Цивилизации, возникшие в эпоху энеолита

На стадии финального неолита — энеолита становление и развитие ран­неклассовых обществ происходило в ряде регионов Старого и Нового Света. Можно говорить о нескольких относительно самостоятельных центрах истори­ческого развития, достигших раннеклассовых отношений на энеолитическом уровне материально-технической базы. В Старом Свете — это Нижняя Месо­потамия и связанный с ней Элам, Египет и Хараппская цивилизация. На протя­жении III тыс. до н. э. в зонах их влияния (Северная Месопотамия, Ханаан, Анатолия, Иранское плато, Южная Туркмения) также наблюдался интенсив­ный процесс становления раннеклассовых социальных организмов, завершив­шийся в эпоху ранней бронзы.

В Новом Свете (не считая Океании, чьи общества, даже такие относитель­но высокостратифицированные, как на Гавайских островах или на острове Тонга, едва ли можно относить к уровню цивилизации) выделяются четыре очага становления цивилизации: 1) Центральная Мексика; 2) побережье Мек­сиканского залива и Юкатан; 3) побережье Перу и 4) район Перуанско-Боли­вийских Анд.

Возникновение цивилизаций Нижней Месопотамии, Египта и Элама отно­сят к рубежу IV—III тыс. до н. э. Ускорение темпов социально-экономического развития в этих областях (в сравнении с соседними районами Ближнего Восто­ка) в решающей степени определялось созданием крупных ирригационных систем. Лучше всего данный процесс изучен на материалах Двуречья.

В Нижней Месопотамии в результате оформления государственно-храмо­вого хозяйственного комплекса в каждом из номовых социальных организмов к началу III тыс. до н. э. складывается два экономических сектора: корпоратив­ный (государственно-храмовый), в рамках которого зависимые работники, не имеющие средств производства, эксплуатируются органами власти и управле­ния; и государственно-общинный, куда входят владеющие средствами производ-Древние цивилизации 281

ства общинники, выплачивающие государству ренту-налог и привлекавшиеся к участию в общественных работах, в том числе и на нужды храма и дворца.

Общим в обоих случаях является корпоративная эксплуатация власть имущи­ми, распоряжающимися материальными и трудовыми ресурсами коллектива по праву власти-собственности непосредственных производителей Однако в первом — трудящиеся не имеют средств производства, собственного домохозяйства, не являются членами общин и потому находятся в полном экономическом подчине­нии у аппарата государственно-храмовых служащих. Во втором — непосредствен­ные производители как члены общин владеют средствами производства, что обес­печивает им самим и членам их семей соответствующий социально-правовой ста­тус В конечном итоге, земля, основное средство производства докапиталистичес­ких формаций, принадлежит верховному собственнику — государству, организу­ющему коллективные работы и редистрибуцию материальных благ.

В ходе создания единого централизованного государства при насильствен­ном объединении ряда номов (чьи ирригационные системы уже частично были связаны между собой) ликвидирующий местную аристократию и опирающий­ся на представителей разрастающегося государственного аппарата правитель сосредоточивает в своих руках дворцово-храмовые хозяйственные комплексы и, на правах завоевателя, фактически распоряжается земельными и трудовыми ресурсами государственно-общинного сектора покоренных городов-государств. Это приводит к тому, что в эпоху Саргонидов (XXIII в. до н. э.), особенно при третьей династии Ура (XXI в. до н э.), государственно-храмовый сектор в Ниж­ней Месопотамии, в Шумере и Аккаде, полностью подчиняет, если не поглощает, государственно-общинный.

С утверждением централизованной государственно-дворцово-храмовой си­стемы организации хозяйства в рамках всей объединенной единой ирригаци­онной системой Нижней Месопотамии возможности роста производительнос­ти труда за счет усовершенствования организации производства практически исчерпались. Более того, несмотря на временный экономический эффект, дан­ная система вскоре вступает в полосу кризиса.

Общество, в рамках которого масса лишенных средств производства и прав на производимый или прибавочный продукт тружеников, подавленных адми­нистративно-бюрократической регламентацией всех сторон их жизнедеятель­ности, лишенных возможности проявления личной иницидтивы и не заинтере­сованных в результатах своего труда, при всей своей внешней стабильности оказывается нежизнеспособным Первые же военно-политические трудности (вторжение кутиев в годы правления последних Саргонидов, движение аморе-ев и наступление эламитов в конце периода третьей династии Ура) демонстри­руют полную несостоятельность общественной системы, низводящей личность на всех уровнях социальной иерархии до состояния бесправного исполнителя нисходящих свыше указаний.

В прежнем виде, характерном для нижнемесопотамского общества III тыс. до н э., принцип тотальной государственно-редистрибутивной организации всей общественной и экономической жизни более не возрождался. Однако в усло­виях ирригационного земледелия государственная организация коллективных работ всегда оставалась первостепенной необходимостью. Поэтому и после крушения державы третьей династии Ура государственная власть не теряет своих ключевых позиций в жизни общества. 282 ____________________ Первые цивилизациии. Цивилизационные системы второй генерации

В начале II тыс. до н. э. на территории Нижней Месопотамии происходит переход от старой системы обработки земли трудовыми отрядами к наделению землей групп людей, ведущих самостоятельное хозяйство в рамках земельного фонда под контролем представителей государственно-дворцовой и храмовой администрации. Постепенно это приводит к появлению новых, "вторичных" сель­скохозяйственных общин, непосредственно подчиненных государству, что про­являлось в выплате ренты-налога и исполнении ряда трудовых повинностей.

Такое состояние можно охарактеризовать как систему государственного кре­постничества. Некоторая хозяйственная автономия проявляется и среди город­ских ремесленников, не теряющих, впрочем, связей с дворцовыми и храмовыми хозяйствами. Объясняется это с экономической точки зрения тем, что в условиях Двуречья едва ли не все виды сырья, кроме глины, доставлялись извне. Прежде всего, сказанное относится к металлам. Обеспечить общественные потребности в привозных материалах во II тыс. до н. э. могло лишь государство, опирающееся на систему редиатрибуции. Оно же являлось и основным заказчиком продукции го­родских ремесленнике^. Экономическая деятельность государственной власти во времена созданного Хаммурапи Старовавилонского царства, как и многими ве­ками позднее, обеспечивала саму возможность сельскохозяйственного и ремес­ленного производства, что, в конечном итоге, определяло его господствующую роль в социально-политической и идеологической жизни общества.

Со II тыс. до н. э. социально-экономическое развитие месопотамских царств, Вавилонии и Ассирии определяется уже ростом производительности труда за счет, хотя и крайне медленного, усовершенствования орудий труда (что имело значение, главным образом, в сфере ремесленного производства, но отчасти затронуло и земледелие).

В I тыс. до н. э. в самоуправляющихся городах Нижней Месопотамии (Вави­лон, Сиппар, Ниппур, Урук и др.) заметное развитие получают товарно-рыноч­ные отношения и, соответственно, появляются эксплуататорские отношения в рамках отдельных частных домохозяйств. Это обуславливает использование раб­ской и наемной рабочей силы (при многочисленных промежуточных между ними формах кабальной эксплуатации) в экономической сфере наиболее развитых центров. В подобной ситуации редистрибутивная система на протяжении II— I тыс. до н. э. все больше теряет самодовлеющее значение и постепенно, особен­но по мере развития частной караванной и речной торговли на большие рассто­яния, перерождается в систему изымания ренты-налога у массы непосредствен­ных производителей, на уровне которых циркуляция материальных благ и услуг осуществляется по принципу товарно-рыночных отношений. Вместе с тем, госу­дарство сохраняет значение верховного собственника земельного фонда. Часть земельного фонда за службу передается определенным представителям господ­ствующего сословия, получающим в полное или частичное распоряжение и со­ответствующие доходы. Земельные пожалования могли затем сдаваться в арен­ду. В результате мы сталкиваемся с огромным разнообразием форм эксплуата­ции, характерных для самых различных обществ Азии и Северной Африки в периоды поздней древности и всего средневековья. Их соотношение и специфи­ка в разное время и на разных территориях были неодинаковы.

Как убедительно показал Г.А. Меликишвили, приблизительно с I тыс. до н. э. вплоть до начала экспансии европейского капитализма экономический строй народов Передней Азии не претерпел принципиальных изменений. К анало- Древние цивилизации ___________________________________________________ 283

гичному выводу о характере традиционных восточных обществ на китайском материале параллельно пришли Л.С. Васильев и В.П. Илюшечкин. В итоге, вы­деляются три этапа развития древнейшего эксплуататорского общества на тер­ритории Месопотамии:

1. Эпоха существования отдельных номовых городов-государств, включав­ших государственно-общинный и государственно-храмовый секторы;

2. Период бюрократически-централизованных монархий, в рамках которых создается всеобъемлющая, поглощающая общинный сектор, государственно-дворцовая система производства и редистрибуции материальных благ, филиа­лами которой являются храмовые хозяйства;

3. Время постепенного перехода к новой системе организации производства, осуществляющегося иод непосредственным контролем сохраняющего право вла­сти-собственности на землю государственного аппарата силами мелких частных производителей, как правило, объединенных в сельские общины или ремеслен­но-торговые корпорации.

Первый из выделенных этапов охватывает первые две трети III тыс. до н. э., второй — последнюю треть этого же тысячелетия, третий — II тыс. до н. э. и первые века I тыс. до н. э. Их можно рассматривать как три этапа развития раннеклассового общества на территории Месопотамии — роста, полной реали­зации и разложения, являющегося оборотной стороной утверждения определен­ного общественного строя, который В.П. Илюшечкин называл сословно-классо-вым. Экономический строй такого общества можно определить и как государ­ственно-частновладельческий в отличие от государственно-редистрибутивного, характерного для раннеклассовой ступени развития. В этом случае можно гово­рить о выделении двух (раннеклассовой и сословно-классовой) стадий развития той, характерной для Востока социально-экономической системы, которую Л.С. Ва­сильев называет "государственным способом производства".

Сходные с нижнемесопотамскими, хотя и не вполне реализовавшиеся, тен­денции развития выявляются и при рассмотрении социально-экономической истории Древнего Египта. Социально-экономическую систему государства фа­раонов, опираясь главным образом на работы И.А. Стучевского, можно охарактеризовать следующим образом.

Вся земля являлась государственной собственностью, а ее верховным рас­порядителем был царь (фараон), причем храмовое землевладение было только формой государственного. Земля предоставлялась в распоряжение двум кате­гориям лиц: государственным земледельцам, составлявшим основную массу населения страны и производившим подавляющую массу общественного приба­вочного продукта, и условным владельцам земельных участков, пожалованных в награду за службу. Государственные земледельцы были зависимыми работ­никами государственных хозяйств. Они производили сельскохозяйственную продукцию, прежде всего — зерно, которое сперва поступало на государствен­ные тока, а затем подлежало распределению. Крестьяне имели и свои приуса­дебные участки, сады и огороды, очевидно, облагавшиеся налогами. Все это разительно напоминает советский колхозняй строй.

Близкими по своему положению к государственным земледельцам являлись и работники государственных мастерских, получавших за свой труд натураль­ное довольствие. Условные же владельцы земельных участков, выплачивая госу­дарству небольшой налог, вели хозяйство либо силами своей семьи, либо с 284

Первые цивилизациии. Цивилизационные системы второй генерации

помощью приписанных к их виллам государственных земледельцев. Отметим, что само существование подобного рода частновладельческих хозяйств было возможно лишь при условии осуществления ирригационных работ массой го­сударственных земледельцев.

Источники не позволяют проследить, каким образом возникла подобного рода система экономики. Однако представляя в общих чертах этапы и закономерности развития аналогичного по системе ведения ирригационного хозяйства раннеклас­сового общества Нижней Месопотамии, гипотетически можно охарактеризовать ступени развития древнего эксплуататорского общества долины Нила. Очевидно, подобно социальным организмам Нижней Месопотамии, формировавшиеся древ­неегипетские номовые города-государства додинастического периода включали не только государственно-храмовый (дворцовый), но и государственно-общинный секторы. Как и в Двуречье, по мере развития дворцово-храмовых хозяйств, осу­ществлявших организационно-редистрибутивные функции в масштабах каждого простого социального организма, все большее число рядовых общинников оказы­вались в зависимости'от представителей органов общественной власти.

Новый этап в государственно-бюрократическом закрепощении наступил после объединения всей страны под властью фараона-победителя, который на правах завоевателя по собственному усмотрению распоряжался материальны­ми и трудовыми ресурсами централизованного государства. В целом, сказан­ное относится к эпохе Древнего царства, охватывающей большую часть III тыс. до н. э., когда, как и в последующие века, государство организовывало расши­рение ирригационной сети, обеспечивающее рост зернового производства в масштабах всей страны.

Располагая огромным прибавочным продуктом и неограниченной властью, фараоны III—IV династий приступают к возведению гигантских пирамид. Пра­вители более поздних эпох, сталкиваясь с внешнеполитическими проблемами, уже не могли позволить себе столь обширные непроизводительные расходы. Созданная социально-экономическая и политическая система, несмотря на пе­риодические кризисы и деструкцию, почти без изменений просуществовала вплоть до I тыс. до н. э., когда она начинает трансформироваться под воздей­ствием античной цивилизации.

Итак, как и в Южном Двуречье, в Египте в ходе создания централизованного государства дворцово-храмовый сектор поглотил общинный, а общинники были превращены в государственных земледельцев. Подобно Нижней Месопотамии абсолютное господство государственно-дворцового сектора (да еще при столь гигантских непроизводительных расходах, как возведение пирамид) неизбеж­но вело к глобальному социально-экономическому кризису. В основе последне­го, в первую очередь, лежало противоречие между исчерпавшим свои возмож­ности способом увеличения производства прибавочного продукта и все более возрастающими престижными потребностями фараонов при общем окостене­нии бюрократической системы управления. В результате, даже без внешнего толчка, в последней четверти III тыс. до н. э. Древнее царство погибает и стра­на распадается на ряд враждующих городов-государств.

Новое объединение Египта правителями Фиванского нома в конце III тыс. до н. э., ознаменовавшее переход страны к эпохе Среднего царства (первая четверть II тыс. до н. э.), в конечном итоге было продиктовано насущными экономическими потребностями: необходимостью восстановления единой ир-Древние цивилизации 285

ригационной системы в общегосударственном масштабе Этим же (как и борь­бой с гиксосами) определялась консолидация страны в середине II тыс. до н. э.

По сравнению с обществом Двуречья, при переходе к бронзовому веку и на протяжении всего этого периода, социально-экономические отношения в до­лине Нила претерпели менее существенные изменения. Вместе с тем некото­рые сдвиги в развитии производственной автономии наблюдались и здесь Прежде всего, это проявилось в появлении сословия служилых землевладель­цев, развитии арендаторства, расширении внутренней торговли и т. п.

В Египте в еще большей степени, чем в Месопотамии, прочность централь­ной государственной власти являлась важнейшим условием сельскохозяйствен­ного и ремесленного производства. Возможности роста производительности труда за счет усовершенствования организации производства были исчерпаны в III тыс до н э. Вместе с тем экономическому подъему на основе усовершен­ствования орудий труда препятствовало не только медленное техническое раз­витие, но и бюрократическая регламентация всех сторон социально-экономи­ческой жизни общества. Эти факторы в совокупности и определили застой в развитии древнеегипетского общества.

Как видим, в истории древнего Египта могут быть выделены те же три этапа развития, что и для древнемесопотамского общества: развитие раннек­лассовых отношений, связанное с предполагаемым поглощением государственно-дворцовым сектором государственно-общинного; их расцвет при создании централизованного бюрократического государства; постепенный кризис, протекавший в Египте значительно медленее, чем в вавилонском обществе.

Сделанные выводы, объясняющие динамику развития раннеклассовых от­ношений в энеолитических цивилизациях долин великих рек, позволяют выс­казать и некоторые предположения относительно характера социально-эконо­мических отношений в обществе Хараппской цивилизации Правомерность такого подхода определяется тем, что на основании археологических данных общество долины Инда эпохи позднего энеолита —ранней бронзы рассматри­вают как типологически сходное с современными ему Шумером (с которым поддерживалась оживленная морская торговля) и Египтом.

Очевидно, на западе Индостана, по мере освоения вначале притоков, а затем и самого Инда, к середине III тыс. до н. э. с сооружением ирригацион­ных систем должны были сложиться многочисленные раннеклассовые соци­альные организмы номового типа Возможно, что к концу данного тысячеле­тия они были объединены в два крупных государственных образования, на севере в Пенджабе с центром в Хараппе и в нижнем течении реки со столи­цей в Мохенджо-Даро, образовавших впоследствии единую державу.

Объединение ирригационных систем (что логично предположить при та­ком развитии) обеспечивало рост продуктивности сельскохозяйственного про­изводства. Возглавившие такое общество правители, верховные владельцы всех материальных и трудовых ресурсов, за счет редистрибуции материальных благ в масштабах всей страны сосредоточивали в своих руках едва ли не весь обще-ственый прибавочный продукт подобно шумеро-аккадским царям и египетс­ким фараонам. Сказанное подтверждается раскопками гигантских зернохра­нилищ в городах долины Инда.

При таком развитии государственно-дворцовый сектор должен был подчи­нить и поглотить сельские общины, члены которых становились работниками 286 ____________________ Первые цивилизациии Цивилизационные системы второй генерации

государственных (храмовых? дворцовых?) хозяйств. Мощные цитадели, поме­щения складов, строгая городская планировка и однотипные дома, широкомас­штабная внешняя торговля (морская —до Месопотамии, сухопутная — до Юж­ной Туркмении) и прочие данные позволяют с уверенностью предположить, что социально-экономическая жизнь Хараппской цивилизации была не менее бюрократической, чем в Шумере и Египте.

Сказанное подтверждает правомерность предположения о том, что гибель первого на территории Индостана раннеклассового общества (как и в Египте Древнего царства, и в Месопотамии III династии Ура), в первую очередь, опре­делялась не внешними экологическими или военно-политическими факторами (которые, безусловно, могли сыграть определенную роль), а была объективно предопределена закономерным кризисом раннеклассовой социально-экономи­ческой системы, основанной на централизованном управлении производством и перераспределением материальных благ.

Судя по археологическим данным, кризис данной общественной системы прослеживается на протяжении нескольких столетий первой половины II тыс. до н. э. Поэтому, на наш взгляд, в истории Хараппской цивилизации выделяют­ся те же три этапа развития раннеклассовых отношений, что и в Нижнемесо-потамском и Египетском обществах. В отличие от последних, возродиться ей уже не удалось: время ее падения совпало с приходом в Пенджаб индо-арий-ских племен, общественный строй которых и лег в основу повторного станов­ления раннеклассовых структур на территории Индии.

Предпринятая выше попытка определения общих закономерностей обще­ственно-экономического развития древнейших ирригационных цивилизаций не должна, разумеется, заслонять принципиальные отличия их уникальных культур. Достаточно сопоставить оптимистический взгляд на посмертное су­ществование в древнеегипетской религии Осириса и пронизанное глубочай­шим пессимизмом отношение к этому вопросу в Месопотамии, выраженное в эпосе о Гильгамеше. Сходство хозяйственных оснований стадиально близких цивилизаций вовсе не определяет такого же подобия их религиозных пред­ставлений и эстетического восприятия мира, поэтики или канонов изобрази­тельного искусства. Этот аспект жизни древних цивилизаций Старого и Ново­го Света обстоятельно освещен в недавно вышедшей в Киеве книге И. В. Вай-нтруб "Священные лики цивилизаций".