Глава 3. Прежде чем Элинор сумела понять, что Джасим собирается сделать, он снял верх ее купальника, выпустив на свободу полную грудь

Прежде чем Элинор сумела понять, что Джасим собирается сделать, он снял верх ее купальника, выпустив на свободу полную грудь. Из его горла вырвался голодный стон, стоило ему увидеть ее розовые соски.

— У тебя удивительное тело.

Он взял эти нежные бутончики в свои опытные пальцы, и Элинор вскрикнула. Горячая стрела пронзила ее тело, опустившись до низа живота. Быстро же она ступила на неизведанную территорию и отдалась на милость страсти, которую он воспламенил в ней! Он отнес ее на кровать и с жадностью впился в розовый пик, легко покусывая его и играя с ним, пока ее пальцы судорожно не сжались, сминая простыни. Меж ее раскинутых ног поселилось пламя, тело горело, как в лихорадке, угрожая окончательно выжечь разум. Он дотронулся до ее самого чувственного местечка лишь однажды, когда играл с ее роскошной грудью, и ее спина выгнулась с силой, испугавшей ее саму.

— Ты слишком напряжена, — сказал он, снимая с нее купальник и стягивая с себя мокрые шорты.

Сомнения вновь охватили Элинор. Все случилось слишком быстро, и она попыталась осознать, как позволила отношениям зайти так далеко. Элинор впервые видела перед собой обнаженного мужчину. Бесстыдный огонь, разгоревшийся в ее сердце, пугал и возбуждал ее одновременно.

Дикое наслаждение, с которым Джасим смотрел на Элинор, испугало его самого. Ни одна женщина ни разу в жизни не заставила его умирать от любовного голода... нет, даже София не имела над ним такой власти. Но он ни за что не поддастся ее чарам, не позволит страсти затуманить рассудок, упрямо повторял он сам себе.

— Я хочу тебя прямо сейчас, — сказал Джасим, ложась рядом с ней.

От одного взгляда на его смуглое лицо, необычайно прекрасное и ужасно серьезное, у Элинор пересохло во рту, а сердце так заколотилось в груди, что, казалось, могло вырваться наружу.

— Я никогда не испытывала ничего подобного, — прошептала она.

Решив, что она сказала это специально, чтобы польстить его мужскому самолюбию, он едва сдержал смешок и с новой силой впился в ее губы. Чувство опасности у Элинор отступило, каждое нервное окончание задрожало в ответ на его запах и прикосновение. Он казался ей ожившей бронзовой статуей, пышущей жаром и силой. Каково это — почувствовать его внутри себя? — крутилось у нее в голове, и она содрогнулась от распутности своих мыслей.

Джасим тронул заветный крохотный бугорок, и она вскрикнула от удовольствия. Все ее естество набухло от желания, лоно стало мокрым и скользким, как шелк. Его указательный палец проник в горячую пещерку и обнаружил, что она восхитительно крохотная и узкая. Элинор задохнулась и сжалась, и он подивился театральности ее поведения. Конечно, подумал он, она, как и София, наверное, полагала, что арабский мужчина оценит ее по достоинству, стоит только разыграть из себя девственницу. София заплатила целое состояние, чтобы доктора помогли ей вернуть утраченную невинность, и сумела-таки обвести его вокруг пальца, с горечью припомнил он.

— Что-то не так? — воскликнула Элинор, увидев нехороший блеск в его черных глазах. Любовная игра захватила ее, но она испугалась, что Джастин осознал ее полную неопытность. Не отвратит ли это его от нее?

— Все так...

— Я никогда ни с кем не спала, — призналась Элинор. — Это может стать проблемой?

— Как это может стать проблемой, если ты собираешься одарить меня выше всех других мужчин? — Саркастический огонек в его глазах загорелся еще ярче. Так и должно было быть, заверение в своей невинности она оставила на самую последнюю минуту. Его разрывало от желания овладеть ее телом, но он предпочел бы с холодным расчетом уличить ее во лжи и сообщить, что ее глупая игра ни на минуту не ввела его в заблуждение.

Джасим оседлал ее, и его затрясло от желания. Он рывком вошел в ее влажное, теплое естество, и голова у него пошла кругом от того, такая нежная и тугая она была внутри. Сгорая от страсти, он поднял ее ноги и погрузился еще глубже, и в тот самый момент, когда вошел в нее целиком, она резко вскрикнула от боли. Джасим похолодел. Он не ожидал, что, изображая девственницу, она зайдет так далеко.

Элинор была готова провалиться сквозь землю от стыда.

— Прости, просто немного больно... все в порядке, — пробормотала она.

— Это ты меня прости. Я должен был быть более нежным, — выдохнул Джасим, гордясь тем, как ловко он ответил на ее обман, и все глубже и глубже погружаясь в ее лоно.

С каждым умелым движением его тела ее дискомфорт постепенно исчезал. Элинор обвила его руками, открывая для себя источник такого невероятного наслаждения, о котором и помыслить не могла. Скорость постепенно нарастала, достигнув невероятного темпа и захватив ее целиком. Сладкие волны все чаще накрывали ее, потом вдруг вынесли к вершине наслаждения и резко опустили вниз, сделав ее тело абсолютно невесомым.

Когда все закончилось, он посмотрел на нее сверху вниз.

— Ты отворила для меня ворота в рай, где я ни разу не был ни с одной из женщин.

Он прижал ее к себе, его сердце колотилось в такт с ее сердцем, и из глаз Элинор брызнули слезы. Она тоже испытывала к нему невероятную нежность и покрыла его бронзовое плечо поцелуями, неистово прогоняя чувство стыда и неловкости. С ним она была особенной, и она отчаянно цеплялась за это ощущение.

— Мне надо вернуться в свою комнату, — прошептала она несколько минут спустя.

Руки Джасима сомкнулись вокруг нее стальными оковами. Он собирался полностью удовлетворить свою страсть к ней.

— Сегодня ты моя и останешься со мной, — прохрипел он.

Теперь она действительно принадлежит ему, отметил он с мужской гордостью, и его тело не замедлило вновь разгореться огнем. Однако одна тайная ночь с Элинор — это все, что он мог позволить себе под крышей дома, приютившего его племянницу. Все остальное уже переходит границы дозволенного.

После насыщенной событиями ночи Элинор проснулась рано утром, когда свет только начал пробиваться сквозь шторы, освещая незнакомую шикарную спальню. В первое мгновение ее охватил дикий ужас перед неизвестностью.

Что на нее нашло? Полное безумие? Не прошло и тридцати шести часов со времени их знакомства, а она уже провела ночь в постели принца Джасима, позволяя ему снова и снова заниматься с нею любовью. По правде говоря, она не была уверена, сможет ли ходить, если встанет с кровати, слишком уж требовательным и ненасытным любовником он оказался.

Она не верила в любовь с первого взгляда. Но как еще назвать обуявшее ее чувство? Джасим не выходил у нее из головы с самой их первой встречи, она ни на секунду не забывала о нем, чем бы ни занималась. И верхом на лошади, и в постели он был ожившей мечтой. Но она совсем не знала его. Что он подумал, когда она упала к нему в объятия? Вряд ли его мысли об этом обрадуют ее.

Джасим проснулся и, поймав восхищенный взгляд Элинор, думал, не взять ли ее еще раз. Он никак не мог насытиться ее сладким, теплым, отзывчивым телом. Дело было сделано, причем в кратчайшие сроки, с удовлетворением отметил он про себя. Теперь его брат даже не посмотрит в ее сторону. Он сел, откинул одеяло, и увидел алое пятно на белых простынях.

— Доброе утро, — прошептала Элинор, такая застенчивая и бесконечно милая.

В отличие от Софии, Элинор и впрямь оказалась девственницей, с ужасом понял Джасим. А он взял ее грубо, как жеребец кобылу. Девственница! Как странно для молодой женщины двадцати одного года в мире, где секс — дело привычное. На Джасима снизошло запоздалое чувство вины; он ни за что не стал бы соблазнять девственницу. Хотя, даже знай он об этом заранее, оставил ли он ее нетронутой, понимая, что для Мурада невинность может быть неодолимым соблазном? Нельзя было создавать ситуацию, когда брат мог бы отодвинуть Ямину и сделать Элинор своей второй женой. Несмотря на все свои похождения, Мурад свято чтил традиции, и Джасим был уверен — согласись Элинор на ночь с Мурадом, тот сделал бы ей предложение. Ну что ж, по крайней мере этому теперь не бывать.

Джасим наклонился и притянул Элинор к себе.

— Доброе утро. — Он взял ее грудь в ладонь и нежно потрепал розовый пик.

Элинор была очень напряжена.

— Мне пора возвращаться в свою комнату.

— Один из слуг принесет твою одежду и соберет вещи, — заявил Джасим, укладывая ее на подушки и накрывая ртом напрягшийся сосок. Еще один разок, подумал он, чтобы он смог пережить этот день.

Из мягкой, теплой и податливой Элинор вдруг превратилась в ледяную статую.

— Соберет... мои вещи?

Джасим пожалел, что сообщил ей новость прежде, чем овладел ею. Он заглянул в ее тревожные зеленые глаза.

— Ты больше не можешь оставаться в Вудроу-Корт.

— О чем ты говоришь? — Она отшатнулась от него и прикрыла одеялом обнаженную грудь. Ей как-то сразу стало неловко.

Джасим раздраженно сказал:

— Ты конечно же не можешь оставаться здесь теперь, когда мы разделили с тобой постель. Ты не можешь продолжать заботиться о моей племяннице, это было бы неприлично.

У Элинор кровь отлила от лица, и она сделалась бледной как полотно.

— Хочешь сказать, что секс с тобой — повод, чтобы выставить меня вон?

— Ну, я бы не стал выражаться так грубо.

Элинор неистово прижала к себе одеяло, в глазах защипало от навернувшихся слез. Она поверить не могла в то, что он говорит, и в то, что такие вещи можно произносить столь безразличным тоном, как будто ведешь светскую беседу.

— А как бы ты выразился?

— Наши отношения входят в новую фазу, — протянул он с предостерегающими нотками в голосе.

Глухая к туманным намекам, Элинор смотрела перед собой невидящим взглядом, прикусив нижнюю губу.

— В какую фазу?

— Я хочу, чтобы ты переехала в мою квартиру в Лондоне, где мы имели бы возможность чаще видеться.

Элинор обожгла его таким испепеляющим взглядом, на который только была способна.

— Но мне нравится работать здесь! Мне нравится ухаживать за Захрой!

— К несчастью, так не должно продолжаться. Я не могу крутить с тобой роман в присутствии моей семьи.

— Потому что ты стыдишься связи со мной! — вспылила Элинор, выскакивая из кровати и натягивая на себя халат.

— Такое поведение было бы неприемлемым с моей стороны. В Лондоне я могу поступать так, как хочу, а я хочу побольше видеться с тобой,— заявил Джасим, окинув взглядом ее обиженное лицо. Ему хотелось, чтобы она спокойно приняла изменение своего статуса. — Мы не можем повернуть время вспять. Доверься мне. Попрощайся с Захрой, и к обеду я увезу тебя отсюда.

Элинор неверной рукой подхватила смятый купальник. Она пребывала в шоке и не понимала, что происходит. Джасим, ночью страстный любовник из ее грез, утром превратился в деспота, устанавливающего свои законы и с легкостью разрушающего ее жизнь.

— А если я скажу — нет и никуда не поеду? Давай забудем о том, что мы перешли границы дозволенного.

— Надеюсь, у тебя хватит ума не бросать мне вызов.

На этот раз в воздухе явно повеяло холодом, и у Элинор мурашки побежали по коже. Его взгляд был черным и холодным. Впервые она заметила в нем стальной стержень, беспощадность, таившуюся под бархатным обаянием. Это открытие не обрадовало ее.

— Жаль, что я не понимала, во что ввязываюсь, — горько вздохнула она.

— Теперь понимаешь, — вкрадчиво проговорил он.

Элинор хотелось закричать, но она была слишком потрясена случившимся, чтобы давать волю чувствам. Прежде надо разобраться, что делать. Ее сердце принадлежало Джасиму, но ей не нравилось, как он с ней обращается. Будет ли принц относиться к ней уважительно? Или она для него всего лишь игрушка для секса? Она бросила кости в игре, не зная, какова ставка, а теперь уже поздно спорить насчет правил. Как только получит рекомендательное письмо, она найдет другую работу в Лондоне. Похоже, в Вудроу-Корт ей дорога заказана.

Элинор удалось вернуться в свою комнату никого не встретив. Стоя под душем, она пыталась избавиться от подозрения, что, уступив Джасиму, совершила самую большую ошибку в жизни, и слезы ручьем катились по ее щекам. Он перевернул ее жизнь вверх дном, но она не была готова расстаться с надеждой на лучшее будущее. Одевшись, Элинор нашла Захру и сказала девочке, что уезжает навестить родственников.

Элинор не стала завтракать и собрала вещи. Джасим позвонил ей в полдень.

— Увидимся в Лондоне, — сообщил он ей. — Я рад, что ты повела себя разумно. Не могу скрывать наши отношения и не собираюсь это делать.

Элинор спустилась вниз, села в ожидающий ее автомобиль и только тогда сообразила, что забыла спросить у Джасима, куда именно ее увозят. Вскоре она уже шла за шофером к лифту роскошного высотного многоквартирного дома.

Через час в дверях появился Джасим. Он тут же обнял и поцеловал Элинор, словно хотел напомнить о своей власти над ней. Все будет хорошо, пообещала она себе, глядя в умопомрачительно красивое лицо Джасима. Просто надо дать им обоим немного времени.

Но времени, как оказалось, у них и не было.

— Сегодня вечером я улетаю в Нью-Йорк на две недели, — сказал он с таким безразличием, что у нее упало сердце. — Вот почему был вынужден привезти тебя сюда. Это мои апартаменты, и тебе здесь будет удобно, пока я буду в отъезде.

— Я могу позволить себе свое собственное жилье, хотя, возможно, оно мне понадобится ненадолго. Большинство нянь живут в домах работодателей, и, если ты дашь мне рекомендательное письмо, к тому времени, как ты вернешься обратно, у меня уже будет другая работа...

Джасим удивленно уставился на нее. Не в силах поверить в то, что она всерьез стремится к самостоятельности, он рассмеялся:

— Тебе нет нужды искать другое место. Няни очень много работают, как же я буду видеться с тобой? Неужели ты не понимаешь, что я тебе предлагаю?

Элинор стояла перед ним, натянутая, словно струна, и очень бледная.

— Нет, наверное, я ужасная тугодумка, раз до сих пор не понимаю, что ты мне предлагаешь...

Харизматичная улыбка озарила его смуглое лицо, и он сделал шаг к Элинор:

— Я, естественно, хочу позаботиться о тебе...

— Спасибо, нет. — Элинор вымученно улыбнулась. — Единственный мужчина, который будет заботиться обо мне с моего дозволения, — это мой муж. Я подожду твоего возвращения, но не желаю быть твоей содержанкой. Я женщина независимая, и то, что я даю, даю добровольно.

— Звучит очень серьезно, — нахмурился Джасим.

— То, что случилось между нами вчера, разрушило всю мою жизнь и ввергло ее в полный хаос, — мягко напомнила она ему, ее изящная рука легла на отворот его прекрасно сшитого пиджака. — Сейчас я не знаю, где я и кто я. Я останусь здесь ненадолго, потому что мне пока некуда идти, и твой отъезд очень кстати.

Джасим достал бумажник и протянул ей визитную карточку.

— Мой личный номер, — изрек он с таким видом, как будто одарил ее величайшей драгоценностью в мире. В общем-то так оно и было. Многие женщины сделали бы что угодно, лишь бы получить доступ к его телефону.

Закрывая бумажник, Джасим нащупал в нем квадратный пакетик с кондомом, и кровь застыла в его венах. Вчера в порыве страсти он совсем забыл о контрацепции! Как мог он допустить подобную оплошность? Обычно он такой осмотрительный, но прошлой ночью они бессчетное число раз занимались незащищенным сексом. Что, если он сделал ей ребенка? Незапланированная беременность сломает его жизнь, лишит свободы, задушит. Какая ирония, подумал он: то, чего его брат жаждет больше всего на свете, чтобы продлить королевский род Джасима, приведет его к полной катастрофе.

После отъезда Джасима Элинор связалась с агентством по трудоустройству, и вскоре жизнь ее потекла обычным чередом. Как ни странно, Элинор понравилось переходить из семьи в семью каждые несколько дней, так ей некогда было копаться в своих переживаниях. Она понимала, что такая карусель не может продолжаться вечно, но сейчас главным для нее была свобода. Каждый вечер она возвращалась в роскошные, но безликие апартаменты и забывалась крепким сном.

Джасим звонил ей практически каждый день. Разговоры были такими же безликими, как его квартира, и никоим образом не успокаивали ее. Он никогда не говорил о будущем или о том, что скучает по ней. Месячные у Элинор должны были начаться в конце первой недели, и, когда они не пришли, она постаралась не волноваться. Она не могла припомнить, предпринимал ли Джасим меры предосторожности в ту ночь в Вудроу-Корт. Может, он думал, что она пьет таблетки, как это делают многие женщины? Какая же она глупая! Не в силах больше выносить гнетущего ожидания, она пошла, купила тест на беременность и незамедлительно им воспользовалась.

Положительный результат поразил Элинор. Она ждала ребенка. Всего за одну ночь Джасим сделал ее беременной.

В тот самый вечер, когда она об этом узнала, к ней пришел неожиданный посетитель. В домофон позвонили, и ей ответил голос принца Мурада. Девушка отдала бы все на свете, лишь бы избежать унизительной встречи, но, к несчастью, никакого благопристойного предлога она не сумела найти.

— Могу я поговорить с тобой? — вежливо поинтересовался кронпринц, как только вошел в квартиру.

— Конечно. — Элинор крепко сцепила пальцы. — Вас, должно быть, удивил мой внезапный отъезд из Вудроу-Корт...

— Элинор... давай начистоту. Я знаю, что это квартира моего брата. — Принц был серьезен и обеспокоен. — Мне очень жаль, что ты ушла от нас, но лучше бы это произошло по какой-то иной причине. Я очень любил твою мать и чувствую ответственность за тебя. Ты выбрала самый неподходящий путь.

Ее лицо полыхнуло огнем.

— Я знаю, что вы желаете мне добра, но я уже взрослая и здесь по доброй воле.

— У Джасима было много женщин, Элинор. Ни одна из них не вошла в его сердце, и он никогда не женится на женщине, которая уже живет с ним.

Элинор показалось, что у нее вырвали из груди сердце.

— Я не ищу брака...

— Но ты заслуживаешь большего, — сердито оборвал ее Мурад. Маленький, кругленький, но полный достоинства, он тяжело вздохнул. — Я любил и уважал твою мать. И никогда не попросил бы ее стать моей любовницей. Ты должна больше ценить себя. Ты ведь не о таком будущем мечтала?

После ухода Мурада Элинор легла в кровать и разрыдалась. Боже, как низко пала она в глазах этого пожилого мужчины! Она и не готова была стать любовницей Джасима! Но ее беременность все меняет.

Джасим вернулся из Нью-Йорка раньше срока. Служба безопасности известила его о визите брата к Элинор. Приход Мурада подтвердил все его подозрения, и его разрывало от злости. Никогда прежде старший брат не вторгался в его частную жизнь! Какую же власть имеет Элинор над Мурадом, если он специально приехал в Лондон, чтобы повидаться с нею?

— Джасим... — Элинор рывком села в кровати, когда загорелся верхний свет. — Я понятия не имела, что ты возвращаешься сегодня вечером!

Он выглядел великолепно в темно-сером деловом костюме, плотно облегающем его мускулистую фигуру. Элинор, не видевшая его две недели, жадно впитывала каждую его черточку.

Джасим, в свою очередь, рассматривал смятые простыни, задаваясь вопросом, не разделяла ли она постель с его братом. Кончик носа Элинор порозовел, глаза покраснели и распухли, она явно была расстроена и плакала. Ярость и отвращение наполнили все его естество.

— Все очевидно...

— Что ты имеешь в виду? — потрясенно спросила Элинор.

— Ты и моего брата развлекаешь в этой кровати?

— Как ты смеешь говорить такие чудовищные вещи!

— Но мои подозрения еще чудовищнее. — Его глаза сверкнули. Он подошел поближе, схватил ее за руку и поднял на ноги. — Отвечай!

— А что? Вы с братом имеете привычку делить женщин? — Голос Элинор дрожал от ярости. — Я спала с тобой, и по этой причине ты решил, что я распутница, которая с радостью ляжет и с твоим братом?

Ее отповедь немного остудила пыл Джасима и привела его в чувства. Надо вести себя осторожнее. Она не должна узнать, по какой причине он завел с ней роман, и, если Мурад до сих пор не отказался от нее, ни в коем случае нельзя ее бросать.

Обиженная недоверием, Элинор сердито смотрела на него. Он в отчаянии провел рукой по волосам. Она заметила, что пальцы его дрожат, и поняла, что он взволнован гораздо сильнее, чем хочет показать.

— Как ты узнал о визите брата?

— Охрана присматривает за этими апартаментами.

Элинор кивнула и направилась к комоду за чистой одеждой. Наверное, она должна быть польщена такой заботой о ее безопасности, подумала она.

— Я переоденусь. Нам надо поговорить.

Джасим внутренне напрягся. Женские дискуссии — это то, от чего он бежал как от огня. Он предпочел бы присоединиться к ней в постели. Секс успокоил бы его, снял напряжение и погасил конфликт гораздо лучше всяких разговоров.

Ощущая неловкость в его присутствии, Элинор зашла в ванную и натянула на себя джинсы с майкой, выбранные впопыхах. Ей было жаль, что он не предупредил ее о своем приезде и что она не успела как следует подготовиться. Она застонала, увидев свое отражение в зеркале — бледная, с красными глазами, просто кошмар! Когда она вышла, Джасим стоял в гостиной у окна.

— Что моему брату нужно от тебя? — резко обернулся он к ней.

Девушка покраснела. Ей хотелось рассказать ему об отношениях между Мурадом и ее матерью, но принц в первый же день работы взял с нее обещание никому ничего не говорить, потому что боялся, как бы окружающие неправильно истолковали его действия, что поставит их обоих в неловкое положение. Поскольку ее подруга Луиза уже намекала на нечто подобное, Элинор решила, что принц Мурад прав, и держала язык за зубами.

— Принц думает, что я совершила ошибку, уйдя с работы и связавшись с тобой. Он сказал, что чувствует ответственность за меня.

Желваки заиграли на лице Джасима. Она определенно лжет ему! Мурад не стал бы просто так ехать в Лондон, чтобы справиться о сложившейся ситуации. Джасим рассматривал ее утонченное лицо и золотистые кудри, такие яркие на фоне кремовой кожи. Неужели он раньше считал этот цвет волос непривлекательным? Как такое могло быть? И как он мог упустить из виду, что такая красавица вполне может настроить брата против брата? Но дело сделано, и поздно что-то менять. Его приводило в ярость, Что Мурад осмелился приехать к ней и тем самым пересек границы дозволенного. Теперь она его, и только его!

Элинор тяжело опустилась в кожаное кресло и расправила худенькие плечи.

— Мне надо кое-что тебе сказать. — Она сделала глубокий вдох, опасаясь театральности своего заявления. — Я беременна.

Эта тихая фраза произвела эффект разорвавшейся бомбы. Джасим замер.

— Это моя вина, — бесцветно признался он после некоторого молчания. — В ту ночь я не подумал о контрацепции.

Элинор немного расслабилась и выдохнула, услышав, что он берет львиную долю вины на себя.

— Придется уплатить за это положенную цену. — Лицо Джасима было таким же мрачным, как и тон его голоса.

— Какую цену? Нет такой цены...

— Ты ошибаешься. Либо заплатим мы, либо расплачиваться придется нашему ребенку. Если ты родишь мальчика, он будет наследником трона Кварама, но этот статус достанется ему, если только мы поженимся и он появится на свет в законном браке. Если нет, моя семья никогда не признает его.

— Наследник трона... ты серьезно? — воскликнула изумленная Элинор. — Поженимся?

— Не думаю, что у нас есть выбор. Как только доктор подтвердит твою беременность, я буду вынужден жениться на тебе. Я не собираюсь позорить семью скандалом, и очень важно, чтобы ребенок был законнорожденным.

— Я могу родить и девочку.

— Ей тоже откажут в наследстве, если она родится вне брака.

— И ты готов жениться на мне? — переспросила Элинор, не в силах поверить, что он способен зайти так далеко.

— Готов. Разве будущее нашего ребенка сейчас не главное?

— Но ведь мы практически не знаем друг друга, — выдавила Элинор с болью в голосе. — Я всего лишь няня... а ты принц.

— Нашему ребенку будет все равно, кто мы такие, если мы будем любить его... или ее, — ответил Джасим.

Элинор тронуло и само это заверение, и эта мысль. Он такой ответственный, из него получится прекрасный отец; ведь его уже сейчас волнует будущее ребенка. Да, она не слепая, она понимает, что его вовсе не радует женитьба на ней, но он не собирается бросать ее одну, беременную.

— Как думаешь, мы сможем сделать наш брак настоящим? — едва слышно выдохнула она.

— Я готов попытаться. — Его красивые глаза неспешно прошлись по ней, задержавшись на ее груди. Она вспыхнула и беспокойно заерзала в кресле. — Ты очень привлекательная. Это здоровый фундамент для брака.

Элинор знала, что стоит ей только подать знак, и он уложит ее в постель, чтобы удовлетворить свой любовный голод, который он и не собирался скрывать. Соски ее напряглись, между ног зародилась уже знакомая тянущая боль. Но ей хотелось стать для него не просто женщиной для удовлетворения сексуальных нужд. Несмотря на всю свою любовь к нему, она была готова выйти за него замуж по чисто практическим соображениям, полностью отринув эмоции. Если он собирается обеспечить ей полную поддержку, она сделает все, что необходимо, ради счастливого и защищенного будущего ребенка.

— Тогда я выйду за тебя, — мрачно сообщила она.

Джасим чуть не рассмеялся ей в лицо. Он и не думал, что на его предложение требуется согласие. Конечно же она выйдет за него и ухватится за возможность прожить всю оставшуюся жизнь в роскоши! Он в этом ни на секунду не сомневался.

— Я обо всем позабочусь. Прошу тебя пока никому ничего не рассказывать. Мы должны держать это в секрете, если не хотим, чтобы таблоиды порвали нас на части.

Джасим направился к выходу. Он знал, что имеет дело с меркантильной интриганкой, которая без тени сомнения поощряла ухаживания его брата, женатого мужчины. Но несмотря на это, сам он подпал под ее чары. Он бросился в ее лживые объятия, точно юнец с разгулявшимися гормонами. Элинор Темпест просто-напросто выставила свое тело на продажу по самой высокой цене, и выплаты ожидаются поистине баснословные! Брак с представителем правящего семейства Раис обеспечит ей и благосостояние, и высокое положение в обществе.

Элинор стояла в нерешительности у кровати.

— Ты уходишь?

— У меня дела, — холодно бросил Джасим. — Я буду на связи.

В день свадьбы Элинор разрывали сомнения. Она редко видела Джасима после того, как сообщила ему о том, что ждет ребенка. Он лично сопроводил ее к частному гинекологу, который подтвердил беременность. И хотя Элинор оставила работу, он не навещал ее, никуда с ней не выходил, и общались они только по телефону. Он отдалился от нее, спрятавшись за стеной, за которую ей было не пробиться.

Элинор пришлось признать, что она без ума влюбилась в мужчину, не отвечающего ей взаимностью. Полюбит ли он ее когда-нибудь? Или то, что он вынужден жениться на ней из-за ребенка, навеки отвратит его от нее? Вот какие вопросы терзали Элинор, пока она готовилась к предстоящему бракосочетанию. А ведь когда-то она думала, что это будет самый счастливый день в ее жизни!

Для бракосочетания Элинор выбрала кремовый кружевной костюм, состоящий из жакета и узкой юбки, чуть прикрывающей колени. Джасим прислал за ней машину, и ее доставили на гражданскую церемонию. Несуразный букет был единственным украшением комнаты. Но все ее внимание было приковано к Джасиму, необыкновенно красивому в черном костюме с золотистым галстуком, лицо его было мрачным и странным образом отталкивающим.

— Можно мне поговорить с тобой наедине? — натянуто спросила она.

Джасим отошел от двух сопровождавших его охранников.

— Что случилось? У нас мало времени.

— Ты не обязан делать это. Если не хочешь жениться на мне, уйди сейчас. Я не стану винить тебя. И не запрещу видеться с ребенком, — горячо зашептала она. — Не женись на мне только из чувства долга, это не принесет счастья ни мне, ни тебе.

По предостерегающему взгляду Джасима она поняла, что, несмотря на внешнее спокойствие, внутри у него бурлят эмоции.

— Я не могу бросить вас обоих.

— Но мне не нужен благородный самоотверженный герой вместо мужа.

Джасим схватил ее за руку и потащил к столу регистратора.

— У нас нет времени на чепуху.

Церемония была короткой и закончилась в считанные минуты. Они сели в лимузин, и он резво покатил по улицам города к величественному георгианскому особняку, окруженному пышным садом. Джасим всю дорогу разговаривал по сотовому телефону. По крайней мере ему не надо разговаривать с ней, с горечью подумала Элинор. «Я совершила ошибку, ужасную, жуткую ошибку, выйдя за него замуж, а теперь уже ничего не изменишь!»

— Сейчас мы пообедаем, — пробормотал Джасим, ведя ее вверх по ступенькам к парадному входу городского особняка и дальше, в просторный холл с красивыми картинами. — Почему ты такая тихая?

Элинор едва сдержалась, чтобы не сказать ему, что это была самая ужасная свадьба в мире, что у него была возможность избежать всего этого, и если уж он не воспользовался ею, то мог хотя бы притвориться, что это приятное для него событие!

Но рядом были охранники и экономка, и Элинор коротко ответила:

— Я устала.

— Тебе следует прилечь на часок. — Джасим подал экономке знак, и та проводила ее на второй этаж в спальню.

Через окно Элинор заметила въезжающий лимузин. Она нахмурилась, когда увидела выходящую из него жену Мурада Ямину, ведь никто из родственников на свадьбе не появился. Она вышла из спальни и устремилась к лестнице.

Пронзительный женский голос застал Элинор на верхних ступеньках. Это была Ямина, и говорила она по-французски.

— По моей вине ты связался с этой девицей! Разве я не умоляла тебя увлечь ее, чтобы она потеряла интерес к моему мужу и не строила ему глазки? — в отчаянии выкрикивала Ямина. — И вот я разрушила твою жизнь! Поверить не могу в то, что ты сделал! Ты даже не спросил у отца благословения на этот брак! — Король никогда не дал бы своего благословения, — послышался глубокий спокойный голос Джасима. — Еще не поздно. Брак можно аннулировать! — воскликнула Ямина. — Не важно, что она беременна, об этом можно умолчать. Откупись от нее, сделай все, что потребуется, но только не приноси свое счастье в жертву этому жалкому подобию брака!

Элинор показалось, что ее ударили ножом в живот. Верхняя губа покрылась капельками пота. Она поспешила обратно в спальню и оттуда прямиком в ванную, где ее стошнило. Какая же она дурочка! Она ведь даже не удосужилась задаться вопросом, отчего это вдруг высокородный принц внезапно заинтересовался именно ею? Ямина попросила его, вот отчего. Жена Мурада опасалась, что ее муж угодит в сети няни, и вынудила деверя выставить свою кандидатуру в качестве альтернативы. Боже, неужели они вправду думали, что она может завести роман с женатым мужчиной, да еще таким старым, как Мурад? Джасиму не составило труда соблазнить ее, с болью в сердце признала Элинор. Неудивительно, что беременность стала для него настоящим ударом! Джасим никогда не хотел ее по-настоящему, и уж тем более не мечтал жениться на ней.

Элинор умылась и прижала дрожащие ладони к мокрым щекам. Она окажет Джасиму последнюю услугу: ради них обоих она уйдет от него. У них нет будущего, о котором можно мечтать, нет взаимных чувств, к которым можно взывать. Все их отношения от начала до конца были построены на фальши, большой нелицеприятной лжи, призванной заманить ее в ловушку.

Она перебрала свои вещи, взяла драгоценности, подарки, важные документы и немного одежды, чтобы хватило на первое время, сложила все в небольшую сумку и переоделась в джинсы и куртку. Все остальное она бросила без сожаления — ее обуревало желание как можно скорее покинуть особняк.

Обручальное кольцо Элинор оставила на туалетном столике. И ей сразу же стало легче.

И все же слезы катились по ее щекам, когда она мышкой прошмыгнула через холл и беззвучно выскользнула в дверь. Вырвавшись на свободу, Элинор быстро зашагала по улице и ни разу не обернулась. Она уже строила планы, как поступить, чтобы он никогда не нашел ее, даже если бы захотел.

Date: 2015-09-03; view: 283; Нарушение авторских прав