Глава 22. Она все еще истерически всхлипывала, прижимая ленты к груди, когда рядом с ней появился Перси и подхватил ее на руки

Она все еще истерически всхлипывала, прижимая ленты к груди, когда рядом с ней появился Перси и подхватил ее на руки.

— Сасси, пошли за доком Таннером, — распорядился он. — Не впускай сюда Тоби и не говори ему ни слова о том, что здесь произошло.

—Хорошо, мистер Перси.

— И принеси горячего молока. Мисс Мэри нужно согреться. Так ей будет легче справиться с потрясением.

— Мама... мама...

— Ш-ш, тише, — ласково произнес Перси, укладывая Мэри на кровать и укрывая одеялом до подбородка.

— Она... ненавидела меня, Перси. Она... ненавидела меня...

Он погладил ее по голове.

— Она была больна, Мэри.

— Розовые... ленты... Ты знаешь, что они означают...

— Да, — ответил он. — С ее стороны это было очень жестоко.

— Боже мой, Перси... Боже мой...

Он пошевелил угли в камине, отыскал еще несколько одеял и укрыл ими Мэри. Когда Сасси принесла молоко, Перси помог девушке оторвать голову от подушки и поднес теплую чашку к ее губам.

— Пей. Ну же, Мэри.

— Док Таннер будет здесь через несколько минут, мистер Перси. Что мне делать, когда он придет?

— Пошли его наверх, Сасси. Я встречу его в коридоре.

Мэри схватила Перси за руку, глядя на него расширенными от ужаса глазами.

— Что ты собираешься делать? Что теперь будет?

Он вытер капли молока, упавшие ей на подбородок.

— Не волнуйся. Я обо всем позабочусь. Это останется между нами, Сасси и доком Таннером. Больше никто - даже Тоби - не должен ничего знать. Майлзу я отправлю телеграмму.

— И что... ты ему сообщишь?

— Что твоя мать умерла естественной смертью. Именно это и напишет док Таннер в заключении. Она просто уснула и не проснулась.

Мэри откинулась на подушку и отвернулась. Перси явно не хотел, чтобы правда выплыла наружу. Он готов солгать Майлзу и потребовать от дока Таннера молчания за щедрые и многочисленные пожертвования Уориков на его медицинские исследования.

— Спасибо, Перси, — пробормотала она, стуча зубами и глядя в стену.

Укрывшись одеялами с головой, Мэри слышала приглушенные голоса и шаги Перси, дока Таннера и Сасси, входивших и выходивших из комнаты матери. Когда же экономка вновь подошла к Мэри, она сообщила, что тело матери вынули из петли и зашили в саван.

— Владелец похоронного бюро скоро прибудет и заберет ее именно в таком виде, — сказала она. — Мистер Перси отправится вместе с ними на отпевание и проследит, чтобы гроб был заколочен гвоздями. Он скажет всем, что долгая болезнь изуродовала мисс Дарлу - это его собственные слова - и что ее дочь хочет, чтобы мать запомнили такой, какой она была прежде.

Перси не обвинял ее ни в чем. Розовые ленты пролегли между ними подобно ядовитой змее, которую они молчаливо согласились не замечать, но существование которой не могли игнорировать. Его мрачное молчание подтверждало: она виновата в самоубийстве матери. Оно стало еще одним следствием ее одержимости Сомерсетом.

— Что мне делать с этими полосами и лентами, мисс Мэри? — спросила Сасси, когда Мэри встала с кровати и принялась бесцельно бродить по дому, как сомнамбула. — Мистер Перси говорит, что их нужно сжечь.

— Нет! — Хриплый возглас с трудом вырвался из ее горла. — Они связаны руками моей матери... Принеси их мне.

Мэри скомкала розовые ленты и обмотала их кремовыми полосами, после чего обернула комок бумагой и спрятала в дальний угол гардероба.

На похоронах Мэри ощущала молчаливое осуждение горожан. Хотя никто не знал истинной причины смерти Дарлы, самого факта ее преждевременной кончины было достаточно. Дарла умерла из-за разбитого сердца, от руки своего мужа, ошибку которого не пожелала исправить дочь. Мэри видела, как покачал головой Эммит Уэйт, словно и он наконец уверился в том, что трагедия стала следствием завещания Вернона Толивера.

Через несколько дней после похорон Мэри сообщила экономке:

— Я временно переезжаю в дом Ледбеттера. Оттуда мне легче будет управлять плантациями. Почему бы тебе не навестить свою дочь? Тоби может присматривать за порядком здесь.

— Мисс Мэри, а кто будет заботиться о вас?

— Как-нибудь справлюсь.

— Мистеру Перси и мистеру Олли это не понравится.

— Знаю, Сасси, но мне не помешает отдохнуть от их чрезмерной заботы. — И молчаливого осуждения Перси, добавила она про себя.

К апрелю сев на полях закончился. Мэри, приложив руку к глазам, смотрела на бесконечные ровные ряды грядок, убегающие к горизонту и ждущие часа, когда прорастут семена. За спиной у нее стояли Хоуги Картер, управляющий, и Сэм Джонсон, один из арендаторов Сомерсета. После очистки хлопка от семян Сэм и остальные получат одну треть урожая. Держа шляпы в руках, мужчины ждали, что скажет Мэри.

— Очень хорошо, Сэм, просто здорово. Лучше, чем всегда, — произнесла наконец она. — Если так пойдет и дальше, у нас будет отличный урожай.

— Ох, мисс Мэри... — Сэм вздохнул и зажмурился от удовольствия. — Я боюсь даже думать об этом. Если Господь смилуется над нами и пошлет хорошую погоду, у нас в банке появятся деньги.

— Пока что нам везло. Дожди прошли как раз тогда, когда надо, и поздних заморозков не было. Но я такая же, как ты: не успокоюсь до тех пор, пока мы не соберем хлопок с последнего ряда кустов.

— А тогда можно будет беспокоиться о следующем урожае, — рассмеялся Хоуги, но в его глазах, устремленных на Мэри, была тревога. — Я имею в виду, если раньше вас не сдует ветром.

Мэри пропустила его слова мимо ушей. Мужчины надели шляпы и зашагали вслед за ней к коттеджу Сэма.

— Мистер Хоуги прав, мисс Мэри, — проговорил Сэм. — Вам нужно больше есть, иначе будет плохо. Может, останетесь и пообедаете с нами? У Беллы на плите подходит целый горшок горошка с ребрышками.

Они подошли к крыльцу, на котором их поджидала жена Сэма. Она услышала приглашение мужа и присоединилась к нему:

— А из духовки я только что достала пирог с черной смородиной, мисс Мэри.

Хоуги смотрел на нее полными надежды глазами. Мэри знала, что они хотят, чтобы она сказала «да». Иначе пройдет еще два часа, прежде чем он сядет за стол, и тогда ему придется есть холодный обед. Она видела, как остывает пирог на подоконнике, и слышала, как от него пахнет.

—-Большое спасибо, — откликнулась Мэри, — но нам надо заехать еще в несколько домов. Хоуги, вы готовы?

От вида и аромата свежего пирога ее затошнило. После смерти матери она даже думать не могла о еде.

Сэм и Белла вышли вслед за Мэри и расстроенным Хоуги в крытый проход между домами, где их встретила Дэйзи, четырнадцатилетняя дочь Джонсонов.

— Мама, к нам едет дорогой автомобиле. Я видела, как он только что свернул с дороги.

— Один из этих экипажей без лошадей? — уточнила Белла. — Интересно, кому это мы понадобились?

Через проволочную сетку на двери Мэри увидела, как предмет их разговора остановился под одним из орехов, растущих во дворе.

— Да это же молодой Уорик! — воскликнул Хоуги и прищурился. — Хотел бы я знать, кого он ищет?

— Похоже, он приехал ко мне, — сказала Мэри. — Вы оставайтесь здесь, а я пойду узнаю, что ему нужно.

«Наконец-то он выследил меня», — думала Мэри, предчувствуя, что разговор предстоит неприятный и утомительный. Очевидно, Перси объезжал дом за домом, пока не настиг ее здесь.

Скрестив на груди руки, Перси присел на капот нового «пирс-эрроу», заменившего тот, что отец сохранил для него во время войны.

— Привет, Перси, — безо всякого энтузиазма поздоровалась Мэри. — Я знаю, почему ты здесь.

— Олли был прав. — Он окинул ее критическим взором. — Кожа да кости, и никакого мяса.

— Ты выдумываешь. Олли никогда не сказал бы такого обо мне.

— Может быть, я не совсем точно выразился. Пожалуй, он сказал нечто вроде «костей больше, чем мяса». Но оба определения подходят к тебе как нельзя лучше.

— Олли зря тратит время, ожидая меня по ночам. Ему нужно отдыхать.

Перси выпрямился.

— Ты можешь сама сказать ему об этом. Он не понимает, почему ты избегаешь заботы людей, которые тебя любят.

«Но ты все понимаешь, не так ли?» — подумала Мэри. Перси знал, почему она оборвала дружеские связи и жила отшельницей. Он был свидетелем сцены, которая навсегда изменила ее, и при виде Перси Мэри вновь вспомнила обо всем, содрогнувшись от чувства вины, грозившего ежеминутно раздавить ее. Она с удивлением отметила, что Перси одет с легкой небрежностью. Но все равно он сверкал, как греческий бог под лучами солнца, и у нее, как обычно, должно было участиться сердцебиение. Но только не сегодня - и никогда более.

— Олли говорит, что ты переехала в особняк Ледбеттера, — продолжал Перси.

— Исключительно ради удобства, — пояснила Мэри. — Сасси я отправила к дочери, а Тоби присматривает за порядком в доме.

Перси утомленно вздохнул.

— Мэри, пора положить этому конец. Я не могу смотреть на то, что ты с собой делаешь.

Она метнула встревоженный взгляд на Хоуги, которому не терпелось продолжить объезд, чтобы вернуться домой к ужину.

— Я знаю, что и ты, и Олли, и ваши семьи беспокоитесь обо мне, но ты ничего не можешь сделать. Я живу там, где должна, и делаю то, что считаю нужным. Мне бы не хотелось показаться неблагодарной после всего, что ты для меня сделал, но сейчас я требую, чтобы меня оставили в покое.

— Я не могу оставить тебя одну.

Хоуги навострил уши, и Мэри прошипела:

— Перси, выслушай меня. Ты ровным счетом ничего не можешь сделать.

— Нет, могу. Поэтому я и приехал. У меня есть предложение.

— Я уже слышала его.

— Только не это. — Перси шагнул к ней, и опасный огонек, вспыхнувший в его глазах, предупредил Мэри, что ей лучше остаться на месте и не пытаться убежать от него. — Тебе не кажется, что ты обязана хотя бы выслушать меня?

Ага, вот в чем дело. Что-нибудь такое, что повиснет над ней дамокловым мечом до конца жизни. Но Перси прав. Она действительно в долгу перед ним. И так будет всегда.

— Если только ты будешь говорить потише, — произнесла Мэри сквозь зубы. — Я не хочу, чтобы наш разговор обсуждали по всей округе.

— Тогда скажи Хоуги, что у тебя появились срочные дела в городе, а сама садись в машину. Нас с тобой ждет обед.

Мэри уставилась на Перси, словно он внезапно сошел с ума,

— Ни за что! Мне еще надо осмотреть два участка, а потом мы с Хоуги должны кое-что обсудить.

Перси подошел к ней еще ближе.

— Или ты идешь со мной, или я сейчас возьму тебя на руки и отнесу в машину. Не боишься, что это станут обсуждать по всей округе?

Мэри знала, что он не шутит. Блеск в его глазах подсказал ей, что у нее осталась всего пара секунд на раздумья.

— Ну, хорошо! — сердито бросила она и, развернувшись на каблуках, быстрым шагом направилась к коттеджу.

Стоя на крыльце, Хоуги с любопытством смотрел на нее. Она догадалась, что он услышал достаточно, чтобы понять - между ней и всемогущим Перси Уориком что-то есть.

—Хоуги, я возвращаюсь в город вместе с мистером Уориком, — произнесла Мэри небрежным тоном. — А вы осмотрите участки, где мы еще не были, а потом можете поужинать.

Хоуги прищурился, глядя на нее.

— Должно быть, это что-то важное, раз вы уезжаете среди дня.

— Все может быть, — сердито бросила Мэри, — но я вернусь после обеда.

Хоуги помрачнел, и Мэри поняла, что, если бы она не заикнулась о возвращении, он бы отдыхал до вечера. «Уволю этого лодыря при первой же возможности», — решила она, шагая обратно к «пирс-эрроу» и Перси.

— К ужину твой приезд будут обсуждать во всех хижинах, — бросила она, с размаху опускаясь на сиденье и с грохотом захлопывая дверцу.

Перси ухмыльнулся.

— Черт возьми, Мэри, тебе не кажется, что сплетничать о нас намного интереснее, чем говорить о хлопковом долгоносике?

Date: 2015-09-02; view: 260; Нарушение авторских прав