Прошлые фавориты

Крис быстрым шагом шёл к себе спальню, которая находилась на несколько этажей выше спальни Лухана. Он, наконец, понял, почему всё это время чувство дежавю преследовало его.
Мужчина лишился одного из фаворитов. Теперь он в этом уверен. Не сразу, конечно, но малыш ЛуЛу отдалится от него настолько сильно, что пути назад не будет. Сейчас мальчишка принял всё за наказание, и оно таковым должно было быть, но Ифань, почему-то, чувствовал себя, будто это было прощание.

Его предыдущий фаворит… или фавориты? В прочем, он до сих пор не уверен, что второго он мог назвать таковым. Те мальчики… всё было так же.

***

Когда пришёл этот мальчик с золотыми кудряшками к ним в интернат, Крис был всего лишь год директором этого заведения. Он потерял голову почти сразу, да и получил мальчика с огромной лёгкостью – тот страдал большими сложностями в умственном развитии. Чанёль, так его звали, даже не умел толком разговаривать, хоть ему и было двенадцать лет. Все его слова были похожи на лепет двухлетнего ребёнка. В прочем, директор был очарован им, а сам мальчик ничего не понимал и радовался объятиям, поцелуям и странным ласкам.
Конечно же, ввиду его болезни, малыша Чанни избегали многие, поэтому большую часть свою времени он проводил или в кабинете, или в спальне «отца». Кажется, он был первым, кто назвал его так.
Не смотря на глуповатость Чанёля, сделать что-то большее Ифань не решался. Да и он был слишком молод, и невольно было страшно, что кто-то его застукает. Это сейчас мужчина понял, что этот приют полностью в его руках, и можно делать всё, что душе угодно. Тогда же, будучи ещё беспечным юношей, у него дрожали руки, когда он расстёгивал пуговки на детской рубашке Чанни. Мальчик только улыбался и не понимал, почему директор всё время со страхом смотрит на дверь.
Когда малыш оказался под ним полностью голым, то штаны сразу же стали безумно тесными. Он покрывал поцелуями его ключицы, маленькие сосочки, мгновенно ставшие напряжёнными, резко переходил на шею, губы. Чанёль только улыбался и прикрывал глаза от тепла и удовольствия. Когда же Крис перевернул его на живот и поставил на колени, а потом приник к его маленькой дырочке губами, то тот почти мгновенно кончил, дрожа в его руках. Директор тогда и сам чуть не кончил, но сдержался. Хотелось ворваться в его узкое тело сразу же, до самого основания, но он понимал, что это безумие.
А страх полностью поглощал. Вдруг кто слышал, как простонал малыш Чанни? Ифань быстро спустил с себя штаны и, пристроившись поудобнее, стал медленно тереться о его попку, прямо между половинками. Фантазии о том, как он входит в него, тут же захлестнули его мозг, и мужчина невольно ускорился, сжав попку малыша в своих ладонях.
Крис долго удовлетворялся именно таким способом, но навязчивая идея хорошенько оттрахать эту попку просто преследовала его. Он знал, что Чанёлю будет нравиться всё, что директор с ним сделает, но малыш не знает, что будет больно.

Снова вечер в его спальне, и Крис вновь дрожащими руками стягивает с малыша одежду. Нет, теперь ему страшно не спалиться, а сорваться. Он понимает, что если не сдержит себя, то последствия могут быть плачевными. А вдруг мальчику понадобится врач? И тогда уже не объяснишь откуда такие травмы, тут и так всё будет понятно.
Мужчина сходил с ума, когда малыш Чанни метался под ним на кровати из-за пальчиков в его попке. Тот был на грани истерики, сам не понимая, хорошо ему или плохо. С губ слетали лишь тихие стоны, но в глазах застыли капельки слёз. А Крис всё ещё сдерживался, хотя казалось, что ещё секунда, и мальчику будет очень плохо.

Терпеть стало ещё невыносимее, но директор входил в его попку только пальцами, растягивая всё сильнее. А Чанни, выучив какой-то урок для себя, теперь боготворил его пальчики, прижимаясь к ним и целуя каждый.
И вот, Ифань, наконец, решился. В этот раз он тоже разделся полностью, в прошлые разы, почему-то, не решаясь. Он долго мучил мальчика, доведя его почти до безумства от возбуждения. Чанёль вновь и вновь судорожно целовал его пальцы, и Крис понимал его просьбу, но не спешил выполнить. Малыш прижался к нему, потираясь пахом, даже забрался на ручки, сверля жалобным взглядом. Когда же директор ввёл в него смазанные в смазке пальчики, то мальчик невольно вскрикнул от радости, прикрывая глаза от наслаждения. Пальцы уже легко двигались в нём, но мужчина всё ещё не уверен.
- Хочу, - пролепетал малыш, прижимая его напряжённый член к своей щеке, затем легонько целуя головку, словно его пальчики.
Тогда мужчина и сорвался, слушая, как громко стонет Чанни под ним.
После, мальчик вырубился, сладко посапывая, и Ифань невольно улыбался, смотря на него. Золотые кудряшки разметались по подушке, губы были красными, потому что малыш не раз вонзался в них зубками, на животике подсыхала его сперма вперемешку со спермой старшего, а лицо было таким умиротворённым, что Крис невольно заснул сам.

Но счастье не было долгим.
К ним вновь привели новичков, и когда малыш Чанни увидел одного из них, то у него будто снесло крышу. Хотя, он и не видел их приезда, но тогда новенького мальчика подселили к нему (к слову, с того момента все его фавориты и живут по одному). Чанёль бегал за новым соседом словно собачка, а тот, то ли из жалости, то ли из-за того, что сам привязался, не был против.
Новичка звали Бён Бекхён, и ему было четырнадцать лет. Мальчиком он был совершенно обычным, но казался не по годам взрослым, что невольно отталкивало Ифаня ещё больше.
Встречи с Чанни становились всё реже, ведь теперь малыш чаще проводил время рядом с Бекхёном, а директор изнывал уже от желания. Он так безумно хотел своего мальчика, что от одной мысли уже невольно стояло. А когда Крис увидел, как его, ЕГО, чёрт возьми, малыш Чанёль целует тонкие, безусловно, как бы ему не тяжело было это признавать, прекрасные пальчики Бекки, как тот когда-то целовал его пальцы, то его желание практически переборола злость. Не думая, он просто вошёл среди ночи в их комнату. Новенький, слава богу, сладко спал. Мужчина осторожно разбудил Чанни, и тот почти радостно вскрикнул, пока директор не показал ему быть потише. Малыш закивал, но улыбка стала ещё шире, и он крепко обнял Криса. Еле слышно, они быстро раздели друг друга, и Ифань без труда вошёл в растянутую попку своего мальчика. Тот сладостно выдохнул, с обожанием взглянув на отца, и тот уже не сдерживал себя, вновь и вновь толкаясь в узкое тело.

- Что вы делаете?! – их так резко оборвал крик, что оба невольно замерли. На Криса посыпались лёгкие удары кулаком, что он невольно усмехнулся.
- Отпустите его, немедленно! – Бекхён плакал. Видно было, что вся эта ситуация его пугает. Чанёль же крепко прижался к директору, не желая его отпускать, и когда мальчик это понял, то перестал бить мужчину.
- Чанни, не надо, отпусти его, - потерянно прошептал новенький, но тот отрицательно мотнул головой.
- Видишь, МОЙ малыш не хочет меня отпускать, - улыбался Ифань, перебирая золотые кудряшки. Он вновь медленно вошёл в него, и мальчик весь задрожал, тихо застонав, - видишь, как ему хорошо со мной?
Директор двигался медленно, с ухмылкой наблюдая, как новенький с ужасом смотрит на то, как его большой член входит в такую маленькую попу Чанёля.
- Ему больно, - зажмурился Бекхён, но счастливый стон малыша говорил об обратном.
- Бекки, - тихо прошептал он, протянув к нему руку и притягивая к себе. Ему хотелось, чтобы оба любимых человека сейчас были с ним. Крис, конечно же, был против, но всё же позволил тогда Бекки появиться в их постели.
Теперь он всё время был с ними, хоть и неохотно, но ради Чанёля. Ифань пытался его прогнать, даже трахнул его, но тот всё стерпел, ради счастливых глаз малыша с кудряшками. А тот словно сходил с ума от счастья. Без Бекхёна он теперь даже не хотел идти к Крису, а тот только злился, понимая, что упустил своего мальчика.
Отец Чанни был больше не нужен, когда они стали старше и теперь отлично справлялись вдвоём. В прочем, и сам директор стал терять к малышу с золотыми кудряшками интерес, всё-таки, тот стал старше. А Чанёль не унывал, ведь исполнилась его давняя мечта, и эти прекрасные пальчики побывали в нём….

Чанёль и Бекхён ушли из приюта в прошлом году. Хоть они уже давно стали взрослыми, но Крису немного было жалко отпускать их, и он позволял им жить в интернате дольше, чем остальным, да и Чанни ещё не совсем вырос. Всё-таки его болезнь сказывалась. В прочем, теперь он в надёжных руках с красивыми и любимыми пальцами.

Date: 2015-08-24; view: 358; Нарушение авторских прав