Глава 1. Текст предоставлен правообладателем http://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=3744965

Джилл Шелвис

В твоих сильных руках

Лаки Харбор – 1

Текст предоставлен правообладателем http://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=3744965

«В твоих сильных руках: роман / Джилл Шелвис; пер. с англ. А. Г. Демина»: Астрель; Москва; 2012

ISBN 978‑5‑271‑40650‑8, 978‑5‑226‑05143‑2

Аннотация

Если жизнь разбита, помолвка не состоялась, а денег почти не осталось – не стоит унывать!

Мэдди Мур предпочитает начать все заново и уехать в маленький городок, где ей достается в наследство провинциальная гостиница.

Новая жизнь – новые проблемы, и к этому Мэдди готова по определению.

Не готова она лишь к тому, что главной из ее проблем окажется нанятый для ремонтных работ красавец мужчина, который явно неравнодушен к ней и оказывает знаки внимания…

Джилл Шелвис

В твоих сильных руках

Печатается с разрешения издательства Grand Central Publishing, New York, New York, USA и литературного агентства Andrew Nurnberg.

© Jill Shalvis, 2010

© Перевод. А.Г. Демин, 2012

© Издание на русском языке AST Publishers, 2012

Глава 1

Я выбрала самый сложный путь, но лишь потому, что заблудилась. Носите с собой карту.

Фиби Трегер

Мэдди проехала по узкой вихляющей дороге вот уже четырнадцать сотен миль, а ее прошлое по‑прежнему ее преследовало. Даже верная «хонда» не могла увезти Мэдди от ее демонов. Или неудач.

Ну что ж, хорошо хоть, что все возможные неприятности уже произошли. «Пожалуйста, хватит уже проблем!» – взмолилась она.

– Итак, дорогие радиослушатели, – бодро произнес диджей, – звоните и делитесь своими рождественскими надеждами и мечтами. Мы произвольно выберем победителя и сделаем так, чтобы его желания стали явью.

– Что за шутки? – Мэдди на мгновение оторвалась от созерцания гористой дороги и бросила взгляд на приборную доску. – После Дня благодарения прошли всего одни сутки. Рановато для Рождества.

– Любое желание, – повторил диджей. – Стоит произнести его вслух, и все исполнится.

Ну да, как же. Но, вздохнув, она все же решила попытаться. Когда‑то у нее неплохо получалось мечтать. «Мэдди Мур, ты же выросла на съемочной площадке – напряги, черт подери, извилины».

– Ладно. Я бы хотела…

«Чего? Успеть наладить отношения с матерью до того, как она, Фиби Трегер, отправилась на последний концерт «Благодарных мертвецов» на небе? Выгнать своего бывшего намного раньше, чем это произошло на самом деле? Заставить босса (чтоб он подавился остатками индейки!) не увольнять меня до выплаты годовой премии?»

– Жребий брошен, – объявил ди‑джей. – Удачи всем, кто надеется.

Ой, может, именно это ей и нужно – удача. Она бы хотела быть более везучей – в семейных отношениях, в работе, в личной жизни…

Впрочем, личная жизнь необязательна. С мужчинами покончено навсегда.

Остановившись на этой мысли, Мэдди прищурилась, чтобы разглядеть сквозь туман надпись на дорожном знаке, попавшемся ей впервые за долгое время пути.

Добро пожаловать в Лаки‑Харбор[1]!

Дом 2100 счастливых людей

И 10 100 моллюсков

Наконец‑то. Размяв мышцы лица, которые слишком долго бездействовали, Мэдди улыбнулась и, чтобы отпраздновать прибытие в пункт назначения, сунула руку в пакет с чипсами. Чипсы были панацеей от всего на свете, начиная с сожалений о потере работы и кончая тем прискорбным фактом, что твой парень – полное ничтожество. Отметить с их помощью начало новой жизни, полное надежд, тоже вариант.

– Новая жизнь начинается с верной ноты, – произнесла Мэдди. Всем известно, что это проговаривание мыслей вслух способствует материализации желаемого. – Ты слышишь, карма? – Через слегка протекающий люк в крыше «хонды» она посмотрела вверх, на темное небо, затянутое тучами, – точь‑в‑точь сушилка, набитая серыми одеялами. – На сей раз я буду сильной. Как Кэтрин Хэпберн. И Ингрид Бергман. Так что издевайся над кем‑нибудь другим, а меня оставь в покое.

В этот же момент Мэдди ослепила вспышка молнии, а от последовавшего за ней удара грома она от страха едва не лишилась чувств.

– Ладно‑ладно, я хотела сказать, пожалуйста, оставь меня в покое.

Извилистая дорога, открывающаяся перед Мэдди, шла вдоль утеса, за которым, возможно, водится гораздо больше диких животных, чем ей, коренной горожанке, хотелось бы. Намного ниже, по левую руку, шумел и волновался Тихий океан, над пенистыми водами которого простер свои длинные серебристые пальцы туман.

Великолепно, просто великолепно, но больше всего поражает тишина. Никакого возмущенного рева автомобильных гудков, когда ты пытаешься перестроиться в левый ряд на запруженной машинами улице, никаких полных нервного напряжения офисов, где продюсеры и режиссеры орут друг на друга. Никаких экс‑бойфрендов, которые орут на тебя, чтобы выпустить пар. Или хуже того.

Вообще никакой агрессии.

Только звук радио и собственное дыхание. Прекрасная, восхитительная тишина.

Как ни странно, Мэдди никогда прежде не доводилось бывать по ту сторону гор. Она и сейчас‑то была здесь только потому, что, к ее огромному удивлению, у матери оказалось недвижимое имущество в штате Вашингтон. И что еще более удивительно, мама оставила ей одну треть этого самого имущества, в местечке под названием Лаки‑Харбор‑Резорт.

Воспитанная отцом, художником‑декоратором из Лос‑Анджелеса, Мэдди видела свою мать всего несколько раз после того, как была оформлена опека – на тот момент ей было всего пять лет. Так что завещание стало для нее огромным сюрпризом. Отец был шокирован не меньше – так же, как и две ее сводные сестры – Тара и Хлоя. Поскольку похорон как таковых не было – Фиби очень этого не хотела, – три сестры договорились встретиться на месте, в своих новых владениях.

И это будет их первая встреча за пять лет.

Вопреки ожиданиям дорога опять сузилась. Мэдди вписалась в резкий поворот слева, а затем мгновенно вывернула руль в другую сторону, направо, где снова был поворот. Дорожный знак на ее пути призывал беречься речных выдр, скоп – это еще, к черту, кто такие? – и орланов. В этом году на всем западном побережье осень наступила невероятно поздно, и опавшие листья, устилавшие дороги, напоминали золотые монеты. Все вместе это было так прекрасно, что она чуть не проехала мимо нужного поворота, на котором… О, черт!

…она едва не врезалась в парня на мотоцикле.

– О Боже! – Душа ушла в пятки, когда Мэдди увидела, как байк вылетел за пределы шоссе и резко затормозил. С гримасой ужаса на лице она хотела было поскорее смыться, но в последний момент засомневалась.

Нет, это прежняя Мэдди игнорировала неприятные моменты, дабы избежать скандалов. Новая Мэдди остановила машину, хоть и дала себе минутку перед этим отдышаться. И что она ему скажет? «Извините, что чуть вас не убила? Вот мои права, страховка и последние двадцать семь долларов?» Нет, это уж слишком. «Эй, кретин, мотоциклы – машины смерти! Ты чуть сам себя не убил!» Хм, пожалуй, немного агрессивно. Значит, лучше всего просто искренне извиниться.

Собравшись с духом, Мэдди вылезла из машины, сжимая в руке свой «Блэкберри», чтобы набрать 911, если дело совсем худо, и направилась к байкеру.

«Пожалуйста, не будь идиоткой…»

Тот все еще сидел на мотоцикле, вытянув в сторону длинную ногу и опираясь на носок потертого ботинка. Глаза его были скрыты за зеркальными солнечными очками, и Мэдди не могла разглядеть, злится он или нет. Парень был подтянут, мускулист, широкоплеч, в джинсах и кожаной куртке, сшитых словно специально на его крепкую фигуру. Уж он‑то стопудово не умял перед их встречей целую пачку чипсов с солью и уксусом.

– Вы в порядке? – спросила Мэдди.

Байкер стянул шлем, открыв волнистые темно‑каштановые волосы и дневную щетину на волевом подбородке.

– Да. А вы? – Голос спокойный и низкий, волосы треплет ветер.

Скорее всего раздражен. Но не зол.

Мэдди с облегчением вздохнула:

– Я‑то ничего, это же не меня только что едва не сбил с ног сумасшедший водила из Лос‑Анджелеса. Извините, я ехала слишком быстро.

– Зря вы это сказали.

Это точно, подумала Мэдди. Но ее совершенно доконали его серьезный голос и внушительная фигура. Он ведь может быть опасен – они с ним совершенно одни на пустынном, туманном шоссе…

Прямо как в фильме ужасов.

– Потерялись? – спросил он.

Потерялась ли она? Возможно, она немного запуталась в собственных эмоциях. Но вряд ли признается в этом.

– Я еду в Лаки‑Харбор‑Резорт.

Он сдвинул очки на лоб, и – сердце, спокойно! – его глаза оказались точь‑в‑точь того же цвета, что шоколадный батончик, купленный ею на ленч.

– Лаки‑Харбор‑Резорт? – повторил он.

– Да. – Но прежде чем она успела спросить, что именно его так озадачило, взгляд мотоциклиста спустился ниже и он протянул руку к ее любимой толстовке и что‑то снял с одного из рукавов.

Половинку чипса.

Еще одну снял с ключицы, отчего кожа Мэдди покрылась мурашками – и вовсе не от страха.

– Простые?

– С солью и уксусом, – отозвалась Мэдди и стряхнула оставшиеся крошки. По идее ей должно быть стыдно, но она уже израсходовала весь стыд до последней капли, когда чуть не расплющила мотоциклиста в лепешку. Ей вообще нет дела до того, что он – или, раз уж на то пошло, любой другой мужчина – подумает. Плевать она хотела на мужчин. Даже на высоких, хорошо сложенных и по‑настоящему красивых – с копной взъерошенных волос, с хриплым голосом и проницательным взглядом.

Да, особенно на таких.

Что ей сейчас действительно нужно, так это план отступления. Поэтому, притворившись, что у нее звонит телефон, Мэдди приложила к уху трубку и обратилась непонятно к кому:

– Привет! Да, скоро буду. – Она улыбнулась, словно говоря всем своим видом: «Видишь, какая я занятая, мне срочно пора ехать», и, отвернувшись, вскинула руку в прощальном жесте. При этом продолжая делать вид, что болтает по телефону, чтобы избежать неловкого «до свидания».

И в этот момент… ее мобильный зазвонил. И вовсе не понарошку. Украдкой кинув взгляд на сексуального байкера, Мэдди обнаружила, что его брови удивленно поползли вверх: он взирал на нее с неприкрытой иронией.

– Думаю, теперь вам звонят по‑настоящему, – сказал он. В его голосе прозвучали какие‑то новые нотки. Возможно, ему было смешно, но скорее всего он просто не верил своим ушам – его едва не отправила на тот свет умственно отсталая цыпочка из Лос‑Анджелеса.

Залившись румянцем, Мэдди ответила на звонок. И тут же пожалела об этом. Звонили из отдела кадров с ее бывшей работы с вопросом, куда отправить ее последнюю зарплату.

– На мой счет в банке, – прошептала она, после чего еще несколько нескончаемых минут выслушивала болтовню и глупые вопросы по поводу увольнения и была вынуждена подтверждать, что таки да, она отдает себе отчет в том, что уволенные не получают рекомендаций. Мэдди со вздохом отключила связь.

Байкер наблюдал за ней.

– Уволили, да?

– Я не намерена это обсуждать.

Он не стал развивать тему, но и с места не двинулся. Просто стоял на как вкопанный, оседлав свой байк и распространяя вокруг себя волны тестостерона. Было очевидно, что он предоставляет ей право удалиться первой. То ли из джентльменских побуждений, то ли потому, что не хочет снова рисковать своим здоровьем и жизнью.

– Еще раз простите. Я правда очень рада, что не убила вас… – И Мэдди отправилась восвояси, прямо к своей машинке. Неплохой финал.

Не оглядываясь, она плюхнулась на водительское сиденье. «Правда рада, что не убила вас? – повторила она про себя. – Что, серьезно? Ну, как бы там ни было, что сказано, то сказано. Главное, не оборачивайся. Не…»

Обернулась.

Он смотрел ей вслед, и Мэдди показалось, что он выглядит, пожалуй, слегка ошеломленным.

Так, с нее хватит.

Минутой позже она уже въезжала в Лаки‑Харбор. Это было просто райское местечко, как и обещал «Гугл». Живописный курортный городок штата Вашингтон, угнездившийся в бухточке среди скал, причудливо и эклектично сочетающий в себе старое и новое. На главной улице выстроились в линю викторианские домики, раскрашенные в яркие цвета, на ней же находились необходимые продуктовые магазины, почта, заправочная станция и скобяная лавка. Затем начинался, собственно, пляж с длиннющим пирсом, уходящим в воду, вдоль которого выстроились еще магазины и уличные кафе.

А еще там было чертово колесо.

Увидев его, Мэдди вдруг испытала странное желание купить билет и прокатиться – только для того, чтобы представить на четыре минуты, что ей еще нет двадцати девяти, что она не угробила это воскресенье непонятно на что и что у нее есть дом.

А, да. И что она не боится высоты.

Но она не вышла из машины. Через две минуты Мэдди подъехала к развилке. Вот уж неясно, какую дорогу надо выбрать. Съехав на обочину, она взяла в руки карту и тут увидела, как мимо проносится Сексуальный Байкер – в своих потертых джинсах, которые самым идеальным образом обтягивали его не менее идеальный зад.

Как только прекрасное видение исчезло, Мэдди продолжила изучать карту. Лаки‑Харбор‑Резорт находился, по всей видимости, у самой воды. В его существование до сих пор верилось с трудом: насколько Мэдди знала, единственное, чем когда‑либо владела ее мать, был многоместный автомобиль‑универсал 1971 года выпуска[2], обшитый деревянными панелями, и все‑все без исключения альбомы группы Deadhead.

Согласно бумагам юриста, владения матери состояли из небольшой пристани для яхт, отеля и хозяйского коттеджа. Полная приятных предчувствий Мэдди нажала на газ и повернула направо… только для того, чтобы доехать до конца асфальтированной дороги.

Ха!

Она посмотрела на последнее здание слева. Картинная галерея. В дверях стояла женщина в ярко‑розовом велюровом спортивном костюме с белой окантовкой, в белых же спортивных туфлях и махровой повязке на светлых волосах. На вид ей с равным успехом можно было дать как пятьдесят, так и восемьдесят. В углу рта – в прямом противоречии со спортивной экипировкой – была зажата сигарета. Кожа была такой смуглой, словно женщина загорала лет десять – двадцать подряд.

– Привет, милая, – сказала она хрипло, когда Мэдди вылезла из машины. – Ты или заблудилась, или хочешь купить картину.

– Немного заплутала, – призналась Мэдди.

– Здесь это часто случается. Полным‑полно дорог, ведущих в никуда.

Отлично. Она на дороге в никуда. Лейтмотив ее жизни.

– Я ищу Лаки‑Харбор‑Резорт.

Белесые брови незнакомки взметнулись вверх, практически исчезнув под челкой.

– О, наконец‑то! – Она улыбнулась, и в уголках глаз распустились лучики морщинок. Затем радостно всплеснула руками. – Так ты которая, милая? Дикарка, Стальная Магнолия или Мышка?

Мэдди вытаращила глаза от удивления:

– Э…

– О, ваша мать обожала рассказывать о своих девочках! Всегда говорила, что сбежала от вас для вашего же блага, но, мол, однажды вы все втроем тут соберетесь и будете управлять отелем, как настоящая семья.

– Вы хотите сказать, вчетвером?

– А вот и нет. Ваша мать откуда‑то всегда знала, что вы останетесь здесь без нее. – Незнакомка затянулась сигаретой и зашлась сухим надсадным кашлем. – Она хотела для начала отремонтировать отель, но не успела. Подхватила воспаление легких и умерла. – Улыбка незнакомки слегка увяла. – Наверное, Богу не терпелось с ней пообщаться. Еще бы, это такое удовольствие.

Незнакомка склонила голову к плечу и принялась с любопытством разглядывать Мэдди, которая, смутившись, еще раз стряхнула с одежды несуществующие крошки.

Женщина улыбнулась:

– А ведь ты – Мышка.

Черт! Мэдди тяжко вздохнула, пытаясь убедить себя, что на правду обижаться глупо.

– Да.

– Значит, это ты та расторопная девчушка, которая управляет грандиозной кинокомпанией в Лос‑Анджелесе?

– Э… – Мэдди отчаянно замотала головой. – Я была просто ассистентом. – Ну да, ассистентом. Которому порой приходилось покупать своему боссу нижнее белье и искать его девкам подарки. Ну и иногда действительно выпускать фильмы и телешоу.

– Твоя мамочка предупреждала, что ты так и скажешь. Ей лучше знать. Мол, корпоративная этика и все такое. Она говорила, что ты работаешь на износ.

Мэдди и впрямь работала на износ. И, черт возьми, она тоже где‑то как‑то управляла компанией, гори она синим пламенем!

– Откуда вы все это знаете?

– Я Люсиль. – На Мэдди это откровение не произвело никакого впечатления, и ее собеседница зашлась кудахтающим смехом. – Вообще‑то я работаю на вас. Ну, в отеле. Всякий раз, когда приезжают гости, я прихожу и делаю уборку.

– В одиночку?

– Ну, работа есть работа, верно? Ой! Погоди минутку, я же должна кое‑что тебе показать!

– Честно говоря, я немного спешу…

Но Люсиль уже скрылась за дверью галереи, а через две минуты вернулась с резной деревянной шкатулочкой, на которой было написано «Рецепты». В таких обычно хранят карточки.

– Это для вас, девочки.

Мэдди не умела готовить, но не взять подарок было бы невежливо.

– Фиби любила готовить?

– Черт, нет, конечно, – хихикнула Люсиль. – У нее и вода могла пригореть.

Мэдди озадаченно пробормотала «спасибо» и взяла коробочку.

– Теперь езжай по этой дороге все время прямо, примерно с милю, до просвета. Ты его не пропустишь. Зови меня, если что понадобится. Убраться, принести что‑нибудь. Избавиться от пауков.

Последние слова привлекли внимание Мэдди:

– Пауки?

– Ваша мать не жаловала пауков.

Ага, у них с мамой все же есть что‑то общее.

– Их много?

– Все зависит от того, сколько для тебя много.

О Боже! Больше одного – уже нашествие. Мэдди принужденно улыбнулась – по сути, просто механически растянула губы, еще раз поблагодарила Люсиль и по грязной дорожке вернулась к машине.

– Мышка, – вздохнула она.

Ну ничего, это скоро изменится.