Глава 6. вом, который у них вызывали партнеры

Ярость

вом, который у них вызывали партнеры. Если не происходит со­знательной интеграции ярости, она часто выплескивается вовне в виде бессознательных нападок на партнера и безжалостной крити­ки и таким образом уничтожает какие бы то ни было возможнос­ти сохранения и развития любовных отношений.

За яростью часто скрываются слезы, как это было с этими тремя женщинами. Под гнетом гнева лежат ранимость и уязви­мость, а также возможности проявления нежности и близости. А иногда в состоянии отверженности, покинутости, вызванных отцовским гневом, слезы и нежность скрываются под маской яро­сти. Если женщина научится вступать в контакт со своей яростью, это поможет ей проявить и свою нежность и создать близкие от­ношения с мужчиной. Часто, когда женщины в гневе открыто на­падают на своих любовников, они вместе с тем становятся и более открытыми сексуально. Поэтому ярость может привести и к более глубоким ощущениям любви как на физическом, так и на эмоци­ональном уровне.

Иногда ярость исходит от матери. Как правило, в таких слу­чаях отец не противостоит ей, боясь собственной ярости. Отец моей пациентки Рене пожертвовал дочерью, оставаясь во всех от­ношениях приятным человеком. Он не противостоял ни гневу, ни саморазрушающим склонностям ее матери. Он любил дочь, но его любовь заставляла ее мать ревновать к дочери еще сильнее. Как и отец, дочь старалась угодить всем; таким сформировался ее пат­терн. Но как бы она ни старалась, ей никак не удавалось угодить матери. Рене больше всего на' свете боялась проявления материн­ского гнева. К тому времени, когда она стала подростком, мать очень много пила и вела себя еще более враждебно, у нее было несколько серьезных попыток самоубийства и в конце концов слу­чился нервный срыв. Тем не менее отец дома или где бы то ни было ни разу не оказывал матери активного противодействия и ни в чем ее не ограничивал. Он был неспособен сказать «НЕТ! Я не позволю тебе так себя вести».

Рене справилась с этой ситуацией так: она стала искать заме­ну матери в отношениях с другими женщинами, вне семьи, при этом сохраняя свою терпимость, привлекательность и ответствен­ность. Однако в глубине души она боялась своего сходства с ма­терью. Ее располагающая Персона и ее шарм сослужили ей хо­рошую службу и в ее двадцатилетнем, и в тридцатилетнем возра­сте, когда она вышла замуж за мужчину намного старше себя, ко-

торый был «вечным юношей». Отношения между ними были очень нежными, и они никогда не ссорились, однако в них не хва­тало глубины; в конечном счете оба партнера утратили интерес друг к другу. Затем она вступила в отношения с мужчиной совер­шенно иного типа, который был очень практичным и который ее осуждал, когда она слишком напрягалась, опаздывала на сви­дания или совершала неправильные поступки. Они часто ссори­лись. Хотя она очень сильно любила этого мужчину, она не могла выдержать ни его, ни своего собственного гнева, и тогда она при­шла на анализ. Ее паттерн, связанный со стремлением угождать и уступать, в этих отношениях был бесполезным, и она поняла,,что ей нужно научиться давать сдачи. Но ссоры вызывали у нее скры­тый страх, ибо она боялась стать похожей на мать.

Отец никак не подготовил Рене к встрече с внешним миром, не научил, как реагировать на проявление агрессии других людей по отношению к себе. В качестве модели она могла взять лишь истерическую ярость деспотичной матери, которая держала в страхе всю семью. В это время Рене приснился сон: их с отцом взяли в плен какие-то свирепые средневековые воины. Брошен­ные в яму, они оба наблюдали за ужасной кровавой битвой, про­исходящей над ними наверху. В этом сне символически отражает­ся неуправляемая примитивная ярость ее матери наряду с беспо­мощностью, которую испытывали отец и дочь, встречаясь непо­средственно с этим страшным чувством.

Сталкиваясь с выражением гнева, Рене впадала в глубокую депрессию. А так как она была неуверенной в себе, она часто ру­гала себя за то, что вступила в ссору. У нее стала развиваться ком­пенсация в виде жесткой ответственности и перфекционизма по отношению к работе. Она часто ставила перед собой невыполни­мые цели и бралась за такое количество работы, что не могла вы­полнить намеченное. В результате она стала очень тревожной и несдержанной, боясь не выдержать такой нагрузки. За всем этим стоял страх, что она похожа на мать, и, значит, все закончится не­рвным срывом и она больше не сможет нормально жить. Я почув­ствовала, что ее тревога, исходившая из ее склонности угождать, и ее перенапряжение, позволявшее не навлекать на себя гнев, мас­кировали скрытую ярость, с которой она никогда не умела справ­ляться. Наблюдая только за истериками матери и за беспомощно­стью отца, Рене не получила никакой модели эмоционального контроля. Она также страдала от неуверенности в себе, низкой са-

160