Функции и семантика поцелуя. Хотя функции поцелуя крайне разнообразны, для наших целей достаточно разграничить три основных случая: поцелуй любовный

Хотя функции поцелуя крайне разнообразны, для наших целей достаточно разграничить три основных случая: поцелуй любовный, ритуальный и этикетный. Они явля ются своего рода омонимами, различаются и в то же время сложным образом соотносятся друг с другом. Между любовным поцелуем, с одной стороны, и ритуаль ным и этикетным — с другой, нет, по-видимому, никакой непосредственной связи, и тем не менее именно принад лежность к сфере сексуального поведения со всеми сопут ствующими ему мифопозтическими идеями (плодородие, изобилие, произрастание, цветение и т. п.) определяет семантику и этикетного, и ритуального поцелуев, несмотря на их кажущуюся асексуальность.

В древнерусских текстах поцелуй выступает, с одной стороны, как спутник блуда и похоти, ср. следующее предписание: «Аще ли имел поп мысль о блуде или пил в вечере или глаголал речи срамныя или кощунял или лобзался, то не служити ему». 14 На другом полюсе — «о Христе целование» как торжественный ритуальный жест: «И друг от друга благословение приемше и о Христе целовавшеся». 15 «Домострой» дает подробные предписания о том, как именно должен совершаться такой поцелуй: «...аще с кем о Христе целование сотворите, такоже дух в себе удержав, поцеловатисе, а губами не плюскати; поразсуди: человеческия немощи, нечювьственаго духа гнушаемся чесночного, хмелного, болного и всякого смрада, коль мерско Господеви наш смрад, и обоняние — сего ради со опасением творити». 16

Активное использование поцелуев в этикетном пове дении восточных славян не раз привлекало внимание иностранцев. Так, например, англичанка Марта Вильмот

писала из России в 1803 г., что привычка русских немило сердно румяниться не кажется ей такой странной, как неприятное обыкновение целоваться в обе щеки. 17 Отношение Марты Вильмот к этой поведенческой черте объяс няется тем, что у англичан не принято ни целоваться при встрече и прощании, ни целовать даме руку. 18

Непосредственным предшественником и источником этикетного поцелуя у русских был, очевидно, не любовный, а ритуальный поцелуй. Этикетный поцелуй возник на основе ритуального, в значительной степени усвоив себе его мифопоэтический смысл.

Само название поцелуя связывает его с одной из наиболее значимых идей славянской картины мира — с идеей полноты, целостности (см. ниже о питье полной чаши). Славянский корень се1ъ восходит к индоевропей скому * koil -, с которым связаны обозначения здоровья, а также и обозначения святости; таким образом, сама этимология корня цел- свидетельствует о том, что поцелуй несет пожелание быть целым, цельным, здоровым. 19 Поцелуй мог сопровождаться пожеланием здоровья и сам, по-видимому, в скрытом виде содержал такое пожелание. Например, белорусские женщины после наклонения головы и приветствия «здоровинька!» целовались между собою в уста. 20 В Калужской губернии одно из средств от падежа скота заключалось в том, что животных цело вали в лоб. 21 Когда у сербской женщины, у которой до этого умирали дети, рождался ребенок, мать сразу же целовала его, чтобы уберечь от порчи. 22 В европейском фольклоре поцелуй — средство разрушения колдовства и злых чар (ср. сказку о спящей красавице). Для того чтобы утешить,«исцелить» ребенка, ему до сих пор целуют ушибленное место или дуют на него.

Поцелуй устанавливал между людьми взаимную симпатию и обоюдное влечение. В Подольской губернии, если будущая мать говорила до родов, что она отдаст ребенка, что он ей обуза и т. п., то ее заставляли поцеловать новорожденного: считалось, что после этого она уже не сможет не любить его. 23 В Закарпатье по возвращении с венчания молодая целовала под сердце свекровь, а свекровь — молодую, чтобы они жили в любви друг к другу. 24

С поцелуем передавалась и сексуальная энергия, стимулировалось плодородие и усиленный рост. На Брянщине во время первого выгона скота женщины целовали пастуха, «который пасет коров, чтобы коровы гуляли». 25

Поцелуй — обычный способ выражения приязни гостю. В средневековой Европе существовал обычай, чтобы всякого гостя приветствовали поцелуем жена, дочери и другие родственницы хозяина. 26 В России он удержался и позднее, в XVI — XVII вв., и вызывал уже удивление иностранцев. По словам А. Олеария, поцелуйный обряд — величайший знак почета и дружбы, оказываемый русскими гостю. После угощения хозяин велит своей жене, пышно одетой, выйти к гостю и, пригубив чарку водки, собствен норучно подать ему. Иногда — в знак особого расположе ния — гостю разрешается поцеловать хозяйку в уста. 2 ' В середине XVII в. поцелуйный обряд представлял собой довольно сложное действо, включавшее взаимный обмен поклонами, а также питье вина «друг к другу». Вот как описывает его Г. Котошихин: «Обычай же таковой есть: перед обедом велят выходити к гостем челом ударить женам своим. И как те их жены к гостем придут и станут в палате или в избе, где гостем обедать в большом месте, а гости станут у дверей, и кланяются жены их гостем малым обычаем, а гости женам их кланяются все в землю; и потом господин дому бьет челом гостем и кланяется в землю ж, чтобы гости жену его изволили целовать, и напе ред, по прошению гостей, целует свою жену, потом гости един по единому кланяются женам их в землю ж, и пришед целуют, и поцеловав отшед, потому ж кланяются в землю, а та, кого целуют, кланяется гостем малым обычаем; и потом того господина жена учнет подносити гостем по чарке вина двойного или тройного, с зельи... и тот господин учнет бити челом гостем и кланяется в землю ж, сколько тех гостей ни будет, всякому по поклону, чтоб они изволили у жены его пити вино; и по прошению тех гостей, господин прикажет пити наперед вино жене своей, потом пьет сам, и подносят гостем, и гости перед питием

вина и выпив отдав чарку назад, кланяются в землю ж».

По-видимому, предполагалось, что и в этом случае поцелуй имеет исключительно символическое значение и в целом асексуален. Павел Алеппский рассказывал о том, в какое смущение привела его необходимость поцеловать жену воеводы (дело происходило в пасхальное воскресенье): «Со стыдом и с большим принуждением подошел я и поцеловал ее в уста, говоря „Христос воск- ресе"; я был словно лишенный зрения и разума, ибо никогда ничего подобного не видел. Нам рассказывали, но я не верил, что не только в этот день Пасхи, но и когда

угощают у себя постороннего человека, то приводят к нему свою жену, чтобы они и все присутствующие поце ловали ее в уста, причем муж ее спокойно смотрит на это, и никто не может ее не поцеловать, а то выгонят из дому».

Судя по материалам XVI — XVII вв., этикетный поцелуй тоже имел ритуальный характер и не был первоначально повседневным явлением. Во всяком случае трудно по-дру гому объяснить сообщение П. Кампани (1582 г.) о том, что обычая обмениваться поцелуями у русских вообще нет. 30 Ранее (1510— 1520-е годы) С. Герберштейн указы вал, что поцелуи входили в церемониал приема послов. 31 Позднее Маржерет (начало XVII в.) и Рейтенфельс (1670-е годы) уже писали о поцелуях у русских как о бытовом явлении: «Желая оказать друг другу взаимную дружескую любовь, они целуют друг друга в голову или же прижимают, обнявшись руками, друг друга к груди». 32

Поцелуй приветствия сближается с поцелуем почита ния, когда один из партнеров наделяется сакральным статусом или во всяком случае высокой степенью престижности. Если приветственный поцелуй в губы, характерный, например, для славянских народов и грузин, выражает в первую очередь чувство приязни и дружеского единения, то поцелуй рук, плеч или ног является знаком подчинения, почтительности. Целование рук и ног было известно в европейских странах в древности и в средневековье, однако в последние столетия его распространение крайне сузилось, сохранился практически лишь поцелуй руки у священнослужителя и у женщины. Между тем на Вос токе, в частности в арабских странах и в Турции, оно было широко распространено еще совсем недавно. В Рос сии, как и на Востоке, у тех, кто пользовался особым уважением, целовали руку или даже ногу. Более низкий в социальном плане человек мог поцеловать более высо кого также в плечо, а более высокий более низкого — в голову. Ср. с поведением 14—17-летних девочек в сов ременной исправительно-трудовой колонии: «Обделенные лаской, они очень эмоциональны, ранимы, влюбляются друг в друга, в воспитательниц, могут подойти, положить голову на плечо, поцеловать. Характерная деталь — це луют только в плечо или в руку, считают, что ими брез гуют». 33

Своеобразная ситуация складывалась при встрече светского и духовного владыки. По свидетельству Павла

Алеппского, царь Алексей Михайлович и патриарх Антио- хийский приветствовали друг друга следующим образом: когда царь встал, владыка патриарх благословил его по-московски, на чело, грудь и плечи, и поцеловал, по обычаю, в плечо; царь же поцеловал владыку в голову и облобызал его правую руку. 34

Когда крестьянский ребенок на Украине хотел поце ловать в руку родителей или кого-нибудь из старших, он сначала брал его руку своими руками, а потом целовал ее сверху. Такой поцелуй считался особенно почтитель ным. 35 При передаче друг другу чарки тоже обменивались поцелуями: равные целовали друг друга в губы, а млад ший, принимая чарку от старшего, целовал ему руку. 36 У молдаван младший целовал старшего в руку сверху и в ладонь, и подносил два пальца ко лбу в знак глубо чайшего почтения. 37 У украинцев Бессарабской губернии приветствие гостя, пришедшего на праздник, обставлялось как сложный церемониал: «...гость обращался к хозяину или хозяйке с особенным приветствием; он поздравляет с праздником, на что отвечается благодарностию, затем целуют друг другу руку, если считают друг друга равными. Если же один из них старше годами или положением в обществе, то целует только младший, а старший благо дарит словом „спасыби". Такая церемония бывает при приветствии со всеми присутствующими гостями, не раз личая иола. Приветствие начинается с самого старшего в этом собрании, который занимает первое место в углу стола, под иконой. От старшего поочередно идет до самого последнего (знакомство или незнакомство в этом случае не имеет значения). Если стол мешает здравствующим поцеловать друг другу руку, то в таком разе ограничи ваются подачею лишь руки, а потом оба целуют свою собственную руку (два пальца: указательный и крайний — соседний) и, поцеловав, прикладывают еще ко лбу». 38

В дипломатическом церемониале важную роль играло целование государевой руки. Как правило, послам предлагалось «быть у руки», а уже потом произносить официальные речи, хотя «русские послы за границей отказывались целовать руку принимавшего их монарха ранее произнесения титула царя». 39 Возможность поцело вать государеву руку рассматривалась как честь, причем послы нехристианских государей, турки и татары, были ее лишены. Милость, жалованная послам, объявлялась речью; руку государя поддерживал один из бояр. По

описанию А. Олеария, «его царское величество сделал знак государственному канцлеру и велел сказать послам, что он жалует их — позволяет поцеловать ему руку. Когда они, один за другим, стали подходить, его царское величество взял скипетр в левую руку и предлагал каж дому, с любезною улыбкою, правую свою руку: ее цело вали, не трогая ее, однако, руками». 40

Как известно, при представлениях римскому папе полагалось целовать ему ногу, причем одни объясняли, что поцелуи относятся к изображению креста на папской туфле, а другие — что это знак преклонения перед самим папой как главой католической церкви. 41 Римский церемо ниал довольствовался простым наклонением «близ ноги», важна была сама идея целования, а не его буквальное исполнение. Если для католиков целование папской туфли было актом совершенно естественным, то в глазах русских людей XVI — XVII вв. оно имело характер признания своего подчиненного положения и напоминало о татаро- монгольском иге. Послам во времена Ивана Грозного и Алексея Михайловича так или иначе приходилось цело вать папскую туфлю, но воспринималось это чрезвычайно болезненно и вызывало острые споры. В Петровскую эпоху ситуация кардинально изменилась: боярин Б. П. Шереме тев (1698 г.) и князья Куракины (1707 г.) увидели в целовании папской туфли пустую формальность и с лег костью проделали ее, не видя в этом никакого унижения ни для себя, ни для государя, которого они представляли. 42

Поцелуй совершался не только при встрече, но и при прощании людей друг с другом. Как отмечал Маржерет, русские «целуются... всегда, ибо у них это нечто вроде приветствия, как среди мужчин, так и среди женщин — поцеловаться, прощаясь друг с другом или встречаясь после долгой разлуки». 43

В русской традиции прощание при расставании под разумевало взаимное прощение грехов. И прощание, и прощение скреплялись поцелуем как знаком дружеской привязанности. Ежегодно следовало просить прощения друг у друга в воскресенье перед Великим постом, которое потому и называлось «прощеное воскресенье». Д. фон Бухау (1570-е годы) сообщает о русских, что «под вечер они взаимно посещают друг друга, многими поцелуями испрашивают прощения в обидах, если какие-нибудь случились, и по причине наступающего Великого поста, в который они умирают для мира, прощаются при многих

лобызаниях». 44 Согласно описанию начала XX в., «про щаться всегда приходят младшие к старшим, нижестоя щие к вышестоящим. Прощаются только родственники или близкие знакомые. Придя к старшему, младший кланяется ему в ноги, иногда же довольствуется простым поклоном, говоря: „Прости меня, Христа ради, если в чем согрешил против тебя". На это старший отвечает: „Меня прости, Христа ради". После этого оба целуют друг друга». 45

'Поцелуй скреплял также прощание с умирающим и умершим, причем и в этом случае прощание, прощение и утверждение вечной обоюдной любви сливаются в еди ном обрядовом акте. По словам П. Петрея, «подходят к гробу родители покойного, братья, сестры, жена, дети, друзья, родные и все присутствующие, целуют его на расставанье, прощаются с ним, потому что дольше ждать ему нечего, а пора и в дорогу». 46 Так и в XIX в. при проща нии с покойником в церкви все непременно целовали его в губы. 47

П. Петрей рассказывает также о том, как русские устраивают пирушки в поминовение умерших. «Они справляют это пением, каждением, целованием друг друга в губы: последнее водится и между мужчинами и женщинами в доказательство их искренней, сердечной и душевной радости, и при том вполне верят, что души их умерших друзей получают от того большое облегчение, даже чувствуют радость и удовольствие, в каком бы месте они ни находились». 48

Date: 2015-09-02; view: 420; Нарушение авторских прав