Главная Случайная страница


Полезное:

Как сделать разговор полезным и приятным Как сделать объемную звезду своими руками Как сделать то, что делать не хочется? Как сделать погремушку Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами Как сделать идею коммерческой Как сделать хорошую растяжку ног? Как сделать наш разум здоровым? Как сделать, чтобы люди обманывали меньше Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили? Как сделать лучше себе и другим людям Как сделать свидание интересным?


Категории:

АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника






Как возможная модель осмысления мира





 

 

На современном этапе развития научной мысли аллегория являет собой одно из самых расплывчатых и малоизученных понятий. Даже в наиболее фундаментальных исследованиях мы не найдем достаточно подробных и конкретных определений аллегории. Весьма распространена тенденция, рассматривать ее как расширенную метафору, причем само понятие аллегории остается без подробного рассмотрения, служа лишь «перекидным мостиком» к понятию метафоры.

Ввиду этого аллегория нуждается в глубоком дополнительном исследовании в плане ее способа выражения, структуры и места среди других видов тропа.

Сложность точного определения аллегории для современной науки заключается в том, что он исследует лишь внешнюю выразительную форму аллегории, целиком обходя ее глубинное смысловое содержание. Такая «последовательность» в исследовании привела к тому, что миф, например, стал рассматриваться не как целостная система передачи знаний, а как фантастическое преображение земного опыта (действительности). Другим результатом этой же последовательности является тотальный синкретический подход к аллегории, при котором анализу подвергаются лишь составные компоненты аллегории, таким образом, нарушается синтетическая целостность самой аллегории, являющаяся единственно необходимым условием для осознания означаемого. Подобный подход сделался в наше время ведущим научным взглядом на аллегорию. Отсюда возникает необходимость более конкретного определения аллегории с точки зрения ее содержания и структуры. Что касается содержательной стороны аллегории, то наилучшим образом ее определил Шеллинг: «Аллегория есть выражение идеи через действительные конкретные образы»1

Следует отдельно оговориться о характере идей, отражаемых аллегорией, дабы исключить всякую двусмысленность, Под идеей в контексте данной работы подразумевается идея ноуменальная, которая не имеет ничего общего с так называемой концептуальной идеей.

Концептуальная идея (политическая, социальная, научная, философская, эстетическая, религиозная или же личностная) всегда предполагает оценочность («хорошо-плохо»,"полезно-вредно» т.д. и т.п.), свою «точку зрения» т.е. субъективный и неизбежно однобокий подход к миру или проблеме), определенные цели, к которым она стремиться, а так же своих

1. Шеллинг. Философия искусства. – М.: Мысль, 1966, с. 254

.сторонников и противников. То, что мы называем ноуменальной идеей, есть один из бесчисленных аспектов необусловленного (реального) Бытия и ничего более. Само слово «идея» является не совсем подходящим для обозначения этого понятия, так как под идеей в современной терминологии чаще всего подразумевается некая доминанта поведения и общественной деятельности человека или же какое-либо «веяние» в искусстве, науке, политике или религии, однако, именно это слово является общепринятым в изысканиях подобного рода.

Концептуальная идея, будучи всегда тенденциозной и неизменно имея оценочную предпосылку, тоже может быть сжата в некое «зерно» и выражена в тех или иных аспектах в виде некоторого подобия аллегории (басня и другие малые литературные формы социально-политического содержания, живописные формы, например, французская политическая карикатура 18 века или знаменитая «Социальная пирамида», и т.д. и т.п.).

Однако выражения эти отображают лишь действительность через предметы той же действительности, не являясь ни объективно значимыми, ни пригодными для ретрансляции ноуменов. Функции таких выражений ограничиваются, как правило, социально-политической сферой. В силу своих свойств (феноменальное означаемое и феноменальное означающее) подобные сопоставления тяготеют к метафоре. Отсюда становится ясно, что аллегория в том числе, в котором она нами рассматривается. Совершенно отлична от вышеописанных иносказаний, отлична, прежде всего, по субстанции означаемого, его качественному составу. Поэтому подобные выражения концептуальных идей могут быть названы аллегорией лишь весьма условно (что, впрочем, неизбежно повлечет путаницу), с учетом всех вышесказанных различий.

Однако данная работа не имеет цель подробно исследовать фигуры подобного рода ввиду их принадлежности к социально-политической сфере, а не к сфере искусства.

Итак, идея, отображаемая в аллегории, принадлежит к области ноуменального и познается, прежде всего, при помощи интуиции. Однако для реализации в феноменальном мире идея нуждается в ограничении и материальных носителях. Ограничивающим фактором с одной стороны, и строительным материалом с другой, является знак. Знак по своей природе чисто функционален и однозначен, представляя собой единичную, элементарную идею (то есть один из аспектов развернутой идеи, отображаемой в аллегории) в плане означаемого и конкретный материальный носитель в плане означающего. Заметим здесь, что автоматическим следствием ограничения развернутой идеи единичными идеями является напряжение (т.е. локализованность идеи, ее экспрессия, призывность).

Исходя из нашего определения аллегории, мы придем к выводу о существовании некоторого фактора, позволяющего нисхождение ноуменальной данности в феноменальное, т.е. в чувственно-познаваемый феномен. Фактором этим является человеческое сознание, которое можно подразделить на сознание безусловное (интуицию) и сознание обусловленное (рассудок). Таким образом, идея приобретает материальное проявление в аллегории только в соприкосновении с сознанием. Связь процесса материализации идеи в сознании иллюстрирует следующие две триады:

- ноумен – образ (мыслеформа) – феномен;

- интуиция – рассудок – предмет.

Ноуменальная идея трансформируется в образ (мыслеформу) через взаимодействие интуиции и рассудка, и лишь потом обретает свой материальный носитель.

Имея теперь представление о структуре и способе выражения аллегории, мы можем отделить ее от прочих фигур, схожих с ней внешне. В этом плане основной трудностью для современной науки является четкое различение и разграничение аллегории и символа. Теоретически ученым известно, что основное различие между этими понятиями составляет способ их прочтения (возможность логической дешифровки в случае аллегории и нерасчлененное осознание означаемого и означающего в случае символа). Однако наука не имеет точного представления, в каком именно случае приемлем тот или иной способ. На деле же разница между аллегорией и символом состоит в том, что символ, в отличие от аллегории, а точнее символическая форма, не имеет функциональной связи с означаемым. Символические обозначения всегда произвольны, они не содержат конкретных свойств и ясных указаний, проясняющих само означаемое. Иными словами, символ – это всегда некая договоренность между посвященными в символический язык заменять ту или иную идею или понятие, недоступное (или же почти недоступное) рациональной передаче, лаконичным и простым произвольно-взятым обозначением (своего рода суррогатом) с целью упрощения или же засекречивания своего способа коммуникации, Символ, таким образом, никогда не ведет к осознанию самой идеи, указывая на ее существование. То есть, выражаясь образно, символ – это лишь попытка «заглянуть» в ноуменальный мир, в то время как аллегория уже есть отражение идеи ноуменального мира.

Необходимо, однако, заметить, что аллегория и знак, сам по себе, могут при определенных обстоятельствах приобретать статус символа. Причиной такого рода деградации является неспособность примитивных толкователей улавливать прямую функциональную связь означающего с означающим, вследствие чего аллегория и знак воспринимаются как «мертвая» форма, то есть символ, и сами понятия аллегории, знака и символа рассматриваются как синонимичные и равноценные.

Еще одна немаловажная особенность символа состоит в том, что он, не имея функциональной связи с означаемым, вызывает зачастую в человеческом сознании (пытающемся, во что бы то ни стало установить эту связь) ложные рассудочные умозаключения, не отвечающие нив коей мере самому означаемому. Отсюда и возникает множество превратных суждений о тех или иных ноуменах. Таким образом, символ («мертвая» форма) почти всегда вносит в человеческий ум заблуждения, поэтому может характеризоваться как начало хаотическое в отличие от аллегории – гармонического начала. Следовательно, если символ субъективен и хаотичен, а аллегория по сути своей объективна и гармонична, можно так же утверждать, что символ, как разрушительное начало, соответствует мужскому принципу, в то время как аллегория, созидательное начало, соответствует женскому.

Итак, обозначим коренное различие символа и аллегории следующим образом: символ не отражает и не фиксирует идею, он лишь указывает на ее существование; аллегория же является объективным результатом уплотнения нисходящей идеи, ее подлинным отражением. Говоря о различии аллегории и метафоры, заметим только, что метафора есть сопоставление горизонтальное, в то время как аллегория – это вертикальное сопоставление. И если метафора в высших своих проявлениях способна прикасаться к метаследствиям, аллегория дает представление о метапричинах (то есть мировых закономерностях). Следовательно, основное отличие метафоры от аллегории состоит в том, что метафора исследует феномены.

Наряду с аллегорией в произведениях иносказательного характера (в притчах, например) нередко используется аналогия, сравнение, синтагма и другие фигуры, однако, их отличие от аллегории, очевидно, поэтому нет необходимости останавливаться на них подробно. Установив отличие аллегории от других выражений, мы приходим к необходимости рассмотреть виды самой аллегории, которых всегда два. Возникает это деление вследствие существования зависимости коммуникативных свойств аллегории от количества ее компонентов.

Заметим здесь, что даже один знак в определенной последовательности аллегорий может приобретать статус аллегории, так как его значение корректируется и вливается в общее значение группы аллегорий. Так, например, пес, изображенный сам по себе, является знаком преданности, изображенный же на фоне овечьего стада он приобретает значение верного сторожа, становясь аллегорией Гермеса (овчаркой небесного Пастуха, стерегущей его стадо), а в более широком смысле – Посредником между ноуменальным и феноменальным мирами.

Итак, условимся называть аллегории, имеющие в своем составе не более трех знаков, лаконичными, а аллегории с большим числом компонентов – развернутыми.

При первом взгляде кажется ясным, что аллегории с малым количеством компонентов куда более доступны уму, чем развернутые аллегории, Обусловлено это тем, что в случае развернутых аллегорий для сознания возникает множество трудностей. Во-первых, необходимо синтезировать все множество значений отдельных знаков, а такая работа требует активности интуиции и интеллектуального напряжения, ведь значение знака может корректироваться существенно в контексте аллегории или цепи аллегорий. Во-вторых, в процессе прочтения развернутой аллегории в сознании, зачастую, возникает множество ассоциаций, аналогий и клише, не имеющих ничего общего с самим означаемым, в результате чего сознание приходит в тупик, будучи замутнено и рассредоточено множеством посторонних раздражителей.

Однако существует и обратная зависимость. Ведь чем меньше в аллегории компонентов, чем она лаконичнее, тем большая работа сознания потребуется для того, чтобы постигнуть идею посредством всего лишь одного, двух или трех знаков, при условии, что мы не имеем того богатства знаний, наталкивающих на осознание ноуменальной идеи в развернутой аллегории.

Следовательно, если в первом случае мы рискуем быть обманутыми инерцией своего мышления, то во втором случае мы рискуем либо удовольствоваться поверхностным результатом (т.е. логической выкладкой), либо оказаться не в состоянии осознать идею ввиду слишком скудной ассоциативной базы нашего рассудка. Поэтому как лаконичные, так и развернутые аллегории весьма сложны в восприятии и имеют, каждая свои, «подводные камни».

Ввиду всех вышеперечисленных свойств аллегории ее по праву можно считать одной из самых сложных форм иносказательности. И это вполне закономерно, так как у истоков аллегоризма стояли люди, чье расширенное сознание позволяло им постигнуть Вечные идеи и фиксировать их при помощи форм, адекватного для отдельно данного объема знаний и, одновременно, соответствующих моменту. Обусловлен их выбор аллегории в качестве основной формы передачи знаний тем обстоятельством, что аллегория является наивысшей возможной формой ретрансляции идей ноуменального мира через чувственно-познаваемые феноменальные сочетания. Поэтому и утвердилась аллегория в основном в мифологии – стройной системе трансцендентного Знания, открытой для ищущего и гибкого сознания и неприступной для догматичного рассудка. Однако, чем больше места, с течением времени, занимал в человеческой жизни рассудок, тем больше доверялся человек своим внешним перцепциям, неизбежно закрепощая себя в рамках грубо-вещественной действительности, теряя постепенно способность воспринимать реальность. Этим обусловлена еще одна функция аллегории, связанная со свойством рассудочно-эмоционального восприятия – страхом. Ведь Истина, высказанная открыто (насколько это возможно), шокирует рассудок своим величием и объективностью, потрясение это может стать для человека роковым. Зафиксированная же в аллегории, Истина воспринимается как бы не сразу, постепенно, это дает сознанию возможность адаптироваться, и процесс усвоения происходит не так болезненно.

Завершая этот краткий обзор аллегории, мы приходим к мысли, что аллегория по своим свойствам и особенностям является совершенно уникальной фигурой, представляющей огромную коммуникативную ценность, Можно только догадываться, какие колоссальные знания содержатся в аллегории и, увы, лежат пока «мертвым грузом», как древние сокровища. Однако есть надежда, что искатели сокровищ Знания найдут к нему верную дорогу через аллегорию.

 

Date: 2015-08-24; view: 313; Нарушение авторских прав; Помощь в написании работы --> СЮДА...



mydocx.ru - 2015-2024 year. (0.006 sec.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав - Пожаловаться на публикацию