Пушкин и его двигатель

Живет и здравствует еще один добрый знакомый Шама — Ростислав Михайлович Пушкин. Этот неукротимый изобретатель из подмосковного Красноармейска, сделавшись заодно и главой фирмы «Простор», совершает целый переворот в двигателестроении.

Он изобрел ПРИМ — плазменно-резонансный импульсный мотор, который совмещает в себе качества поршневого и реактивного двигателей. Он строит его на основе двух обычных дизелей, а вся «соль» изобретения заключена в особой форме головки цилиндра, в системе подачи топлива и в регулировании рабочего процесса. В ПРИМ-моторе горючее не сжигается, как в обычном двигателе внутреннего сгорания — в его цилиндрах идет гораздо более совершенный, управляемый процесс физико-химических реакций. И протекает он в ударно-волновых паро-газодинамических средах.

Изобретатель говорит о чудесах. Удельная мощность мотора по сравнению с обычными подлетает в 80-100 раз. Температура рабочего тела в цилиндре понижается, отчего срок жизни мотора намного повышается. Экологическая чистота изумительна: ведь горючее в ПРИМе сгорает практически полностью. Мотор всеяден, «кушая» любые жидкие и газообразные виды топлива: дизельное, бензин, керосин, спирт, пропан с бутаном, ацетилен или метан. Экономичность необычного мотора огромна еще и потому, что топливо можно наполовину разбавлять водой. Но даже без этого разбавления расход горючего снижается более, чем вдвое. А сам мотор, чей КПД достигает 80-90 процентов, крайне легок и мощен. Одна лошадиная сила мощности приходится максимум на сто граммов веса мотора. Проще говоря, двухсотсильный ПРИМ будет «тянуть» всего на двадцать килограммов.

Сам Пушкин убеждает: обычные дизели можно переделывать в ПРИМы очень легко, с этим справится любой дизелестроительный завод. Но есть возможность строить и более совершенные модели — «пульсирующе-реактивный ПРИМ» и «ПРИМ вращательный». Особенно если применять передовые материалы, заменяющие металл — керамику или углерод-углеродистые композиты. А это открывает буквально необозримые горизонты в автомобилестроении, в создании легких самолетов и катеров, в военной технике и сельском хозяйстве.

Шам рассказал нам, как Пушкин создает в верхней части цилиндра плазмоид, управляемое плазменное образование. Генерал качает головой. Нужны доводки, испытания, прогоны на стендах. Только так можно определить нужные режимы работы. Его знакомые фирмы этим занимаются в частном порядке, на свой страх и риск. Медленно идет дело, слишком медленно. Вот если бы сейчас — да возможности прежней, богатой державы…

Но, дай Бог, доведут. И тогда мы получим еще одну чудесную технологию.

Вода и уголь…

Впрочем, есть и менее фантастические вещи. Например, именно в СССР первыми изобрели оригинальное топливо — смесь измельченного угля с водой. Оно вышло прекрасным и потенциально очень дешевым, поскольку заменяет собой дорогой мазут в топках электростанций. Водоугольное топливо нынче обходится вдвое-втрое дешевле мазута. Более того, в нем можно использовать низкосортные угли. Работы в этом направлении до сих пор ведутся под руководством академика Климента Трубецкого. В Советском Союзе успели применить эту технологию в Кузбассе, построив 160-километровый водоуглепровод «Белово-Новосибирск», переведя на это необычное горючее новосибирскую ТЭЦ-5. И новое топливо, черт побери, горит в форсунках станции ничуть не хуже нефтяного горючего! Да вот беда: слишком много энергии уходит на помол самого угля.

Однако Николай Шам нашел ученых, которые изобрели способ сделать водо-угольную суспензию действительно дешевой, доступной. Много энергии тратится на измельчение? Аэродинамические мельницы, которые с помощью генерала стали делать на Воткинском ракетном заводе, обращают твердое топливо в пыль, в мельчайшие наночастицы, и при том — с наименьшими затратами энергии. Внедри это изобретение — и ты сможешь оживить и Подмосковный угольный бассейн, и Канско-Ачинский, заменив водо-угольным топливом крайне дорогой газ, высвободив десятки миллиардов его кубометров для экспорта в богатую Европу. Одна Москва пожирает в год на свою энергетику около 30 миллиардов «кубов» газа. Только вдвое меньше, чем вся Украина.