Цепь загадочных убийств

Солнце нагрело кабинет так, что стало нечем дышать. Старший следователь по особо важным делам Александр Борисович Турецкий, или «важняк», как называли его между собой знакомые, хотел было закурить, но вместо этого открыл окно. И удивился, какое облегчение принесло легкое движение свежего воздуха. Грудь налилась силой, широкие плечи окрепли и потребовали движения. Он несколько раз взмахнул руками, чувствуя, как вместе с силой возвращается бодрость. Хотя разговор с начальником Московского уголовного розыска Вячеславом Ивановичем Грязновым был отнюдь не веселым.

Серия заказных убийств, прокатившихся по Москве, со всей очевидностью показывала, что на криминальном поле столицы появилась некая новая таинственная сила, найти которую пока никому не удалось. Многие полагали, что этой силы не существовало вовсе. По их мнению, шли обычные бандитские разборки. Особенно усердствовали в этом споре некоторые ученые мужи, от коих ждали научно обоснованного анализа. Они игнорировали новые факты разбоев, так было проще делать выводы и прогнозы. Но Турецкий своей обостренной интуицией чувствовал, что следственные органы встретились с неведомым. На этой почве он резко схлестнулся ни больше ни меньше как с начальником НИИ по изучению причин преступности Министерства внутренних дел генерал‑лейтенантом Викуловым. Но того поддержал целый сонм его собственных научных сотрудников. Им‑то, конечно, удобнее и проще было объяснить рост преступности старыми, привычными категориями. Пожалуй, только верный и надежный друг Славка Грязнов и разделял опасения Александра Борисовича.

Турецкий вдруг обнаружил, что заказные убийства, следовавшие одно за другим, касались определенной категории лиц – крупных банковских деятелей. Киллеры работали чисто, и никаких следов пока обнаружить не удавалось.

– Но ведь что‑то должно быть особенным в деятельности тех банков? – спросил Грязнов.

– Проверка показала: ничего необычного.

– А что между ними общее?

– Правильный вопрос. И я тебе скажу, – вскинулся Турецкий. – Крупные кредиты! Я это и Викулову доказывал.

– А чего тебя, Саня, понесло‑то к нему? Ты что, не понимаешь, что эти буквоеды…

– Да как‑то получилось… По старой дружбе.

– Мы с тобой, Саня, вступили в пору, когда дружеские отношения лопаются словно мыльные пузыри. До сорока еще ощущаешь плечо друга, а потом… как будто распад старых дружеских связей. Не замечал?

– Но ведь не о дружбе речь! – поморщился Турецкий. – Я говорю о профессиональной интуиции. Ну, вот тебе цепь заказных убийств. Определенная категория лиц. Ничего необычного, как я сказал. Так кто же и почему их убирал? И заметь: чисто! Никаких следов.

– Значит, они где‑то совсем рядом, – произнес начальник МУРа, и Турецкий даже вздрогнул от неожиданности. – А ты говоришь, что давно знаешь этого Викулова?

– С юрфака. Этот «большой ученый» всегда был занозистым малым. У меня почему‑то складывалось ощущение, что я постоянно что‑то ему должен. Вот умеет человек создавать вокруг себя такую… ауру. И все ему обязаны уже за то, что являются его современниками.

Грязнов хохотнул, потом сделался серьезен.

– Ты заметил что‑нибудь особенное у этих «висяков»?

– Да! Каждый из этих погибших деятелей выходил на крупный кредит!

Турецкий прошелся по кабинету. Отодвинул занавеску, поглядел на улицу.

– Кредитование – основа банковской деятельности, – солидно отметил Грязнов. – Ну и что тут особенного? Обычная практика.

Со стороны казалось, что вид его выражает полнейшее благодушие. Но прищур глаз, наклон головы свидетельствовали о том, что он поймал мысль собеседника и обдумывает ее.

– Да, это так. Если кредит возвращается вовремя и с процентами. Тогда банк процветает, – сказал Турецкий. – А если долг задерживается? И живые банковские деньги с бешеной скоростью оборачиваются на стороне, обогащая необязательных клиентов, кого угодно, кроме банка? Ситуация меняется! Не согласен?

И он устремил ястребиный взор на приятеля.

– Как не согласиться? – усмехнулся Грязнов. – То есть ты имеешь в виду связанные с финансами обычные бандитские разборки?

Вячеслав Иванович откинулся в кресле.

– Ну, обычными я бы их не назвал, – сказал Турецкий уже спокойнее. – Хотя бы в силу масштабов мести. И высокой организованности этих новоявленных «эскадронов смерти». Ты ведь сам так их назвал однажды? Как видишь, я ничего не забываю и просто возвращаю тебе твою же мысль.

– Да, я помню. Хотя всякие аналогии здесь очень условны. Думаю, у нас действует небольшая, но хорошо организованная группа киллеров и руководят ими люди очень высокого ранга. Которых и арестовать‑то невозможно без кричащих и прямых улик. А ты можешь назвать имена?

Турецкий прямо взглянул ему в глаза, точно собирался сообщить конкретные фамилии, но потом раздумал.

– Имена будут названы, когда появятся доказательства…

– Нет, все‑таки жаль, что ты не слышал выступления своего приятеля по телику. Он, к примеру, достаточно внятно сказал, что у него имеются какие‑то свидетельства там и прочее, а «крышует» вроде бы эту группу «банковских» серьезная публика. Чуть ли не из правительства, представляешь? И у него есть доказательства. Но если они имеются, почему бы тебе с ним не встретиться? Посмотрел бы его «секретные материалы». Если таковые действительно есть, а он не блефует по необходимости.

– Да тут‑то какая необходимость? – почти возмутился Турецкий.

– Всяко бывает, – пожал плечами Грязнов. – Он, между прочим, и тебя, и меня упомянул в качестве… ну, примера для подражания нашей молодежи. Оно, конечно, лестно, но как бы от начальства по шее за такую рекламу не схлопотать…

– Не видел я и ничего не слышал, Славка. Совсем с этими проклятыми банкирами замотался. Вот смотри, называю подряд: Кульчицкий, Михельсон, Берулава, а теперь еще и Сотников. Все фигуры одного масштаба. А расправа быстрая и беспощадная. Ни одного следа. Ни единой зацепки… Просто не знаю, что делать. Теряюсь. Буквально в первый раз в жизни.

– Ну так поговори с этим Викуловым. Ведь его уверенность все же на чем‑то должна основываться?

– Честно?

– А что, есть повод соврать? – улыбнулся Грязнов.

– Нет, я о другом. Я Стаса Пономарева уже послал к нему. Самому после той нашей стычки ехать как‑то не захотелось. Все‑таки поцапались мы основательно. А Пономарев – лицо тоже заинтересованное. Он же вел дело по убийству Сотникова, пока Костя не впихнул его мне. Вкупе со всеми остальными банкирами. Четыре «висяка», а? Ну я и сказал Стасу: будешь теперь по моей команде рыскать. Включил его в бригаду. Бегает. А вчера вдруг заявляет: ваш знакомый Викулов, оказывается, большой научный труд пишет о преступности в связи с расширением коммерческой банковской деятельности. И тоже про желтый портфель упомянул, о котором ты говоришь. Ну, а я чего? Езжай тогда, говорю, но пусть это будет твоя личная инициатива. А я к ней пока отношения не имею. И смотри, говорю, чтоб тебя этот бурбон за шкирку не выкинул, когда узнает, что ты в моей бригаде банкиров «раскручиваешь». Не знаю…

– Чего не знаешь? – удивился Грязнов.

– Не знаю, на кой черт нам это надо? Научный труд! Фигня это все, Славка, теория, а надо умнее жуликов ловить. Ладно, поеду к себе. Спасибо за то, что хоть ты утешаешь… От наших дождешься, как же!

– На дорожку не хочешь? – Грязнов потянулся к сейфу.

Но Турецкий отрицательно покачал головой.

– Там уж, поди, Стас вернулся.

– Так куда ты несешься? Позвони, прежде чем ехать! Есть же у него мобила?

– Есть… Верно, чего не позвонить‑то?

И пока Турецкий набирал номер Пономарева, Грязнов добавил:

– А со своим приятелем ты постарайся сейчас как‑нибудь помягче. Беда у него.

– Что такое?

– Да с дочкой, понимаешь… Уже вроде свадьба намечалась, а тут вляпались. Жениха избили, и он пропал. А девчонку какие‑то мерзавцы изнасиловали. Теперь она в больнице.

– Это Маринка‑то?! – ужаснулся Турецкий. – Да я ж ее вот такой помню! – Он показал рукой над полом. – Ой, мама, что творится!.. А кто? Нашли?

– Как же! Держи карман! Ищут пока. Уже несколько дней ищут. Но все безрезультатно.

– Да что это такое?! – вскипел Турецкий. – Грош нам всем цена, если мы такое элементарное дело распутать не можем!

Грязнов с сомнением покачал головой:

– Там, вообще говоря, какая‑то темная история. Заявления от потерпевшей поначалу не было. Но по горячим следам ребятки из местного отдела внутренних дел порыскали, допросили, кого смогли, а потом будто бы поступила информация, что потерпевшая просит дела не возбуждать. В общем, время прошло, генерал как бы сам взялся за частное расследование, вспомнив свое оперативное прошлое. А ты знаешь, когда кто‑то слишком на себя надеется, результат практически нулевой. Как правило. Потом к местным сыскарям пришло оттуда, – Грязнов поднял палец в сторону потолка, – указание дело об изнасиловании засекретить и проводить без огласки. А языки‑то надо было раньше запирать, теперь же всем все известно. Словом, скажу тебе, Саня, обычный совковый бардак. Занимаются, конечно, но, подозреваю, через пень‑колоду. Так что ты, зная ситуацию, не сыпь соль на рану… Ну, а я что? Инициатива, как тебе известно, наказуема. Мне нынче звонил твой драгоценный шеф и предложил, как всегда, в ультимативной форме, подключаться к твоему расследованию и взять на себя оперативно‑розыскные мероприятия. Наверное, чтоб ты меньше бегал. Вот так. Считай, что я уже приступил.