Особенности нормативистского подхода к праву

Нормативизм, как направление правопонимания, получил развитие на основе юридического позитивизма, суть которого рассматривалась как совокупность властных велений, как сумма приказов, исходящих от государства. Юридический позитивизм развивался во второй половине 19 века, а в первой половине 20 века переродился в нормативизм, основные постулаты которого наиболее полно были сформулированы Г. Кельзеном, который свою теорию назвал «чистое учение о праве». Представителями этой теории также были Штаммлер и Новгородцев.

Этот подход имеет два направления: классическое и неоклассическое. Первое направление сформировалось в рамках зарубежного правоведения, связано преимущественно с именем Г. Кельзена, и именуется нормативистским. По Кельзену, праву как миру должного противостоит мир сущего или сама социальная жизнь. Юридические нормы обязаны своим возникновением и развитием не реальным общественным отношениям, а формально-юридическими установлениям государства или некоей «суверенной главной норме». Наличие этой основной нормы определяет пирамидальное построение права, при этом каждая норма черпает свою юридическую силу в норме, занимающей более высокую по сравнению с ней ступень пирамиды. Право (как и государство) в понимании Г. Кельзена есть нормативно установленный и поддерживаемый правопорядок.

Второе направление получило широкое распространение в отечественной юридической науке. С позиции данного подхода (в отечественной литературе он зачастую именуется узконормативным) право есть совокупность норм, исходящих от государства, и им охраняемых. Общность обоих направлений в концептуальном подходе: право есть некая формально признаваемая сумма норм. Преимущество нормативного понимания права заключается в том, что данный подход: фиксирует границы дозволенного и запрещенного юридическим предписаниями; содержит прямое указание на связь права с государством (хотя данная связь и представлена односторонне); фиксирует формальную определенность права (нормы права выражены в тексте нормативного документа, т.е. формально определенны).

Однако право при таком подходе поставлено в строгую зависимость от государства и по существу сводится к государственным установлениям, т.е. отождествляется исключительно с законодательством. Соответственно, правом признаются только те установления (нормы), которые исходят от государства. Все, что исходит от государства, т.е. все акты общего характера, как это вытекает из рассматриваемого подхода, это и есть право. А значит, то, что не исходит от государства, по этой схеме, есть «неправо». Признание монополии государства на «производство» права порождает иллюзию относительно истинной роли субъективного фактора в формировании права. При таком подходе правотворчество и правообразование отождествляются, вследствие чего нормативный юридический акт признается едва ли не единственным источником права. Практическое использование иных (неправотворческих) способов правового воздействия ослабляется, что ведет к ограничению актов саморегуляции в праве, увеличению государственного регулирования в сферах его (права) действия. Соответственно, растет массив нормативных актов, упорядочение которых юридическими средствами (инкорпорацией или кодификацией) становится невозможным.

Критикуемый подход к правопониманию не различает права и закона — одной из форм его выражения. А значит, любой акт государства, содержащий общие установления, есть частица права, пусть он даже содержит правонарушающие предписания, ложные правовые нормы. В означенном случае правом следует также признать те законы, которые противоречат международно-правовым актам о правах человека, ущемляют интересы национальных меньшинств, преследуют людей за их убеждение и др. Получается так, что право совместимо с произволом, пусть даже и узакониваемого государством. Наконец, «узконормативный» подход объективно не в состоянии отразить деятельностный подход к праву, а следовательно, и раскрыть те движущие силы, которые как раз-то придают праву качество социального регулятора, мощной преобразующей силы в обществе. Для осмысления природы права именно в этом значении необходимо выйти за пределы традиционных представлений о праве как юридически должном, оценить его в контексте реальной системы общественных отношений и тем самым утвердить в праве деятельное начало, отображающее в себе и процессы правообразования и правоосуществления. Этим требованиям в большей степени соответствует так называемый социологический подход.

Билет №33