Глава 27. Возвращаясь на Хьюстон-авеню, Мэри пыталась еще раз все взвесить

Возвращаясь на Хьюстон-авеню, Мэри пыталась еще раз все взвесить. Но разве у нее был другой выход? Она знала, чем рискует, отправляясь к Перси. Уговор дороже денег, не преминет напомнить он ей и будет ожидать, что она сдержит слово. Но она же не просит денег. Да, Перси окажется на крючке у банка, если урожай погибнет и в следующем году, но не потеряет ни пенни. «Находка» принадлежит ей, и только ей. В случае очередной катастрофы Мэри попросту продаст ее и вернет Перси всю сумму с процентами. Ей становилось дурно при одной мысли об этом, но придется продать и часть Сомерсета, чтобы выплатить остаток долга банкирам в Бостоне. Риск, однако, того стоил.

Словом, Мэри предстояло убедить Перси в том, что ее просьба не означает отказа от уговора - и что это не нарушение правила, которое соблюдают их семьи.

Мэри остановилась у дома соседа, чтобы позвонить Перси в контору. Учитывая вероятность того, что оператор мог подслушивать разговор, а также наличие параллельных телефонов, в тех редких случаях, когда она звонила ему, они обращались друг к другу как добрые соседи и не более того, стараясь изъясняться иносказательно.

— Мэри Толивер? Какая приятная неожиданность, — сказал Перси, и по его тону она догадалась, что он испытал огромное облегчение, услышав ее голос. — Мои соболезнования по поводу сегодняшнего утра. Велик ли ущерб или все еще можно исправить?

— Вполне. Поля, конечно, в ужасном состоянии, но дом цел. Собственно, поэтому я и звоню. Боюсь, мелкий ремонт ему все же потребуется. Ты не мог бы прислать кого-нибудь, чтобы оценить ущерб?

— С удовольствием. В котором часу тебе будет удобно?

— Скажем, в пять.

— Договорились.

Мэри повесила трубку, думая о том, что, несмотря на все предосторожности, их отношения перестали быть тайной. Кому какое дело, решила Мэри, если скоро они с Перси поженятся? Спохватившись, она глубоко вздохнула — почему «если»?

Когда Мэри подъехала к хижине, Перси уже ждал ее. Он распахнул дверь и поспешил наружу, чтобы помочь ей выйти из двуколки.

— Боже правый, как же здорово снова обнять тебя! — со вздохом признался он.

Мэри уткнулась носом ему в шею.

— Только с тобой мне хорошо и спокойно, — сказала она. Они вошли внутрь, и Перси налил в бокалы чаю со льдом.

С озера дул легкий ветерок, вращая вентиляторы под потолком и принося облегчение после влажной духоты. Передавая Мэри чай, Перси заявил:

— Я счастлив, как щенок, дорвавшийся до материнского молока, потому что ты захотела увидеться со мной, но ты ведь наверняка ужасно хочешь спать. Может, тебе все-таки лучше поехать домой и отдохнуть?

Мэри опустилась в одно из кресел.

— Мне срочно нужно было увидеться с тобой, Перси. У меня неприятности.

Перси осторожно пригубил чай. Его брови сошлись на переносице. Он опустился на кушетку, поодаль от нее. Мэри сочла это дурным знаком. Он догадался, зачем она пришла.

— Что ж, послушаем, — сказал Перси.

У нее вдруг перехватило дыхание от безотчетного страха, который холодной лапой стиснул ей горло. Сделав глоток освежающего чая, Мэри постаралась взять себя в руки.

— Сегодня я была в банке и разговаривала с Раймондом Уитерсом...

Перси никак не отреагировал на это имя, и Мэри поспешила рассказать ему о том, как Уитерс безбожно занизил стоимость ее земли.

— Суммы, которую он готов мне одолжить, не хватит даже на то, чтобы заплатить за семена, — сгустив краски, продолжала она.

— Итак, что ты намерена делать? — поинтересовался Перси, не сводя с нее внимательного взгляда.

Мэри не оставалось ничего иного, как выложить ему все без утайки. Не обращая внимания на внутренний голос, который настойчиво советовал ей не делать этого, она сказала:

— Уитерс готов одолжить мне необходимую сумму, если ты поставишь свою подпись под моим заявлением.

В воцарившейся тишине невинный звон кубиков льда в бокале Перси прозвучал, словно грохот ружейного выстрела.

— И что ты ему сказала?

—Я... сказала, что уведомлю его о своем решении.

— А я-то надеялся, что ты дала ему ответ сразу же. Почему ты этого не сделала? Мы ведь заключили соглашение.

Мэри подалась вперед.

— Да, я помню об этом и не отказываюсь от него. Все, что мне нужно, - это твоя подпись. Я ведь не прошу у тебя денег. Если на то пошло, даже если я потерплю неудачу, ты не потеряешь ни пенни.

— Как же это?

— Если нас ждет еще один неудачный год, я просто продам «Находку» или даже часть Сомерсета. Ты получишь свои деньги назад. Даю слово.

Перси поднялся. Мэри вдруг показалось, что перед ней стоит разъяренный буйвол и роет землю копытом.

— Ты даешь мне слово. Совсем недавно ты давала мне слово, что не станешь просить меня выкупить Сомерсет, если с ним случится беда. Ты пообещала, что не будешь цепляться за него и удовольствуешься тем, что станешь моей женой.

— Перси, мы говорим о разных вещах. Ты не спасаешь Сомерсет. Мне нужна лишь твоя подпись. Это не одно и то же.

— О да, конечно! Я сожалею о том, что случилось, но я намерен заставить тебя соблюсти заключенное соглашение.

Мэри медленно встала. Ее лицо покрылось смертельной бледностью. Потрясение оказалось слишком сильным.

— Ты... ты не поможешь мне?

— Нет. Я не поставлю свою подпись под твоим заявлением.

Она подбежала к Перси и положила руки ему на грудь.

— Перси, я понимаю, ты думаешь, что я отказываюсь от нашего уговора, но постарайся взглянуть на это по-другому. Я обещала не просить у тебя денег. Разве я нарушаю обещание, попросив поставить подпись? Ты не потеряешь ни цента.

По его телу пробежала дрожь.

— Предположим, ты получишь свой заем, но год опять окажется неурожайным. Что тогда?

—Я уже сказала тебе. Я продам часть Сомерсета. Обещаю, Перси. Ты должен мне поверить.

—Я бы очень хотел. — Он отвел ее руки и затянул узел галстука. — Но все повторится снова. И ты знаешь это. Ты рассчитываешь иметь в банке запас наличных, который поможет тебе пережить трудные времена. Но сколько, по-твоему, эти деньги пролежат в банке, когда на рынке появятся новые товары, машины, системы орошения и земля? Мэри Толивер Уорик будет в первых рядах покупателей, или я совсем тебя не знаю. Ты влипнешь в те же неприятности, что и сейчас, если вновь разразится катастрофа.

— Мы говорим не о том, что будет, а о том, что есть сейчас.

— А я говорю, что и тогда все будет обстоять точно так же. — Перси шагнул к ней, и в его глазах Мэри увидела тусклый отблеск рухнувшей надежды. — Дело не в деньгах. И ты сама это знаешь. Речь идет о соглашении, которое мы с тобой заключили. Докажи мне, что ты верна своему слову.

Мэри повернулась к нему спиной, заламывая руки. Ей на глаза навернулись жгучие слезы.

— Это нечестно. Ты выкручиваешь мне руки, когда все, что мне нужно, - это твое имя на клочке бумаги.

Перси встал позади нее, и она ощутила его отчаянное желание услышать от нее то, чего ему хотелось больше всего на свете, - то, что он должен был услышать.

— Что будет с нами, если ты вновь обратишься ко мне за помощью после того, как мы поженимся и я откажу тебе - и заставлю тебя продать Сомерсет, чтобы оплатить свои долги?

И вновь Мэри предстояло сделать выбор - сейчас или никогда... Это в последний раз, предостерег ее внутренний голос.

Перси развернул ее лицом к себе.

— Отвечай, черт тебя возьми!

Она обхватила себя руками, словно стараясь защититься от холода.

—Я бы... возненавидела тебя, — прошептала Мэри.

Прошла целая вечность, прежде чем Перси снова заговорил.

— Так я и думал. Значит, ты с самого начала не собиралась выполнять свое обещание.

Мэри подняла голову. На его лице отражалась та же боль, которую испытала она, глядя, как над уничтоженными полями встает рассвет.

— Я и есть Сомерсет, Перси. Ничего не могу с собой поделать. Отделить меня от плантации - значит заполучить только половину меня.

Несмотря на свой загар, Перси побледнел так, что Мэри это заметила. Не веря своим ушам, он переспросил:

— Ты хочешь сказать, что я не могу иметь одно без другого? Что если я не поставлю свою подпись под твоим заявлением, то потеряю тебя?

Мэри быстро облизнула пересохшие губы.

— Без Сомерсета я в любом случае буду потеряна для тебя, Перси.

— Мэри... — Он схватил ее за плечи. — Сомерсет - это всего лишь земля и семя. А я - кровь и плоть.

— Перси! Я люблю тебя. Почему ты не можешь принять Сомерсет как часть нашей жизни?

Он бессильно уронил руки.

— Может, я и смог бы, если бы был уверен в том, что ты любишь меня так же сильно, как и его. — Перси отступил на шаг, и его лицо исказилось от боли. — Неужели ты не понимаешь, что делаешь? Ты потеряешь меня и плантацию. Где же выигрыш? — И вдруг в голову ему пришла мысль, слишком невероятная, чтобы поверить в нее. Он не пошевелился, и лишь его зрачки превратились в острия ножей и засверкали опасным блеском. — Но ведь ты и не собиралась терять Сомерсет, верно?

Когда Мэри вновь наклонила голову, он медленно произнес:

— Нет... только не говори мне, что пойдешь к Олли...

Ее молчание, скрещенные на груди руки и опущенная голова - все это было красноречивее слов.

Перси взревел от горя и отвращения.

— Боже мой, ты готова на что угодно, лишь бы спасти этот бесполезный клочок земли, верно?

Схватив пиджак, он грубо сунул в карман маленькую коробочку, которая лежала под ним, и сказал:

— Перед тем как уйти, собери свои вещи. Ты сюда больше не вернешься.

Мэри знала, что умолять его бесполезно. Не шевелясь, она смотрела, как он уходит от нее, на этот раз навсегда. Она услышала лязг захлопнувшейся дверцы «пирс-эрроу» и шорох шин на ковре из опавших сосновых иголок. Была середина августа. И Мэри поняла, что в коробочке, которую Перси небрежно сунул в карман пиджака, лежало обручальное кольцо.

Date: 2015-09-02; view: 241; Нарушение авторских прав