Парацельс

Парацельса (1493-1541) можно с уверенностью назвать самой яркой личностью этой эволюции. Его труд представляет собой колоссальную, по приложенным усилиям, попытку использования всех знаний своей эпохи. Он смог более глубоко проникнуть в саму сущность астрологии, алхимии, магии и народных традиций(14). Как врач он выступает против идей Галена, царящих в малоэффективной медицине. В своём трактате "Volumen medicinae paramirum", а также "Opus paramirum" он излагает основы новой медицины. Теория о Человеке как микрокосме, уже популяризированная Эригеном, теперь обретает новый смысл. По Парацельсу, философия есть открытие "невидимой Природы". Для него Природа имеет важнейшую функцию, поскольку, как ранее Господь говорил с человеком через Писания, так сейчас Он говорит с нами через Природу. Поэтому следует так внимательно созерцать Книгу Природы. Согласно Парацельсу, человек должен раскрыть "Природу в её свете". Действительно, Природа остаётся незавершённой, непознанной, в то же время она может найти своё откровение в человеке, рождённом, чтобы вести её к её совершенству. Алхимик, стремясь понять её законы, ведёт диалог с Творением. Через этот обмен свет, сокрытый в Природе, открывается и просветляет человека. Но тот не может достичь этого результата без подготовки, без духовного перерождения. Как отмечает Ролан Эдигоффер, Парацельс раскрывает эту трансформацию в своей "Liber de resurrectione et corporum glorificatione (Книга о воскресении и теле славы)" (1533) в особенной манере. Он настойчиво комбинирует (семнадцать раз на десяти страницах) символы Розы и Креста, связывая их с алхимической трансмутацией и воскресением. Он пишет: "Истинное золото есть то, что выходит очищенным из огня (...). Таким образом, во время воскрешения, когда нечистое будет отделено от чистого, родится новое тело, которое, будучи более светозарным, чем солнце, будет названо телом славы". Воскресение Христа - это образ нашего воскресения:: от него и в нём мы воскреснем, как роза возрождается из подобного ей семени"(15). Парацельс - это индивидуальность огромного размаха, и если мы здесь подчёркиваем какие-то аспекты его мысли, то только потому, что они найдут очевидный отзвук в "Fama Fraternitatis" и "Confessio Fraternitatis".