Крах культуры

Такие вот дела, други вы наши…

Но и это еще не все. Как ни удивительно, в конце ХХ века прежде всего на Западе обнаружилось, что не только природа не выдерживает техно-хозяйственной нагрузки на нее. Теперь перегрузок не выдерживает общественное сознание, наступает слом культуры.

Когда-то культура помогала человеку выпутываться из всех сложных ситуаций и суровых «переплетов». Да, были локальные апокалипсисы. Да, цивилизации древнего Междуречья погибли из-за засоления почв, античная Греция потерпела экономический крах, а Рим пережил военно-культурную катастрофу. Но всегда человек преодолевал местные «концы света» и возрождал павшие цивилизации в новом обличье, передавал эстафету развития другим цивилизациям и культурам.

Но вот впервые за всю историю человечества кризис охватил не отдельную цивилизацию или культуру, а весь глобализированный мир. Ему некому передать эстафетную палочку. Сама культура — в кризисе.

Мы уже рассказали, как Сообщество Тени, разъяло культуру, словно труп в морге. «Чужие» разобрали на составляющие язык — словесный, изобразительный, музыкальный. Лишили язык гармонии и на ее место внедрили какофонию психопатического диссонанса. Творение заменили распадом, а созидание — разрушением. Оказалось разъятой на геометрические фигуры и цветовые пятна творящая мир живопись. Из литературы убрали сюжеты, фабулы, характеры, заменив их «потоком сознания», игрой в слова и бесконечно скучным блужданием по описаниям призрачных впечатлений. Даже самое конкретное из всех видов искусств — архитектура — утратила пластику и выразительность, превратившись в инструмент стандартизации и нивелирования.

Что есть символ современной культуры? Да тот немец, который массой выкупал бесхозные трупы на обломках СССР и делал из них мумии, превращая в материал для художественных композиций. На Западе сегодня существует целое направление «фантастики катастроф». В его книгах перед нами проходит череда образов Апокалипсиса, причем совсем не в результате ядерной войны. Джон Уиндем, Саймон Кларк, Стивен Кинг и Дин Кунц — самые яркие писатели жанра. В их романах Земля сбрасывает с себя бремя человечества-потребителя. Крушение цивилизации происходит по разным причинам: то объявляется страшная болезнь, которая косит человеков, словно траву, то на нас обрушивается нашествие растений-мутантов, убивающих людей, то разогрев земной коры и массовая вулканическая деятельность вызывают всеобщий крах. Все чаще гибель мира становится итогом бездумного увлечения биологической инженерией. И всегда хрупкая и сложная цивилизация распадается, а уцелевшие обращаются в жестоких дикарей, что убивают и поедают себе подобных, возрождают самые изуверские культы и предаются необузданному садизму.

Во всех сценариях катастрофы процветает особое искусство. На страницах этих книг художники периода Апокалипсиса не дремлют. Вот один делает стену из бесполезных телевизоров, вставляя вместо разбитых экранов отрубленные головы. Другой рисует фрески на руинах, используя вместо кистей отрезанные человеческие руки, а кровь — вместо краски. Третий выставляет композиции из аккуратно разрезанных пополам тел, а композиция «Материнство» представляет из себя труп беременной женщины с прорезанным в животе окошком…

Но эти фантазии —лишь логическое продолжение художественных замыслов современного постмодернистского искусства, которое вы можете увидеть в страшно модных арт-салонах Нью-Йорка, Лондона и Москвы. Нам запомнилась одна работа: «Человек, который ест мороженое». На этом холсте мы с содроганием увидели человека, который разделен, подобно трупу в анатомическом театре — от него последовательно отслаиваются кожа, мышцы, кости, вскрываются внутренние органы.

Свою лепту вносит и Голливуд, приучивший весь мир к фильмам ужасов. В последние годы «фабрика грез» все чаще и чаще берет за исходный материал грезы маньяков, использует первоклассные художественные средства для проникновения в их внутренний мир. На днях Максим Калашников решил посмотреть американские фильмы, идущие по россиянскому ТВ — и пришел в ужас. В одном показывали, как тонкие прозрачные ножи рассекают животных, как кишки человека наматывают на золоченый ворот, а кричащие от смертельного ужаса женщины тонут в стеклянных кубах, которые заполняются водой. Заставьте себя пересмотреть «Багровые реки» или «Молчание ягнят» — сами многое поймете.

Еще в 1973 году Фред Полак в своей книге «The image of the Future» («Образ будущего») написал о том, что западное разрушение культуры — процесс с далеко идущими последствиями.

«Бессмысленность — изображение нелепого и иррационального как обычного лица человеческого общества. Аналоги с неврозом, наркозом и кошмарами. Отражение распада и непоследовательности в человеческой жизни.

Экзистенциальность — ультрареалистический ответ на вызов нынешних мировоззренческих тенденций. Отождествление искусства с наукой и техникой… Изображение человека как совершенно одинокого, покинутого Богом и всем лучшим в собственной душе.

Порочность — предпочтение болезненного, непристойного и безобразного. Похотливое изображение излишеств и ненормальности.

Демоничность — воплощение сил тьмы и зла. Возврат человечества к скотству: сатана правит бал.

Отрицание — развитие тем хаоса, пустоши и смерти. Образ проклятия и моральной импотенции.

Эти пять оценок можно свести к следующему: современное искусство привело к утрате идеального образа человека. Словом, современное искусство лишает мир привлекательности. Бог мертв, человек в лучшем случае — робот, состоящий из линий, поверхностей, углов и сфер, без жизни и души.

В современном искусстве, по крайней мере в его западном варианте, частично сознательно, а отчасти и нет, разрушен лежавший прежде в его основе идеальный образ будущего. Нынешнее состояние умов не просто антигуманистично — оно открыто антиидеалистично и антифутуристично…» («Мир нашего завтра». Антология современной классической прогностики. — М., «ЭКСМО», 2003 г., с 226-227).

Наше старшее поколение помнит, как в молодости стебалось над коммунистическими идеологами, рассуждавшими о тлетворном характере западной поп-культуры. Эх, знать бы тогда, чем все закончится! Раньше культура была источником жизни. Теперь — юдоль смерти, тлена и разрушения. Теперь мы понимаем, почему один скандально известный деятель 30-х годов сказал: «Когда я слышу слово «культура», мне хочется схватиться за револьвер». Он имел в виду нынешнюю «культуру», разглядев ее развитие в первых опытах Минус-цивилизации тех времен — в авангардизме, кубизме и атональной музыке, в модернистской литературе.

Сообщество Тени, «Голем сапиенс» заразили культуру смертельными метастазами. И диссонанс сегодня разрешился пустотой масс-культуры.

Иногда кажется, что нынешняя «культура» стала отражением всеобщей психической эпидемии. Люди нынешнего «развитого мира» кажутся умственно неполноценными. Впрочем, это почти верное впечатление. Ведь мы имеем почти сорокалетнюю эпоху выращивания «телевизионных идиотов». Те, кто все это время рос и воспитывался у телеэкрана, получили искалеченный интеллект. У них уже в 1970-е наблюдались отставание в развитии речи, бедность фантазии, плохая коммуникабельность, примитивные стереотипы мышления. И самое главное — присущая невротическим личностям повышенная внушаемость, гипнабельность. Мечта властителей всех времен и народов сбылась. Сформировалась практически полностью программируемая порода людей, послушно реагирующих на видеосмысловые ряды, подаваемые на органы восприятия через систему телевещания. А применительно к молодежи — еще и дополнительно примитивизированной MTV-музыкой. (Не считайте авторов этой книги ретроградами. Даже М.Калашников, росший на западной «антисоветской» рок-музыке и тогдашней западной попсе, смотреть MTV не в силах. Градуса дебилизма не выдерживает).

«Нетрудно сообразить, что те поколения детей давно стали взрослыми, и уже сотни миллионов людей, если не миллиард-другой, имеют более или менее измененный под воздействием телевидения интеллект. Более того, у них деформирована вся психосфера, потому что привыкание к навязываемым извне образам (а не вырабатываемым самостоятельно, как при чтении) дополняется эффектом повышенной внушаемости и самовнушения.

Телевидение навязывает зрителям конкретные образы, обращается преимущественно к их эмоциям, приучает к насилию, пробуждает зависть и жадность, одурманивает соблазнительными зрелищами, запугивает многочисленными сообщениями о катастрофах. Так формируются с детских лет и до старости «правополушарные» личности с убогой лексикой, бедной фантазией, примитивными стереотипами мышления, навязанными извне, легкой внушаемостью, шаткими убеждениями, искаженными представлениями о реальной жизни…

Это, можно сказать, небывалый в прежние эпохи «телевид» человека, который из печатной продукции потребляет почти исключительно глянцевые журналы с обилием картинок и дефицитом мысли. Тотальная компьютеризация вдобавок делает его придатком техноинтеллекта, так же, как в промышленном производстве он — придаток могучих машин и механизмов…»

Так написал в труде «Наркоцивилизация» Рудольф Баландин, уточняя диагноз культурной катастрофы нынешнего мира. Нет ничего удивительного в том, что большинство «цивилизованных людей» не видят очевидных для нас признаков надвигающегося конца. Ведь для этого нужно уметь мыслить и самостоятельно воображать. А этой способности сейчас лишены огромные массы сапиенсов. Самое плохое заключается в том, что ТВ-порождением (со свойственным ему невротизмом, гипнабельностью и инфантилизмом) становится не только народ, но и его элита. Те, кому предстоит отвечать на самые жестокие вызовы в истории человечества!

Давайте четко уясним: мы, люди книжной культуры — зрячие. Мы умеем думать и воображать сами. Но мы тонем в массе слепцов-телеидиотов. Их в «развитом мире» большинство. Это — совершенно новое явление в человеческой истории. Огромной популяции телеидиотов не было ни полвека назад, ни тем более в предыдущие века. Плоские и примитивные, они были выведены Сообществом Тени для того, чтобы ему легче было структурировать простые биологические «триггеры» и «чипы» в сложные системы, помыкать ходом истории. Более того, глобальное телевидение можно рассматривать как важнейший инструмент Сообщества Тени по генетическому программированию сложных систем с нечетной (многозначной) логикой, состоящих из людей-»микросхем» со стереотипными реакциями. Нынешняя «культура» делается для телеидиотов — на потребу их убогим вкусам, для того, чтобы плодить все новых и новых глупцов. И не только в несчастной России это происходит — процесс повсеместен. Просто у нас он, как всегда, доведен до предела — а оттого омерзителен.

«Деграданс люденс»

Знаете, почему разрушение культуры так страшно? Потому что оно делает сапиенса беззащитным. Человеческое сознание остается один на один с нарастающим потоком перемен. И сознание пасует перед этим потоком, ломается под его напором, обращается в прах.

Поскольку наибольшую динамику человечество обрело в американском и советском вариантах цивилизации, то и наибольшая культурная пустота, трагичность индивидуального и группового сознания перед лицом куда-то несущегося мира проявилась в трудах американских исследователей. Что касается советских,то, насколько нам известно, подобных работ они не писали. А в российских период им стало просто не до того. Поэтому назовем знаменитого Элвина Тоффлера с его «Шоком будущего» (1970 г.). Он пишет:

«Лауреаты Нобелевской премии, хиппи, психиатры, врачи, бизнесмены, профессиональные футурологи, философы и преподаватели выразили свою заинтересованность в переменах, беспокойство по поводу адаптации, страх перед будущим. Благодаря этому опыту я пришел к двум выводам:

Во-первых, «болезнь будущего» является не просто возможной, отдаленной возможностью, а реальной болезнью, от которой страдают все больше людей. Это психобиологическое состояние можно описать медицинскими и психиатрическими терминами. Это болезнь — болезнь перемен.

Во-вторых, я был поражен тем, что и те, кто требует больших перемен, создают их и те, кто по общему мнению готовит нас к приспособлению, очень мало знают об адаптации. Убежденные интеллектуалы снова заговорили о … подготовке людей к будущему. В действительности никто не знает, как это сделать. …Мы совершенно несведущи в том, как человеческое существо приспосабливается к нынешней обстановке, меняющееся стремительнее, чем любая другая, в которой когда-либо оказывался человек.

Наших психологов и политиков точно так же ставит в тупик кажущееся нерациональным сопротивление переменам, которое проявляется у все возрастающего числа людей и социальных групп. Глава предприятия хочет реорганизовать отдел, преподаватель — ввести новый метод обучения, мэр — достичь мирного сосуществования рас в своем городе. Но все они так или иначе сталкиваются с глухим сопротивлением. До сих пор мы мало знаем о его источниках…»

Тоффлер пишет о том, что мы не знаем, почему одни люди страстно добиваются перемен, а другие столь же яростно им противятся. Он подмечает: все, кто исследует перемены, почему-то зациклены на их целях и направлениях, но почти никто не хочет замечать более важной проблемы — скорости этих перемен. Скорость перемен — вот что на самом деле волнует людей и вызывает болезненные реакции. Нам ли, русским, пережившим бурю перемен в последние полтора десятка лет ХХ века, не знать об этой ужасной болезни? Не за это ли мы расплатились миллионами погубленных или исковерканных жизней, потерей огромных территорий, распадом нашего народа и общества?

Есть теория «культурного запаздывания», которая говорит о том, что реакция человека на перемены запаздывает, и это вызывает стресс в обществе, шок будущего. Слишком быстрые перемены вызывают крушение стран и народов, всплески яростных бунтов, приступы войн, волны агрессии и варварства. (Мы цитировали работу Э.Тоффлера «Футурошок» — в книге «Впереди — ХХI век». Москва, «Академия», с.347-348).

После Тоффлера о том же самом писали десятки, если не сотни авторов. В любом случае, суть этих трудов одна: человеческое сознание в наши дни не смогло справиться с натиском перемен. И не только у нас, но и в так называемом «развитом мире». Выхолощенная, изуродованная новыми кочевниками культура перестала быть спасительным бодрящим лекарством.

Назревает вселенская психологическая катастрофа, когда помутнение рассудка коснется миллиардов человек. Последствия ее не менее трагичны, чем катастрофы экологии, чем перспектива истощения природных ресурсов. Уже не надо иметь семи пядей во лбу, чтобы узреть сатанинскую картину ХХI века: эпидемию террора, расцвет экстремистских движений, распад старого общества, культурную деструкцию, тотальное поветрие психических расстройств.

Посмотрите окрест. Видите, как накатывает волна садизма, половых извращений, насилия во вех его видах, темных культов и мракобесия? Это симптомы крушения прежнего мира. Уже сам человек находится в глубочайшем кризисе.

В самых богатых и развитых странах миллионы людей теряют самоидентификацию. Они не знают, кто они, к какой общности принадлежат и в чем смысл их жизни. «Кто я?!» — этот трагический вопль витает над современным развитым миром. Люди там теряют идентификацию даже по принадлежности к полу — и вот мы видим девятый вал педерастии и лесбиянства Гибнет нормальная человеческая любовь, уходит в прошлое крепкая семья. Виртуальная реальность и неудержимое развитие информационных технологий, всевозможные игры с сознанием и «массаж мозгов» только усугубляют культурно-психическую катастрофу. Мир убегает от Реальности. Человек пытается скрыться от себя. Люди выбирают Игру как способ жизни.

Во второй половине 1950-х годов на Западе победила модель потребительского общества. Эта же модель стала могильщиком Русской цивилизации. В основе любой цивилизации лежит деятельность, и если труд уходит, потребление заменить его не может. Что же приходит на место труда в обществе потребления? Игра. Игра, где важен не результат, а удовольствие. Здесь нужно не служение, не включение в Общее Дело, а получение кайфа. Нынешняя Западная цивилизация стала Цивилизацией Игры. Но в гораздо большей степени это верно для эпигона Западного мира — нынешней Россиянии. Герой нашего времени — «хомо люденс», человек играющий. Человек, который удовлетворил свои первичные потребности, оделся, обулся покушал, обзавелся крышей над головой. А вот теперь дай ему поиграть. И не люди они уже, а поистине люденсы. Чего там требовал плебс в Риме? Сначала хлеба, а во вторую очередь — зрелищ.

Цивилизация Игры — страшная явь. Потому что следующий шаг — это виртуальное восприятие действительности. Окружающая жизнь кажется игровикам лишь иллюзией, виртуальным пространством компьютера. Здесь не страшно ошибиться, попасть под пулю, проиграть войну или вызвать катастрофу — в компьютерной игре у игрока есть запас жизней. В любой момент можно нажать на кнопочку «Restart» и перезапустить игру. И Бог с ними, с построенными тобой цивилизациями, городами и государствами, с их маленькими виртуальными жителями. Всегда можно начать сначала. Можно бегать по виртуальным подземельям «Куэйк Арена» и палить по выбегающим фрагам из гранатомета и пулемета, любуясь зрелищем разбрызгиваемых мозгов и крови, оторванных рук и ног. И вовсе не страшно, что тебя при этом убили — есть еще две-три жизни в запасе. Пусть ваш приятель войдет в игровую сеть — и вот вы уже гоняетесь друг за другом с плазмотронами. И ничего — ведь это же виртуально. В любой момент вы поднимитесь из-за компьютеров и пойдете пить пиво.

Уничтожается не столько инстинкт самосохранения, сколько всякое чувство ответственности. Чувства «у меня есть несколько жизней в запасе» и «можно когда угодно начать все сначала» входят в подсознание тех, кто с детства играл в компьютерные игры. Нет, он будет знать об опасностях, но знание это станет поверхностным, без нутряного чувства.

Прошлые поколения людей обладали совсем иной психологией. Детские игры приучали к жизни. Сызмала каждый знал, что пущенный злой рукой камень может рассечь тело до крови, что падать — больно. Взрослея, человек ощущал степень угрозы. Знал, что война — это изнурительные нагрузки, холод и голод, что пули убивают навсегда, что можно напороться на мину или сгореть в танке заживо. Люди прошлого не любили рисковать зря, прекрасно знали цену возможной расплаты, стоимость ошибки. Зато поколения геймеров будут совсем-совсем другими...

Воспитание на электронных играх, «виртуальное» сознание становятся сильнейшим фактором нестабильности в новом мире. У отдельного человека, у целых социальных групп и даже у целой цивилизации появляется синдром «многожизния». Они все больше начинают пренебрегать анализом и прогнозом, все меньше способны противиться позывам получить сиюминутное удовольствие. Геймеры вырастают ожиревшими и агрессивными. По-хорошему у стран с таким населением надо отбирать ядерное оружие, крылатые ракеты, современную науку. Потому что они лишены тормозов в голове…

Был знаменитый американский фильм (а если ты стремишься понять общество — смотри его фильмы. Они — это коллективное бессознательное в образной форме), где талантливый пацаненок, помешанный на играх и компьютерах, проникает в главный комп Пентагона и едва не начинает ядерную войну. Мальчик просто играл! Но ведь играют и взрослые дяди. Есть много голливудских лент, где целенаправленно и очень действенно размывается граница между виртуальным и реальным мирами.

Мы уже видим, как разоряются целые компании, когда их менеджеры принимают бесшабашные решения в духе компьютерных игр. И потом искренне поражаются, что настоящий мир ведет себя совсем иначе, а не как электронная игра. Но это — только начало. В 2000-х годах вступает в большую жизнь поколение компьютерных игр. Вот-вот пойдут к рычагам власти те, кто в далеком 1981 году до самозабвения резался в «Космических захватчиков» или разные «стрелялки». Принимать решения начинают те, кто слушал попсовый хит 1982 года «Videogames» и проводил часы сначала у игровых автоматов, а потом — у мониторов. Тем, кому тогда было десять лет, теперь — тридцать. Но апофеоз наступит в 2020-х годах, когда они станут политическими деятелями, вершителями судеб цивилизации. Ну что, кинем жетончик, нажмем кнопочку «старт» и поиграем?

В момент, когда западная цивилизация столкнется с серьезнейшими проблемами, с буквально смертельными вызовами времени, у власти окажутся безответственные люденсы. Люди с «виртуальным», игровым сознанием. Легковнушаемые, невротичные, не склонные к логическому мышлению и интуитивным озарениям.

А теперь, ребята, спите спокойно. Судьбы человечества — в надежных руках...

Date: 2015-09-02; view: 299; Нарушение авторских прав