С) Будущее

Вначале заметим, что в‑себе не может ни быть будущим, ни содержать части будущего. Полная луна является будущей, когда я ее рассматриваю растущей, и только «в мире», который открывается человеческой реальности; именно посредством человеческой реальности Будущее приходит в мир. В‑себе эта часть луны является тем, что она есть. В ней ничего нет в возможности. Она существует в действии. Следовательно, нет ни будущего, ни прошлого в качестве феномена первоначальной временности бытия‑в‑себе. Будущее в‑себе, если бы оно существовало, существовало бы в‑себе, отрезанное от бытия, как и прошлое. Если даже предположить, как Лаплас, полный детерминизм, который допускает предвидеть будущее состояние, нужно было бы, чтобы это будущее обстоятельство вырисовывалось в предварительном раскрытии будущего как такового, на бытии‑из‑будущего мира; тогда это означает, что время является иллюзией и что хронологическое скрывает строго логический порядок дедукции. Если будущее вырисовывается в горизонте мира, то это может быть только через бытие, которое есть свое собственное будущее, то есть будущее для самого себя, бытие которого конституируется через приход‑к‑себе из своего бытия. Мы снова встречаем здесь эк‑статические структуры, аналогичные тем, которые описали для Прошлого. Только бытие, которое имеет в бытии свое бытие вместо просто бытия, может иметь будущее.

Но что, собственно, значит быть своим будущим? И каким видом бытия обладает будущее? Сначала нужно отказаться от идеи, что будущее существует как представление. Прежде всего будущее редко «представляемо». И когда оно представляемо, как говорит Хайдеггер, оно тематизируется и прекращает быть моим будущим, становясь безразличным объектом моего представления. Наконец, будь оно даже представляемо, оно не могло бы быть «содержанием» моего представления, так как это содержание, если бы оно было, стало бы настоящим. Может быть скажут, что это настоящее содержание будет одушевлено посредством «будущей» интенции? Это совсем не имело бы смысла. Если бы даже эта интенция существовала, нужно, чтобы она сама была настоящей, – тогда проблема будущего не получает никакого решения, или она трансцендирует настоящее в будущее, тогда бытие этой интенции находится в будущем и нужно признать в будущем бытие, отличное от простого pereipi[145]. Если бы, впрочем, Для‑себя ограничивалось в своем Настоящем, как могло бы оно представлять себе будущее? Каким образом оно имело бы знание о нем или его предчувствие? Никакая воображаемая идея не может дать ему эквивалент будущего. Если вначале ограничивают Настоящее в Настоящем, само собой разумеется, что оттуда никогда не выйдут. Не принесет никакой пользы придание ему «значимости будущего». Или это выражение ничего не означает, или оно обозначает действенность настоящего, или оно указывает на закон бытия Для‑себя как на то, которое в самом себе будущее, и в этом последнем случае оно указывает только на то, что нужно описать и объяснить. Для‑себя может быть «значимостью будущего», «ожиданием будущего», «знанием будущего» только на основе первоначального и ущербного отношения самого себя к себе; нельзя понять в Для‑себя ни малейшей возможности тематизированного предвидения, даже предвидения определенных состояний научного универсума, если только оно не являлось бы бытием, которое приходит к самому себе, исходя из будущего, бытием, которое делает себя существующим в качестве имеющего свое бытие вне себя в будущем. Возьмем простой пример: положение, которое я быстро занимаю на теннисном корте, имеет смысл только в силу движения, которое я затем сделаю моей ракеткой, чтобы послать мяч поверх сетки. Но я не повинуюсь ни «ясному представлению» будущего движения, ни «твердой воле» его совершить. Представления и волевые акты являются идолами, изобретенными психологами. Именно будущее движение, не являясь само тематизированным, идет позади к положениям, которые я занимаю, чтобы их прояснить, их связать и их изменить. Вначале я являюсь единственным броском там на корте, посылающим мяч, в качестве недостатка в самом себе, и промежуточные положения, которые я принимаю, являются лишь средствами приблизить меня к этому будущему состоянию, чтобы там мне исчезнуть; каждое из этих положений имеет свой смысл только через это будущее состояние. Нет ни одного момента моего сознания, который не являлся бы подобным образом определенным внутренним отношением к будущему; то, что я пишу, курю, пью, отдыхаю, – смысл моих сознаний всегда на расстоянии, там, вне. В этом смысле Хайдеггер имел основание сказать, что «Dasein» «всегда бесконечно больше, чем оно было бы, если бы ограничили его чистым настоящим». Точнее это ограничение осуществить было бы невозможно, так как тогда сделали бы из Настоящего некое В‑себе. Таким образом, справедливо говорят, что конечная цель была бы перевернутой причинностью, то есть действительностью будущего состояния. Но слишком часто забывают использовать эту формулу буквально.

Нельзя понимать под будущим некоторое «теперь», которого еще не было бы. Мы погрузились бы в‑себе и, в частности, стали бы рассматривать время как содержащее статичные данные. Будущее является тем, что я имею в бытии, поскольку я могу не быть им. Напомним, что Для‑себя представляется перед бытием как не являющееся этим бытием и бывшее своим бытием в прошлом. Это присутствие есть бегство. Речь не идет о запоздалом и неподвижном присутствии возле бытия, но бегством из бытия к... И это бегство двойное, так как, избегая бытия, которым оно не является, Присутствие убегает от бытия, которым оно было. К чему бежит оно? Не забудем, что Для‑себя, как оно представляется в бытии, чтобы избежать его, есть недостаток. Возможное есть то, чего недостает Для‑себя, чтобы быть собой или, если угодно, появлением на расстоянии от того, чем я являюсь. Тогда постигают смысл бегства, которым оказывается Присутствие; оно есть бегство к своему бытию, то есть к себе, которым оно будет посредством совпадения с тем, чего ему не хватает. Будущее есть недостаток, который оно вырывает как недостаток из в‑себе Присутствия. Если бы ему всего хватало, оно опустилось бы в бытие и потеряло бы присутствие к бытию, чтобы приобрести в обмен изоляцию полного тождества. Именно недостаток, как таковой, позволяет ему быть присутствием; как раз потому, что оно находится вне самого себя, направляясь к недостающему, которое существует по ту сторону мира, оно может быть вне себя как присутствие к в‑себе, которым оно не является. Будущее и есть определяющее бытие, которое Для‑себя имеет в бытии по ту сторону бытия. Будущее есть потому, что Для‑себя имеет в бытии свое бытие, вместо того чтобы просто быть. Это бытие, которое Для‑себя имеет в бытии, не может существовать подобно соприсутствующим в‑себе, иначе оно было бы, не будучи бывшим; следовательно, нельзя представлять его себе как состояние полностью определенное, в котором только не хватало бы присутствия; как говорит Кант: существование ничего больше не добавляет к предмету понятия. Но будущее не могло бы также не существовать, иначе Для‑себя было бы только данным. Будущее является тем, что делает существующим Для‑себя, которое постоянно постигает себя как незавершенное по отношению к нему. Оно есть то, что преследует на расстоянии пару отражение‑отражающее и приводит к тому, что отражение постигается отражающим (и наоборот) как еще‑не. Но необходимо как раз, чтобы это недостающее являлось бы данным в единстве возникновения с Для‑себя, иначе не было бы ничего, по отношению к чему Для‑себя постигало бы себя как еще‑не. Будущее открывается Для‑себя как то, чем Для‑себя еще не является, поскольку Для‑себя конституируется нететически для себя как еще‑не в перспективе этого раскрытия и поскольку оно делает себя существующим в качестве проекта самого себя за пределы настоящего к тому, чем оно еще не является. И, конечно, Будущее не может быть без такого раскрытия. А это раскрытие само требует быть открытым себе, то есть оно требует раскрытия Для‑себя самому себе, иначе совокупность раскрытие‑раскрываемое опустилась бы в бессознательное, то есть В‑себе. Таким образом, только бытие, которое раскрывает себя, то есть стоит под вопросом для себя, может иметь Будущее. Но, с другой стороны, такое бытие может быть для себя только в перспективе некоторого еще‑не, так как оно постигает себя как ничто, то есть как бытие, дополнение которого находится на расстоянии от него, иначе говоря, по ту сторону бытия. Следовательно, все то, чем для‑себя является по ту сторону бытия, есть Будущее.

Что означает «по ту сторону»? Чтобы понять это, нужно отметить, что будущее имеет существенное свойство Для‑себя: оно является присутствием (будущим) к бытию. И присутствие этого Для‑себя здесь, Для‑себя, будущим которого оно является. Когда я говорю: «Я буду счастлив», это значит, что это настоящее Для‑себя будет счастливым, именно настоящее «Erlebnis», со всем тем, чем оно было и что оно тянет за собой. И оно будет им как присутствие по отношению к бытию, то есть как будущее Присутствие Для‑себя по отношению к собудущему бытию. Таким образом, что мне дается как смысл настоящего Для‑себя, является обычно собудущим бытием, поскольку оно будет открываться будущему Для‑себя как то, по отношению к чему это Для‑себя будет настоящим. Ибо Для‑себя является тетическим сознанием мира в форме присутствия, а не тетическим сознанием себя. Следовательно, то, что обычно открывается сознанию, и есть будущий мир, без того чтобы оно принимало во внимание, что это мир, поскольку он появляется перед сознанием, полагается как будущее через присутствие будущего Для‑себя. Этот мир имеет смысл как будущее, только поскольку я в нем являюсь настоящим как другой, которым я буду, в другой физической, аффективной, социальной и т. д. ситуации. Однако как раз мир находится на краю моего настоящего Для‑себя и по ту сторону бытия‑в‑себе, и именно поэтому мы имеем склонность представлять вначале будущее как состояние мира и обнаруживать себя потом на фоне мира. Если я пишу, то имею сознание о словах как написанных и перед тем, как они будут написаны. Только слова показывают будущее, которое меня ожидает. Но тот факт, что они показывают, как писать, предполагает, что писать в качестве нететического сознания себя (о себе) есть возможность, которой я и являюсь. Таким образом, Будущее как будущее присутствие Для‑себя по отношению к бытию влечет за собой бытие‑в‑себе в будущее. Это бытие, для которого оно будет настоящим, является смыслом в‑себе сонастоящим в присутствующем Для‑себя, как будущее является смыслом Для‑себя. Будущее есть присутствие к собудущему бытию, поскольку Для‑себя может существовать только вне себя возле бытия и поскольку будущее является будущим Для‑себя. Но, таким образом, через указанное Будущее определенное будущее приходит в Мир, то есть Для‑себя является смыслом Будущего как Присутствие по отношению к бытию, которое находится по ту сторону бытия. Посредством Для‑себя раскрывается По‑ту‑сторону бытия, возле которого оно имеет в бытии то, чем является. Я должен, следуя известной формуле, «стать тем, чем я был», но стать им именно в самом ставшем мире. И в ставшем мире, исходя из того, чем он является. Это значит, что я даю миру собственные возможности, исходя из состояния, которое я в нем постигаю; детерминизм возникает на основе будущего проекта самого меня. Таким образом, будущее будет отличаться от воображаемого, где я одинаково являюсь тем, чем я не являюсь, где я нахожу равным образом свой смысл в бытии, который я имею в бытии, но где это Для‑себя, которое я имею в бытии, появляется на основе ничтожения мира, в стороне от мира бытия.

Но Будущее не есть только присутствие Для‑себя к бытию, расположенному по ту сторону бытия. Оно является чем‑то, что ожидает Для‑себя, которым я являюсь. Это нечто и есть я сам; когда я говорю, что я буду счастлив, само собой разумеется, что именно я настоящий, влекущий свое прошлое за собой, буду счастлив. Следовательно, Будущее и есть я, поскольку я ожидаю себя как присутствие по отношению к бытию по ту сторону бытия. Я проектирую себя к Будущему, чтобы слиться с тем, чего мне недостает, иными словами, с тем, благодаря синтетическому прибавлению чего к моему Настоящему я буду тем, чем я являюсь. Таким образом, то, что Для‑себя имеет в бытии как присутствие по отношению к бытию по ту сторону бытия, и есть его собственная возможность. Будущее есть идеальное место, где внезапная и бесконечная компрессия (сжатие) фактичности (Прошлое), Для‑себя (Настоящее) и его возможности (Будущее) привела бы наконец к появлению Себя как существования в‑себе Для‑себя. И проект Для‑себя к будущему, каким оно является, есть проект к В‑себе. В этом смысле Для‑себя имеет в бытии свое будущее, поскольку оно не может быть основанием того, чем оно является только перед собой и по ту сторону бытия; по самой своей природе Для‑себя должно быть «всегда будущей ложбиной, пустотой». Отсюда следует, что оно никогда не будет ставшим в Настоящем, а то, что оно имело в бытии – в Будущем. Все будущее настоящего Для‑себя погружается в Прошлое как будущее вместе с самим Для‑себя.

Оно будет прошлым будущим некоторого Для‑себя, или предшествующим будущим. Это будущее не реализуется. Что реализуется, есть Для‑себя намеченное этим Будущим и конституируемое в связи с ним. Например, мое конечное положение на корте определило в своей основе будущее всех моих промежуточных положений и в конце концов было присоединено посредством окончательной позиции, тождественной с той, какой она была, к будущему как смыслу моих движений. Но как раз это «присоединение» является чисто идеальным, оно не производится реально; будущее не позволяет соединиться с собой, оно ускользает в прошлое как бывшее будущее, и настоящее Для‑себя раскрывается во всей своей фактичности как основание собственного ничто и опять же как недостаток нового будущего. Отсюда это онтологическое разочарование, которое ожидает Для‑себя при каждом выходе в будущее: «Какой прекрасной была Республика при Империи!» Даже если мое настоящее строго тождественно в своем содержании с будущим, к которому я себя проектировал по ту сторону бытия, то оно не является этим настоящим, к которому я себя проектировал, так как я себя проектировал к будущему как будущему, то есть как к точке соединения моего бытия, как месту появления Себя.

Сейчас мы лучше подготовлены, чтобы поднять вопрос о Будущем в его бытии, поскольку это Будущее, которое я имею в бытии, есть просто моя возможность присутствия к бытию по ту сторону бытия. В этом смысле Будущее строго противоположно Прошлому. В самом деле, Прошлое является просто бытием, которое я имею вне себя, но это бытие, которым я являюсь без возможности им не быть. Именно это мы и назвали: быть своим прошлом позади себя. Будущее, которое я имею в бытии, напротив, таково в своем бытии, что я только могу им быть, ибо моя свобода подтачивает его снизу. Это значит, что Будущее конституирует смысл моего настоящего Для‑себя как проект его возможности, но оно ни в коем случае не предопределяет мое приходящее Для‑себя, поскольку Для‑себя всегда заброшено в ничтожащую обязанность быть основанием своего ничто. Будущее только заранее набрасывает план, в котором Для‑себя будет осуществлять бегство от бытия к другому будущему. Оно есть то, чем я был бы, если бы не был свободен, и то, что я могу иметь в бытии только потому, что я свободен. В то же время оно появляется на горизонте, чтобы объявить меня, каковым я являюсь, исходя из того, чем я буду. («Что ты делаешь?» «Я прибиваю этот ковер, чтобы повесить на стене эту картину».) По своей природе будущего настоящее‑для‑себя разоружается, поскольку Для‑себя, которое будет, будет модусом определения себя в бытии; и Будущее, ставшее прошлым будущим, как набросок этого Для‑себя, сможет его добиваться только в виде прошлого бытия, того, чем оно делает себя существующим. Одним словом, я являюсь своим Будущим в постоянной перспективе возможности не быть им. Отсюда эта тревога, которую мы выше описали и которая приходит оттого, что я не являюсь в достаточной мере Будущим, которое я имею в бытии, и которая дает свой смысл моему настоящему; это значит, что я являюсь бытием, смысл которого всегда проблематичен. Напрасно Для‑себя хотело бы привязаться к своей Возможности как к бытию, которым оно является вне самого себя, но которым оно является, по крайней мере надежно; Для‑себя всегда может быть только проблематично своим Будущим, так как оно отделено от него посредством Ничто, которым оно является; одним словом, оно свободно, и его свобода есть в себе самой собственная граница. Быть свободным – значит быть осужденным на свободное бытие. Таким образом, Будущее не имеет бытия как Будущее. Оно не есть в себе, и оно также не модус бытия Для‑себя, поскольку выступает смыслом Для‑себя. Будущего нет, оно в возможности. Будущее является непрерывным становлением Возможностей как смысл настоящего Для‑себя, поскольку этот смысл проблематичен и как таковой радикально избегает настоящего Для‑себя.

Таким образом, описанное Будущее не соответствует гомогенному и хронологически упорядоченному ряду сменяющих друг друга мгновений. Конечно, есть определенная иерархия моих возможностей. Но эта иерархия не соответствует порядку универсальной Временности, такому, какой будет устанавливаться на основах первоначальной Временности. Я являюсь бесконечностью возможностей, так как смысл Для‑себя сложен и не может содержаться в одной формуле. Но некоторая возможность выступает как более определяющая для смысла настоящего Для‑себя, чем какая‑то другая, которая ближе в универсальном времени. Например, истинной Возможностью, которой я являюсь, будет возможность поехать с тем, чтобы увидеть в два часа друга, которого я не видел уже два года. Но более близкие возможности – поехать туда на такси, на автобусе, на метро, пойти пешком – остаются в настоящем неопределенными. Я не являюсь никакой из этих возможностей. Таким образом, существуют дыры в ряде моих возможностей. Дыры будут заполнены в ходе познания, посредством конституирования однородного времени, без пропусков, в ходе волевого действия, то есть через рациональный и тематизирующий выбор в функциях моих возможностей, которые не являются и не будут никогда моими возможностями и которые я буду реализовывать в рамках полного безразличия, чтобы соединиться с возможностью, которой я являюсь.

Date: 2015-08-24; view: 311; Нарушение авторских прав