Паскаль. Мысли

Помимо истинных форм бытия, человек «созидает» и ложные — гиперонтологии. Во-первых, человек пытается гиперактуализировать Род в Абсолют. Во-вторых, склонен гиперсоциализировать Себя в тотальную социальную функцию. В-третьих, стремится гипердескриптивизированием (онаучиванием) запаковывать весь мир в элементарный знак, каким является явное дескриптивное знание — конечный продукт энтропии трансценденталий. Ложные онтологические, семантические и ментальные формы порождаются процессом искусственного, а главное, насильственного запаковывания, свертывания высших слоев экзистенции в низшие. «Склонность человека к объективации с трудом преодолима, — подчеркивал Н. Бердяев, — на ней покоились все царства в мире, на ней покоились все языческие религии, связанные с племенем и государством—городом» (25, 144).

Нарушение естественной иерархии форм бытия насильственным инкорпорированием низшими онтологиями высших, гиперуниверсализация одних универсумов за счет дезынтеграции других наиболее концентрированно выражаются в различного рода центризмах: антропоцентризм, социоцентризм, природоцентризм (наукоцентризм).

Попытка занять в мироздании «центристскую позицию» строго определенным и проявленным «онтологическим слоем», генезис которого связан не с Вечностью, а с «естественно-историческим процессом», с неизбежностью ведет к центрированию всей совокупности универсальных связей мироздания под приоритеты преходящих форм человеческого бытия. На этой гиперонтологической основе и разворачиваются разнообразные формы ложного сознания.

Лишь один-единственный «центризм» обладает абсолютно положительным значением — космоцентризм, так как основывается на признании Абсолюта в качестве протофеномена всего сущего. Протобытие Абсолюта центрирует собой всю онтологическую структуру Мироздания, все его формы бытия, как явные, так и латентные, как преодоленные и наличные, так и грядущие.

Протобытие Абсолюта и генетически и функционально центрирует все формы универсумов, все способы укоренения в них морального субъекта. Во всеобщем креативном процессе Человека как Микрокосма не существует разделения сущего на субъект и объект. Мир порождает Человека постольку, поскольку Человек порождает Мир. Естественность «космоцентризма» в качестве всеобщей парадигмальной основы находит свое подтверждение прежде всего в том, что единственным знаком с бесконечной трансцендентной валентностью выступает лишь Символ, являющийся семантической формой Свободы, укорененной в протобытие Абсолюта — в абсолютное Ничто. Именно в Символе до поры до времени оказывается «запакованным» весь семантический континуум, репрезентирующий собой все возможные формы непроявленного Бытия. Распаковывание семантического континуума и есть историческая миссия Человека.

Под ложными онтологическими общностями (лжеобщности), например, Маркс понимал социальные институты и прежде всего государство с его разветвленными органами насилия. Подлинные общности — это такая совокупность индивидов, в основании которой лежат неотчуждаемые формы общения. Если подлинные общности тотальны в проявлении своей истинной человеческой природы, то неподлинные общности (лжеобщности) — тоталитарны. Таким образом, дихотомию понятий «мировоззрение — идеология» можно объяснить, если разобраться в дихотомии «тотальность — тоталитарность».

Истинные онтология и сознание человека всегда тотальны, ложные — всегда сверхтотальны, то есть тоталитарны. Каждый из универсумов в иерархии мироздания своим эволюционированием стремится достичь предельных уровней целостности с тем, чтобы полностью раскрыть, исчерпать свою тотальность. Гегель считал, что «в абсолютном движении, в царстве свободной меры каждая определенность достигает своей тотальности» (46, 2, 98).

Универсум морали — иерархия разнообразных форм нравственности, высших и низших, истинных и ложных. Каждая из них обладает общим свойством, свойством тотальности. Выступая регулятором отношений, одной из сторон которых является та или иная форма субъективности, мораль способствует ее тотальному укоренению в соответствующих формах бытия. Тотальность морали, ее разнообразных функций направлена на более полное распаковывание символов, ценностей, норм как в филогенезе, так и в онтогенезе человека. Тотальность морали отражает тотальность бытия, которое стремится обрести гомеостазис за счет наиболее полного укоренения в нем соответствующей формы субъективности. В тотальности морали отражается и тотальность различных форм субъективности, стремящихся наиболее полно и эффективно осуществлять трансцендирование, актуализацию, социализацию, дескриптивизацию соответствующих «слоев» бытия.

Тотальность морали в различных ее формах связана с различного рода целеполаганием. Трансцендентная мораль, регулируя отношения между микро- и макрокосмами, старается придать всеобщему креативному процессу универсальный характер, а потому стимулирует развертывание тех способностей человека, которые дают ему возможность наиболее полно выразить себя в творчестве. В этой связи тотальность парадигмы свободы состоит в том, чтобы в сфере отношений с абсолютом, человек неуклонно развивал свои свойства к трансцендированию, к символическому преодолению микрохаоса в своем Я, с тем чтобы поддерживать гармонию в сфере Духа. Систематически трансцендируя себя в свободное существо, человек тем самым расширяет пределы космического универсума, так как микрокосм и макрокосм лишь стороны единого протобытия.

Тотальность любой формы морали имеет положительное значение лишь в пределах той формы бытия, в которой укоренена репрезентируемая ею форма субъективности. Положительный смысл термин «тотальность» применительно к трансцендентной морали имеет по отношению к моральному субъекту, каким является микрокосм. Тотальная свобода, свобода безмерная — свойство тотального субъекта, каким является Человек как Бог. Человек в состоянии тотально воплотиться лишь в акте творчества, в акте самотрансценденции, в акте самопорождения. За пределами протобытия субъект также тотален, но тотален не как микрокосм, не как бесконечность.

Тотальность гуманистической формы морали — производная от тотальности целостного субъекта, разукорененного в космическом и укорененного в человеческом, родовом универсуме. Если трансцендентная мораль побуждает человека к максимальной космизации своих сущностных сил, то гуманистическая мораль стремится максимально очеловечить человека, превратить его в особый универсум. Тотальность абсолютного, космического в субъекте вытесняется и замещается тотальностью человеческого во всех его разнообразных проявлениях, связанных с процессом все более целостного и универсального присвоения человеком своих родовых сущностных сил. Креативный процесс переносится вовнутрь человеческой души, становится культуротворческим, раздвигающим пределы человеческого универсума. Парадигма добра, регулируя отношения между целостными субъектами, способствует их тотальной актуализации друг в друге. Истинная любовь — это прежде всего тотальность добра. В отличие от трансцендентной морали, устанавливающей гармонию в микрокосме, гуманистическая мораль способствует гармонии в родовом Я человека.

Тотальность социетальных форм морали связана с тотальностью социальной формы бытия, в которой укоренен нецелостный, частичный субъект. Будучи разукерененным в родовом универсуме и укорененном в универсуме социальном, частичный субъект стремится всей своей совокупностью диспозиций реализоваться в Социуме, и к этому его подталкивают парадигмы долга и блага. Человек может тотально реализоваться в социально-ролевом репертуаре, лишь максимально социализируясь, наращивая свои социальные сущностные силы.

Долженствование есть способ, каким нецелостный субъект, «социальный актер» укореняется в совокупной человеческой деятельности. Парадигма долга в качестве нравственных эпифеноменов социального долженствования способствует процессу тотальной интериоризации личностью социальных нормативов и основоположений. Тотальность социетальных форм морали обладает положительным значением в пределах социальной формы бытия, в котором укоренен нецелостный субъект — ансамбль интериоризованных социальных функций.

Мы можем говорить о положительном значении категории «тотальность», применяемой к процессу дескриптивизации отношений природного универсума. В природном бытии человек укоренен своей витальностью и способностью противопоставлять себя ее объективациям в качестве «гносеологического субъекта» (субъект с нулевой валентностью или «нуль-субъективность»). Тотальность процесса дескриптивизации заключается в тотальном познании природной сущности человека. Натуралистическая форма рефлексии есть инобытие так называемых объективных законов косной природы, то есть космоса, в котором человек полностью дезынтегрирован и обособлен в качестве гносеологического субъекта.

Итак, тотальность разнообразных форм морали суть способность различных форм семантического континуума полностью и исчерпывающе распаковывать свои монады: символы, ценности, нормы в некую совокупность нравственных значений, каждая из которых обладает свойствами целостности и универсальности в пределах особого слоя человеческого бытия. Однако положительная значимость тотальности превращается в свою противоположность, в тоталитарность, как только та или иная форма морали стремится установить свое парадигмальное господство над более высшими формами и уровнями универсума морали. Если мировоззренческие формы морали тотальны, то идеологические — тоталитарны. Моральная тоталитарность — это тотальное господство низших форм морали в более высоких, нежели репрезентируемыми ими уровнях человеческой субъективности. Естественно, что эта форма духовного насилия возможна лишь в условиях тотального насилия низших форм бытия над высшими. Тоталитаризм — это тотальность сверхцелостного универсума, средствами внутреннего и внешнего насилия, пытающегося обрести статус Абсолюта. Тоталитаризм имеет собственные уровни эскалации, по сути своей это ступени энтропийного процесса, процесса объективизации субъекта.

Тотальность определенности, выходя за рамки свободной меры, превращается в сверхтотальность, в тоталитарность, в абсолютное насилие, направляемое либо на инкорпорирование более низшими определенностями более высоких, либо на разрушение целостности последних. Ложное сознание от истинного отличается своей «сверхцелостностью», тоталитарностью и репрессивностью. То же самое можно сказать и о соотношении истинных и ложных онтологий человека.

Тотальность прежде всего связана с естественным, ненасильственным проявлением содержащихся в универсуме потенциальностей, органически актуализирующихся в жизнедеятельности человека. Тоталитарность — насильственная экспансия низших форм жизнедеятельности в сферу высших слоев экзистенции, ведущая к их деградации. Тоталитарность морали — это ее тотальность, сфокусированная средствами внутреннего и внешнего насилия на более высокие уровни нравственного самосознания человека.

Обособившаяся от высших форм бытия, более низшая онтологическая форма имеет тенденцию развиваться не только в универсальную, но и абсолютную целостность, что возможно, однако, лишь за счет разрушения породивших ее целостностей на некоторую совокупность элементов, поддающихся инкорпорированию в качестве «производных» от своей ставшей уже «абсолютной» внутренней природы. Процесс насильственного инкорпорирования низшими онтологическими структурами высших «обеспечивается» искусственным запаковыванием целостного семантического континуума в низшие знаковые формы (вспомним хотя бы сакраментальную формулу «развитого социализма», гласившую, что «экономика должна быть экономной»). Ложное сознание в отличие от истинного оперирует «ложными знаками», то есть знаками, чья валентность существенно превышает имманентный их истинному содержанию уровень «семантической энергетики». Знак за счет искусственного инкорпорирования не свойственных его природе значений превращается в ложную семантическую сверхмонаду, пытающуюся «запаковать» в свои структуры всю тотальность сущего. Одна из аксиом, сформулированных А.Ф. Лосевым, гласит: «Всякий знак может иметь бесконечное количество значений, т.е. быть символом» (99, 64). Эту аксиому с позиции разрабатываемой нами концепции семантического пространства человеческого бытия можно интерпретировать следующим образом. Знак, не являющийся символом, может иметь бесконечное количество значений лишь за пределами истинного сознания, в качестве носителя той или иной идеологемы, принимая при этом либо форму ложного символа, либо форму ложной ценности, либо форму ложной нормы. И чем более «низшим» в семантической иерархии оказывается знак, «страстно желающий» обрести статус парадигмального концепта, тем более искусственен и ложен он в качестве символа.

Схема 5

Date: 2015-09-03; view: 315; Нарушение авторских прав