Эффект домино

На следующий день после того, как мне открылось зеркало критических суждений, я навестил своего друга, живущего неподалеку от Таос Пуэбло — одного из древнейших поселений коренного населения Северной Америки. Роберт славится как музыкант, художник и искусный ремесленник. Он держит лавку в городе, где выставлены его скульптуры, ловушки для снов, музыкальные записи и ювелирные украшения, сделанные в традициях, сформировавшихся задолго до того, как появилось само слово «Америка».

Роберт работал над большой двухметровой скульптурой. Мы поздоровались, я спросил его о семье. Он в свою очередь поинтересовался моими делами. Я рассказал о прискорбных событиях прошедшей недели, обманувших меня людях и пропавших деньгах. Роберт задумался, а потом поведал мне следующую историю.

— Мой дед когда-то охотился на бизонов на равнинах Северного Нью-Мексико, — начал он, — и перед смертью передал мне самое дорогое, что у него было, — голову своего первого бизона, которого он убил еще мальчишкой. Эта голова стала одной из немногих имевшихся у меня реликвий, памятью о моих предках.

И вот однажды ко мне приехала знакомая хозяйка галереи из соседнего города. Увидев бизонью голову, она упросила меня отдать ее на время — в качестве экспоната в галерею. Я согласился. Несколько недель спустя я приехал в тот город, где она жила, и к своему удивлению обнаружил, что окна ее галереи заколочены. Дамочка скрылась вместе с бизоньей головой в неизвестном направлении.

По взгляду Роберта я понял, как тяжела была для него эта потеря.

— И что ты сделал? — спросил я, ожидая услышать, что он бросился на поиски своей реликвии.

— Ничего. Она до сих пор живет с тем, что спела ла, — ответил Роберт.

На той же неделе я стал выяснять, реально ли вернуть хотя бы часть утраченных мною денег. Выяснилось, что. хотя закон на моей стороне, судебный процесс будет долгим и дорогостоящим. Кроме того, облапошившей меня женщине грозила тюрьма, а ведь нас с ней до недавних пор связывали близкие отношения. Поразмыслив и вспомнив рассказанную Робертом историю, я решил, как и он, — ничего не предпринимать.

И тут же произошла любопытная вещь — моя обида и злость исчезли. Я просто перестал воспринимать свою бывшую подругу, обманывавшего меня компаньона и вороватого жильца как нечто значимое. В моей памяти остался лишь ценный и поучительный жизненный опыт. Звонки и письма от этих людей поступали все реже, и скоро я даже не вспоминал о них. Как оказалось, магнитом, прежде удерживающим нас вместе, были мои критические суждения.

Мало того, из моей жизни стали исчезать и другие люди, которых я знал долгие годы, причем без всяких усилий с моей стороны — просто наши отношения незаметно потеряли смысл. Теперь во время редких встреч с ними я чувствовал себя стесненно. Там, где раньше было нечто общее, осталась лишь неловкость. Я понял, что и эти отношения скреплялись не чем иным, как моей склонностью к критическим суждениям. Достаточно было мне осознать механизм ее действия в одной ситуации, стало меняться все — как будто одна за другой посыпались поставленные на попа костяшки домино. Отражения критических оценок трудноуловимы и не всякий способен постичь их смысл. Когда мои друзья и домочадцы узнали, что я решил «ничего не делать», они восприняли это как проявление слабости. «Эта женщина забрала твои деньги и оставила тебя ни с чем! — говорили они. — Твой партнер злоупотребил твоим доверием!»

Конечно, в некотором смысле они были правы. Но я понимал, что если начну действовать согласно их ожиданиям, иными словами, добиваться возмездия, то окажусь в порочном круге того самого мышления, которое и породило создавшиеся ситуации. Я предпочел поступить иначе, и это стало для меня важным уроком искусства доверия.

Раньше я думал, что доверие либо есть, либо нет, — мы или доверяем кому-то абсолютно, или не доверяем вообще. Мне было удобно воспринимать мир с такой позиции, но тут до меня дошло, что доверие бывает разное, причем иногда мы доверяем другим больше, чем они доверяют сами себе. Именно так и произошло в моей ситуации.

Сила осознания отраженных в отношениях с людьми собственных критических оценок трансформирует все аспекты нашей жизни. Но как запустить процесс такой трансформации? Очень просто — от всей души благословив тех, кого мы осуждали. Это древнейший способ освобождения от болезненных переживаний на то время, пока им на смену не придут другие, гораздо более позитивные чувства. Благословляя людей, причинивших нам страдания, мы разрываем порочный круг своей душевной боли. И неважно, сколько длится такая передышка — долю секунды или целый день. Важно, что при этом мы открываем свое сердце и ум для светлых, приносящих исцеление чувств и мыслей.

Так что ныне я выражаю глубочайшую благодарность всем тем, кто преподал мне этот урок, держа передо мной безупречные зеркала!