Юные исследователи

Моим первым испытуемым был семилетний Чейз (ныне и сам опытный исследователь). Однажды под вечер я спросила его, не готов ли он к регрессии со мной. На что он просто ответил: «Конечно же. Почему бы и нет?» Я уложила его на кушетку, предложила, чтобы он закрыл глаза и сосредоточился на дыхании. Я была возбуждена и нервничала, но не из-за того, что что-то могло произойти, а из-за того, что могло ничего не произойти.

Однако мои дурные предчувствия рассеялись, как только я увидела, как затрепетали веки Чейза. «Что ты испытываешь?» – спросила я.

Чейз, прерывистым голосом, характерным для воспоминаний о прошлых жизнях, сообщил мне, что помнит себя мастером по дереву в России четырнадцатого века. Поначалу я отнеслась к этому подозрительно, решив, что он проигрывает все ту же спокойную жизнь, которую вспомнил на сеансе с Норманом. Но нет. Похоже, что он обладал тем же талантом и в другой жизни. Чейз описал себя как процветающего деревянных дел мастера, слава о котором разлетелась далеко. Он был очень изобретательным и умелым работником. Чейз рассказал, что изобрел угловую этажерку, и это принесло ему широкую известность. К нему стали обращаться многие люди. Он также упомянул о том, что имел семью и был счастлив, но сегодня он фокусировался больше на своих достижениях, а не на отношениях с близкими. Он умер стариком, мирной смертью, в окружении семьи.

Чейз лежал на кровати тихо, как я уже видела раньше, после того как «умер» в прошлой жизни. «Чему ты научился в этой жизни?» – спросила я.

«Если у тебя есть идея и ты работаешь, чтобы воплотить ее в жизнь, то обязательно добьешься успеха. – Он остановился, а затем продолжал: – Поскольку у меня был успех, ко мне приходили люди отовсюду, только чтобы посоветоваться со мной. Мне было легко помогать им. Как приятно свободно делиться своей мудростью». Мне было странно выслушивать эти философские умозаключения от семилетнего мальчика.

Чейз улыбнулся и открыл глаза. Я поняла, что он возвратился в настоящее. Прошло около пятнадцати минут. Чейз сказал, что регрессия ему понравилась и что картины русского города были очень отчетливыми, как если бы он действительно был там. Я попросила его нарисовать этажерку, которую он тогда изобрел. Чейз закрыл глаза, чтобы сосредоточиться, затем взял карандаш и нарисовал угловую этажерку с волнистым узором наверху и по бокам. «Вот она, – с гордостью произнес Чейз, нанося последние штрихи. – Давай повторим это еще», – бросил он через плечо, выбегая из комнаты.

Я делала записи во время регрессии. Перечитав их, я задумалась, запомнит ли он урок из прошлой жизни? Можно ли возродить регрессиями мудрость, которой обладал в прошлом? Как было бы здорово, если бы Чейз смог всецело посвятить себя какому-нибудь делу, не проходя заново болезненные уроки.

Через несколько дней я уговорила Сару стать моим следующим объектом исследования. Она вошла в транс совершенно легко, как только последовала моему предложению закрыть глаза, сфокусироваться на дыхании и отправиться в любую прошлую жизнь. Сара увидела себя девочкой, стоящей рядом с глиняными строениями на солнцепеке. Она была сиротой, и ей удавалось прожить лишь благодаря тому, что она воровала пищу. Каждую ночь она проводила в каком-то укрытии. Вопрос выживания заключался в ловкости и скорости. Она сказала, что умерла совсем молодой. Ее убили за кражу еды. Однако в трансе она не казалась обеспокоенной этой безвременной смертью. Казалось, Сара испытывает облегчение.

Я спросила, какими были ее последние мысли перед смертью. Сара ответила: «Я рада, что все закончилось. Мне было тяжело жить. Яне хочу делать этого снова».

Мне было интересно узнать, что сможет принести Сара оттуда в эту жизнь, и я спросила: «Чему тебя научила та жизнь?»

«Нельзя выжить благодаря воровству. Не всегда удается спастись бегством. Нужно научиться чему-то другому, чтобы сделать жизнь полноценной». Когда Сара открыла глаза, она не сразу поняла, где оказалась. «Я рада, что нахожусь здесь сейчас», – сказала она со вздохом облегчения.

Как эта жизнь влияет на Сару сейчас? Я рассмеялась про себя, когда осознала, насколько Сара трудолюбива и практична, как любит она откладывать любую копейку. Она не может смотреть, как освобождают холодильник от остатков еды. Ей очень трудно смириться с тем, что пища может пропасть. Возможно, такая экономность связана с воспоминаниями о жизни, полной лишений? Интересно будет проследить за тем, как отразится это на ее карьере и последующих жизненных решениях. Я также сделала записи этой регрессии и отложила их для дальнейшего анализа.

Date: 2015-09-03; view: 288; Нарушение авторских прав