Жертву нужно упрекать!

Иные деморализаторы хвалят работы своего творческого спутника жизни или родственника, но постоянно упрекают в чем‑то другом.

Мне вспоминается картина, которую я видела в гостях у подруги: она показывала мужу свежую публикацию. Он листал красивые страницы, она с гордым видом сидела рядом. Все было очень красиво, в хорошем глянцевом издании, и она получила за свою работу приличный гонорар. Молодец во всех отношениях.

Он внимательно рассмотрел все работы и сказал: «Это очень здорово! Но… каждая из вот этих страниц – это съеденная мной пицца из морозильника вместо нормального обеда!»

Вот она – жертва, принесенная искусству. Здоровье мужа. Пока она рисует красивые штучки, он портит себе здоровье гадостями из морозилки, травится, нарушает диету и приближается к ожирению, инфаркту и инсульту. А все из‑за того, что ей это все дороже живого человека.

Сначала такие вещи говорятся завуалированно и намеками. Потом – открытым текстом: «Твои увлечения стоят денег! Твои проекты занимают много времени. Творчество – это очень хорошо, но, пока ты занимаешься вещами для души, твой ребенок деградирует перед телевизором, муж портит себе здоровье, а старенькие родители вешаются со скуки! На все те деньги, которые были в последнее время уплачены за камеру, планшет, компьютер, холсты, краски, инструмент, занятия, помещение для репетиций, студию и так далее, можно было купить столько полезного ребенку, столько нужного в наше общее хозяйство. В конце концов – столько приятных и вдохновительных вещей для родных и близких!»

Начинаются «философские размышления»: сколько можно и нужно приносить в жертву мечтам? Сколько денег, спокойствия, времени, которое можно было провести с семьей? И вообще – в чем виноваты дети, супруги и родители, которым так дорого обходятся карьеризм и амбиции других, их творческие желания и порывы души? Возможны ли духовный и личностный рост и работа над собой, если они наносят ущерб родным и близким?

И, конечно, сравнения – с собой и вообще более достойными кандидатами. «Вот, например, мне живые люди важнее компьютера! Всегда, когда есть возможность выбрать между живым общением с реальным человеком, которому хочется со мной поделиться чем‑то, поговорить, и очередным часом перед монитором, я выбираю человека. Потому что интернет бездонный и работа никогда не кончится. А люди – они могут перестать хотеть общаться и делиться, они могут обидеться».

* * *

На все это, если вдуматься, существуют простейшие ответы. Да, конечно, всего должно быть в меру. Детей нехорошо обделять вниманием, равно как и взрослых членов семьи. И иногда бывает, что мы, увлеченные большим творческим проектом, теряем из виду, когда в последний раз отрывались от работы и проводили время с семьей. Но абсурдные претензии нужно уметь отличать от серьезных проблем.

Голодный муж – взрослый человек, и если он, не получив вовремя приготовленный женой тепленький ужин, хватается за пиццу из морозильника – он сам виноват. И если такими практиками он приблизит свой инфаркт, инсульт или что там еще обещает врач, жена не виновата. Вменяемые взрослые люди должны сами следить за собой. Мир полон решений: можно дойти до ближайшего ресторана и съесть там что‑то более полезное. Можно потратить на себя любимого десять минут и сделать салат. Можно еще дюжину выходов найти.

И никто не сомневается, что живые люди, по большому счету, важнее железок и картинок. Что в серьезной ситуации, само собой разумеется, никакой проект, никакая работа не стоят того, чтобы приносить им в жертву здоровье и тем более человеческие жизни. Но если общаться со всеми желающими, каждый раз из принципа делая выбор в пользу человека, а не компьютера, интернета и работы, – можно перестать работать вообще. Потому что желающих общаться может оказаться очень много. И общаться они могут захотеть много и часто. И все равно где‑то мы доберемся до границ нашего личного пространства, когда нам захочется чего‑то иного, и мы откажемся от общения. Потому что у нас в жизни есть что‑то еще.

Деньги можно потратить на одно или на другое. Можно вообще их не тратить, а только метаться между возможными вариантами. И в конце концов каждый человек в какой‑то момент делает выбор и тратит свои ресурсы на что‑то, в том числе на удовольствия, увлечения, творческие проекты, которые радуют. И после этого не имеет уже смысла размышлять о том, что было более достойно этой инвестиции и кто такие вложения заслужил. Единственное, что имеет смысл, это обсуждение следующих трат. А что сделано – то сделано.

И вообще, вспомним про радость бытия и смысл жизни. Каждый раз, когда нас начинают упрекать в том, что мы позволяем себе ненужное, принося этому в жертву какой‑то полезный ресурс, можно возразить, что на самом деле оно очень даже нужное. Потому что из этого сделана наша мотивация, наше желание просыпаться по утрам и делать что‑то, и жить. И если это все у нас отбить, наступят гораздо более серьезные проблемы и мужья будут месяцами делать себе пиццы и развлекать детей, пока мамы лечатся от депрессий.

По сути, таким образом можно разобрать любую из абсурдных претензий, стоит только немного подумать, какие из них можно принимать всерьез, а какие скорее смешны. Многое говорится для того, чтобы человек испытал чувство вины. Опытные манипуляторы произносят ключевые слова, на которые принято реагировать одинаковым способом. Когда женщине говорят, что она плохая мать, у нее сразу все внутри должно оборваться – ей высказали одну из самых страшных претензий! И она должна, бросив все, выяснять, что такого чудовищного она сделала, чтобы заработать этот титул. И конечно, она должна почувствовать себя ущербной, бездушной, бессердечной. Когда ей говорят, что она плохая жена, она должна вообще почувствовать себя «не женщиной» или очень плохой женщиной, недостойной любви и понимания. Плохая жена. Никакой друг. Ненадежный соратник.

Эти клише: «плохая мать», «плохая женщина», «мизантроп», «у тебя семья не на первом месте», «из‑за тебя страдают», «мы тебе (твоим капризам, твоим развлечениям) приносим в жертву себя», «дорогая цена у твоих развлечений» – обычно срабатывают безотказно. Это как удар в солнечное сплетение: человек первым делом складывается пополам, закрывает живот и чувствует боль. Потом он понимает, что на него совершили нападение и он проиграл бой, и дальше остаются очевидные варианты: закрывать голову руками, убегать, просить прощения и пощады, оправдываться. Когда нас с размаху бьют в лицо, мы не думаем – мы шокированы. То же самое с вербальными атаками. Мысли отключаются из‑за слишком сильных эмоций.

Стоит «виноватому» начать анализировать обвинения, начинаются великие открытия. Например, что наш оппонент вообще сопоставляет? «Ты не хочешь провести с семьей хоть немного времени» – звучит чудовищно. А если вдуматься – супруг хочет, чтобы в раннее время суток его вторая половина, будучи полной энергии и желания что‑то делать, вместо этого села с ним на два часа перед телевизором смотреть фильм. Если серьезно – заниматься искусством полезнее для души, чем валяться перед телевизором. Да и порыв вполне благородный – человеку хочется что‑то созидать. А не валяться и смотреть в экран. И из‑за этого он должен испытывать чувство вины?

Или вернемся к истории с обедами: человек со всех сторон сделал хорошее: была проделана работа, получился красивый результат, его опубликовали – приятно показать, полезный пункт в биографии, за работу были получены деньги. И за все это человеку должно быть стыдно или хотя бы неловко, потому что, пока все это делалось, кто‑то съел что‑то не то? (И обвинитель связывает одно событие с другим просто потому, что он себе придумал, что за каждый его завтрак, обед и ужин несет ответственность кто‑то другой?) Кому здесь должно быть стыдно? Самостоятельному, успешному художнику, занятому своим делом, или взрослому мужчине, который ведет себя как ребенок?

Любые разговоры о деньгах, потраченных на дорогие инструменты, рабочие материалы и прочее, можно свести к тому же самому. На что будут потрачены деньги, если мы не купим объективы, планшеты и прочие полезные вещи? На игровую приставку? Если сопоставить эти два желания – кому должно быть больше стыдно? Тому, кто хочет купить очередной инструмент зомбификации, чтобы тупо тыкать в него четыре часа в день, или тому, кто купил инструмент, с помощью которого будет учиться, развиваться и зарабатывать деньги? На что еще можно променять искусство, рабочие материалы, технику, поездки? На еду? Одежду? Вечеринки? Игрушки? Если начинать разбирать, какие из желаний более духовны, благородны и возвышенны, еще неизвестно, что получится.

История с детьми – вообще отдельная бесконечная песня. Многие считают, что попытка «избавиться от детей» ради того, чтобы спокойно заниматься своим творчеством, – это преступно, ужасно и признак крайней бессердечности. А многие хорошие мамы считают, что лучше очень скучать по ребенку половину дня, а потом пару часов в день (когда осталось только пообщаться пару часов, покормить его и уложить спать) очень ему радоваться, чем двадцать четыре часа в сутки на него орать, потому что просто не выдерживают нервы.

Итак, прежде чем терзать себя и испытывать глубочайшее чувство вины за свои творческие порывы, стоит проанализировать происходящее и постараться не погружаться в эти эмоциональные бездны слишком опрометчиво.