Основные гипотезы

В современной экономической науке среди многих ответов на эти вопросы наиболее важными, вероятно, являются гипотезы В. Парето и К. Маркса, а также некоторые другие, но о них уже было упомянуто выше.

Гипотеза Парето. Суть ее заключается в утверждении, что профиль экономической стратификации или частность распределения дохода в любом обществе (первоначальное утверждение ученого) или по крайней мере во многих обществах (более позднее ограничение Парето) -представ­ляет собой нечто постоянное и единообразное и может быть выражено логико-математической формулой. Она выглядит приблизительно так: пусть X представляет данный доход, а количество людей с доходом, превышающим X. Если мы проведем кривую, ординаты которой лога­рифм X, а абсцисса — логарифм У, То кривая для всех изученных Парето стран будет представлять собой приблизительно прямую линию. Более того, во всех обследованных странах кривизна прямой линии по отноше­нию к оси X находится приблизительно под углом 56 градусов. Отклоне­ния не превышают трех-четырех градусов. Так как тангенс 56 градусов равен 1,5, то отсюда: если число доходов, превышающих X, равно У, то число больше, чем тх = 1/т 16, каким бы ни было значение т. Это значит, что форма кривой частотности распределения дохода на двойной логари­фмической шкале одна и та же для всех стран и во все времена.

"Мы получаем нечто, напоминающее большое количество кри­сталлов одинакового химического состава. Это могут быть большие, средние и маленькие кристаллы, но все они имеют одинаковую кристалли­ческую структуру"¹.

Позднее он ограничил действие этого закона, утверждая, что его "эмпирический закон", как все "эмпирические законы, имеет мало или совсем не имеет ценности вне тех пределов, для которых он был экспериментально открыт"². У меня нет намерения приводить все аргументы против закона Парето. Достаточно сказать, что многие компетентные критики показали, что приведенные Парето цифры раскрывают значительные отклонения от его кривой; они также обнаружили, что Парето для доказательства действительности своего закона сделал логические изменения в используе­мых терминах и что частотность распределения дохода, скажем, в США или дру1 их странах в различные времена фактически обнаруживает значительные отклонения от его закона. Иными словами, как признает сам Парето, при радикальных изменениях социальных условий, например при вытеснении частной собственности коллективной, при метаморфозах института наследо­вания, при радикальном изменении образования форма кривой трансформи­руется³. Вот, в частности, заключение тщательного матанализа закона Парето, выполненного Ф. Маколи при участии Э. Бенджамина. Их вывод:

I. Закон Парето совершенно неприемлем как математическое обо­бщение по следующим причинам:

а) конечные фазы распределения на двойной логарифмической шкале не линейны в достаточной степени;

б) они могли бы быть более линейными без особого условия, так как многие распределения самых различных видов имеют конечные фазы, приближающиеся к линейным;

в) прямые линии, соответствующие конечным фазам, не обнаруживают даже приблизительного постоянства кривизны от года к году, от страны к стране;

г) конечные фазы являются не только прямыми линиями постоянной крутизны, но и неодинаковой формы из года в год, от одной страны к другой.

Кажется невероятным, что может быть сформулирован какой-либо действенный математический закон, описывающий все распределе­ния⁴. Достаточно показать, что высота и профиль экономической стратификации (кривая распределения дохода) изменяются от страны к стране и с течением времени. Экономическая стратификация может вытянуться или сократиться, стать менее или более крутой.

Таков вывод из предыдущей дискуссии.

¹ Pareto V. Cours cfeconomie politique. Vol. 2. P. 306—308.
² Pareto V. Manuele di economia politica. P. 371 — 372. Позднее в "Трактате по общей социологии" он вносит еще более широкие ограничения.

³ См. анализ и критику закона Парето в кн.: Macaulay F. R., Benjamin E. G. The Personal Distribution of Income in the United States // Income in the United States. N. Y.. 1922. Vol. 2. P. 341—394; Pigou A. C. The Economics of Welfare. Cambridge. 1920. P. 693-700.

⁴ Macaulay F. R., Benjamin E. G. The Personal... P. 393—394

Если флуктуации происходят, то могут ли они совершаться бесконечно, а экономический конус может стать чрезмерно крутым или, наоборот, совершенно плоским? Анализируя эти проблемы, мы неизбежно
приходим к гипотезе Карла Маркса и ко многим современным социалистическим и коммунистическим теориям экономического равенства.

Гипотеза Карла Маркса. Суть ее заключается в утверждении того, что в европейских странах происходит процесс углубляющейся экономи­ческой дифференциации. Средних экономических слоев становится все меньше, и они постепенно беднеют; экономическое положение пролетариата ухудшается, а одновременно богатство концентрируется все у меньшего числа людей. Узкий слой средних классов, обедневший пролетариат у основания и маленькая группа магнатов капитала на вершине пирамиды — таков профиль экономической стратификации, соответствующий марксистской теории общества.: Богатые становятся еще богаче, а бедные становятся еще более нуждающимися. Как только устанавливается такое положение, добавляет Маркс, то достаточно на­ционализировать богатство меньшинства — и социализм был бы уста­новлен. Такова суть теории катастрофического наступления социализма. Говоря словами Маркса, она звучит следующим образом: мелкие тор­говцы, владельцы магазинчиков и бывшие лавочники, ремесленники и крестьяне — все становятся пролетариями... в то же самое время продолжается централизация промышленности... один капиталист унич­тожает многих... нищета развивается быстрее, чем растет население и богатство.

Таким образом, теория, выдвинутая в середине XIX века, утвержда­ет, что изменение высоты и профиля экономической стратификации может быть практически безграничным и потому совершенно нарушает не только кривую Парето, но и любую другую форму экономической стратификации. В то же самое время Маркс считал, что вышеупомяну­тая тенденция лить временная и ее должна вытеснить противополож­ная, направленная на,уничтожение самой экокомической стратификации, путем экспроприации экспроприаторов и претворения в жизнь принци-гюв социализма. Это значит, что Маркс допускал не только возмож­ность, но даже необходимость неограниченного изменения экономичес­кой формы социальной организации от чрезвычайно рельефного профи­ля до абсолютно "плоской" формы общества экономического эгалитаризма. В настоящее время нет необходимости настаивать на ошибочности теории Маркса и на ошибочности его предсказаний. 75 лет, которые пролетели со времени выпуска "Коммунистического манифе­ста", не оправдали ожиданий Маркса и не подтвердили его пророчество.

Во-первых, во всех европейских странах и в США со второй полови­ны XIX века до начала мировой войны экономические условия рабочего класса улучшались, а не становились хуже, как предсказывал Маркс. В Англии с 1850-х гг. до начала XX столетия коэффициент реальной заработной платы рабочего класса вырос от 100 приблизительно до 170 (с 1790-х по 1900 год от 37 до 102) ¹. В США покупательная способность средней заработной платы одного служащего увеличилась в период с 1850-х по 1910 год от 147 до 401; в период с 1820-х по 1923 год реальная заработная плата увеличилась с 41 до 129². Подобная ситуация наблюда­ется во Франции, Италии, Японии и в некоторых других странах³.

¹ Wood G, H. Real Wages and the Standard of Comfort Since 1850 // Journal of the Royal Statistical Society. 1909. P. 102—103; Bowley A. L. Wages in the United Kingdom in the Nineteenth Century. L., 1900; Bowley A. L. The Change in the Distribution of the National Income. P. 15, 18; Giffen. The Progress of the Working Classes // Essays in Finances. L., 1890.

² King W. I. The Wealth... P. 168; Harisen A. Factors Affecting the Trend of Real Wages // American Economics Review. Vol. 15. № 1. P. 32.

³ Levasseur E. Histoire des classes ouvrieres. P., 1904. Vol. 2. P. 795—904; Cauderlicr. L'evolution economique du XIX siecle. Stuttgart, 1903. P. 73 ff.; Aschley W. J. The Progress of the German Working Classes in the Last Quarter of a Century. 1904; Sombart W. Der Proletarische Sozialismus. Jena, 1924. Bd. 1—2; Simkhovitch W. G. Marxism versus Socialism. N. Y., 1913. Ch. 6—7; Moore H. L. Laws of Wages. N. Y., 1911; Schmoller G. Grundriss der Ahgemeinen Volkswirtschaftslehre. Vol. 2. P. 523 ff.; King W. I. The Wealth... Ch. 7.

С другой стороны, количество бедных, в соответствии со статистикой бедности, в Швеции, Пруссии, Англии, Голландии и некоторых других странах во второй половине XIX века не увеличилось, а уменьшилось'. Короче говоря, эта часть марксистской теории была опровергнута всем ходом истории.

Не повезло и той части теории Маркса, которая предвещала обнищание и. исчезновение ередтпгэкономических классов и концентрацию богатства в руках немногих. Среди тех данных, которые опровергаю! эти предсказа­ния, следует привести только несколько самых показательных примеров.

В Германии с 1853 по 1902 год доходы среднего класса и число богатых людей и миллионеров увеличилось и абсолютно, и относитель­но (по отношению к росту населения), в то время как относительная численность бедных экономических слоев уменьшилась. Например, сре­ди населения Пруссии процент людей с низким доходом в 1866 году составил 70,7%; в 1906 году — 61,7; в 1910 году — 42,8%². Следующая таблица³ дает наглядное представление об этом процессе.

¹ Schmoller G. Grundriss... Vol. 2. P. 378 ft".

² Die Zeitschrift der koniglich Preussischen Statistik Landesamt. В., 1911. Bd. 46-47.

³ Данные взяты в кн.: Wagner A. Zur Methodik der Statistiks.

Из таблицы явствует, что вместо уменьшения численности экономи­ческих слоев наблюдалось его увеличение в первую очередь за счет низших экономических слоев с доходом в 900 марок и ниже. В то время как население увеличилось за 50 лег приблизительно в два раза, количе­ство групп с доходом в 900 — 3 тысячи марок увеличилось приблизите­льно в четыре раза; с доходом от 3 до 6 тысяч марок — в 9 раз; а количество остальных групп соответственно в 11 раз и более. Наконец, количество миллионеров с доходом в 2 миллиона марок и более за период с 1875 года по 1902 год увеличилось в четыре раза. Все это демонстрирует, как заблуждался К. Маркс.

Нечто подобное происходило и в Англии. Это видно из следующих данных. Во-первых, средний уровень всех доходов увеличился на 37% (от 76 фунтов стерлингов в 1880 году до 104 в 1913 году); доход на душу населения вырос на 42% (от 33 фунтов стерлингов в 1880 году до 47 в 1913 году), при том что население росло гораздо медленнее, чем его доходы. Во-вторых, число налогоплательщиков с доходом выше 160 фунтов стерлингов возросло с 618 тысяч в 1881 году до 1210 тысяч в 1914 году. Коэффициент оптовых цен в 1880 году составлял 88, позже, в 1911—1913 годах, он сократился до 80—75. Население же с большим уровнем доходов за этот период увеличилось только на 39%. Сравним его с вышеупомянутым ростом числа налогоплательщиков и увидим, что количество людей со средним уровнем дохода не уменьшилось, а, наоборот, увеличилось. В-третьих, средний уровень заработной платы за эти 33 года увеличился приблизительно настолько, насколько же увели­чился среднегодовой уровень дохода на душу населения. Иными слова­ми, экономические классы с низким уровнем доходов получают свою долю из возрастающего национального дохода, который распределяется с примечательным равенством среди различных экономических классов. Принимая во внимание многие другие факты, А. Боули пишет: "Я не могу найти какого-либо статистического подтверждения тому, что бога­тые как класс быстро богатеют за счет увеличения реального дохода в предвоенные годы". К тому же заключению он пришел на основе данных о годовых налогах на частные жилые дома в Великобритании. Наконец, в-четвертых, значительная часть получающих заработную пла­ту людей поднялась из низкого экономического класса в более высокий¹. Все это решительно опровергает тезисы К. Маркса.

Еще более сокрушительный удар по теории Маркса наносят стати­стические данные о доходах населения США. Следующая таблица де­монстрирует, как колеблется доля труда в национальном доходе и что нет какого-либо постоянного направления этих колебаний².

Общенациональный доход США (по удельному весу труда, капиталовложений, ренты и чистой прибыли)

Как видим, доля прибыли скорее уменьшается, а доля капиталовложе­ний скорее увеличивается, хотя размер прибыли и капиталовложений, взятые вместе, остается постоянным. В любом случае цифры не подтверж­дают наличность какой-либо тенденции концентрации капитала в руках немногих и, как мы убедились, не подтверждают теорию постоянного обнищания низших классов. Сравнение заработной платы и прибыли за 60 лет показывает, что заработная плата и прибыль двигались вверх прибли­зительно одними и теми же темпами. Это видно из следующей таблицы³.

¹ Bowley A. L. The Change in the Distribution... P. 10, 12, 21 — 22; Stamp J. British Incomes and Property. L., 1920. Ch. 12—14; Stamp J. Studies in Current Problems. L., 1924. P. 126 ff.

² King W. I. The Wealth... P. 160.

⁵ King W. I. The Wealth... P. 168.

Анализ распределения дохода между семьями дает практически тот же результат. Он показывает незначительный рост концентрации бо­гатств в руках нескольких очень богатых семей. Но при этом ярко выраженная стабильность в распределении богатств за последние 70 лет заставляет нас сомневаться в том. что колебания в относительной доле доходов у разных групп населения были настолько велики, чтобы ка­заться ошеломляющими¹.

К сказанному нужно добавить сравнительно новое явление, которое, правда, уже привлекло внимание американских экономистов, а именно "диффузию собственности" в США и европейских странах, принявшую громадный размах за последние несколько десятилетий. Приведу несколько примеров, дабы проиллюстрировать ситуацию. В соответст­вии с данными Р. Бинкерда, с 1918 по 1925 год число акционеров в некоторых отраслях промышленности (железные дороги, дорожное строительство, газ, свет, электричество, телефон, часть нефтяных компаний и металлургических корпораций, дюжина смешанных компа­ний обрабатывающей промышленности) увеличилось почти вдвое и достигло числа 5 051 499. Около половины из них пополнились за счет служащих, рабочих и членов компаний, другая половина — за счет остальной публики². Число фермеров, материально заинтересованных в кооперативной закупке и продаже, увеличилось с 650 тысяч в 1916 году до 2,5 миллиона в 1925 году. Число вкладчиков и сумма их вкладов выросли соответственно с 10,5 миллиона и суммы более 11 миллиардов в 1918 году до 9 миллионов с суммой в 21 миллиард в 1925 году. Кроме того, увеличение числа держателей акций и облигаций по самым скромным подсчетам составило по крайней мере 2,5 миллиона³. Эти цифры показывают только лишь часть громадного процесса диффузии собственности, который происходит в США со времен войны⁴. Слишком громко назвать этот процесс революцией, но это не будет преувеличением, если сказать, что диффузия собственности полностью опровергает теорию К. Маркса. Концентрация промышлен­ности совсем не означает концентрации богатств в руках немногих, как думал Маркс⁵.

Подобные данные предоставляют и другие страны. Общее уве­личение национального дохода в Саксонии, Пруссии и Дании и, кроме того, удельный вес этого роста в пяти экономических слоях населения, начиная от самого богатого и кончая самым бедным, видно из сле­дующей таблицы⁶.

¹ King W. I. The Wealth... P. 219.

² Binkerd R. S. The Increase in Popular Ownership Since the World War // Proceedings of the Academy of Political Science. 1925. Vol. 11. N 3. P. 33; Carver T. N. The Present Economic Revolution in the United States. Boston, 1925. ^r--

³ Binkerd R. S. The Increase... P. 36—37.

⁴ О схожих процессах в других странах см.: Schmoller G. Grundriss... Vol. 2. P. 520—522.

⁵ Ср.: Simkhovitch W. G. Marxsism versus Socialism. Ch. 4—5.

⁶ Kiaer. Repartition sociale des revenus // Bulletin de l'lnstitut International de Statistique. Vol. 18; Kiaer. La repartition des revenus et fortunes prives // Bulletin de lTnstitut International de Statistique. Vol. 20. P. 619—648.

Date: 2015-08-24; view: 249; Нарушение авторских прав