Главная Случайная страница


Полезное:

Как сделать разговор полезным и приятным Как сделать объемную звезду своими руками Как сделать то, что делать не хочется? Как сделать погремушку Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами Как сделать идею коммерческой Как сделать хорошую растяжку ног? Как сделать наш разум здоровым? Как сделать, чтобы люди обманывали меньше Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили? Как сделать лучше себе и другим людям Как сделать свидание интересным?


Категории:

АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника






Ты ничтожен как и твой мир, Бог

Его подкинуло так резко, словно под нос ткнули кулек с наисвежейшим дерьмом тысячи кашалотов. Он сидел на кровати и в отупении обозревал темноту комнаты, не в силах осознать, кто он и где находится, что вообще происходит, словно ребенок переживший первый оргазм. За окном ночь, комната тесная и завалена хламом: горы бумаги, пластинок, книг, несвежей одежды, пивных бутылок, скомканных пачек сигарет, окурков, прочего мусора. Среди хаоса – единственное чистое и светлое место – письменный стол с печатной машинкой. Он выстукивал на ней под тридцать-сорок страниц ежедневно. На пике дело долетало до сотни. Пальцы скользили как взбесившиеся, вколачивая клавиши с такой силой, что соседям за стенкой казалось, будто в голову засунули пулемет, и расстреливают изнутри их бесполезно зажавшиеся мозги.

Это была его комната, родная, прокуренная, тесная обитель грязи и одиночества. А я – Билл. Тот самый, черт возьми, Билли Крафт, второсортный писака бульварных романов с миллиардными тиражами в мягкой обложке. Всего за 2,50 бакса мой роман сорвет вам башню! Они восхваляли его и ругали, блевали и подтирали жопу его писаниной, (Иди ты нахуй, Билл, верни мне мои деньги, ублюдок!), но они читали его, блядь твою же, они его читали! Каждую новую книгу! Одинокие дамочки маструбировали над его словоизложением.

При этом я – полнейшее ничтожество. Никчемный клоун, второсортный обманщик, и первоклассный пиздун. И все это – дерьмо. Каждая книга, каждая строчка, каждое слово – все пиздежь. Все это ничего не стоит. В итоге, я лишь осознаю, какое я дерьмо.

Билл вылез с постели, закурил сигарету, подошел к окну. Город на удивление умиротворен и спокоен, темное небо и аллеи в свете фонарей, окутано свежим чуть сладковатым воздухом – походило на какую-то сказку. Но эти умиротворенные пейзажи казались чужими, комната угнетала, и собственное тело было чужеродным, нескладным и противным, словно не мылся неделю. Оно стало тесным и неудобным, жало, будто внутренности раздулись, или все чувства проснулись внутри разладившими контакты с организмом. Или вдруг у него появилась душа и ей ой-как тесно в темнице тела.

Что-то подобное он уже чувствовал, оно приходило всегда перед грандиозными взлетами творчества, когда приходила муза, и наполненный вдохновением, он пачкал чистый лист своим словесным поносом, мощным и прекрасным, как прорвавшаяся труба или бьющий из-под земли родник. Сейчас все было иначе. Он не знал что писать. Дело не в писанине.

Сигареты не успокаивали. Пить не хотелось. Но Билл не мог сидеть на месте, или снова завалиться спать. Внутри словно ядерную бомбу дернули. Он быстро оделся и вырвался из дома.

До Элизабет – езды полчаса. Игнорируя светофоры, он домчался за десять. Хлопнув дверью подъезда, взбежал на второй этаж, зажал кнопку звонка. Этого показалось мало, ещё и забарабанил ногой по двери. В голову не приходило, что она спит или ее может вообще не быть дома.

С четвертого пинка замок хрустнул, и Билл вломился внутрь. В районе, где жила Элизабет никогда не ставили хорошие замки. Здесь двери никогда не были защитой.

В спальне горел свет, оттуда доносились какие-то голоса, скрипы. Билл влетел как метеор, опоздавший к столкновению с Землей.

-Элизабет! Элизабет! Э-э?

Какой-то фигуристый блондинчик нагнул ее на кровати и, пристроившись, активно двигал взад-вперед бледным задом. Он ещё продолжал механические движения, ошеломленно вытянув лицо в сторону нарушителя их сексуальных игрищ.

-БЛЯДЬ, БИЛЛ! – закричала Элизабет. – КАКОГО ХРЕНА?!

-Ты кто такой?! – завопил блондин фальцетом, бледный зад ходил туда-обратно как долбильный аппарат. – Какого хуя тебе тут надо?!

-Элизабет, нам надо поговорить.

-ТЫ СОВСЕМ ЕБАНУТЫЙ, БИЛЛ?! ВАЛИ ОТСЮДА!

-Это важный разговор.

-ПРИХОДИ УТРОМ, А СЕЙЧАС – УБИРАЙСЯ!

-Это самая важная вещь на свете, которая может быть.

-БИЛЛ, УЙДИ!

-Так ты его знаешь? – спросил блондин, долбильный аппарат не выключался.

-ЭТО ЖЕ ЕБАНЫЙ БИЛЛИ КРАФТ!

-Сам Билли Крафт? – ещё сильнее вытянулась рожа блондина. Он протянул руку. – Я – Эндрю Ворген. Приятно познакомиться, Билли.

- Да блядь… – застонала Элизабет.

-Ну, охуенчик, – сказал Билл.

-Я ваш большой поклонник! Я прочитал все ваши книги!

-Не пугай так, Эндрю. Я чуть не особсрался от страха.

-Ах-ха-ха-хах! – залился блондин.

-Убейте меня, – простонала Элизабет, схватившись за голову.

Долбильный аппарат держался в том же ритме. Билл больше не мог это выносить. Я теряею время.

-Ладно, хватит, – он с силой дернул Эндрю за руку. Чпок! – словно вытащили затычку. Пульсирующий член выскользнул из попки Элизабет, а сам блондин загрохотал по полу. – Элизабет, нам надо немедленно поговорить. Тут решается судьба мира, твоя ебля подождет.

Она закуталась в простынь и прятала голову в руках, словно поражаясь его безумию, ничего не говорила. Эндрю вскочил, как неваляшка, раскрасневшийся, и член его стоял, как неваляшка, такой же бурый.

-ЧТО ЗА ХУЙНЯ?! БУДЬ ТЫ ХОТЬ САМ СТИВИН КИНГ – НИКТО НЕ СМЕЕТ ПРЕРЫВАТЬ МОЮ ЕБЛЮ!

Он бросился на Билла с кулаками, стоящим членом, и тот уложил его быстрым хуком правой. Снова грохот, из носа Эндрю потоком хлынула кровь, стала заливать грудь.

-Иди подрочи на кухню, Эндрю, и не беспокой нас. Я поговорю и уйду. Чеши отсюда в быстром темпе. Дважды повторять не буду.

Просверливая Билла ненавидящим взглядом, Эндрю поднялся, быстро собрал одежду и выбежал, с залитой кровью грудью, торчащим членом и голой бледной задницей. Хлопнула дверь.

-Не люблю Кинга, – сказал Билл.

Он подошел и сел на край кровати. Элизабет прижималась к стене, смотря на него стеклянными, чуть безумными глазами. Пахло сексом, воздух разгоряченный, от кровати шел жар, словно память об аде.

-Ты никого из них не любишь. Ты никогда никого из них не любил и не хотел признавать. Ты мог любить и признавать только свою писанину. И не важно – шедевр это или дерьмо, главное что написал ее – ты!

-Я всегда трезво смотрел на свою писанину. Ты же знаешь.

-Какого хуя тебе надо, Билл? Мы расстались, и у тебя нет никакого права мешать моей личной жизни!

-Я думал, между нами ещё сохранилась близость. Кроме тебя я не могу больше никому доверять. Никому не могу открыть душу, поговорить начистоту. Но даже будь мне совсем дерьмово, и захоти я даже убить себя – я не стал бы тебя тревожить, поверь. Но это выше меня. Сейчас, случилось самое важное, что могло произойти в этом мире.

-И что это?

Они сидели, молчали. Мир молчал вместе с ними, сквозь сломанную входную дверь врывался холодный ветер.

-Пойду сделаю нам чай, – сказал Билл.

-Ты врываешься сюда среди ночи, словно у тебя яйца в кипятке варятся, выгоняешь моего парня, требуешь, чтобы я срочно выслушала чуть ли не самую важную вещь в мире, а теперь идешь ставить чайник?! – закричала Элизабет. – ТЫ ЕБАНЫЙ ПСИХ, БИЛЛ!

-Оденься.

Кухня маленькая и очень тесная, но Билл ещё помнил, где что находится. Он прикурил от газа, заварил чай. Элизабет сходила в ванную ополоснулась. Зашумела вода, он подумал об ее прекрасном обнаженном теле под струями воды, и у него встал. Потом она вышла, в красном халате, забрала сигарету. Он подкурил новую.

Они сидели, пили чай, курили и молчали.

-Ты сволочь, Билл, – сказала Элизабет. – Ты урод, трус. А ещё ты жуткий эгоист и мерзавец. И ты – слабак. Сейчас я тебя почти ненавижу.

-Знаешь, я спокойно спал в своей кровати, и все было хорошо. Но внезапно меня подкинуло, и я проснулся. Меня разрывало, я ничего не мог делать, и не мог бездействовать. Словно мир стал слишком мал для меня. И мне надо было что-то делать с этим, я должен был что-то делать. Но я не знал – что. У меня ничего не было. И я понял, что должен поговорить с кем-то, рассказать об этом. Может – попросить совета или сделать что-то вроде репетиции, я не знаю. Но у меня не было вариантов, кроме как поехать к тебе. Извини.

-Ты извиняешься, Билл? Это похоже на скверную шутку!

-Ты не понимаешь. То, что со мной случилось – лишь это главное. Я словно открыл истину. В меня словно вселился Бог.

-Вселился Бог? – она расхохоталась. – Билл, мне вызывать скорую или сводить тебя к психиатру? А может позвать священника?

-Нихуя не смешно. Элизабет – этот мир надо менять. Надо изменить его. Перестроить и перекроить. Вот что я понял, вот что я должен делать. Но я не знаю – как?

-И ты пришел спросить у меня совета? Слушай, мне это очень льстит, но я не думаю, что смогу тебе помочь.

-Неужели ты не понимаешь? Мир – прогнил! Он исчерпал себя! Все стало ненастоящим. Мы плещемся в болоте, что все больше и больше зарастает тиной и плесенью. Мы гнием. Все эти люди просто гниют заживо! Это даже хуже чем ад!

-Я думаю, каждого хоть раз посещали подобные мысли. И это совсем не значит, что в них вселился бог. И ради этого надо врываться в чужую квартиру ночью и срывать замки.

-Но я чувствую! Меня просто корежит от этого! Меня мутит! Словно душе больно в этом мире и теле! Я не могу смотреть на это общество, этих людей. Они живут неправильно!

-Я часто слышала от тебя подобное, и не от тебя одного, но это того не стоит. Ты просто не доволен своей жизнью, Билл.

-Черт, нет! Дело не в этом. Но все это неправильно. И сейчас я чувствую, словно что-то внутри меня говорит, что я должен изменить все это! Я должен сделать это!

-И как? Знаешь, многие люди пытались изменить мир и общество. Но ещё никому не удалось создать утопию.

-Дело не в утопии. Они просто должны понять, что все их жизни – хуйня! Понять – и исправиться!

-И что же им надо сделать для этого? Ты объяснишь им как правильно? Ты хоть сам знаешь, как правильно?

-Элизабет…

-Не могу поверить, что ты ворвался сюда ради такой херни!

-Черт, Элизабет! Я знаю – как! И не я один! Все постоянно говорят об этом! И ты знаешь! И все они знают! Но никто не слушают. Каждый считает, что знает больше и лучше, и другим надо жить, как он хочет. Но это – дерьмо.

-Но ты тоже не можешь решать за других, Билл.

-Я должен. Я чувствую. Надо просто придумать способ, как заставить их.

-Ты не сумеешь. Никому не под силу в одиночку изменить мир. Нет такого способа.

-Но можно же сделать хоть что-то! Такие люди были! Македонский, Сталин, Иисус, Мухаммед, Будда, тот же Гитлер, черт!

-Ты же видишь, что это не выход. Утопия недостижима. И ты не тянешь на роль спасителя. Тебе не быть героем.

-Я не хочу быть героем.

-Ты не изменишь мир. Никто не изменит мир. Никому это не удалось.

-Они – ничто! А я – охуенен! Я – бог, Элизабет. Я чувствую себя богом!

-Ты – ничтожен, как и твой мир! Второсортный писака с кучей дерьмовых бестселлеров и ни одной стоящей книгой!

Билл уставился в потолок. Он сидел и курил, пропадая в прострации, Элизабет пила чай. Он понимал всю правду происходящего, горькую, как клизма, и такую же отвратительную. Ведь он чувствовал это. Словно в самом деле мечущаяся в сплетении мяса душа.

-Что же мне делать? Я ведь чувствую это.

-Просто пиши дальше свои романы.

-Эти дерьмовые романы за два пятьдесят? Я их уже полсотни написал! Какая хуй разница!

-Они не так уж и плохи. Место библии им никогда не занять, но они радуют людей, заставляют их восхищаться, ужасаться, испытывать эмоции. Может, они помогают кому-то поддерживать жизнь и даже спасают. По крайне мере, они разгоняют скуку. Это уже немного.

-Это ничего не стоит. Жалкое подобие того, чем нам приходится довольствоваться. И так – всюду. Об этом я и говорю. Это то дерьмо, что надо менять. Мир умирает.

-Билл, ты ведь правда никогда не думал, что все проблемы исходят только от тебя? Но я не нанималась твоим психологом. Мы расстались. Найди себе другую девушку, которой ты сможешь поплакаться в жилетку.

-Дело не в этом, черт! Со мной-то все хорошо.

- Ой ли, Билл? – Элизабет засмеялась.

-Ты словно совсем меня не знаешь, – сказал он.

-Я отлично тебя знаю. Ты не чувствуешь себя богом. У тебя снова разыгрался очередной кризис. Ты чувствуешь себя ничтожно маленьким, жалким, и все, что делаешь – кажется ничего не стоящим, потому что каждый на этой планете не падает перед тобой на колени и начинает ползать, восхваляя тебя! Ты просто хочешь стать самой значимой и великой фигурой в истории человечества. Тебя гложет зависть, что не ты придумал концепцию бога. Ты мелкий, подлый, ничтожный второсортный писака! Ты не можешь написать ничего стоящего, вот и строишь из себя жертву века! Ты – ноль без палочки, Билл. Хоть ты пишешь хорошие книги. Но все это – однодневный ширпотреб. Вот ты и ноешь, что не можешь большего. И в этом – весь ты, Билл.

Элизабет засмеялась. Она всегда смеялась над ним, но без злобы. Билл молчал, курил. Все слишком просто и дерьмово, чтобы быть правдой. Все это хуйня. Я просто не могу найти выход. Они хотят меня запутать, а я не знаю, где искать истину. Все это хуйня. Он поднялся, открыл холодильник. Пиво стояло именно там, где и привык видеть. Он достал три бутылочки. Две себе, одну – ей.

Они сидели и пили, курили.

-Ты заставляешь меня думать о самоубийстве, женщина, – сказал Билл. – Ты не должна говорить мне, что я ничтожество. Я – мужчина! Я охуенный модный писатель с бешенными тиражами! И в моих книгах есть смысл! Это ваша жизнь бессмысленна!

-Просто пей пиво. Ты выгнал моего парня.

-Этого любителя Кинга? – спросил Билл, отхлебывая. – Да пусть идет нахуй!

-Он твой фанат.

-Таких уебков – миллиарды. А что если они тоже пишут книги? – он сделал испуганное лицо. Она засмеялась. – Пойдем в гостиную.

-Зачем?

-Я хочу тебя.

-Если б ты писал такие избитые фразы в своих романах – их никто бы не покупал.

-Пойдем, крошка, – сказал Билл, приобнимая Элеонор. – Наш мир ущербен и ничего не стоит. Все наши жизни – бессмысленны и ничтожны. Бог – лишь идея. Нет ничего лучше старой доброй ебли.

-Ты затеял всю эту херню, только чтобы поебаться со мной?! – скривилась она.

Билл улыбнулся. Он уверенно вел ее в гостиную, потому что в спальне она совокуплялась с этим блондином, а вот гостиная – другое дело. Элеонор не сопротивлялась. К тому же, она отмыла свое тело после этого ублюдка, вспомнил он. Чистая, почти как ангел.


<== предыдущая | следующая ==>
И ныне, Господи, воззри на угрозы их, и дай рабам Твоим со всею смелостью говорить слово Твое(Деян. 4:29) | У ТВОИХ НОГ 1 page

Date: 2015-08-24; view: 240; Нарушение авторских прав; Помощь в написании работы --> СЮДА...



mydocx.ru - 2015-2024 year. (0.008 sec.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав - Пожаловаться на публикацию