Глава 6. Рассекающий стоял на Галерее ветров дворца и смотрел – вниз, на клубящиеся в семи ортах облака

Рассекающий стоял на Галерее ветров дворца и смотрел – вниз, на клубящиеся в семи ортах облака. Он был один, и ему было хорошо. Настолько, насколько могло быть хорошо в его ситуации. Порыв ветра на несколько мгновений раздвинул языки облачного пламени, и ему показалось, будто он разглядел сверкнувшее острие пика Грозы. Это был хороший знак, но на сей раз Рассекающий ему не обрадовался. Не тот случай, когда такой знак мог хоть что-то изменить. Рассекающий отвернулся и, разведя пошире крылья за спиной, прислонился к стене. Всю жизнь добрые знаки приносили ему удачу. До того раза… Он прикрыл глаза. Ну зачем, зачем ему надо было оставить тихую, спокойную провинцию и потребовать права меча? Захотелось поразвлечься? Или доказать Поколениям предков, что и его Поколение, если захочет, сумеет нести алую волну… А может, тщеславие… Он вздрогнул, припомнив подробности того боя. Нет, не зря алая трапеция предложила объявить угрозой существование расы «диких». Их было слишком много. Ранее это не пугало Могущественных, они привыкли управлять многочисленными «дикими», покоряя их и включая в одну из каст. Но на этот раз произошло невероятное: что «диких» было много – это бы полбеды, – они еще и оказались хомлоками. Это абсолютно однозначно, теперь он был в этом убежден. Рассекающий вспомнил, как раньше смеялся над подобными предположениями, запросто отказывая в доверии неистовым представителям алых. Тогда он был достаточно известным фиолетовым, и прошло не так много времени, с тех пор как Рассекающий синтезировал в коже алый пигмент и встал в их ряды. Он вздрогнул. Сегодня на аале алой трапеции ему откажут в доверии.

За узким парапетом Галереи ветров что-то хлопнуло, и у входа возникла могучая фигура с кожей, окрашенной фиолетовым пигментом. Рассекающий отделился от стены и принял позу приветствия. Фиолетовый сложил крылья и, сделав шаг вперед, тоже застыл в позе приветствия, но Рассекающий заметил, что концы когтей крыльев повернуты в его сторону – это означало, что гостю известно про обвинение. Они почти синхронно переменили позы, встав в позицию робкого гостя и радушного хозяина, но гость все же чуть замешкался – и это тоже указывало на его осведомленность. Потом, как и ожидал Рассекающий, последовала поза предложения разговора и, естественно, поза согласия с его стороны.

– Мое имя – Созвучащий, я пришел по просьбе Устанавливающего. Он напоминает вам, что вы еще недавно носили наши цвета, и хотел бы говорить с вами в Галерее заката.

Рассекающий принял позу страстного желания, приподняв в жесте крайнего огорчения концы локтевых когтей:

– Я должен быть на аале моей трапеции.

– Устанавливающий знает, он ждет вас ПОСЛЕ аалы.

Рассекающий даже вздрогнул от неожиданности. Невероятно! Он даже на мгновение предположил, что неправильно понял жест продолженного времени.

Чтобы один из старшего Поколения встретился с лишенным доверия… А может, добрый знак – острие пика Грозы – все-таки принесет ему удачу… В этот момент раздался громкий звук алого колокола. Приглашенных на аалу Могущественных ждали в Зале мудрейших. Рассекающий принял позу непоколебимого желания исполнить обещанное и коротко ответил:

– Я приду.

Палата аалы алой трапеции имела те же атрибуты, что и фиолетовой, поэтому интерьер был для Рассекающего привычным. В аалах фиолетовой трапеции он принимал участие уже более десятка раз. Но вот ритуал…

Его ввели двое, чьи локтевые, крыльевые и коленные когти были выкрашены красным. Вся аала стояла. Когда они прошли в центр круга, один из сопровождавших схватил его за основание крыла и, надавив на болевую точку, заставил распластаться в круге ничком, лицом в пол. Все остальные по-прежнему стояли. Старший из Поколения древних шагнул вперед и, свернув губы трубочкой, проиграл руладу суда. Об этой части церемониала Рассекающий знал со времени начального обучения, но видеть своими глазами, тем более зная, что являешься одним из главных действующих лиц, – это было настоящим шоком. Второй страж, как только умолкла последняя нота, упер ему в спину ритуальный протазан. Все. Теперь, с той минуты, как аале будет позволено задавать ему вопросы, и до оглашения приговора, он должен отвечать как низшее существо, не умеющее выразить свои чувства и оттенки мыслей с помощью поз и тем более взглянуть в глаза собеседнику. Его охватило жуткое чувство обреченности, и, пока не было произнесено первое слово, Рассекающий по пытался приподнять лицо и посмотреть на Достигающего, но ему в спину безжалостно уперлось острие протазана, и он смог увидеть только камни основания нижней террасы. Потом раздался скрипучий и дребезжащий голос Достигающего:

– Алый, именуемый Рассекающим, по собственной ли воле ты прибыл на аалу?

– Да, Достигающий.

– Сознаешь ли ты, что привело тебя сюда?

– Да, Достигающий.

– Готов ли ты принять решение аалы?

– Да, Достигающий.

– Обязуешься ли ты выполнить его, даже если сочтешь несправедливо суровым или неоправданно мягким?

– Да, Достигающий.

Тот сделал паузу, а потом торжественно произнес:

– Ты предоставлен для вопросов.

Алая трапеция была самой древней, и потому ее ритуал оставался самым архаичным среди трех трапеций власти. И хотя наибольшей мерой доверия обладала оранжевая, но ни одно Поколение никакой другой трапеции не могло повлиять на решение алой. А все представители Поколения древних сами когда-то вышли из алой трапеции.

Послышался легкий шелест крыльев, и Рассекающий услышал голос Сокрушающего:

– Пусть стагна скажет, почему он не воспрепятствовал «диким» достигнуть своего Меченосца.

Рассекающий знал, что, поскольку он сейчас считается низшим, обращение «стагна» правомерно, но все равно это слово больно резануло.

– Дозволено ли мне говорить?

– Да.

– Сенсоры зафиксировали наличие живых существ на возвращающемся к Меченосцу абордажном боте, но мой помощник предположил, что это эвакуация раненых, и я согласился с ним.

– Почему не было принято мер, когда выяснилось, что это не так?

– Дозволено ли мне говорить?

– Да.

– Я был уверен, что вражеский Меченосец будет захвачен, до того как они успеют причинить какой-либо ущерб.

– Почему не воспрепятствовали возвращению?

– Дозволено ли мне говорить?

– Да.

– Соотношение сил казалось таковым, что прибытие нескольких не играло особой роли.

– Почему не воспрепятствовали бегству?

– Дозволено ли мне говорить?

– Да.

– Огневая мощь и прикрытие врага оказались много большими, чем можно было предполагать. К тому же ущерб, нанесенный прибывшими с абордажным ботом, оказался достаточным для воспрепятствования эффективному противодействию.

С каждым ответом Рассекающий недоумевал все больше. Вопросы были настолько пустыми и формальными, что он никак не мог понять, зачем они вообще были заданы – ведь все, рассказанное им, увидел бы любой, просмотрев запись боя, а в том, что все присутствующие ее видели, можно было не сомневаться. Никому и в голову бы не пришло ставить ему в вину нерадивость или недостаточную компетентность. Среди Могущественных просто не могло быть таких. Его вина была только в одном: он не справился. Могущественный мог совершить по отношению к низшим любое действие, он мог уничтожить любого из подчиненных ему или «диких» – сотню, тысячу, клан, касту, планету, – но не добиться выполнения своего решения он не имел права. Каждый из сорока, алых, которые погибли во время этого Покорения, был рассмотрен на аале, и всем им было посмертно отказано в доверии. Он ожидал той же участи. Никого не должно было интересовать, что он делал или думал в момент схватки. Он был виноват просто потому, что проиграл. Но то, о чем его спрашивали сейчас, не имело ничего общего с его действительной виной. Может быть, Сокрушающему, который всегда его недолюбливал – у него, Рассекающего, статус доверия был выше, и ему первому доверили командовать Меченосцем, – просто позволили выместить на нем раздражение, прежде чем взяться за него всерьез?

Наконец Сокрушающий иссяк. На некоторое время в палате установилась тишина, потом снова раздался голос Достигающего:

– Кто еще может задать вопрос?

Ответом ему была тишина. Рассекающий вдруг осознал, что больше не чувствует протазана, прижимавшего его к полу. Он начал подниматься, и тут раздался голос Достигающего:

– Встань и слушай.

Аала приподняла крылья и приняла позу справедливости, и Рассекающий вдруг понял, что и ему никто не мешает встать в эту же позу. Это было невероятно. Он широко раскрытыми глазами смотрел на Достигающего, машинально отметив, что крыльевые когти подрагивают в жесте крайнего недоумения. А тот окинул его суровым взглядом и твердо произнес:

– Прощен.

Возможно, не будь Рассекающий столь ошеломлен происшедшим на аале, он сразу увидел бы, что Устанавливающий не только принял позу встречи ожидаемого гостя, но, кроме того, его конечности сгруппированы в жест принятия решения. Поэтому, когда после церемониала встречи Устанавливающий задал вопрос, он, не принимая позы покорного участия, ляпнул приветствие исполнившего. Вдоль Галереи заката прокатился недоуменный рокот. Рассекающий опомнился и тут же исправил ошибку. Устанавливающий чуть вздыбил крылья в жесте общего недовольства, но тут же успокаивающе прянул ушами:

– Я удовлетворен нашей встречей, Рассекающий.

– Всецело рад, Устанавливающий. Устанавливающий плавно принял позу понимания:

– Мне кажется, ты потрясен исходом аалы. Рассекающий молча принял позу согласия. Еще бы. Он ожидал отказа в доверии как минимум на двести оборотов, а может, даже и статуса стагна на несколько десятков оборотов, а все кончилось прощением. Более того – ему вновь доверили Меченосец и поручили стать Ведущим похода в систему Изгнания. Он до сих пор ломал голову над причинами этого необычного решения.

– Фиолетовая трапеция хотела бы услышать твое мнение о «диких».

Это было необычным – интересоваться мнением неуполномоченного члена чужой трапеции. Рассекающий внимательно наблюдал за движением пальцев, но Устанавливающий расслабил кисти в позиции спокойной беседы, поэтому уловить нюансы было трудно, и он счел за лучшее, приняв позу опасения, осторожно заметить:

– Я надеюсь, с Поколением моей трапеции это решено.

– Нет, – покачал головой Устанавливающий.

– Нет?!

Устанавливающий энергично воспроизвел жест всеобщего категоричного утверждения.

– Но…

Устанавливающий перебил его:

– Это не прихоть! Ты знаешь, что наша трапеция имеет наименьший статус доверия, но зато обладает наибольшим влиянием на принятие решения любой другой трапецией. Ты не так давно принял алый цвет и потому пока еще владеешь нашими возможностями понимания происходящего. В то же время ты – один из тех, кто видел «диких» на свободе.

Рассекающий осторожно принял позу сомнения. Устанавливающий несколько сварливо отставил ногу в жесте раздражения и сердито произнес:

– Мне расценить это как отказ? Рассекающий испуганно растянул крылья в позе раскаяния:

– Я готов поделиться своими размышлениями, но… Устанавливающий повернул уши в жесте понимания, успокаивая его:

– Это, конечно, не совсем соответствует сложившимся традициям, но и не нарушает их. Подумай.

Рассекающий вызвал из памяти все, что он знал о предмете размышлений, и вынужден был согласиться с правотой собеседника. Он принял позу радушной покорности:

– Я готов, Устанавливающий.

Устанавливающий благосклонно сдвинул ладони и принял позу благожелательного внимания. Рассекающий задумался:

– Они дики, необузданны и слабы, однако их поступки осмысленны и зачастую даже разумны. Хотя они, как и многие низшие, позволяют химии вмешиваться в процесс мышления, и потому разум их уязвим. Однако иногда их страсти позволяют им совершать невозможное. Я считаю, что они…

– Хомлоки, способные необузданными страстями разрушить Вселенную, – закончил Устанавливающий. Он сделал паузу, а потом со значением произнес: – А не задумывался ли ты над каким-либо иным объяснением? Хомлоки могли бы возникнуть естественным путем или быть одним из неудачных созданий Изначально Изгнавшего, но они ведут историю с одного мира-прародителя. И если это так, а сомневаться мы не имеем никаких оснований, то почему они еще до того, как выйти в пространство, не уничтожили свой мир? Почему переформировали и освоили новые миры? Почему достигли такого могущества? Почему отказали в праве уничтожения тем видам «диких», которых встретили на своем пути?

Рассекающий неспешно принял позу недоуменного отрицания. Устанавливающий ответил на это позой рекомендации:

– Тебе стоит подумать над этим. У тебя был самый высокий статус доверия среди твоего Поколения в нашей трапеции. Возможно, с новыми данными ты сможешь найти более разумное объяснение.

– Я попробую, Устанавливающий. Когда я смогу что-нибудь понять, я найду тебя.

– Но прежде, чем ты начнешь, я хотел бы, чтобы ты ознакомился с меморандумом Относящегося.

Рассекающий осторожно развел концы крыльев в позе смущенного недоумения:

– Я не слышал о нем.

– Немудрено. Он опубликовал свой меморандум поколение назад, еще в самом начале Покорения, и прежде, чем с ним смогли ознакомиться Могущественные других трапеций, оранжевая высказалась в пользу полного недоверия. Ему было отказано в доверии на аале бирюзовой трапеции, а сам меморандум объявлен несуществующим. – Он помедлил, потом продолжил так тихо, что Рассекающему пришлось максимально усилить слуховые рецепторы, чтобы его расслышать: – И бирюзовые забрали его раньше срока… – Он снова умолк, вздохнул и закончил уж совсем шепотом, так что Рассекающему, чтобы расслышать, пришлось невежливо наклониться к его лицу: – И, как я слышал, на его возрождение наложен запрет на три поколения.

Рассекающий отшатнулся, инстинктивно приняв позу брезгливого отвращения, но, опомнившись, изменил ее на позу неудовлетворенности предметом разговора. Устанавливающий тут же изменил позу заинтересованного разговора на позу крайней важности обсуждаемого и продолжил:

– Я знаю, насколько это тебе претит, но иначе продолжение разговора не имеет смысла. Ты просто не поймешь, о чем идет речь.

Рассекающий задумчиво покачал коленными когтями, плавно переходя в позу опасливой заинтересованности:

– В чем суть этого меморандума?

– Там много интересных идей, практически все спорные, но вот та, на которую я обратил внимание в первую очередь: что «дикие», вполне вероятно, суть новая разновидность слуг Изначально Изгнавшего – ведь в Предании сказано, что они могут появиться не только волей Изначально Изгнавшего, но и всего лишь его желанием, а потому…

Тут Устанавливающий заметил, как остекленел взгляд Рассекающего, и принял позу ожидания откровения, что было случаем из ряда вон выходящим: он имел намного большую меру доверия, чем стоящий перед ним. Рассекающий несколько минут осмысливал сказанное, а потом поднял глаза на Устанавливающего:

– Но ведь это означает…

– Что «дикие» – не что иное, как новая разновидность Могущественных.

Рассекающий вздыбил крылья в позе яростного отрицания:

– Но этого не может быть, потому что если бы было так…

Устанавливающий не дал ему договорить и, приняв позу пресечения возражений младшего, безжалостно закончил:

– То вина за ущерб возлагается на отринувших мир. – Он сделал паузу и, не меняя позы, произнес: – Я хочу, чтобы ты прочитал меморандум Относящегося.

И, резко повернувшись, Устанавливающий покинул галерею.

Date: 2015-08-24; view: 374; Нарушение авторских прав