Мы получаем больше, чем отдаем

Вот совсем еще маленький Матвей кричит свое "э-а!". Вот ему два года, я мою ему руки под краном, а он

Бьет по воде, брызгает и смеется, и сердце мое замирает от наслаждения видеть и держать в руках эти

Ладошки величиной с мой мизинец. Вот он подрос, играет в другой комнате, я зову его, а он деловито

кричит мне: "Циво?", то есть "Чего?", и даже голос его туманит мне голову. Вот и всё, вот и все наши

радости - этот смех, эти брызги, это веселое "Циво?". Ах, если б навеки так было!

А за это что отдать, когда сидишь за столом и вдруг слышишь за дверью пыхтение и странные, нигде в

мире не существующие звуки: тепа, тепа, тепа... шлеп, шлеп, шлеп... - и в двери, в самом низу ее,

Появляется нечто совершенно удивительное - маленький Матвей на четвереньках вползает в комнату,

громко шлепая ладошками по полу, выкидывая руки, словно пловец с ластами: шлеп, шлеп, шлеп... Голова

поднята, два живых глаза смотрят на меня с восторгом: приполз, нашел, увидел! Что за это отдать, что -

жалко? И вот еще чудо - пошел! Сам пошел, пошел, пошел и идет, шатаясь, с отрешенным, в себя

Углубленным взглядом человека, занятого сложной внутренней работой. Нелепо держит перед собой руки,

Словно они фарфоровые и могут разбиться, не понимая еще, зачем ему руки при ходьбе... И так,

Пошатываясь, ни на кого не глядя и никого вокруг не замечая, прошел всю комнату и упал, сел - словно

пришел в себя: что это было с ним, что приключилось? Он ли это шел и почему сейчас сидит?

Нам, взрослым, чтобы испытать такое ощущение, надо было бы вдруг взлететь под облака, и такие же

крики восторга сопровождали бы наш перелет, как и я кричу: "Пошел, пошел, сам пошел!"

И так каждый день, каждый год, всю нашу совместную с детьми жизнь: то пополз, то пошел, то заговорил,

то "зачитал", как говорят учительницы первых классов: "Ну всё, у меня все дети зачитали" - научились