Призраков попросили о помощи

(Jón Árnason, 1956–1961, III)

В одну зиму, ещё до того, как я сам принял под начало судно, я был гребцом под началом одного капитана по имени Магнус. Однажды мы вышли из Оулавсвика; погода была ясная, но до самого Рифа лежал лёд, поскольку раньше ветер дул с севера. Когда корабли вышли к Пескам, все стали на вёсла, и мы тоже. Но через несколько часов потянул ветерок с востока. Тогда весь лёд понесло к берегу до самого Прибойного мыса, а к вечеру ветер переменился на западный и юго-западный и оттеснил льдины ещё ближе к берегу. Наше судно и ещё два корабля кое-как добрались до Крестовой бухты к самому закату, а другие суда зашли во льды и могли продвинуться вперёд всего лишь настолько, насколько ветер гнал лёд, а причалить нигде было нельзя. Одно судно добралось до Сандафлёгюр (Песчаных полей), но, едва люди сошли, его раздавило льдинами в щепки. А другое судно, кеплавикское, прибило к берегу близ устья реки Хёскюльдсау. Шестеро спаслись, но судно снова отнесло в море, а на нём оставались трое моих земляков. Капитаном у них был человек по имени Энунд (сейчас его уже два года как нет в живых). Его корабль добрался до берега между Кеплавиком и Хёскюльдсау. Там у берегов лежал плотный лёд.

Он позвал нас на помощь, но, когда мы подошли к судну, стало ясно, что одним нам не справиться, и меня послали за подмогой в Кеплавик. Была уже глубокая ночь, и, когда я добрался до Кеплавика, моим глазам представилось странное зрелище: мне показалось, что передо мной стоит множество людей. Я подумал: «Вот это весьма кстати», окликнул их и говорю: «Ребята! Помогите нам спасти корабль, тут у берега!» — а они не обращают внимания.

Во второй раз я обратился к ним так: «Ребята, пожалуйста, имейте совесть, не бросайте нас, помогите нам!» А они молчат. И тогда я говорю им: «Ну и подлецы же вы, если не хотите помочь нам в такой беде и даже разговаривать не хотите!»

Потом я отвёл взгляд. Вокруг никого не было, только кромешная тьма. И тут меня охватил страх. Я пошёл обратно к кораблю, и мы сами вытащили его с большим трудом.

Уже став капитаном на Песках, однажды на рассвете я пошёл на берег посмотреть, какая будет погода. Мне показалось, что на восточном перевале на Угоре стоит человек. «Да пошлёт тебе Господь добрый день, товарищ!» — говорю я, а он — ни слова. «Отчего ты так рано поднялся? Ты что, решил, что погода будет хорошая и можно будет выйти в море?» А он всё молчит. Мне стало не по себе, и я убежал обратно. А когда рассвело, я отправился туда проверить, остались ли следы, потому что накануне выпала пороша, но никаких следов там не оказалось.

А в другую зиму корабль из Гювюскаулара, на котором я был, не смог причалить из-за сильного прибоя. Он причалил на Песках, и там ему пришлось целую неделю пережидать бурю. Однажды вечером нам случилось взойти на холм, чтобы посмотреть, хорошо ли защищены суда, потому что непогода совсем разбушевалась. Среди нас был покойный Оулав Торбьёрнссон. Мы взглянули на корабли. Всем нам привиделось, что к ним приблизились девять человек. Они обошли кругом каждое судно; казалось, они что-то тщательно ищут. Наконец они выбрали корабль из Гювюскаулара. Они все взошли на него и сели на вёсла.

После этого капитан забрал своё судно, и вскоре оно затонуло, когда причаливало при сильном прибое, с девятью человеками на борту.

Date: 2015-08-24; view: 247; Нарушение авторских прав