнули мортиры и хлынули волны наступающих: тяжелые фаланги гоплитов, закованные в броню туранские рыцари, стальные параллелепипеды копьеносцев-дравидов и стремительные эскадроны аккадийской конницы. От топота наступающих земля дрожала и гудела, как туго натянутый армейский барабан. Впереди атакующих колонн под крылатыми знаменами бежали вольнонаемные тлаватли. Вытянувшись цепочками по 10 человек, они несли на своих накачанных плечах тридцатиметровые штурмовые лестницы.

Скашиваемая градом стрел и пушечных ядер легкая пехота наступающих тяжело достигла водяного рва. Понтонные мосты, наводимые тлаватлями из приготовленных заранее деревянных плотов, семиты тут же расстреливали чугунными ядрами пушек. На левом фланге наступающие притащили несколько железных машин, напоминающих экскаваторы. В этом месте паровые механизмы, рыча и потея, за два часа засыпали глубокий ров землею. По нарытому мосту покатились к городским стенам долговязые штурмовые машины аккадийцев. Навстречу им из крепости поднялись летающие лодки атлантов. В каждой из них сидело 10—12 человек, вооруженных арбалетами и крючьями. Чернокудрые летчики, закованные в сверкающие кольчуги, метали вниз зажигательные бомбы и газовые гранаты. Солдаты штурмующих надевали противогазовые устройства и прикрывали головы металлическими щитами.

Одна из лодок опустилась слишком низко и ее тотчас зацепили тлаватли абордажными крючьями. Затем они приставили к лодке штурмовую лестницу и полезли в летную машину. Пилот попытался сделать маневр, чтобы пережечь лестницу и веревки реактивной струей. Но в тот момент, когда лодка встала на дыбы, тлаватли обрубили все абордажные веревки кроме одной передней, и летающий аппарат с грохотом рухнул на землю. Другую лодку атлантов ярко сбили пушечным ядром, выпущенным из тридцатиметровой штурмовой машины. Машина громко ползла на восьми чугунных колесах по железным рельсам. Вокруг бегали воины, убиравшие рельсы, по которым проехала машина, и подкладывающие их тут же под передние колеса. Наконец, под свистящим ливнем стрел и горючей шрапнели наступающие достигли крепостной стены. Передние ряды облепили, как черные муравьи, связанные в пары штурмовые лестницы и стремительно полезли по ним в ослепительное небо, поливающее их горящим свинцом, пылающей серой и огненными проклятиями. Крики наступающих и обороняющихся слились в единый рев боя. Летающие лодки атлантов зацепляли деревянные лестницы веревками и меняли угол наклона штурмовых приспособлений. 60-метровые лестницы с грохотом падали вместе с десятками аккадийцев на головы штурмующих.

Внезапно со стороны восточного моря показались огромные воздушные шары финикийцев. Их было так много, как детских разноцветных шариков на праздничной демонстрации. Каждый из них нес корзину с десятью воинами и пушку. Навстречу им вылетели блестящие машины атлантов. Но летающие лодки не могли подняться на высоту более ста метров, а финикийцы, завидев врага, тотчас побросали мешки с балластом и подняли воздушные шары на большую высоту. Оттуда, сверху, они плодовито расстреливали летающие машины атлантов ядрами и шрапнелью из маленьких пушек.

В это время четыре осадных машины приблизились к яростной стене и стали крушить камень. Тараны пробивали в стенах ниши, аккадийцы закладывали в них пороховой заряд и взрывали. Стена надувалась и трескалась. Штурмующие опять пробивали шурф и снова закладывали порох. Атакующих с 50-метровой высоты тщательно поливали огнеметы широкими струями полыхающей нефти. В полдень одной из осадных машин удалось пробить отверстие в стене. В дыру со звериным азартом вломилась наемная пехота. Кайлом и мечом она расчистила путь для аккадийской конницы. Кавалерия с гиканьем и свистом влетела в пролом и стала прорубаться к воротам. Кошмарные бои завязались на мощеных площадях столицы.

В пылу сражения никто и не заметил, как в горящий порт влетел командорский фрегат Тора. Тяжело кренясь на левый борт, корабль расстрелял из 120 пушек огромные чугунные цепи, преграждавшие водный путь в столицу. За ним, беспрестанно паля из пушек и стреляя белыми парусами, вошли 76 боевых и транспортных судов финикийцев. Тяжелые корабли атлантов преградили им путь. Абордажные крючья свистели со всех бортов и стягивали суда противников в кружащие пары. Спаренные парусники вальсировали под музыку боя, словно школьницы в белых блузках на прощальном выпускном вечере. С оглушительными криками матросы бросались на абордаж.

Внезапно заскрежетали и отворились чугунные ворота, закрывающие вход в каналы города. Оттуда выплыли 17 катеров. Это были металлические лодки, снабженные реактивными двигателями. Каждый остроносый катер нес до 40 человек десанта. Взревели реактивные двигатели, и катера понеслись, как живые торпеды, на деревянные корабли противника. Они проламывали своими железными форштевнями ребра финикийских фрегатов и высаживали стремительный десант. Морские пехотинцы атлантов были берсербеками. Эти зомбированные солдаты с отключенным сознанием управлялись могущественными магами. Каждый такой солдат владел сотнями приемов убийственных техник. Морские пехотинцы с ходу перепрыгивали на корабли противника и превращались в свистящие пропеллеры с двумя лопастями кривых сабель.

Некоторым фрегатам финикийцев все же удалось пробиться к южной стене столицы. Моряки швыряли кошки и абордажные крюки с фок-мачт на зубчатые крепостные башни. Зацепившись за кирпичи, морские волки, как бесхвостые обезьяны, карабкались по корабельным канатам вверх, зажав в зубах кривые сабли из дамасской стали.

Все стены и улицы пылающего города были залиты огнем, кровью и жутким криком. Мускулистые кони аккадийцев уже не могли перепрыгивать через горы трупов, выросших возле каждого дома. К вечеру туранская пехота тяжело прорвалась к западным воротам и отворила вход в город. Пятидесятитысячный корпус аккадийской конницы с поднятыми штандартами полков стремительным аллюром влетел в распахнутые ворота Победы. Город пал.

СТОЛИЦА АККАДИЙЦЕВ

Вдох-выдох — пар клубится паровозный,

Окоченели в комнате цветы.

Но вымахали за ночь от мороза

На стеклах джунгли звездной красоты.

Я за столом своим учу уроки,

Закутавшись в пальто, гляжу в окно:

Там, между стекол, между пальм высоких

Бредут все звери, как в немом кино.

Бредут драконы,

мамонты, медведи,

И племена, и боги

в никуда —

В стеклянном сне

детьми своими бредит

Остывшая вселенская вода.

Я все срисую,

подышав на пальцы,

В тетрадку.

Там у общего огня

Сидят Титан, Атлант,

неандертальцы,

И ангелы... И смотрят

на меня...

После взятия стремительным штурмом столицы атлантов, довольные аккадийцы проворно восстановили город. И белокаменный Посейдон засиял всеми цветами радуги, отраженными в многочисленных фонтанах и озерах. Воронкообразная планировка столицы была заимствована у города Евронуса. В центре Посейдона росла Большая Пирамида, в ее ослепительных лучах лениво грелся громадный дворец императора, окруженный обильно цветущими фонтанами, птицами и садами. Поблизости бил толстый родник, вода которого питала солнечный дворец и вулканы фонтанов вокруг райских рощ. Стекая с царского холма, серебряная вода попадала в кольцеобразный канал. Он отделял золотую середину от города, лежащего внизу. Четыре радиальных канала вытекали из первого кольцевого канала и образовывали еще три серебристых кольца. Каждый канал находился ниже предыдущего.

В зеленом районе, расположенном сразу за дворцовым каналом, находилось поле для спортивных скачек, стадион атлетических состязаний и обильные сады. На цветущих лужайках паслись гривастые ветры и неугомонные страсти. В буйной зелени утопали дома дворцовых служащих. Тут же располагалось двухкилометровое в длину здание, которое служило безотказной гостиницей для пытливых иностранцев. Это был приветливый дворец из орихалка, мрамора и удовольствий, где все туристы получали гостеприимство на столько времени, на сколько это им было необходимо, чтобы промотать свое золотое время и серебряные удивления. В следующем круговом районе вальяжно развалились на Солнце, лениво потягиваясь на подстриженной траве и щурясь зелеными окнами, богатые частные дворцы и дома, различные храмы и госучреждения. Ниже крутился, как белка в колесе, шумный район простолюдинов. Здесь параллелепипеды зданий строились кучно и достигали высоты 10—15 этажей. Между домов многочисленные заводы и фабрики поплевывали в небо клубами черного дыма. А у самой внешней стены жили хитрые купцы и мутные бизнесмены, лихие мореходы и порабощенные, как бессловесные тени, эмигранты. Тут многоголосо зазывали и засасывали в свое бездонное чрево множество маленьких магазинчиков, карликовых лавочек, темных контор и липучих желаний.

13 тысяч лет назад город насчитывал более двух миллионов жителей. Дома столицы были оборудованы холодным водопроводом, горячим электричеством и герметичной канализацией. Городской транспорт состоял из карет, запряженных в необычные для нас законы физики, паровых и электрических автомобилей, которым не разрешалось ездить в центральные районы. Богатых жителей обслуживали летающие лодки. Это были двухместные или десятиместные такси, имеющие вид современного катера. Материалом для постройки воздушных судов служило сосновое дерево или легкий металл типа алюминия. В чумазых заводских цехах деревянные лодки пропитывались искусным клеем и упрямой фантазией, которые придавали судам железную прочность и привлекательность. Металлические корпуса летающих машин сваривались из тонких листов особого сплава при помощи постоянного электричества. Блестящий сплав из трех неизвестных нам металлов давал тонкое вещество, похожее на алюминий, но гораздо более прочное и легкое. Механизмы управления находились в обоих концах пузатой лодки. Двигательной силой летающих машин во времена тлаватлей была психическая сила летчика. Во времена Посейдониса эта треугольная сила, печально крича, покинула приземленных атлантов. Так покидают гуси-лебеди свою седеющую от снега и наступающих холодов родину. Поэтому двигательной силой летающих лодок стал эфир. Реактивная струя эфира генерировалась при помощи булькающих паров ртути. Все остальное было скопировано с летающих машин тлаватлей. Металлический ящик с кипящей, словно кровь в жилах молодого изюбря, ртутью стоял посредине лодки. Из этой головастой емкости вырастали две трубы в направлении носа и кормы. Реактивная тяга труб, ветвящихся, как рога оленя, регулировалась системой клапанов. Этими загнутыми вниз рогами летчики яростно бодались с молодыми ветрами Атлантики. Лодки достигали скорости 200 километров в час и не могли высоко взлетать. Так что, заоблачные горы пилоты огибали, следуя кудрявому рельефу местности. У непоседливых аккадийцев в ту пору были и морские корабли, движимые подобной эфирной силой.

В Посейдоне чеканилась золотая монета с изображением носатого императора и центра города. Кредитно-денежная банковая система была до слез похожа на нашу. Страна разделялась на 13 районов и округов. Во главе каждой провинции стоял любознательный вице-король, назначенный чеканным императором. Этот высокий чиновник обладал важной ответственностью за управление и благосостояние вверенной ему земли, поэтому редко доживал до глубокой зрелости.

Среди открытых наук на первом месте бежали астрономия, химия и генетика. Оккультными дисциплинами в то время стали пользоваться все больше в корыстных целях, поэтому их преподавание не приветствовалось. Пышным цветом распустились тайные магические школы различных эзотерических направлений. Система земледелия и небопользования на острове была такой же, как в Перуанском государстве инков. Вся земля и все небо принадлежали доброму императору. Половину — он щедро отдавал старательным земледельцам. Другая половина плодовитых земель и пахотных небес разделялась между ним и расторопным духовенством, практикующим культ Солнца. Тяжелую прибыль от сдачи жирных пашен, дремучих лесов и надувных облаков в аренду честный правитель направлял на содержание саблезубой армии, общественных райских дорог, народного хозяйства и антинародного чиновничьего аппарата. Четвертая часть лучших небес императора отдавалась правильным жрецам, заведующим общественным богослужением и обучением заводного народа в среднеобразовательных школах и гимназиях. Государственная казна щедро содержала больницы и тюрьмы, выплачивала пособия людям с физическими недостатками и умственными излишками. Пенсии по старости начислялись из казны каждому гражданину Посейдониса по достижению 47-летнего возраста. Рост атлантов в то время уменьшился до 2,5—2 метров, а жить бы они могли каждый в среднем по 300—400 лет, если бы не постоянные войны и семейные скандалы.

РЕЛИГИЯ АККАДИЙЦЕВ

Ходит пьяный ветер, ищет

мельницу,

Залетает вьюгой в рукава.

Может, в моем сердце

перемелется

Вьюга — Калиюга — на слова.

Может, сердце за работу

примется,

Перемелет муку — будет хлеб.

Неудачи — дрожжи для судеб:

Мало горя — тесто

не поднимется;

Много слез — и перекиснет хлеб…

Золотой диск Солнца являлся единственной эмблемой Бога в каждом храме. Но если во времена медлительных рмоахалов и тлаватлей в храмах Солнца отсутствовали всякие другие украшения, то на Посейдонисе чопорные храмы были обильно изукрашены внутри и снаружи. Повальное падение курса нравственности блестяще отражалось на обстановке внутри храмов и императоров. Не всегда простой человек достоин знать смысл символов, за которыми скрывается свет божества, а в эпоху туранцев часть этих вредных знаний была досадно обнародована.

Неистощимый Свет и жар энергии Солнца, возникающий из пустоты, стал доступен для молодых атлантов туранской эпохи, что и привело их к впечатляющей гибели. Но Посвященные всегда хранили более точные символы. Один из этих символов относится к идее троичности в единстве. Он никогда не был совершенно открыт в своей сущности в поздней Атлантиде. Во времена пратуранцев идея троичности в одном была истолкована, как Брахман, Вишну и Шива — развертывание Вселенной, стабилизация и свертывание миров в одну точку. Эта красивая, но неточная мысль впоследствии была неверно воспринята семитским народом, который сделал из нее антропоморфную Троицу: Отец, Сын и Дух. Занимаясь колдовством в туранскую эпоху, многие жители Атлантиды узнали о существовании могущественных элементалей — существ, вызванных к бытию и одушевленных их же волей, направленных на удовлетворение плотских желаний. Чувства благоговения и поклонения тогда настолько упали, что ослепленные атланты начали обожать эти полусознательные существа, созданные их же порочной мыслью. Этот культ сопровождался кровавыми жертвами. Каждая жертва, принесенная на алтаре, придавала жизненности и устойчивости этим вампирообразным созданиям. Животные и человеческие жертвоприношения элементалям перекочевали от туранцев к семитским племенам. Семиты передали по эстафете этот кровавый обычай аккадийцам.

В то же самое время, 80 тысяч лет назад, в великой империи толтеков в Мексике солнечный культ был красивой народной религией. Бескровные жертвы прославленному божеству Кецалькоатлю состояли лишь из благоухающих цветов, растительных и рукотворных плодов, которые приносили простые граждане на плоские вершины пирамид. После нашествия диких племен ацтеков невинный культ мексиканцев дополнился липкой кровью человеческих жертв, которые орошали алтари их бога войны Уицилопочтли. А раздирание жертвенных сердец на вершине Теокали явилось прямым продолжением культа элементалей предков ацтеков — туранцев поздней Атлантиды.

Религиозная жизнь аккадийского народа Атлантиды обнимала самые ископаемые формы верований и поклонений. Рядом с притихшим меньшинством, которое стремилось к посвящению и возрождению культуры толтеков, существовали бесчисленные обряды слепого поклонения различным космическим и земным богам. Пестовался культ статуи, копирующей собственное изображение. В тихих уединенных местах и на шумных площадях столицы согбенные аккадийцы начали приносить человеческие жертвы элементалям.

Жрецы Атлантиды, обладавшие Высшими Знаниями и имевшие связь с космическими цивилизациями Сириуса и Плеяд, пытались образумить правителей Посейдона, отвратить народ от занятия черной магией. Священники знали о готовящемся кармическом возмездии, которое взорвало остров 12 тысяч лет назад. Задолго до этой грандиозной катастрофы Посвященные и их ученики стали ходить по городам и поселкам Посейдониса и предупреждать неугомонных людей о грозящем потоплении острова. Поверившие им успели эмигрировать в Африку, Европу и Центральную Америку. Но многие махровые колдуны и законченные ведьмы просто смеялись над ними, думая что всесильные духи и элементали их защитят.

За три дня до погружения острова в океан, восемь жрецов «Белой Ложи» перебрались в Египет, где красиво доживали оставшиеся дни, делясь своими знаниями с местными жителями. Когда же приблизился радостный срок ухода в тонкие миры, их главный жрец Ригден Джапо обратился к Духу Земли, Санат Кумаре, с просьбой указать место, где они могли бы основать город на эфирном плане, чтобы оттуда руководить развитием человечества и посылать ему свою скорую помощь. Санат Кумара указал Посвященным такое место, которое соответствовало сердцу Земли. Это был высокогорестный Тибет. Бессменным руководителем Шамбалы — астрального города в Тибете — был и остается Ригден Джапо.

В эпоху тлаватлей в Атлантиде были созданы различные полезные виды человеко-животных. Рыбо-люди имели ДНК атлантов и глубоководных акул. Со временем эта раса развилась в высокоинтеллектуальную цивилизацию. Перед каждым всепланетным катаклизмом часть озабоченных атлантов уходила в подводные города или реинкарнировала в телах рыбо-людей после катаклизма. Перед извержением, разрушившим Посейдонис, группа посвященных атлантов также ушла на дно океана к рыбо-людям. Шамбала очень бойко и добродушно сотрудничает с цивилизацией Океана. НЛО, вылетающие из морских пучин к глубоким звездам или возвращающиеся, словно Солнце на закате, в океан, часто фотографируют озадаченные моряки судов дальнего плавания. Рыбо-люди давно перешли на четвертый уровень плотности и обладают эфирными телами, как и их полыхающие радужными огнями космические корабли.

ПОСЛЕДНИЙ ПОТОП

О, Родина — вечных туманов держава:

Поедешь налево — приедешь направо…

О, родинка, остров, где царствует Ева:

Поедешь направо — приедешь налево.

Поедешь налево, направо и прямо —

И голову с плеч потеряешь от срама…

В «Космических легендах Востока» ярко и подробно описываются картины гибели Посейдониса:

«...И печаловался Великий Царь Блистающего Лика, глава всех желтоликих, видя грехи черноликих. И выслал он воздушные корабли, виманы, с благочестивыми людьми ко всем Братьям-Правителям, главам других народов и племен, говоря: «Готовьтесь! Восстаньте, люди доброго закона, и переправьтесь через землю, пока она еще суха. Владыки бури грядут. Колесницы их приближаются к Земле. Лишь только одну ночь и два дня проживут владыки темного лика, колдуны, на этой терпеливой земле. Она осуждена, и они должны низвергнуться вместе с нею. Владыки огней недр — гномы и стихийные Духи Огня — изготавливают свои магические огненные доспехи. Но владыки злого глаза сильнее, нежели стихийные Духи. Они сведущи в Астра-Видия, в черном магическом искусстве. Восстаньте и употребите свои магические силы, чтобы противостоять силам колдунов. Пусть каждый Владыка Блистающего Лика, Адепт Белой Магии, заставит виману каждого владыки темного лика попасть в его владения, чтобы ни один из колдунов не смог бы спастись от воды, избежать жезла Четырех Космических Божеств и спасти своих злых последователей. Пусть каждый желтолицый нашлет сон на каждого черноликого. Пусть даже колдуны избегнут боли и страдания. Пусть каждый человек, верный солнечным богам, парализует каждого, кто верен лунным богам, чтобы он не страдал, принимая свою участь. И пусть каждый человек желтого лика даст свою воду жизни (кровь) говорящим животным, принадлежащим черноликим, чтобы животные эти не разбудили хозяина своего».

Говорящие животные, о которых упоминается в «Космических легендах Востока» — это изумительно сделанные звери из плоти и крови. Эти биороботы были заселены элементалями, они говорили и предупреждали хозяина о любой опасности. Хозяином такого животного обычно являлся чернокнижник. По его приказу элементаль действовал не только в мире физическом, но и в тонких мирах. Лишь кровь чистого человека могла уничтожить говорящее животное. Далее в «легендах Востока» разворачивается драма самого Потопа:

«Великий Царь упал на свой Блистающий лик и возрыдал. Когда Цари собрались, воды уже двинулись. Но народы уже пересекли сухие земли. Они были уже за пределами хлынувшей воды. Цари настигли их в своих виманах и повели в земли Огня и Металла (земля восточная и северная). Метеоры пали ливнем на земли черноликих, но они спали. Говорящие звери, магические стражи, были безмолвны. Владыки недр ожидали приказов, но приказов не было, ибо властелины спали. Воды поднялись и покрыли долины от одного конца Земли до другого. Плоскогорья остались сухими и лоно земли (земля антилопов) тоже. Там обитали те, кто спаслись: люди желтого лика и прямого глаза.

Когда владыки темного лика проснулись, они вспомнили о своих виманах, чтобы спастись от поднимающихся вод, но виманы исчезли. Уводимые народы были многочисленны, как звезды Млечного Пути. Подобно тому, как змий-дракон медленно развертывает свое тело, так сыны людей, уводимые сынами Мудрости, развернули ряды свои, и распространились, и расширились, подобно несущемуся потоку пресных вод. Многие убоявшиеся погибли в пути, но большинство было спасено.

Некоторые наиболее могущественные маги темных ликов, проснувшись раньше других, начали преследовать тех, кто «ограбил» их и кто находился в последних рядах. Преследователи, грудь и голова которых находились уже под водою, все гнались, пока не погибли все до единого: почва опустилась под их ногами и земля поглотила тех, кто осквернил ее.

Так последний остаток Атлантиды — остров Посейдонис — погиб от вод снизу и огня сверху. Великая гора не переставала изрыгать пламя. Огонь Изрыгающее Чудовище осталось одиноким среди злосчастного острова...»

После ужасного взрыва Посейдониса 12 тысяч лет назад Земля сменила орбиту, отдалившись от Солнца. На экваторе планеты образовалось два новых полюса, а старые полюса Земли сейчас заросли тропическими пальмами и волнами. Год удлинился до 365 дней, планета сменила вибрацию с 7,1 сантиметрового диапазона волн на 7,23 сантиметровый. Вот почему археологи не могут нарыть никаких доказательств существования атлантических цивилизаций — они ищут не в том измерении, не в том временном диапазоне и не ту вибрацию.

Date: 2015-08-24; view: 396; Нарушение авторских прав