Иносказание. Бывает у художника необходимость, говоря о человеке, отказаться от человека

Бывает у художника необходимость, говоря о человеке, отказаться от человека. Применить дальнюю ассоциацию. Прибегнуть к иносказанию.

Есть ставшая народной песня о рябине на стихи Сурикова:

Что стоишь, качаясь, тонкая рябина,

Головой склоняясь до самого тына?

А через дорогу, за рекой широкой

Так же одиноко дуб стоит высокий.

«Как бы мне, рябине, к дубу перебраться!

Я б тогда не стала гнуться и качаться,

Тонкими ветвями я б к нему прижалась

И с его листами день и ночь шепталась».

Но нельзя рябине к дубу перебраться,

Знать, ей, сиротине, век одной качаться.

Что это песня не ботаническая, ясно каждому.

Но зачем понадобилось поэту заменить девушку деревом? Что автор от этого выиграл? Очень многое. Довел обобщение до предела. Он отнял у девушки какие бы то ни было признаки личного узнавания, но зато песня стала про всех девушек мира, лишенных любовного друга. Русских, немок, француженок, евреек, негритянок, японок. Всех. Широта обобщения абсолютна. И создана она методом, который называется «иносказание». В иностранной терминологии это, вероятно, надо обозначить словом «метафора», но, к сожалению, мы не назовем метафоричными многие иносказательные произведения. Не назовем метафорой басню «Кот и Повар» или сказку «Кот в сапогах». А в понятие «иносказание» все они легко умещаются.

Мы часто не задумываемся над тем, какое место занимает в искусстве иносказание и какой социальной значимости достигали и достигают иносказательные произведения искусства.

Иносказанием заполнены народные легенды, былины, сказки, басни, поговорки, пословицы, песни. Без них не жил и не живет ни один народ. В них юмор народа, талант народа, философия народа. Амуры, нептуны, посейдоны, ганимеды, сирены, русалки, ведьмы, водяные, лешие, змеи-горынычи. Трусливые зайцы, хитрые лисы, кривляки обезьяны, упрямые ослы, коварные тигры, верные собаки, мудрые слоны живут в народных иносказаниях, говоря о человеческих, а вовсе не о звериных свойствах: глупости, трусости, упрямстве, верности, героизме, злобе, предательстве, любви.

Образность нашего языка заполнена иносказаниями. Мы только забываем об этом. «Ягодка ты моя», «уйди, черт паршивый», «курица она», «всем хороша, да без изюминки». Никто не переспросит, что значит эта «изюминка». А пришла она из «Живого трупа» Толстого. Там Протасов рассказывает своему собеседнику в трактире, почему он ушел от жены: «Не было изюминки, – знаешь, в квасе изюминка? – не было игры в нашей жизни». Не так уж много людей, которые помнят рождение «изюминки», а она оказалась очень нужной людям. Стала народным иносказательным понятием. Сейчас даже представить себе нельзя, как это можно обойтись без «изюминки».

В произведениях литературы, и особенно в поэзии, даже тогда, когда сама повесть или само стихотворение вовсе не иносказательны, вы всегда обнаружите отдельные элементы иносказания в тех случаях, когда автору необходимо усилить образность, предельно обобщить какие-то явления жизни.

Сколько их! куда их гонят?

Что так жалобно поют?

Домового ли хоронят,

Ведьму ль замуж выдают?

Ночевала тучка золотая

На груди утеса-великана,

Утром в путь она умчалась рано,

По лазури весело играя…

Ты скажешь: ветреная Геба,

Кормя Зевесова орла,

Громокипящий кубок с неба,

Смеясь, на землю пролила.

Я теперь скупее стал в желаньях,

Жизнь моя, иль ты приснилась мне?

Словно я весенней гулкой ранью

Проскакал на розовом коне.

Это – Пушкин, Лермонтов, Тютчев, Есенин. Но вы можете взять томик любого поэта и найдете в нем десятки, сотни иносказаний. Ну а если это Маяковский! Так у него иносказание – основной прием его творчества, и не только в поэтической метафоричности строчек: «Мама! Ваш сын прекрасно болен! Мама! У него пожар сердца», – но во всей его поэзии, во всей драматургии. Давайте вспомним «Хорошее отношение к лошадям», «Необычайное приключение, бывшее с Владимиром Маяковским летом на даче», «Баню», «Клопа», «Мистерию-буфф». Да, пожалуй, и не стоит перечислять, если вспомнить, что одно из своих произведений он назвал «Облако в штанах».

Можно ли разделить писателей, которые пользовались только методом правдоподобия или только методом иносказания? Очень трудно. Если существуют авторы (часто безымянные), произведения которых безусловно иносказательны (создатели сказок, былин, пословиц), то среди писателей, основным методом которых является правдоподобие и сюжетов и образов, очень много таких, которые как бы неожиданно для самих себя создавали произведения целиком иносказательные.

Я приведу только несколько классических примеров. Гоголь написал «Мертвые души» и «Ревизора». Зачем ему понадобилось написать такие сказки, как «Вечера на хуторе близ Диканьки», или такие произведения, как «Портрет» и «Нос», которые мы с нашей любовью ко всему приклеивать этикетки, вероятно, должны назвать «сюрреализмом».

Пушкин написал «Евгения Онегина», «Полтаву», «Дубровского». Зачем ему понадобилось писать «Сказку о золотом петушке», «Руслана и Людмилу», «Сказку о царе Салтане»?

Салтыков-Щедрин написал «Господа Головлевы» – сильнейшее, обличающее произведение, и тем не менее он счел своим гражданским, творческим долгом написать сказки, из которых одна только «Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил» чего стоит.

Толстой – «Анна Каренина», «Война и мир», «Смерть Ивана Ильича» и в то же время «Три смерти» и «Фальшивый купон».

Булгаков – «Дни Турбиных» и «Мастер и Маргарита».

И, наконец, наиболее, пожалуй, доказательно: Горький – родоначальник творческого метода, который мы называем социалистическим реализмом, написал «Мать», «Мои университеты», «Жизнь Клима Самгина», «На дне», «Дачники»; зачем ему понадобилось сочинять маленькие романтико-сатирические произведения, которые в какой-то степени можно назвать баснями, – «Девушка и Смерть», «Песня о Соколе», «Песня о Буревестнике»?..

Я знаю, что среди моих читателей есть такие, которые жили в те времена, когда эти произведения Горького работали. Работали в полном смысле этого слова. У некоторых современных молодых людей при слове «Буревестник» возникает ассоциация только одна – спортивное общество в Москве, а в мои детские и отроческие годы «Буревестник» был знаменем революции. Опять-таки в полном смысле слова.

Если бы можно было кибернетически подсчитать социальную значимость не только сказок Салтыкова-Щедрина и Горького, но всего иносказательного искусства в целом, мы были бы потрясены результатом этого подсчета.

Социальная значимость иносказания грандиозна прежде всего потому, что оно владеет двумя полюсами в искусстве: сатирой и романтической героикой. Это важнейшие полюсы эмоционального восприятия, а значит, эмоционального воздействия.

Я за свою жизнь объехал очень много стран. Я видел предельное богатство в домах миллионеров, я видел предельную нищету в многомиллионных городах и маленьких деревнях. И я знаю, что нет такой самой бедной страны и нет такой самой бедной деревни, в которой человек не запел бы песню. Пусть грустную, но он ее запоет. Человек не может понимать окружающий его мир только логикой мозга, он должен ощутить его логикой сердца, то есть эмоцией.

Выкачайте каким-нибудь пылесосом из человечества искусство, и люди задохнутся, как в вакууме. А теперь попробуйте вернуть человечеству все правдоподобное искусство (раз уж оно без искусства жить не может), а все неправдоподобное, иносказательное не возвращайте (пусть, мол, не выдумывают, чего нет). Тоже ничего хорошего не получится: дышать людям и в этом случае будет нечем. Это все равно что азот в воздухе оставить вместе даже со всеми остальными газами, а кислород изъять. И хоть его только двадцать процентов из ста, все равно люди задохнутся. Без кислорода жизни нет. Вот так и с иносказательным искусством – нельзя его изъять. Оно обладает концентратом образности и во многих случаях становится тем самым «сезамом», без которого некоторые двери совсем не открываются. Ключей нет.

И коли необходим людям этот «сезам» и коли существуют Гомер и Свифт, «Вечера на хуторе» и сказки Салтыкова-Щедрина, гоголевский «Нос» и «Песня о Буревестнике», «Пьета» Микеланджело и кошмары Босха, «150 000000» Маяковского и его же «Прозаседавшиеся», то не может не быть театра кукол, не может, потому что среди всех зрелищных искусств он – самый иносказательный. Недаром же куклами исполнялись средневековые мистерии. Недаром же Петрушка бил черта и городового расщепленной палкой. Недаром же кукольный театр показывал и «страсти господни», и индийский эпос «Рамаяна», и Дон Жуана, и догетевского Фауста, и культовые представления Древнего Египта.

Вот и пора наконец, после всего этого длинного и в то же время слишком торопливого экскурса в искусство иносказания, ответить на вопрос, поставленный в заголовок этой главы.

Date: 2015-08-24; view: 439; Нарушение авторских прав