Это мы - твои детки

Нас много – много света: тепла нет. Под одеялом давно уже не то. Мы прячемся за лицами других, без приглашения приходим в гости, с утра не разминаем кости и заплываем, все больше заплываем.

Нам интересно, где запрет, где правды нет, несем все то, что никому не нужно и превращаем в мусор, для тех, кто не готовит сам.

Ах, лень, как ты прекрасна, с тобой растем не ввысь, а вширь и каждый день, мы, ищем новые пространства.

Луна! Луна! Луна!

Не пустит, запротестует. Она все знает и не продается ни целиком, не по частям, на то, что делаем, смеется, давным-давно смеется, тот смех похож на волчий вой.

Как быть?

Остановиться и тепло вернется: смените одеяло и накройтесь простыней.

...

В кабинете, где я работал, жила муха за стеклом в оконной раме. Мой стол стоял рядом. Когда она шумела, я не мог сосредоточиться и злился на нее. Мне казалось, что она делает это назло за тех мух, которые погибли от моих рук.

Для этого она выбрала оконную раму, где чувствовала себя защищенной. Я мог бы разбить стекло, но это еще не крайность. Она это хорошо понимала и продолжала шуметь.

Я попытался с ней поговорить. Но это было бесполезно, - “ она меня не понимала “.

Откуда вы к нам прилетаете? Почему вас зимой нет? Я от вас отвыкаю, а летом с трудом привыкаю. Живете, сами по себе, в контакт с нами не вступаете, а все летаете и летаете. Кто вами руководит? Кто вам дает сигнал, что влететь надо именно в эту оконную раму? Она меня не понимала.

Я разозлился так сильно, что хлопнул дверью и вышел из кабинета. Пошел в курилку.

Оказывается не я один: у каждого свои мухи. Это меня немного успокоило. Вернулся, думаю: будь что будет. Сел за стол – тишина. Никто не жужжит. Нажужжалась что-ли.

Сижу, отдыхаю, ничего не происходит. Праздную победу, пью кофе.

-2-

Мелькнуло в голове: ” Спит!”. По всей видимости, ей хорошо. Выполнила свою функцию и отдыхает. И если ей так хорошо, то почему же мне так плохо.