Главная Случайная страница


Полезное:

Как сделать разговор полезным и приятным Как сделать объемную звезду своими руками Как сделать то, что делать не хочется? Как сделать погремушку Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами Как сделать идею коммерческой Как сделать хорошую растяжку ног? Как сделать наш разум здоровым? Как сделать, чтобы люди обманывали меньше Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили? Как сделать лучше себе и другим людям Как сделать свидание интересным?


Категории:

АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника






Призраки из прошлого ворвались в наш город!





13:05
…не фиксирует…

Первым, кто заметил синюю прореху в небесах, была девочка лет пяти. Всем прочим было не до чудес – спешили, глядя в спины идущих впереди или просто под ноги. День в разгаре, людная площадь, выход из метро. Сентябрь, начало осени. Пасмурно, ночью шел дождь, к утру перестал. Но тучи по-прежнему висели над ничего не подозревающим городом. – Папа! Папа! Там!.. Точнее девочка выразиться не смогла, зато чувствительно дернула за руку. Папа, серьезного вида очкарик при портфеле, остановился, взглянул. – А что там? Хм-м, действительно… Поставил портфель на асфальт, без всякой нужды поправил окуляры. Огляделся по сторонам, затем, спохватившись, крепче взял дочь за руку. – Стой на месте, ближе не подходи. Мало ли? В двух шагах от них клубился серый туман – ровный четырехугольник, от зенита до тверди, истоптанной тысячами ног. Более всего он походил на огромный экран, врезанный прямо в пространство площади. Занавес колыхался, готовый вот-вот открыться. – Во дают! Гля! В натуре, гля!.. Подлетела стайка торопливых подростков. Остановилась супружеская пара. Замер навытяжку молоденький лейтенант в новой форме. Еще, еще… – Щас рванет, – предположил гражданин похмельного вида. Никого он этим не испугал. Толпа выросла, у многих в руках появились мобильные телефоны. Кто-то достал удачно взятый с собой фотоаппарат. – Двигается, двигается! Владелец фотоаппарата с удовлетворением кивнул, прильнул к видоискателю. Серый занавес и впрямь двигался. Клочья тумана забурлили, истончились, уменьшаясь в размерах. Сквозь марево прорвалась острая игла – луч солнца. – Это кино? – требовательно спросила девочка. Она глядела снизу вверх на всезнающего папу. – Три-Дэ? Папа снял в затруднении очки. Он изо всех сил старался перевести с научного на общепонятный выражение «необъяснимый оптический феномен». Жаль, не успел. – Ух, ты-ы-ы!.. Толпа выдохнула разом, словно по команде дирижера-невидимки. Занавес исчез, уступая место дню, заполненному ярким осенним светом. Рассеялись тучи, дав простор бездонной синеве. Открылась брусчатка – ровная, чистая. Знакомые дома на другом конце площади… …незнакомые. Кто-то самый смелый бросился за срез экрана. Сгинул, чтобы появиться вновь через пять секунд. Грустно констатировал: – А там – ничего! Кино это, мужики! – Три-Дэ! – обрадовалась девочка. – Реклама, да? Всезнайка-папа промедлил с ответом, выбирая узким оком мобильника подходящий ракурс. Нажал на кнопку – раз, другой. – Природное явление, – рассудил он. – Вроде миража в пустыне. Помнишь, я тебе рассказывал? – То пустыня, – возразила дочь. – А это город. За гигантским экраном был город – родной для большинства собравшихся. И была площадь, тоже родная, привычная. Правда, асфальт сменился тесаным камнем. Здания потеряли верхние этажи. Справа, уходя за срез, блеснуло золото высокого купола. – Николаевский собор, – прокомментировал старик в плаще. – Его в двадцатые снесли. Это ж какой там год? Лохматый юнец подпрыгнул от возбуждения: – Провал во времени! Опять, значит, коллайдер включили! Вперед протиснулась съемочная группа: тощая девица и мрачный богатырь с треногой на плече. Железные ноги впечатались в асфальт. Девица поднесла к губам микрофон, посуровела, готовясь произнести первую фразу… – Люди! – вмешался нервный баритон. – Смотрите, там же люди! Репортер-девица проглотила казенные слова, закашлялась. Еще миг назад пустая, брусчатка преобразилась. Заполненная народом площадь, трамвайная остановка, густая толпа у самого края… Лица, лица, лица. Беззвучно шевелятся губы. Женщины в шляпках, в платьях забытого фасона. Мужчины в сюртуках и поддевках. Военные в форме с золотыми погонами. Фотограф с огромным аппаратом на деревянной треноге. Тяжелый пушечный броневик на заднем плане. На башне надпись свежей краской: «Полковникъ Безмолитвенный». Двое спешенных бородачей-казаков с конями в поводу. Темные лошадиные глаза косили с недоверием. Девушка в гимназической форме – букет осенних астр, альбом для рисования. – Эй, предки! – воззвали из нынешней толпы. – Вы чего? Ответа на нелепый вопрос, само собой, не последовало. Но кто-то сообразительный уже набивал текст на планшете. Протиснулся вперед, развернул гаджет перед населением иной стороны. Его примеру последовали другие: не с планшетами, так с листками бумаги. – Если кино, то очень постарались, – мрачный богатырь оторвался от глазка видоискателя. – Снимать будем? Репортер-девица расцеловалась с микрофоном. – Десятое сентября! – громко сообщил владелец планшета. – День в день! Только год – 1919-й… Человек за экраном спрятал большой английский блокнот. Что-то беззвучно сказал, обращаясь к обступившим его людям. И, словно в ответ, послышалось раздраженное: «Ч-ч-черт!» Фотограф сунул аппарат в черный кожаный чехол, обернулся к соседу, снимавшему чудо на мобильник: – Зря стараетесь. Не фиксирует. Тот вначале не понял. 13:31
…второй вариант возможен…

Милиция, а затем и «Беркут», появившись словно из-под земли, навели порядок. Людской водоворот оттеснили к выходу из метро. Счастливцам – тем, кто был у самого экрана – разрешили остаться. Но за уходящими оцепление смыкалось, никого не пуская назад. Сквозь узкий проход, образованный людьми в форме, пробежал городской голова – пиджак расстегнут, галстук набок. Убедившись в реальности ситуации, натянул на лицо подходящую к случаю улыбку, принялся бодро вещать в услужливо пододвинутые камеры. Съемочных групп было уже три. Виды прошлого аппаратура не замечала, поэтому репортеры занялись зрителями. Девочку-первооткрывательницу обошли стороной, но она не обиделась. Она очень боялась черных микрофонов. Пятеро художников, прибежав из ближайшего сквера, вдохновенно шлепали краской по холсту. Милиция не мешала. На иной стороне тоже навели порядок, причем совершенно симметрично. Военные с золотыми погонами оттеснили толпу, к экрану прошествовал хмурого вида усатый генерал. Взглянул, перекрестился. Окинул недобрым взором бойкого городского голову, выразительно шевельнул губами. К генералу подскочил репортер в клетчатом костюме и шляпе-канотье. Усач сжал пальцы в кулак, но в последний миг сдержался, начал с неохотой отвечать. Броневик отъехал подальше, зато прибавилось казаков. Художники с мольбертами тоже появились, но только двое. Жизнь продолжалась. За суетой никто не обратил внимания на огненно-рыжего парня с пластиковым пакетом в руке. Наснимав вволю на мобильный телефон, он, как и прочие бедолаги, чертыхнулся (к его чести, беззвучно), спрятал бесполезное изделие – и собрался уходить, ибо дела не ждали. Увидел, полюбовался, ахнул-охнул. Чего еще надо? Нет, не ушел. Достал из кармана шариковую ручку, из пакета – файл с распечатанными на принтере страницами. Вынул бумажный лист, повернул чистой стороной… И Время остановилось – по крайней мере, для рыжего. Рука бегло выписывала крупные угловатые буквы, взгляд ловил ответы, появлявшиеся с той, иной стороны на альбомных листах. Улыбался растерянно, черкал дальше. Забытый пакет лежал на асфальте. На него дважды наступили, но парень и головы не повернул. Лишь когда синева экрана дрогнула, сменяясь прежними серыми клочьями, он моргнул, глядя на опускающийся занавес, закусил губу. Исписанная до половины «обратка» выпала из разжавшихся пальцев. Легла на асфальт рядом с пакетом. – Все! – констатировали зрители. – Конец связи! Серый туман бледнел, истончался… – Расходимся, граждане! – эхом откликнулся служивый в полковничьих погонах. – Расходимся! Художники могут остаться. Всех остальных прошу следовать дальше. Уходим, уходим! Экран исчез, сменившись привычной реальностью. Череда автомобилей, многоэтажные дома с надоевшей рекламой. Смотреть не на что, оставаться незачем. Очкарик-папа повел дочь, молчаливую от обилия впечатлений, ко входу в метро. Разочарованный фотограф побрел к гостинице. Сгинули легкие на подъем журналисты, удрал городской голова, громко хлопнув дверью служебной иномарки. Чудо не бывает вечным… Молодой человек провел ладонью по лицу. Вздохнул, поднял пакет, вложил в него исписанную «обратку». Уставился на скучную, никому не интересную площадь… – Она умерла пятнадцатого августа 1942 года. Именно так, Сергей. – А?! – рыжий резко повернулся. – Что? Кто? Рядом стоял человек с ничем не примечательным, но все-таки странным лицом. Скромный костюм, тросточка из тонкого бамбука. Он еле заметно пожал плечами: – Анна Николаевна Великовская. Девушка-гимназистка, с который вы так оживленно переписывались. В сентябре 1919-го она поступила в педагогический класс гимназии имени Гаршина. Закончить не успела. Вернулись красные, гимназию преобразовали в ЕТШ… Не в курсе? «Единая трудовая школа», какая уж тут педагогика! Через три года она вышла замуж – неудачно… Рыжий отступил на шаг, дернул подбородком: – Прекратите! Вам-то что за дело? Непримечательный взглянул с интересом: – Эмоции, однако! Это обнадеживает. Дело, Сергей, в том, что мы стали свидетелями… э-э-э… необычного происшествия. Для большинства – феномен местного значения. Поговорят и забудут. Но у нас с вами есть основания для, так сказать, углубленного интереса. Лично у вас, как я уже отметил, основания эмоциональные. У меня – иные, но тоже очень серьезные. Хотя я вас, Сергей, понимаю. Анна Николаевна была чудо как хороша… Прекрасный человек, верьте моему слову. Рыжий Сергей без всякой нужды оглянулся, скользнул глазами по бесконечному ряду автомобилей, ползущих по краю площади. – Вы историк? Его собеседник позволил себе мимолетную усмешку: – В некотором роде. Сегодня в нашем славном городе произошла интересная история… – «Мастер и Маргарита»? Цитируете? Вы еще скажите, что Иисус существовал. И вновь по странному лицу скользнула тень улыбки. – Не утверждаю, но и не отрицаю. Но вам что до этого, Сергей? Если хотите, поговорим об Анне Великовской 1902-го года рождения, проживавшей на улице Окраинной в доме под нумером шесть. Чем кончится разговор, зависит только от вас. Вариант первый: я покажу место, где находилась ее могила. Вы сможете положить туда букет астр – таких, какие сегодня были у нее в руках. Сейчас там парк, рядом – киоск и детские качели… – А второй вариант? – перебил Сергей. – Вы же не случайно ко мне подошли? Он понял, что удивило его в облике незнакомца. Странное лицо было сложено из двух абсолютно одинаковых, зеркальных половинок. – Второй вариант? – зеркальное лицо оделось камнем. Со звоном, будто шпага, трость ударила об асфальт. – Значит, все-таки заинтересовались? Да, Сергей, второй вариант возможен. Вам решать… 18:15
…Царствие…

Керуб ревел. Для тех, кто слабо знаком с керубами, это могло бы показаться странным, даже вводящим в соблазн. Голова птичья, и лапы птичьи, и крылья. Рев же такой, что буйволу впору. Золотистые глаза-бляшки горели ярким огнем, когтистые лапы гневно ударяли в пол чертога. Никакой камень бы не выдержал, раскололся, обратился в щебень. Но в этих местах строили не из камня. Те, кому положено слушать – слушали. Два огненных вращающихся колеса, одно побольше, другое поменьше. Сквозь пламя, не мигая, глядели глаза – по семь на каждый горящий обод. Рев крепчал. Острый клюв разверзся во всю ширь, мелькнул и сгинул ярко-пунцовый язык. Из-под него выпорхнул желтый свиток, перевязанный синей лентой. Две печати на витых шнурах – круглая и шестиугольная. Когти вновь врезались в пол. Громкое эхо отозвалось в высоких сводах. Глаза-бляшки полыхнули грозным пожаром. Порыв ветра. Легкий свист. Тишина… Пространство дрогнуло, распадаясь бесчисленными гранями стеклышек калейдоскопа, и вновь собралось воедино, но совсем иначе. Ни керуба, ни чертога с уходящим ввысь потолком, ни многоглазых колес. Комната-офис, стол светлого дерева, включенный компьютер. Мягкие кресла возле стен. Единственной памятью о случившемся оставался свиток, лежавший посреди стола. Но и он изменился, превратившись в бронзовую чеканку на боку кожаной папки. – Ох, уж эти церемонии, – вздохнул некто, с виду человек. Единственным отличием было симметричное лицо: две одинаковые половинки, как в фотошопе монтировали. – Нет, чтобы по почте переслать. Шеф, я не против традиций… Не договорил – осекся. Заметил, как дрогнули губы второго, кто находился в комнате. Второй был старше, лик имел заурядный, правильный, асимметричный – в меру. Не красив, не уродлив, волосом темен, плечами широк. – Пятый из Седьмой Череды! Вы, надеюсь, не забыли, что у нас тут Царствие? Симметричный хотел ответить, но, вовремя спохватившись, лишь склонил голову. – Царствие, Пятый из Седьмой Череды! А Царствие зиждется не только на силе и порядке, но и на ритуале. Нарушишь раз – и все посыплется. Сперва Высшую Волю станут пересылать по почте. Затем чины Седьмой ступени начнут похлопывать по крыльям серафимов. Что будет дальше, догадываетесь? – Виноват, шеф, – прошептал Пятый из Седьмой Череды. – То есть… прошу простить… Виноват, Владыка Камаил Девятый! – Само собой, виноваты! В дальнейшем прошу не забывать, что мы, Престолы, Посланцы Третьей ступени Первой из Сфер, получили это наименование… Еще помните, почему? Осознав свою вину, Пятый сглотнул, зачастил скороговоркой: – Наименование высочайших Престолов означает то, что мы совершенно свободны от всякой земной привязанности и, постоянно возвышаясь над дольним… Прервался, вздохнул поглубже: – …Премирно стремимся к горнему, всеми силами неподвижно и твердо прилеплены к существу истинно Высочайшему. Потому именуемся мы также Горящими и Небесными Умами… – Заучили! – широкоплечий скривился, как от лимона. – Вы, кажется, из отличников? Можете сказать куда проще. Вокруг Престола Отца девять линий обороны. Мы, Престолы, третья, если считать от Подножия. А поскольку обращаются к нам, значит, шесть линий уже прорваны. Это хоть осознали? – Виноват, Владыка… – Просто «шеф», – махнул рукой старший. – Между прочим, Микки, все материалы по почте я получил заранее. Но этот визит – неспроста. Керубы – вторая ступень, и если озаботились уже там!.. Подошел к столу, взвесил в руке тяжелую папку: – Берите и знакомьтесь. И не морщитесь! Читать документы в бумажном виде полезно для зрения. Если хотите вводную, то дело обстоит так. Есть хорошо знакомый вам город, откуда вы только что вернулись. Грешный, как и тысячи прочих. Поскольку живут и грешат там главным образом люди, то его курировала Третья Сфера – Ангелы, Архангелы и Начала. До недавнего времени дела шли обычным образом – ни шатко, ни валко. Но сейчас проблемы начали возникать одна за другой. Третья Сфера не справляется. Судя по тому, что документы передали нам, Вторая Сфера тоже не смогла разобраться. Церемониальный визит столь высокого чина свидетельствует, что волноваться стали на самой вершине. Читайте, читайте… Пятый из Седьмой Череды, он же Микки, без всякого энтузиазма взял у начальника документы. Задумался на миг: – Значит, моя командировка была не случайной? Вы все знали, шеф? А я думал – рутина, проверка. Жаль, вы мне не намекнули! Я бы тогда не одного грешника завербовал – целую сеть создал бы! – И устроили бы свару на ровном месте, – начальство с неодобрением покачало головой. – Мне и так из-за вашего рыжего пришлось с Третьей Сферой объясняться. Без приказа свыше наша активность ущемляет их полномочия. Чем ниже чин, мой усердный Микки, тем выше амбиции. Микки взглянул с удивлением: – Значит, у Керубов меньше амбиций, чем у нас? – На них, Микки, верхом ездят. А нами всего лишь Трон подпирают. Владыка Камаил Девятый, повелитель Престолов, позволил себе улыбнуться. День второй

Date: 2015-09-03; view: 289; Нарушение авторских прав; Помощь в написании работы --> СЮДА...



mydocx.ru - 2015-2024 year. (0.007 sec.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав - Пожаловаться на публикацию