Глава XI ИМИТАТОРЫ 4 page

– Какой вывод вы можете сделать из выборной кампании?

– Главный вывод такой: нам, то есть Российскому общенародному союзу, впредь доверять таким союзникам, как некоторые лидеры КПРФ, не следует, поскольку договоренность с ними ничего не стоит, – сказал Аничкин.

Похожая ситуация произошла на прошлых парламентских выборах с заместителем председателя Российского общенародного союза Сергеем Глотовым. Он трижды – в 1990, 1993 и в 1995 году избирался депутатом в российский парламент и был активным борцом против ельцинского режима. Я спросила его, как складывались в ходе избирательной кампании взаимоотношения с союзниками или партнерами.

– Как раз из прошедших выборов нам следует извлечь урок политических переговоров, – сказал он. – Мы по традиции активно участвовали в левом спектре оппозиции, старались договариваться об округах, брали и давали определенного рода обязательства, но наши партнеры свои обязательства, как правило, вероломно нарушали. В отношении меня обязательства были вероломно нарушены Корольковым и краевым комитетом КПРФ в лице Николая Осадчего. У нас были договоренности о том, что Российский общенародный союз из семи одномандатных округов в пяти своих кандидатов не выдвигает. Мы это условие выполнили.

Но на завершающем этапе выдвижения кандидатов под различными предлогами была вброшена идея – в одном из округов, а именно в 40-м, где я баллотировался, выдвинуть представителя казачества. Инициаторами были крайком КПРФ и глава администрации края Кондратенко. Было совершенно очевидно, что это ведет к растаскиванию голосов оппозиционного электората. В результате мой соперник с левого фланга получает 40 тысяч голосов, я –

74 тысячи, а победитель, он же заместитель мэра города Краснодара, на которого работала вся мэрия, – 90 тысяч.

То есть простая арифметика говорит о том, что выиграть в условиях жест –

j кого противостояния с мэрией, к тому же имея на своем избирательном поле родственного, но явно непроходного кандидата, выдвинутого с одной целью – отобрать у меня голоса, – практически было невозможно. К тому же на сторону моего соперника открыто встал губернатор края Кондратенко и при –

| звал голосовать за него. И хотя конкурент шел как независимый кандидат, фактически его выдвижение было согласовано с краевым комитетом КПРФ.

I Правда, не было согласовано с Краснодарским горкомом, который поддер –

| живал меня.

Региональная же верхушка КПРФ решила провалить меня и своей цели

I таким способом добилась. Что капээрэфовцы при этом выиграли? Они потеряли сначала один избирательный округ в Краснодаре, потеряли и еще одного хорошего депутата – Нину Андреевну Зацепину, которую за день до голосования мафиозные круги города Новороссийска сняли с дистанции. Поэтому из семи избирательных округов два отошли вправо. Истинный смысл всех акций – это, по всей видимости, тотальные договоренности с целью провести несколько правых кандидатов, отсечь национально-патриотическую оппозицию и сделать Думу такой, какой она ныне является. Таким образом, новые избирательные технологии и грубейшие нарушения со стороны верхушки региональной организации КПРФ предварительных договоренностей сыграли свою черную роль. Мы ведь тоже могли выдвинуть в пяти округах солидных людей, но мы не сделали этого, так как понимали, что в этом случае пройдет третий кандидат. А руководители КПРФ пошли на это, – с вполне понятной горечью произнес Глотов.

Его реакция закономерна. Как депутат, народный избранник, он был бы для России более полезен, чем представитель партии власти. В Государственной Думе второго созыва Глотов вместе с Сергеем Бабуриным организовал внефракционное объединение «Анти-НАТО», которое установило связи с парламентами многих государств, чтобы совместно противостоять продвижению НАТО на Восток, к рубежам России, и принятию антироссийских законов. По словам Глотова, «в объединение входило 302 депутата, оно имело конституционное большинство и фактически по всем важнейшим законопроектам, например, о ратификации договора СНВ-2, результаты были известны заранее. Они были известны американцам, западникам, потому что было ясно: депутат, поставивший подпись под программным заявлением Анти-НАТО, будет голосовать против того, чтобы разоружаться в одностороннем порядке».

Ясно, что режиму не очень-то улыбалось иметь в Думе столь активного депутата, противостоящего разрушительной политике ельцинского Кремля. И здесь настроения «партии власти» совпадали с желанием руководства КПРФ, которому не хотелось иметь в Думе депутата, на фоне деятельности которого будет ярко высвечиваться собственное соглашательство. Поэтому надо было не допустить его прихода в Думу.

Особенно наглядно и безнравственно эта линия руководства КПРФ проявилась в противодействии избранию Сергея Бабурина-лидера Российского общенародного союза (ныне – партии национального возрояедения «Народная воля»). Трижды на выборах он шел в Омске по одномандатному округу, триж –

ды против него выставлял свою кандидатуру первый секретарь Омского обкома КПРФ Александр Кравец и трижды с треском проваливался. Побеждал Сергей Бабурин. Кравец выставил свою кандидатуру в четвертый раз – в 1999 году, и хотя даже омские коммунисты требовали, чтобы он снял ее, так как депутатский мандат ему обеспечен по списку КПРФ, он не сделал этого и проиграл в четвертый раз. Но свою роль – помешать Бабурину – выполнил. Депутатом стал пивной и водочный «король» Омской области по фамилии Веретено, который впоследствии утонул в Иртыше при загадочных обстоятельствах.

26 марта 2000 года в двух подмосковных округах прошли повторные выборы в Государственную Думу третьего созыва. В 108 Мытищинском округе баллотировался председатель Российского общенародного союза, в 110 Одинцовском – заместитель председателя РОСа Виктор Алкснис. И у того, и у другого оказалось множество соперников, борьба проходила остро, и, как ни странно, наибольшей активностью в их очернении отличались некоторые деятели КПРФ. Странно – потому, что, казалось бы, Компартия Российской Федерации, претендующая на исключительное право говорить от имени всего народа, должна бы поддерживать настоящих, проверенных не только в деле, но и в боях патриотов Отечества. Однако именно организации КПРФ делали все, чтобы не пропустить их в Думу, и для этого использовались самые гнусные приемы. Особенно злобствовали они в отношении Сергея Бабурина.

Вообще в последние годы «вожди» КПРФ пытались всячески скомпрометировать Бабурина, потому что Г.Зюганов видел в нем опасного для себя конкурента на патриотическом поле, тем более что Сергей Николаевич еще в 1997 году опрометчиво заявил публично, что будет участвовать в президентских выборах 2000 года. Поэтому, как признался на одной из пресс-конференций в Государственной Думе тогдашний секретарь ЦК КПРФ по идеологии Александр Кравец, было сделано все, чтобы на парламентских выборах в декабре 1999 года «зарубить» Бабурина в его родном округе в городе Омске, что, благодаря альянсу КПРФ с властями и олигархами, а также черному пиару, им удалось.

Этот же «метод» был применен функционерами КПРФ в Мытищинском округе. Пять секретарей партийных организаций КПРФ городов Долгопрудный, Королев, Солнечногорск, Лобня, Юбилейный незадолго до дня голосования обратились в Центризбирком с письмом, где сообщали, что будто бы «по имеющимся у них данным» Бабурин имел две приватизированные квартиры и получил еще одну в «элитном доме». Сей, с позволения сказать, «документ» рассылался по инстанциям с факсов фракции КПРФ в Государственной Думе.

Не скрою, читать этот донос было гадко и противно. Понятно, что функционерам от КПРФ хотелось, чтобы их кандидат Нина Бердникова стала депутатом, но зачем же опускаться до беспардонной лжи и клеветы? То, что Бабурин получил квартиру в Москве, преподносилось как некий криминал, хотя никакого нарушения здесь не было и в помине. Абсолютно все депутаты Государственной Думы давно получили квартиры и успели их приватизировать. Все, кроме Бабурина. А он, будучи народным депутатом, членом Верховного Совета РСФСР, а потом депутатом Государственной Думы двух созывов, жил в Москве на птичьих правах, не имея даже прописки.

I

То, что так долго не решался жилищный вопрос заместителя председателя Государственной Думы С.Бабурина, было, конечно же, не чьим-то недосмотром, а, напротив, результатом пристального внимания к персоне известного политика, видного деятеля оппозиции. Кому-то в верхах очень уж хотелось увидеть его в роли просителя, унизить, показать, кто ныне в России правит бал, или, «облагодетельствовав», попытаться перетянуть его на свою сторону. Если кто и думал так, то он просчитался, ибо нет ничего абсурднее затеи «перетянуть» того, кто не дрогнул ни на войне в Афганистане, ни на трибуне Верховного Совета РСФСР 12 декабря 1991 года, когда Бабурин, единственный из депутатов, открыто выступил против ратификации беловежских соглашений, ни перед расстрелом 4 октября 1993 года, когда омоновцы поставили его лицом к стене и он ощутил на затылке ледяное дуло автомата.

Дабы скомпрометировать Бабурина, авторы доноса подчеркивали, что его квартира – в «элитном доме управления делами президента». Тем самым намекали, что, мол, Бабурин вхож к самому президенту. Гнусный приемчик избрали эти «господа-товарищи». Во-первых абсоютно всё – квартиры, зарплату, служебные машины, бензин к ним и прочее – абсолютно всем депутатам и аппарату Государственной Думы предоставляет Управление делами президента. По закону, по Конституции. Во-вторых, то, что у Бабурина, наконец-то, появилась квартира, – никакой не криминал. Его семья – это четыре сына, жена и теща, всего семь человек. Что же, они и он сам, вице-спикер Государственной Думы, должны были жить на вокзале?

Фактически подоплека этих домыслов была одна: подобной компрометацией его просто хотели вывести из игры как наиболее опасного конкурента на выборах. Некоторые недруги из этих же соображений навесили на него ярлык «политического нарцисса». И кто-то эту наживку проглотил. К сожалению, доверчивые избиратели не очень-то задумываются, почему им сегодня так настойчиво и назойливо навязывают лидеров, которые планировали и творили сегодняшний развал или же постоянно играли и играют с режимом в поддавки, давая ему время укрепиться. А те, кто, как Сергей Бабурин, боролся против разрушения с самого начала, теперь отодвигаются в сторону.

На парламентских выборах 1999-2000 годов «вожди» и другие деятели КПРФ рангом пониже сделали все, чтобы Бабурин не попал в Государственную Думу. Потому что в отсутствие Бабурина и таких же, как он, честных, принципиальных политиков соглашателям от КПРФ проще будет вступать во всевозможные сговоры с властью и партией власти.

Вот как сам Бабурин прокомментировал, по моей просьбе, ход и итоги той парламентской избирательной кампании:

– Если сравнивать выборы в Подмосковье с выборами в Омске, то для меня последние два месяца стали праздником. Было прекрасное общение с людьми, знакомство с новыми коллективами. В чем-то я вспоминал 1990-й год, потому что шло состязание программ и позиций. Я не говорю о последних днях, когда кто-то стал вбрасывать компромат: от моего имени распространяли всякий бред, и против меня листовки в ход пошли – и от имени «Демократической России», и от анонимов всяких. Но в целом избирательная кампания в Подмосковье была на два порядка более честной, чем в декабре 2000 года в городе Омске. Поэтому, хотя я и занял только второе место, я испытываю определенное удовлетворение.

Конечно, я считаю исключительно символическим то, что во всех округах против всех кандидатов от национально-патриотических и от левых сил КПРФ выдвинула свои кандидатуры. Так было и в моем округе, где кандидатом от КПРФ была Нина Бердникова, и мы с нею разделили голоса протестного электората, что сыграло свою отрицательную роль. В результате мой основной соперник – генерал Баскаев набрал 73 тысячи голосов, я – 58 тысяч, а Бердникова – 29 тысяч, то есть вдвое меньше меня. Сложение наших с ней голосов с лихвой обеспечило бы мою победу. Но голоса были растащены, ибо КПРФ боролась не за победу Бердниковой, а за поражение Бабурина. И в результате в Государственную Думу, как и в Омске, прошел представитель партии власти генерал Баскаев, который осенью 1993 года, когда нас расстреливали в Доме Советов, был по другую сторону баррикад – среди тех, кто отдавал приказы расстреливать и исполнял их.

Увы, случай со мной – не единичный. Например, против Владимира Федоровича Григорьева, депутата Государственной Думы второго созыва от РКРП, КПРФ выставила своего кандидата Севенарда и делала все, чтобы «утопить» именно Григорьева. И в Одинцовском округе против Алксниса КПРФ выставила своего кандидата, но здесь случилась осечка. И я рад, что, хотя опасность растащить голоса была и здесь, Алкснис одержал победу. Я удовлетворен, что Виктор Имантович Алкснис, который с 1991 года был отстранен от законодательной деятельности, но продолжал заниматься политикой, теперь возвращается в парламент, – сказал в заключение Бабурин.

Можно привести и другие свидетельства того, как лидеры и функционеры КПРФ ставили палки в колеса кандидатам от лево-патриотической оппозиции, чтобы не пропустить их в депутаты, понимая, что честная, бескомпромиссная борьба с режимом будет контрастнее оттенять соглашательство фракции КПРФ и ее союзников. И им удалось это. В результате Государственная Дума третьего созыва – карманная, послушная президенту и правительству. Она принимает те законы, которые не смог в свое время протолкнуть Борис Ельцин. Недаром Путин сказал, что такой Думы не было за последние десять лет, она – лучшая. Разумеется, лучшая – для режима, но не для народа.

Уже первые недели работы Госдумы третьего созыва наглядно показали, что для получения большего числа портфелей КПРФ, как и «Единство» и ЛДПР, готова пойти на любые компромиссы и альянсы. Правда, эти альянсы продемонстрировали редкостное взаимопонимание в достижении собственных целей. Будут ли эти альянсы и компромиссы использованы во благо народа или лишь во имя достижения своих узко партийных целей – покажет время. Однако уже тогда, в начале 2000 года, можно было сделать один бесспорный вывод: войдя в альянс с президентским «Единством», КПРФ не имела права называть себя ни системной, ни конструктивной и никакой иной оппозицией. Она продолжила свою прежнюю стратегию на врастание во власть и на этот раз «вляпалась» в нее серьезно и основательно, а, значит, вместе с президентом и правительством должна нести ответственность за все, что отныне будет происходить в стране. Таково бремя власти, и, наверное, это справедливо. Все эти «зигзаги» в тактике руководства КПРФ, к сожалению, приводят к существенным потерям. Рейтинг фракции, партии и лидера падает. Фракция уже не могла стать преградой на пути антинародных законов. Так, 14 апреля 2000 года Государственная Дума ратифицировала Договор о СНВ-2, подпи –

санный президентом США Джорджем Бушем-старшим и президентом России Борисом Ельциным еще в 1993 году. За ратификацию проголосовало 288 депутатов, или 64 процента, против – 131 (29,1 процента), воздержалось 4 (0,9 процента). Всего проголосовало 423 депутата, не голосовали 27.

Этот результат был предсказуем, поскольку партия власти и правые значительно потеснили в парламенте левых. Расклад сил в Госдуме третьего созыва выглядел так: на одном полюсе фракция «Единство», «Отечество – Вся Россия», «Регионы России», «Народный депутат», ЛДПР, безусловно поддерживающие режим, затем фракция «Яблоко», «Союз правых сил», играющие роль «демократической оппозиции», и, наконец, левая оппозиция в лице КПРФ и аграриев. В роли аграриев выступают все те же члены КПРФ, делегированные в Аграрную депутатскую группу. Сил у левой оппозиции – примерно 120-140 голосов из 450 – явно недостаточно, чтобы заблокировать антинародные законы.

Г.Зюганов назвал ратификацию договора о СНВ-2 «крупной стратегической ошибкой». Но, думается, «крупной стратегической ошибкой» самой КПРФ является ее стратегическая линия, которую Зюганов озвучил осенью 1998 года после Пленума ЦК КПРФ: идти на выборы тремя колоннами, и то, что КПРФ в ходе избирательной кампании решительно ставила преграды настоящим коммунистам и патриотам, подыгрывая тем самым режиму и «денежным мешкам». Не имея в парламенте большинства, фракция КПРФ не могла воспрепятствовать принятию многих драконовских законов, зато она теперь беспрепятственно могла голосовать против них, демонстрируя свою «оппозиционность».

Помимо многих других законов, эта Дума приняла Земельный кодекс, узаконивший куплю-продажу земли, а фактически разграбление последнего достояния России, и Трудовой кодекс, узаконивший полное бесправие наемных работников. О том, как это происходило, стоит поговорить подробнее.

Как фракция КПРФ узаконила наемное рабство

Выступая на пресс-конференции в Госдуме 17 декабря 2000 года, Г.Зюганов заявил: «Правительство настаивает на таком проекте Кодекса законов о труде, в котором граждане лишаются последней социальной защиты и гарантий». И далее: «Этот КЗоТ правительства идет на поводу у денежных мешков и не защищает труженика. Ничего, кроме насилия и произвола работодателей, он не гарантирует. Не случайно свой протест прислали даже многие международные организации профсоюзов».

Что ж, эти оценки правительственного проекта Трудового кодекса соответствовали истине. А буквально через месяц лидер КПРФ сделал другое заявление.

«Мы предотвратили протаскивание КЗоТа через Госдуму. Мы все сделали, чтобы воспрепятствовать распродаже земли», – сказал он в беседе «Испытание» с главным редактором «Советской России» В.Чикиным. Заявление Зюганова отдавало натуральной хлестаковщиной. Самое смешное, что ни интервьюер, ни интервьюируемый не заметили, что в последнем абзаце обшир –

ной беседы следует такой пассаж: «Мы не должны допустить распродажи земли. Отстоять такой КзоТ, который гарантировал бы гражданам 8-часовой рабочий день, защищал бы от капиталистических хищников, право на труд, на оплаченный отпуск». («Советская Россия», № 9, 23 января 2001 г.).

Так предотвратили ли и воспрепятствовали ли?

Несколько лет я следила за прохождением проекта Трудового кодекса в Государственной Думе и смею утверждать, что именно руководство фракции КПРФ содействовало принятию антинародного КзоТа. Как, впрочем, и Земельного кодекса. Дело в том, что еще в 1994 году Фонд Рабочей академии разработал под эгидой РКРП рабочий проект Трудового кодекса, максимально защищающий права трудящихся. В Госдуме второго созыва фракция КПРФ и ее союзники имели почти большинство и могли поспособствовать принятию этого прогрессивного проекта, внесенного в Думу депутатами Владимиром Григорьевым и Теймуразом Авалиани. При содействии председателя Совета СКП-КПСС Олега Шенина в марте 1999 года председатель КПРФ Геннадий Зюганов и лидер РКРП Виктор Тюлькин подписали совместное соглашение о взаимной поддержке: РКРП обязалась поддерживать кандидата от КПРФ на президентских выборах, КПРФ в свою очередь обещала содействовать принятию рабочего проекта Трудового кодекса. Однако руководство КПРФ свое обязательство не выполнило. Как ни странно, фракция КПРФ, которая, казалось бы, должна отстаивать интересы трудового народа, этот проект ни разу не поддержала.

Приведу свидетельство самого В.Тюлькина. Высказав в статье «Почему телега не тянет? Тогда и сегодня (1990-2000 г.)» ряд критических замечаний в адрес КПРФ, он пишет:

«Все вышесказанное не говорит о том, что мы не хотим и не можем сотрудничать с той же КПРФ по каким-то отдельным конкретным вопросам. Предпринимались попытки. В своем докладе О.С.Шенин приводит пример, что при его участии было заключено соглашение между КПРФ и РКРП, которое осталось на бумаге. Это действительно так. Потому что соглашение заключалось в 1986 г. по конкретным вопросам:

поддержка в Госдуме проекта КзоТ, разработанного рабочим профсоюзом «Защита», от чего КПРФ практически отошла в сторону. А сегодня она вольно или невольно помогает режиму внесением еще одного варианта (так называемый «Вариант восьми», с участием А.Лукьянова) в противовес Рабочему проекту. Этот ход КПРФ помогает протащить положения, которые лежат в русле правительственной политики». (Журнал «Марксизм и современность», № 2-3, 2000 г.)

Весной 1999 года в Думе прошли парламентские слушания, на которых обсуждались все три проекта Трудового кодекса: правительственный, фракции «Яблоко» и Фонда Рабочей академии. Поразительно, но ни один депутат от КПРФ не удостоил слушания своим присутствием. А ведь речь шла о судьбе законопроекта, затрагивавшего коренные интересы трудящихся!

Напрашивается вполне логичный вывод: отсутствие на столь ответственных слушаниях фракции КПРФ в полном составе было не случайным. На самом деле руководители КПРФ и не собирались проталкивать проект Трудового кодекса фонда Рабочей академии, который в корне отличался от правительственного и гарантировал трудящимся и профсоюзам их права. Но при

этом им надо было сохранить оппозиционное лицо. Если бы проекты Трудового кодекса рассматривались Госдумой второго созыва, фракция КПРФ была бы поставлена в весьма затруднительное положение. Проголосовать за проект Рабочей академии и тем самым способствовать принятию Трудового кодекса – значит, войти в конфликт с Кремлем, с командой Ельцина. Проголосовать против него – значит, расстаться с оппозиционным имиджем, потерять доверие избирателей. Такая вот была дилемма.

Выход был найден: рассмотрение проектов Трудового кодекса переносится на осень, потом вообще откладывается в портфель будущей Государственной Думы третьего созыва. А тем временем руководство КПРФ сделало все, чтобы в депутаты не прошли настоящие коммунисты и патриоты. Теперь у фракции КПРФ и ее союзников не было большинства, их голоса уже ничего не решали. И поэтому они могли храбро демонстрировать свою оппозиционность и голосовать против правительственного проекта, который все равно будет принят голосами проправительственных фракций.

Принятие нового Трудового кодекса Государственной Думой третьего созыва было запланировано на осенне-зимнюю сессию 2000 года. К той поре в портфеле нижней палаты было уже несколько проектов кодекса, в том числе и правительственный, которому отдавалось явное предпочтение. В связи с этим по всей России проводились массовые акции протеста с требованием не принимать его. Такая акция, в частности, была проведена 14 сентября 2000 года в Москве по инициативе РКРП и объединения профсоюзов «Защита труда». В ней приняли участие и другие российские компартии. Все, кроме КПРФ. Почему? В чем дело? Об этом и о судьбе злополучного законопроекта тогда же, по горячим следам я взяла интервью у депутата Государственной Думы, сопредседателя объединения профсоюзов «Защита труда» Олега Шеина.

Олег Шеин – один из самых молодых парламентариев. Родился в 1972 году в Астрахани, закончил исторический факультет Астраханского пединститута. С 1989 года участвует в левом движении – в Объединенном фронте трудящихся, затем в профсоюзе «Защита», с 1995 года является сопредседателем объединения рабочих профсоюзов России «Защита труда». Дважды избирался депутатом Астраханского областного представительного собрания, а в декабре 1999 года стал депутатом Государственной Думы. Его округ – вся Астраханская область. Олег Шеин внес в Госдуму третьего созыва проект Трудового кодекса Фонда Рабочей академии. Его оценки – депутата и профсоюзного деятеля – представляют несомненный интерес.

Интервью «Мы против наемного рабства» с весьма «говорящими» подзаголовками: «Правительство хочет вернуть крепостные порядки. Рабочие протестуют. Зюганов и КПРФ помалкивают» – было опубликовано в газете Российского общенародного союза «Время». Приведу фрагмент интервью:

– Олег Васильевич, чем грозит правительственный проект россиянам? Почему так встревожился Российский рабочий комитет?

– Тревогу бьет не только Российский комитет рабочих. Попытки принять новый Трудовой кодекс правительством России предпринимались с 1994 года – еще с тех пор, как вице-премьером по социальной сфере был Сысуев. В 1997 году правительство дало обязательство Международному валютному фонду – – а тогда премьером был Кириенко – принять новое трудовое законодательство, которое ликвидировало бы права профсоюзов и облегчило бы порядок

увольнения людей на предприятиях и в организациях. А в 1999 году – уже в развитие этих обязательств перед МВФ – соответствующий проект был внесен правительством Примакова.

Пленум Российского рабочего комитета, который прошел недавно в Нижнем Новгороде, – это уже третье совещание рабочих организаций в связи с предстоящим рассмотрением в Госдуме проекта Трудового кодекса. Первое мы провели в Москве, сразу по завершению парламентских слушаний по фактам нападения ОМОНа на рабочих. В нем приняли участие представители профсоюза «Защита», Выборгского целлюлозно-бумажного комбината, Яс-ногорского машиностроительного завода, угольщики Кузбасса и других регионов. Второе совещание прошло в Ленинграде с участием профсоюзов: «Защита», авиадиспетчеров, Соцпрофа и других. На третьем пленуме присутствовал и профсоюз докеров. Были приняты решения о переходе – в связи с попытками принятия нового Трудового кодекса – к жестким, решительным акциям протеста – от распространения листовок, проведения митингов, вплоть до повторения, если позволят силы и возможности – «рельсовой войны» лета 1998 года.

Россия сейчас является последней из бывших республик СССР, где еще продолжает действовать прежнее советское трудовое законодательство. Во всех остальных странах СНГ работает новое трудовое право, суть которого в том, что все трудовые права работников отняты и ликвидированы. Поэтому обращаться в суд, прокуратуру, инспекцию труда и прочие аналогичные органы совершенно бессмысленно.

– И все же, что конкретно не устраивает рабочих в правительственном проекте Трудового кодекса?

– Предлагается, в частности, фактически ликвидировать 8-часовой рабочий день, то есть позволить работодателям продлевать рабочий день дополнительно, сверхурочно до 4-х часов в сутки! Это ликвидация коренного права, завоеванного трудящимися еще в 1917 году. Предлагается предоставить работодателям возможность собирать информацию о работниках, включая данные о их семейной жизни, политической активности. Эти «черные списки» фактически закроют доступ к рабочим местам тем людям, которые вступят в конфликты с работодателями. Предлагается также сократить в два раза объем отпусков по беременности и родам.

Далее предлагается, по сути, ликвидировать все права профессиональных союзов. Сейчас права профсоюзов регулируются 22 статьями КЗОТа. Это и согласование графика отпусков, и, что особенно важно, согласование увольнений по сокращению штатов в связи с несоответствием должности, то есть защита членов профсоюза от произвола работодателей. Далее это вопросы, связанные с заработной платой, с графиками сменности – все они согласуются с профсоюзами. В правительственном же проекте предлагается оставить профсоюзам одно право – выходить на переговоры с предпринимателем, то есть в трудовых правоотношениях одна из сторон практически полностью уничтожается.

В правительственном проекте предлагается ввести очень широкую систему срочных контрактов. Те или иные работники, прежде чем выступать за повышение заработной платы либо за улучшение условий труда, должны будут подумать о том, что у них через несколько месяцев истекает контракт, и, если они будут «выступать», то с ними просто-напросто никто контракты не перезаключит. Фактически предлагается система наемного рабства. Один из

участников наших совещаний оценил это таким образом: «Если для работников вопрос принятия нового Трудового кодекса – это вопрос о том, будет ли он сыт, то для предпринимателей это вопрос, будет ли он жив».

И действительно, у людей никаких иных возможностей отстаивания своих трудовых интересов, своего права на человеческое существование, кроме неправовых, просто-напросто не будет – все их права будут изъяты.

– К каким политическим партиям России вы обращались за содействием и кто вас поддерживает?

– Самое главное – поддерживают все реально действующие профсоюзные организации России. Будь то левый профсоюз «Защита», который я представляю, будь то профсоюзы, которые всегда придерживались более правой ориентации, как, например, Соцпроф, будь то реально работающие профсоюзные организации ФНПР. И, в частности, сейчас сюда к нам, в Государственную Думу, как в неформальный штаб акций по Трудовому кодексу, выходят и многие территориальные организации Федерации независимых профсоюзов России, то есть нас поддерживают трудовые коллективы.

Из числа политических партий России я бы назвал в первую очередь партии левого спектра – это Российская коммунистическая рабочая партия, РКП-КПСС, это движение «За Рабочую партию». Движение было создано летом 1999 года. В него входят Объединенный фронт трудящихся, Марксистская рабочая партия, Союз марксистов, движение «За рабочий интернационал», ряд других организаций. Кроме того, мы предполагаем, что и КПРФ не останется в стороне.

– А вы знаете, что на парламентских слушаниях по проектам Трудового кодекса, состоявшихся в Государственной Думе весной 1999 года, не принял участия ни один депутат фракции КПРФ, и никакого содействия в продвижении альтернативного, представленного Фондом Рабочей академии проекта Трудового кодекса эта партия и эта фракция не оказали?

– В развитие вашей мысли хочу сказать, что и в Думе третьего созыва ни один член КПРФ, депутат Государственной Думы, кроме руководителей соответствующих комитетов, кому это было положено по протоколу, не принял участия в парламентских слушаниях по факту нападения ОМОНа на рабочих, которые состоялись 4 апреля 2000 года. Подчеркиваю, ни один член КПРФ в слушаниях участия не принимал, им эта тема оказалась глубоко безразличной. Поэтому, чем более активное внимание со стороны населения к этой проблеме мы привлечем, тем сложнее будет фракции КПРФ увильнуть в сторону и дать голоса в поддержку правительственного кодекса.