На самом деле тебе нужен не любимый, тебе нужна мать

Моя девушка постоянно просит меня о помощи. Я должен помогать ей в быту, поддерживать ее финансово, эмоционально, решать за нее различные задачи. Она говорит, что ей нужен сильный мужчина, потому что сама она хочет быть женственной. Загвоздка в этой истории состоит в том, что я не чувствую, что ей нужен сильный мужчина; я чувствую, что она хочет, чтобы я стал ей мамой, которая балует ее и дает все, что она попросит. Поначалу я думал, что я угодил на роль «хорошего папочки». Но все оказалось гораздо хуже: на самом деле ей нужна «хорошая мамочка»! Секс между нами не похож на секс. Это объятия матери и младенца.

Психологическая сделка между «хорошим папочкой» и его подружкой зиждется на деньгах. Это давняя история, в которой обе стороны обычно хорошо знают, что именно покупается и продается. Сделка между «хорошей мамочкой» и ее ребенком‑любовником получила меньше внимания, потому что это скорее психологическое, чем финансовое, соглашение: позволь мне оставаться инфантильным, я отдам тебе контроль, и никто не будет об этом знать. Это срабатывает до тех пор, пока в этой игре есть игроки и пока роль Матери не признается архетипической ролью, не зависящей от пола.

Однажды ко мне обратилась за помощью молодая, изможденная и подавленная мать троих детей. На первой терапевтической сессии я задала ей вопрос: «Вы чувствуете, что это ваша семья навязывает вам роль прислуги, или вам кажется, что в этом есть и ваш вклад? Меня удивил ее ясный ответ: «Мои дети, похоже, знают, что во мне есть слабость. Они уверены, что я возьмусь за любое дело. Более того, я думаю, они чувствуют (и это в самом деле так), что я должна делать все эти дела, чтобы выглядеть, как человек, у которого в жизни есть смысл». Она сказала, что не знает, откуда взялась эта слабость, потому что в детстве она была независимой и сильной. Она знает только, когда это началось – когда она стала матерью. Она чувствует, как разрушается ее любовь к детям и мужу.

Следующий пример – история, рассказанная с позиции взрослого мужчины, который предпочел бы, чтобы его мать не была во власти роли матери‑прислуги.