ClxXXIV

Ней был человеком храбрым. Его смерть столь же необыкновенна, как и его жизнь. Держу пари, что те, кто осудил его, не осмеливались смотреть ему в лицо [70].

CLXXXV

Английский народ – народ купеческий, только и всего; но именно в торговле и состоит его могущество.

CLXXXVI

О смерти герцога Энгиенского и капитана Райта много понаписали гнусностей; смерть первого из них не была делом моих рук, ко второй же я совершенно непричастен, ибо не мог помешать англичанину в припадке сплина перерезать себе горло (Герцог Энгиенский писал к Наполеону, который был расположен отменить смертный приговор, но *** переслал ему письмо герцога лишь после исполнения приговора, такова доподлинная правда [71]).

CLXXXVII

Пятнадцать лет мой сон охраняла моя шпага.

CLXXXVIII

Я укрепил самое устройство Империи. Чиновники неукоснительно исполняли законы. Я не терпел произвола, а посему машина работала исправно.

CLXXXIX

В делах финансовых наилучший способ добиться кредита – не пользоваться им: налоговая система укрепляет его, система же займов ведет к потерям.

CXC

Случай правит миром.

CXCI

Во времена моего могущества я мог добиться выдачи мне принцев дома Бурбонов, ежели бы хотел того; но я уважал их несчастие.

CXCII

Я приказал расстрелять 500 турок в Яффе: солдаты гарнизона убили моего парламентера, эти турки были моими пленниками еще при Эль‑Арише и обещали более не сражаться против меня. Я был суров по праву войны, что было продиктовано тогдашним моим положением [72].

CXCIII

Полковник Вильсон, который много писал о моей Египетской кампании, уверяет, будто я приказал отравить раненых собственной моей армии. У генерала, отдавшего подобный приказ, – человека, лишившегося рассудка, – уже не осталось бы солдат, которые захотели бы сражаться. Вслед за господином Вильсоном эту нелепость повторяли по всей Европе. Но вот что произошло на самом, деле: у меня было сто человек, безнадежно больных чумой; ежели бы я их оставил, то их всех перерезали бы турки, и я спросил у врача Деженетта, нельзя ли дать им опиум для облегчения страданий; он возразил, что его долг только лечить, и раненые были оставлены. Как я и предполагал, через несколько часов все они были перерезаны [73].

CXCIV

Врачи нередко ошибаются: они делают порою слишком много, в других же случаях – далеко не все. Однажды Корвизар получил от меня в подарок шестьдесят тысяч франков: это способный человек и единственный непогрешимый врач, которого я знал [74].

CXCV

При Ватерлоо в моих линейных войсках числилось 71000 человек; у союзников же таковых было около 100 000, но я едва не разбил их [75].

CXCVI

Я увез де Прадта с собою в Испанию, чтобы вести войну против монахов; но он ловко выкрутился из этого дела, что не так уж плохо для архиепископа.

CXCVII

Я создал мой век сам для себя, так же как и я был создан для него.

Date: 2015-09-02; view: 283; Нарушение авторских прав