Сюзанна. Жизнь – это мимолетный блик секунды, вспыхивающие на ленте воспоминаний

Жизнь – это мимолетный блик… секунды, вспыхивающие на ленте воспоминаний. … нажмите «Вперед», и появится следующее.…. сепия светлеет. … и санитар спрашивает меня, как я оцениваю боль по десятибалльной шкале.

Я рассказываю тебе о Слепом жеребце, но ты не слышишь, и санитар спрашивает снова, его голос прорубается сквозь мой ужас, заставляя сосредоточиться. По десятибалльной шкале… десять… десять… десять… произношу я, и водитель не обращает внимания на светофор и уговаривает меня не успокоиться, потому что мы уже почти приехали.

Жена Дилана… я не помню ее имени… это не имеет значения… имена ничего не значат… кроме того имени… я должна произнести его… должна… это ужасает меня… эта слабость, которая навалилась на меня, когда я проснулась и попыталась пойти к тебе… я схватилась за край туалетного столика… раньше, чем я поняла, что происходит, я повалилась вперед… пытаясь позвать тебя, как когда-то ты звала меня к себе… мои шаги были бесшумными, когда мы вместе бежали к нашему будущему… тихо шел дождь… просачиваясь… просачиваясь… проскальзывая через туман, который возникает и исчезает у меня перед глазами… контроль… контроль… я должна контролировать себя… ты плачешь, извиняешься, просишь прощения за слова, которые никто не может вспомнить… Судебная книга… ты должна найти ее… ты качаешь головой и снова извиняешься… не понимая, что это была моя Стена плача, мой бездонный колодец, в котором секреты, покрываются мхом… сирена становится реквиемом… я ушла слишком поздно… доктор Виллиамсон предупреждала меня… огни больницы… я хватаю тебя за руку и притягиваю к себе… коттедж… мертвые младенцы… Слепой жеребец… ты говоришь, не говори… твой голос – это испуганный шепот, когда руки поднимают меня… меня быстро несут… потолок кренится… крики… ты протягиваешь руки, Мириам тоже… маскируя страх, но он горит в ее глазах… лица за масками… настоящими масками… игла впивается мне в руку, и свет расплывается… как масло… и я расплываюсь вместе с ним… в темном пространстве, где они удаляют мне матку… такой маленький кокон, который вызвал столько страданий… и теперь… этот последний акт предательства… но разве это важно… я погружаюсь глубже, глубже, пока снова не зажигается свет и голоса не зовут меня по имени…

Сюзанна, Сюзанна, Сюзанна, мама, мама… как долго я спала… почему ты плачешь… ты склонила голову… и Мириам крепко обнимает тебя… Дэвид бежит… почему он здесь… его лицо над моим… он быстро дышит, словно ветер в листве… оставайся… оставайся… кричит он… его крепкая рука вытягивает меня назад, но он уже давно потерял способность утешить меня… жизнь – это мимолетный блик… я вижу, как твои длинные ноги болтаются над диваном… ты хихикаешь с друзьями по телефону… Мэвид уходит… возвращается… луг Доулинг на рассвете… мрачный замок… ребенок… плющ что-то шепчет и касается моих волос, когда я наклоняюсь над открытой раной… постель из колокольчиков и незабудок… и Слепой жеребец ждет… нетерпеливо… голоса говорят о переливании крови… я не хочу, чтобы в моих венах текла кровь незнакомцев… даже твоя кровь, которой ты поделилась бы непременно… правда всплывет… она написана в нашей крови… в книге… и лента воспоминаний вспыхивает… сепия светлеет… мои руки сплетены… Дэвид… Ричард… Эдвард… безликие мальчики… мои ногти цвета греха… ты умоляешь меня остаться… просишь прощения… почему ты просишь, если просить должна я… и быть прощена… жеребец роет землю… он готов везти меня на своей жесткой коричневой спине… везти меня в серебристые небеса… а ты… со своими карими глазами, которые принадлежат ей… ты тянешь меня назад к боли… боли в душе… и прошлое так близко, что я могу прикоснуться к вспыхивающим секундам… Слепой жеребец встряхивает гривой… у тебя такой низкий и испуганный голос, потому что ты знаешь, что я тебя отпускаю… на свободу наконец… моя мать кивает… спокойная… никаких острых углов… никакой горькой желчи, которую надо пить… ее рот искривляет улыбка… а за ее длинной желтой юбкой я вижу их… моих стройных шепчущих детей… мои волосы, мои глаза… они зовут меня вдоль лунной дорожки… высоко над серым простором Буррена… но одно лицо тянет меня назад… ее глаза, глубокие, словно океан, хранят свои секреты… они молят… всегда молят… где мое дитя… отдай мою дочь… но она отстает от меня… все дальше… и дальше… я уже снаружи этой вспышки, этого момента, когда вся жизнь лежит как на ладони… скорлупка пустое лоно… что сделано, то сделано.

Date: 2015-08-24; view: 5494; Нарушение авторских прав