О тождестве и различии

§ 1. Ф и л а л е т. Одна из важнейших относительных идей - это идея тождества или различия. Мы не находим никогда и не считаем возможным, чтобы две вещи одного и того же рода существовали в одно и то же время в одном и том же месте. Вот почему, когда мы спрашиваем о чем-нибудь, есть ли это та же самая вещь или нет, то это всегда относится к одной вещи, существующей в такое-то время в таком-то месте. Отсюда следует, что одна вещь не может иметь двух начал существования и две вещи - одного начала по отношению к времени и месту.

Т е о ф и л. Помимо разницы во времени и месте должен всегда иметься внутренний принцип различия, и хот существует много вещей одного и того же рода, однако никогда не бывает совершенно одинаковых вещей. Таким образом, хотя время и место (т. е. отношение к внешнему) служат нам для различения вещей, которые мы не умеем достаточно различать сами по себе, вещи все же различимы в себе. Следовательно, сущность (le precis) тождества и различия заключается не во времени и месте, хот действительно различие вещей сопровождается различием времени или места, так как они влекут за собой различные впечатления об одной и той же вещи. Я уже не говорю о том, что скорее вещи должны служить нам для отличени одного места или времени от другого, так как сами по себе последние совершенно одинаковы, но вещи тоже не являются полными субстанциями и реальностями. Предлагаемый

==230

Вами метод различения, который Вы, по-видимому, считаете единственно пригодным для однородных вещей, основывается на том предположении, что проницаемость противоречит природе. Предположение это разумно, но опыт все же показывает, что в вопросе о различии оно не обязательно для нас. Мы наблюдаем, например, взаимное проникновение двух теней или двух световых лучей, и мы могли бы сочинить себе воображаемый мир, где тела обладали бы тем же свойством. Однако мы все же отличаем, один луч от другого по линии их прохождения, даже когда они скрещиваются между собой.

§ 3. Ф и л а л е т. То, что называют принципом индивидуации в схоластической философии, котора столько билась над определением этого понятия, заключается в самом существовании, прикрепляющем каждую вещь к некоторому определенному времени и месту, которые не могут быть общими для двух однородных вещей.

Т е о ф и л. Принцип индивидуации сводится у индивидов к принципу различия, о котором я только что говорил. Если бы два индивида были совершенно сходны и одинаковы, одним словом, неразличимы сами по себе, то не было бы принципа индивидуации, и я осмеливаюсь даже сказать, что в этом случае не было бы индивидуального различия или различных индивидов. Вот почему иллюзорно понятие атомов, имеющее своим источником несовершенные представления людей. Если бы существовали атомы, т. е. Совершенно твердые и совершенно неспособные к внутреннему изменению тела, отличающиеся друг от друга лишь по величине и фигуре, то очевидно, что атомы, обладающие одной и той же фигурой и величиной (что было бы вполне возможно), были бы тогда неразличимы сами по себе и их можно было бы различить только по внешним наименованиям, лишенным внутреннего основания, что противоречит самым основным принципам разума. Но в действительности всякое тело способно изменяться и даже фактически постоянно изменяется, так что оно в себе самом отличаетс от всякого другого тела. Я вспоминаю, как одна знаменитая, обладающая возвышенным умом принцесса 194 сказала однажды на прогулке в своем саду, что она не верит, что существуют два совершенно одинаковых листка. Один остроумный дворянин из ее свиты заметил, что их нетрудно было бы найти, но хотя он очень усердно искал их, однако Должен был убедиться собственными глазами, что в них

==231

всегда можно найти какое-нибудь различие. Соображени эти, которыми до сих пор пренебрегали, показывают, как далеко отошли в философии от самых естественных понятий и от великих принципов истинной метафизики.

§ 4. Ф и л а л е т. Единство (тождество) одного и того же растения составляет такая организация частей в одном теле, которая участвует в общей жизни. Это длитс в течение всего времени существования растения, хот части его изменяются.

Т е о ф и л. Организации или конфигурации без жизненного принципа, называемого мною монадой, было бы недостаточно для сохранения idem numero 195 или того же самого индивида, так как конфигурация может сохранить свою специфичность, но не сохранить индивидуальности 196. Когда железная подкова превращаетс в медную в венгерской минеральной воде, то остается га же самая фигура по роду, но не остается тот же самый индивид, так как железо растворяется, а медь, которой насыщена это вода, осаждается и незаметно замещает его.

Но фигура есть акциденция, не переходящая от одного субъекта к другому (de subjecto in subjectum). Поэтому следует сказать, что организованные тела, подобно другим телам, остаются теми же самыми лишь по видимости, а не в строгом смысле слова. Это подобно реке, вода которой постоянно меняется, или кораблю Тезея, который постоянно чинили афиняне. Что же касается субстанций, которые имеют в себе самих истинное и реальное субстанциальное единство, которым могут быть свойственны жизненные действия в собственном смысле слова, а также, что касается субстанциальных существ, quae 11110

spiritu continentur 197, как выражается один древний юрист, т. е. которые одушевлены некоторым неделимым духом, то с полным правом утверждают, что они остаются совершенно тем же самым индивидом благодаря этой душе или этому духу, составляющему у мыслящих субстанций их "я".

§ 5. Ф и л а л е т. Животные в этом отношении не особенно отличаются от растений.

Т е о ф и л. Если растения и животные не имеют души, то их тождество лишь кажущееся; если же они имеют душу, то индивидуальное тождество присуще им в истинном смысле слова, хотя их организованные тела не сохраняют этого тождества.

==232

§ 6. Ф и л а л е т. Это показывает, в чем заключается тождество того же самого человека. Оно есть не что иное, как участие в тон же самой жизни, непрерывно продолжаемой частицами материи, находящимися в постоянном изменении, но жизненно соединенными при этой смене с тем же самым организованным толом.

Т е о ф и л. Это можно понять в указанном мною смысле. Действительно, организованное тело уже спуст мгновение не то же самое, оно только эквивалентно. И если не иметь в виду души, то не будет ни той же самой жизни, ни тем более жизненного единства. Таким образом, это тождество было бы лишь кажущимся.

Ф и л а л е т. Кто станет связывать тождество человека с чем-нибудь другим, а не с правильно организованным телом, взятым в известный момент и сохраняющим затем эту жизненную организацию благодаря смене различных частиц материи, соединенных с ним, тому будет трудно признать одним и том же человеком зародыш и взрослого человека, сумасшедшего и здравомыслящего человека, чтобы из этого предположения не следовала возможность того, что Сиф, Измаил, Сократ, Пилат, Блаженный Августин - это один и тот же человек... Еще хуже это согласуется с учением философов, признававших переселение душ и полагавших, что души людей могут в наказание за их провинности вселяться в тела животных. Я не думаю, чтобы кто-нибудь, убежденный в том, что душа Гелиогабал 198 продолжает жить в теле свиньи, решился сказать, что эта свинья - человек, и притом тот же самый человек, что Гелиогабал.

Т е о ф и л. Здесь надо различать терминологический вопрос и вопрос но существу. Что касается существа дола, то тождество одной и той же индивидуальной субстанции может осуществляться лишь благодаря сохранению той же самой души, так как тело находится в постоянном изменении, а душа не помещается ни в каких-то предназначенных для нее атомах, ни в какой-то неуничтожимой косточке вроде люц, (luz) раввинов. Однако не существует такого переселения душ, при котором душа окончательно покидает свое тело и переходит в другое тело.

Она постоянно сохраняет, даже после смерти, некоторое организованное тело, часть предшествующего тела, хотя то, что она сохраняет, всегда способно незаметно разрушаться и восстанавливаться и даже претерпевать в течение известного времени большие изменения. Таким образом

==233

вместо переселения души надо говорить о ее преобразовании, свертывании (enveloppement) или развертывании (developpement) и, наконец, об изменении тела этой души.

Ван Гельмонт- сын думал, что души переходят из тела в тело, но всегда в тело того же вида, так что всегда будет существовать неизменное число душ того же самого вида и, следовательно, неизменное число душ людей и волков, и что если число волков уменьшилось от истребления их в Англии, то оно должно увеличиться в каком-нибудь другом месте. В некоторых произведениях, вышедших во Франции, кажется, защищается та же самая теория. Если понимать учение о переселении душ не в строгом смысле слова, т. е. если кто-нибудь думает, что души остаются в том же самом тонком (subtil) теле, меняя только грубое (grossier) тело, то учение это возможно допустить даже в той форме его, которая признает, подобно браминам и пифагорейцам, переход той же самой души в тело другого вида. Но не все возможное соответствует действительному порядку вещей. Что же касается вопроса о том, можно ли, исходя из правильности подобного учения о переселении душ, считать тем же самым человеком Каина, Хама и Измаила, предполагая, что они обладают той же самой душой, как это утверждают раввины, то это чисто терминологический вопрос. Знаменитый автор, взгляды которого Вы защищаете, признает это и отлично разъясняет в последнем параграфе разбираемой нами главы... В этом случае имелось бы тождество субстанции, но если бы между различными лицами не было связи воспоминания, создаваемой той же самой душой, то не было бы достаточного морального тождества, чтобы можно было утверждать, что это одна и та же личность. Если бы Бог захотел, чтобы человеческая душа вселилась в тело свиньи, забыв человека и никак не обнаруживая разумных действий, то она не была бы человеком. Но если бы, находясь в теле животного, она имела мысли человека, и притом даже человека, которым она была до превращения, как это случилось с золотым ослом Апулея, то вряд ли кто стал бы возражать против утверждения, что Люций, прибывший в Фессалию повидать своих друзей, остался той же самой личностью в шкуре осла, в которого его невольно превратила Фотис, и переходил от одного хозяина к другому, пока, поев роз, он не обрел снова своего прежнего естественного вида.

§ 8. Ф и л а л е т. Я беру на себя смелость сказать, что если бы кто-нибудь из нас увидел существо, сложенное

==234

подобно ему, но обнаруживающее не больше разума, чем какая-нибудь кошка или попугай, то тем не менее он назвал бы его человеком; а если бы он услышал попугая, рассуждающего разумно и философствующего, то он все же назвал бы или считал бы его только попугаем. О первом из этих животных он сказал бы, что это грубый, неотесанный и лишенный ума человек, а о втором - что это очень умный и здравомыслящий попугай.

Т е о ф и л. Я готов скорее согласиться со вторым пунктом, чем с первым, хотя о нем следует еще кое что сказать. Немногие теологи решились бы допустить сразу и безусловно к крещению существо, обладающее человеческой фигурой, но лишенное разума, если бы его поймали маленьким в лесу, а какой-нибудь католический священник, может быть, сказал бы условно: "Если ты человек, то я тебя крещу", так как было бы неизвестно, принадлежит ли это животное к человеческому роду и обладает ли оно разумной душой. Ведь это мог бы быть орангутан обезьяна, очень похожая по внешнему виду на человека, вроде того орангутана, о котором говорит наблюдавший его Тульпиус, или того, анатомию которого опубликовал один ученый врач. Я вполне допускаю, что человек может стать столь же тупоумным, как орангутан, но внутренн сущность разумной души все же сохранилась бы у него, как я это объяснил выше, несмотря на прекращение деятельности разума. Это и есть тот пункт, о котором нельзя судить по внешней видимости. Что касается второго случая, то ничто не мешает существованию разумных животных отличного от нас вида, как те обитатели сказочного птичьего царства на Солнце, в котором один попугай, попавший туда с этого света после своей смерти, спас жизнь одному путешественнику, оказавшему ему добро на Земле. Однако если бы случилось, как это случается в сказочной стране фей или в детских сказках, что какой-нибудь попугай оказался бы превращенной принцессой и дал понять это своей речью, то, несомненно, отец и мать ласкали бы его, как свою дочь, так как они видели бы ее в нем, хотя и в таком странном виде. Однако я не стал бы возражать тому, кто сказал бы, что в золотом осле сохранились как "я", или индивид, благодаря единству нематериального духа, так и Люций, или личность, благодаря осознанию этого "я", но что тем не менее это не человек. Действительно, в определение человека следует, кажется, включить нечто от фигуры и телосложения, когда

==235

говорят, что человек - разумное животное; в противном случае и духи, по-моему, были бы тоже людьми.

§ 9. Ф и л а л е т. Слово личность означает мыслящее и понимающее, обладающее разумом и рефлексией существо, которое может рассматривать себя как того же самого, как ту же самую вещь, мыслящую в различное время и в различных местах. Это происходит исключительно благодаря осознанию им своих собственных действий.

И это знание всегда сопровождает наши наличные ощущения и восприятия, когда они достаточно отчетливы, как я уже указывал на это неоднократно, и благодаря этому каждый есть для себя то, что он называет своим "я". При этом не разбирают, остается ли то же самое "я" в той же самой субстанции или в различных субстанциях. Действительно, так как сознание (conciousness или consciosite) всегда сопровождает нашу мысль и так как благодаря ему каждый есть то, что он называет своим "я" 201 и благодар чему он отличается от всякой другой мыслящей вещи, то в этом одном и заключается личное тождество, или то, в силу чего разумное существо остается всегда тем же самым. И насколько простирается на уже прошедшие действия или мысли это сознание, настолько же простирается тождество этой личности, и "я" оказываетс в настоящее время тем же самым, чем оно было тогда.

Т е о ф и л. Я тоже думаю, что сознание или самосознание доказывает моральное или личное тождество.

И этим я отличаю продолжение существования души животного от бессмертия души человека: и та и друга сохраняют физическое и реальное тождество, но у человека в согласии с законами божественного провидения душа сохраняет еще моральное тождество, сознаваемое нами самими как таковое, чтобы образовать ту же самую личность, способную вследствие этого ощущать наказани и награду. Вы, кажется, думаете, что это тождество могло бы сохраняться для нашего сознания, даже если бы не было реального тождества. Я допускаю, что это может быть возможно благодаря абсолютному божественному всемогуществу, но в естественном порядке вещей тождество, сознаваемое самой личностью, чувствующей себя той же самой, предполагает реальное тождество при каждом сопровождаемом рефлексией или самосознанием переходе к следующей ступени, ибо такое внутреннее и непосредственное восприятие не может естественным образом обмануть. Если бы человек мог быть только машиной,

==236

обладая при этом сознанием, то пришлось бы принять Вашу точку зрения, но я думаю, что этот случай невозможен, по крайней мере естественным образом. Я вовсе не хотел бы утверждать, что личное тождество и даже "я" не сохраняются у пас и что я но есть то "я", каким я был в колыбели, под тем предлогом, что я не помню ровно ничего из того, что я делал тогда. Чтобы я мог установить свое моральное тождество, достаточно наличия посредствующей связи сознания между каким-нибудь состоянием и ближайшим к нему состоянием - это верно даже по отношению к более далекому состоянию, хотя бы при этом имелся какой-нибудь скачок или забытый промежуток времени. Так, если болезнь прерывала бы непрерывную связь моего сознания, так что я не знал бы, каким образом я очутился в теперешнем состоянии, хотя я помнил бы более далекие вещи, то свидетельство других людей могло бы заполнить пробелы в моей памяти. Меня можно было бы даже наказать на основании этого свидетельства, если бы я совершил в течение этого промежутка времени какой-нибудь умышленный поступок, вскоре мной забытый вследствие заболевания. И если бы даже я забыл все свое прошлое, так что я вынужден был бы сызнова обучиться всему, даже своему имени и даже чтению и письму, то я все же мог бы узнать от других людей свою прошлую жизнь в предшествовавшем состоянии, подобно тому как я сохраняю все свои юридические права, так что нет никакой необходимости разделить меня на две личности и сделать меня наследником самого себя. Всего этого достаточно, чтобы сохранить моральное тождество, в котором заключается тождество личности. Правда, если бы другие люди сговорились обмануть меня (как я мог бы быть обманутым сам какой-нибудь галлюцинацией, сновидением или болезнью, причем я думал бы, что то, что я видел в сновидении, случилось со мной в действительности), то кажущееся мне было бы Ложным. Но есть случаи, когда можно быть морально уверенным в истине, полагаясь на слова других людей; а по отношению к Богу, общение с которым составляет самую суть нравственности, заблуждению не может быть места. Что касается "я", то полезно отличить его от явления "я" и от сознания "я".

"Я" образует реальное и физическое тождество, а явление "я", поскольку оно истинно, прибавляет к этому личное тождество. Таким образом, не признавая, что личное тождество не простирается дальше воспоминания, я тем

==237

более не могу согласиться с тем, что от последнего зависит "я", или физическое тождество. Реальное и личное тождество доказывается со всей возможной в области фактического достоверностью посредством наличной и непосредственной рефлексии; для обыкновенных случаев оно достаточно доказывается посредством нашего воспоминани об истекшем промежутке времени или единодушного свидетельства других людей. Но если бы Бог изменил чудесным образом реальное тождество, то личное тождество все же осталось бы, лишь бы человек сохранил явлени тождества как внутренние (т. е. явления сознания), так и внешние, вроде тех, которые заключаются в том, что кажется другим. Таким образом, сознание не есть единственный способ образования личного тождества, и рассказ других людей или даже другие признаки могут заменить его. Но трудность возникает, если обнаруживаютс противоречия между этими различными явлениями.

Сознание может замолкнуть, как в случае забвения; но если бы оно начало ясно утверждать вещи, противоречащие другим явлениям, то нам трудно было бы принять какое-нибудь решение, и мы иногда колебались бы между двум возможностями: возможностью заблуждения нашей памяти и возможностью какой-нибудь ошибки во внешних явлениях.

§ 11. Ф и л а л е т. Можно сказать, что- члены тела каждого человека составляют часть его самого и что, таким образом, человек не может оставаться одним и тем же. ибо тело его находится в вечном изменении.

Т е о ф и л. Я предпочел бы сказать, что "я" и "он" не имеют частей, так как говорят, и правильно, что реально сохраняется та же самая субстанция или то же самое физическое "я". Но нельзя сказать, не противореча истинному положению вещей, что то же самое целое сохраняется, когда часть его утрачивается. Но то, что обладает телесными частями, не может не терять их в каждое мгновение.

§ 13. Ф и л а л е т. Осознание своих прошлых действий не может быть перенесено с одной мыслящей субстанции на другую, и сохранение одной и той же субстанции было бы достоверно (так как мы сознаем себя теми же самыми), если бы это сознание было бы одним и тем же индивидуальным действием, т. е. если бы акт рефлексии был тем же самым, что и акт, над которым рефлектируют, осознавая его. Но так как это лишь актуальное представление

==238

прошлого действия, то остается доказать невозможность того. чтобы то, что не существовало никогда в действительности, могло представляться духу как действительно существовавшее.

Т е о ф и л. Воспоминание, относящееся к прошлому, отдаленному от нас некоторым промежутком времени, может обмануть: мы это часто испытываем, и можно понять естественную причину этого заблуждения. Но наличное, или непосредственное, воспоминание или же воспоминание о том, что произошло непосредственно перед теперешним моментом, т. е. сознание, или рефлексия, сопровождающее внутреннее действие, не может естественным образом обмануть, в противном случае нельзя было бы быть уверенным даже в том, что мы думаем о том или другом, так как это тоже говорят себе только о прошлом действии, а не о том действии, которое это говорит. Но если непосредственный внутренний опыт недостоверен, то нет такой фактической истины, в которой можно быть уверенным. И я уже сказал, что можно найти рациональное объяснение ошибок, происходящих в непосредственных и внешних восприятиях, но это невозможно в случае непосредственных внутренних восприятии, если только не апеллировать к божественному всемогуществу.

§ 14. Ф и л а л е т. Что касается вопроса о том, могут ли быть две различные личности там, где остается одна и та же нематериальная субстанция, то ответ на него зависит от того, может ли одно и то же нематериальное существо лишиться всякого осознания своего прошлого существовани и окончательно потерять его, не будучи в состоянии никогда приобрести его снова, так чтобы, начав, так сказать, новый счет нового периода своей жизни, обладать сознанием, не простирающимся дальше этого нового состояния. Все те, кто верит в предсуществование душ, придерживаются, очевидно, этого взгляда. Я знал одного человека, который был убежден, что его душа была раньше душой Сократа, и я могу уверить Вас, что на занимаемом им немаловажном посту он считался очень благоразумным человеком, а печатные его труды показывают, что он не был лишен ни ума, ни эрудиции. Но так как души, насколько мы можем судить об этом по их природе, относятс безразлично ко всякой части материи, то это предположение (об одной и той же душе, переходящей в различные тела) не заключает в себе никакой явной нелепости. Однако представляет ли себе или может ли представить себе

==239

человек, не имеющий в настоящее время никакого сознани о том, что делали или думали когда-нибудь Нестор или Сократ, что он есть та же самая личность, что Нестор или Сократ? Может ли он быть причастен к поступкам этих двух древних греков? Может ли он приписывать их себе или думать, что они скорее его собственные поступки, чем поступки какого-либо другого, уже существовавшего человека? Он не более тождествен с кем-нибудь из них, чем если бы находящаяся в нем в настоящее время душа была сотворена тогда, когда она вселилась в тело, которым она обладает в настоящий момент. Это делает его тождественной с Нестором личностью не более, чем если бы некоторые из частиц материи, составлявших некогда часть Нестора, были в настоящее время частью этого человека.

Одна и та же нематериальная субстанция без одного и того же сознания так же не образует одну и ту же личность, соединенную с таким-то и таким-то телом, как не могут составить одну и ту же личность одни и те же частицы материи, соединенные с каким-нибудь телом без общего сознания.

Т е о ф и л. Нематериальное существо, или дух, не может быть лишено всякого восприятия своего прошлого существования. У него остаются впечатления от всего, что с ним некогда случилось, и он обладает даже предчувствием всего, что с ним может случиться, но чувствования эти чаще всего слишком слабы, чтобы их можно было отличать и сознавать, хотя когда-нибудь они, может быть, и разовьются. Это продолжение и эта связь восприятии образуют реально того же самого индивида; но апперцепции (т. е. осознание нами прошлых восприятии) доказывают еще моральное тождество и обнаруживают реальное тождество.

Наши восприятия не показывают нам предсуществовани душ, но если бы оно было истиной, то это могло бы быть когда-нибудь нами познано. Таким образом, неправильно думать, что восстановление памяти невозможно, так как незаметные восприятия (назначение которых я указывал в столь многих важных других случаях) служат и здесь для сохранения зачатков ее. Покойный Генри Мор202, теолог англиканской церкви, был убежден в предсуществовании душ и защищал это учение в своих произведениях.

Покойный Ван Гельмонт -сын шел еще дальше 203, как я только что сказал, и верил в пересечение душ, но постоянно в тела того же самого вида, так что, согласно ему, человеческая душа всегда вселяется в человека. Вместе

==240

с некоторыми раввинами он верил в переход души Адама в Мессию, как нового Адама. И я не знаю, не считал ли он при всем своем уме себя самого кем-либо из древних. Но если бы этот переход душ имел место в действительности, по крайней мере тем возможным (но маловероятным) способом, о котором я говорил выше, т. е. если бы души, сохраняя тонкие тела, переходили сразу в другие, грубые, то один и тот же индивид существовал бы всегда в Несторе, Сократе или каком-нибудь нашем современнике, и тот, кто проник бы достаточно глубоко в его природу, мог бы даже узнать о его тождестве на основании впечатлений или знаков, которые остались бы у него от всего того, что делали Нестор или Сократ, и которые мог бы прочесть какой-нибудь достаточно проницательный дух. Однако если бы современный человек не обладал ни внешним, ни внутренним средством узнать, кем он был, то с точки зрения нравственности это было бы все равно, как если бы он вовсе им не был. Но в мире не теряется, по-видимому, ничего, даже по отношению к нравственности, ибо Бог государь его и его владычество совершенно. Души, по моему предположению, вовсе не безразличны ко всякой части материи, как это Вам кажется; наоборот, они изначально выражают те части материи, с которыми они связаны и должны быть связаны согласно порядку вещей.

Таким образом, если бы они переходили в какое-нибудь новое, грубое или доступное чувствам тело, то они всегда сохраняли бы выражение того, что они восприняли в старых телах, и новое тело должно было бы даже чувствовать это, так что индивидуальное продолжение тогда должно было бы иметь свои реальные следы. Но каково бы ни было наше прошлое состояние, мы не всегда сможем заметить оставленное им по себе действие. Ученый автор "Опыта о... разумении", взгляды которого Вы защищаете, заметил (кн. 2, глава о тождестве, § 27), что некоторые из этих предположений или признаваемых возможными фикций о переходе душ основываются на том, что обыкновенно дух считают не только независимым от материи, но и безразличным ко всякого рода материи. Но я надеюсь, что неоднократно высказанные мной Вам по этому вопросу соображения послужат для разъяснени этого пункта и для лучшего познания того, что возможно естественным образом. Мы видим отсюда, каким образом поступки кого-либо из древних могли бы принадлежать нашему современнику, который обладал бы той же самой

==241

душой, хотя и не сознавал бы этого. Но если бы он узнал это, то к этому присоединилось бы и личное тождество.

Наконец, часть материи, переходящая из одного тела в другое, не образует одного и того же человеческого индивида, или того, что называют "я", - это делаетс душой.

§ 16. Ф и л а л е т. Однако я столь же заинтересован в поступке, совершенном тысячу лет назад и приписываемом в настоящее время мне этим моим сознанием (самосознанием, или selfconsciousness) того, что я сам его сделал, и столь же заслуженно отвечаю за него, как я отвечаю за то, что я сделал только что, в предыдущий момент.

Т е о ф и л. Это убеждение человека в том, что он сделал что-то, может обмануть в случае давно прошедших действий. Люди нередко принимают в результате частого повторения за истину то, что им привиделось во сне или что они сочинили. Это ложное убеждение может лежать на нашей совести, но оно не может послужить причиной дл наказания нас, если другие не согласны с ним. С другой стороны, мы можем быть ответственными за то, что мы сделали, если бы мы даже забыли это, лишь бы достоверность этого поступка была подтверждена каким-нибудь другим путем.

§ 17. Ф и л а л е т. Всякий ежедневно испытывает, что, поскольку его мизинец включен в его сознание, он является в такой же степени частью его "я", как и то, что более всего причастно последнему.

Т е о ф и л. Я уже сказал (§ 11), почему я отказываюсь принять, что мой мизинец есть часть моего "я", но верно, что он мне принадлежит и составляет часть моего тела.

Ф и л а л е т. Лица, придерживающиеся другого взгляда, скажут, что если бы в случае отделения этого мизинца от остальной части тела сознание стало сопровождать мизинец, покинув остальную часть тела, то, очевидно, мизинец стал бы личностью, той же самой личностью, и "я" не имело бы тогда никакого отношения к остальной части тела.

Т е о ф и л. Природа не допускает таких фикций, противоречащих системе предустановленной гармонии, или совершенного соответствия между душой и телом.

§ 18. Ф и л а л е т. Однако если бы тело продолжало жить и обладать своим особым сознанием, к которому мизинец не имел бы никакого отношения, а в то же врем

==242

душа находилась бы в мизинце, то последний, по-видимому, не мог бы признать своим ни одного из действий остальной части тела, и их нельзя было бы также вменять ему.

Т е о ф и л. При этом душа, которая была бы тогда у мизинца, также не принадлежала бы этому телу.

Я признаю, что если бы по воле Божией сознания были перенесены в другие души, то к ним следовало бы относиться с точки зрения нравственных понятий как к тем же самым сознаниям. Но это значило бы беспричинно нарушать естественный порядок вещей и отрывать то, что доступно восприятию, от истины, которая сохраняетс благодаря незаметным восприятиям, что было бы неразумно, потому что незаметные в настоящее врем восприятия могут когда-нибудь развиться, так как не существует ничего бесполезного, и вечность открывает широкое поле для изменений.

§ 20. Ф и л а л е т. Человеческие законы не наказывают сумасшедшего за поступки здравомыслящего человека, а здравомыслящего человека - за поступки сумасшедшего, признавая их двумя личностями. В этом смысле говорят: "Он вне себя".

Т е о ф и л. Законы угрожают наказаниями и обещают награды, чтобы воспрепятствовать дурным поступкам и благоприятствовать хорошим. Но сумасшедший может оказаться таким, что на него не действуют достаточным образом ни угрозы, ни обещания, так как он уже не слушается более разума; поэтому строгость наказани должна уменьшаться вместе с ослаблением духа. С другой стороны, мы желаем, чтобы преступник чувствовал результаты совершенного им зла, для того чтобы люди боялись совершать преступления, но так как сумасшедший не понимает этого, то мы охотно выжидаем значительный промежуток времени для приведения в исполнение приговора, наказывающего его за то, что он сделал в здравом уме. Таким образом, законы или судьи в этих случаях не исходят вовсе из того, что представляют себе здесь две личности.

§ 22. Ф и л а л е т. Действительно, сторонники защищаемых мной перед Вами взглядов выдвигают то возражение, что если человек, бывший сперва пьяным, а потом протрезвившимся, не есть та же самая личность, то его не следует наказывать за то, что он сделал в состоянии опьянения, так как он совершенно не осознает этого. Но на

==243

это отвечают, что он все-таки та же самая личность, подобно лунатику, который во время сна гуляет и проделывает различные вещи и который отвечает за все то зло, что он причинит в этом состоянии.

Т е о ф и л. Большая разница между поступками пьяного человека и настоящего лунатика. Пьяниц наказывают, потому что они могут избегнуть состояния опьянения и могут даже во время опьянения в известной степени помнить о наказании. Но лунатики не настолько властны над собой, чтобы воздержаться от своих ночных прогулок и от того, что они делают тогда. Однако если бы оказалось верным, что, высекши их тут же, на месте, их можно было бы удержать в постели, то мы имели бы право сделать это и не преминули бы это сделать, хотя это было бы скорее лечением, чем наказанием. Рассказывают, что это средство иногда действительно помогает.

Ф и л а л е т. Человеческие законы наказывают и тех и других со справедливостью, соответствующей способу познания людьми этих вещей, так как в подобных случаях они не могут установить с достоверностью, что реально и что притворно; поэтому поведение не принимается за оправдание того, что сделано в состоянии опьянения или во сне. Факт говорит против того, кто совершил проступок, а отсутствие сознания не может быть доводом в его пользу.

Ф и л а л е т. Дело идет не столько об этом, сколько о том, что следует делать, когда твердо установлено, что пьяный или лунатик был вне себя, как это и бывает в действительности. В этом случае на лунатика следует смотреть как на душевнобольного. Но так как опьянение есть акт добровольный, а болезнь нет, то пьяного наказывают, а лунатика нет.

Ф и л а л е т. Но мы вправе думать, что в великий и грозный день последнего суда, когда тайны всех сердец раскроются, никто не будет отвечать за то, что ему совершенно неизвестно, и что всякий получит следуемое ему по приговору собственной совести.

Т е о ф и л. Я не вижу нужды, чтобы память человека настолько усилилась в день страшного суда, чтобы он вспомнил все то, что он забыл, и я думаю, что достаточно будет знания других о его поведении, и в особенности знания праведного судьи, неспособного ошибаться. Можно было бы сочинить следующий вымышленный, но тем не менее возможный случай: некоему человеку представляетс в день страшного суда, что он был злым; то же самое

==244

думают все прочие сотворенные духи, которые были бы в состоянии судить об этом, а между тем это не было бы истинным; можно ли сказать, что верховный и праведный судья, один только знающий обратное, осудит этого человека вопреки истине? 204 Однако это как будто следует из Вашего понимания моральной личности. Может быть, скажут, что если Бог станет судить вопреки видимости, то он не будет достаточно прославлен и причинит огорчение другим; но на это можно ответить, что он сам свой единственный и высший закон и что в этом случае другие должны признать, что они ошиблись.

§ 23. Если бы мы могли предположить два раздельных, не сообщающихся между собой сознания, действующих поочередно в одном и том же теле, одно днем, а другое' ночью, или одно и то же сознание, действующее через известные промежутки в двух различных телах, то, спрашивается, не будут ли в первом случае человек дневной и человек ночной, если можно так выразиться, двумя столь же раздельными личностями, как Сократ и Платон, и не будет ли во втором случае одна личность в двух раздельных телах? Неважно, что одно и то же сознание, которое действует в двух различных телах, и сознания, которые действуют в одном и том же теле в различное время, принадлежат: первое - одной и той же нематериальной субстанции, а оба других - двум различным нематериальным субстанциям, вносящим эти различные сознания в те тела, так как тождество личности определяется сознанием независимо от того, связано ли это сознание с какой-нибудь индивидуальной нематериальной субстанцией или нет.

Кроме того, нематериальная мыслящая вещь должна иногда утрачивать свое прошедшее сознание и снова вспоминать его. Предположите эти промежутки памяти и забвения правильно чередующимися днем и ночью, и Вы получите две личности с одним и тем же нематериальным духом. Отсюда следует, что "я" определяется не тождеством или различием субстанции, в которой нельзя быть уверенным, а только тождеством сознания.

Т е о ф и л. Я готов признать, что если бы все явления были неизменны и перенесены от одного духа к другому или если бы Бог произвел обмен между двумя духами, сообщив видимое тело, явления и сознание одного другому, то тождество личности было бы связано не с тождеством субстанции, а с явлениями, которые остаются постоянными и которыми должна руководствоваться человеческа,

==245

нравственность. Но явления эти не состоят только в сознании, и Бог должен был бы произвести обмен не только апперцепции или сознании рассматриваемых индивидов, но также и явлений, представляющихся другим по отношению к этим личностям, в противном случае было бы противоречие между сознаниями одних и свидетельством других, что нарушило бы нравственный миропорядок. Но в таком случае следует признать также, что разрыв между миром незаметного и миром заметного, т. е. между незаметными восприятиями, которые оставались бы в тех же самых субстанциях, и сознаниями, которые были бы обменены, был бы чудом, подобным тому, которое содержится в предположении, что Бог создает пустоту.

Я объяснил выше, почему это не соответствует естественному порядку вещей. Но вот другое, более приемлемое предположение. Возможно, что в какой-нибудь другой части вселенной или в другое время имеется шар, не отличающийся заметным образом от нашего земного шара, и что каждый из обитателей его не отличается заметным образом от соответствующего ему обитателя Земли. Таким образом, одновременно имеется более сотни миллионов пар сходных личностей, т. е. личностей, обладающих теми же самыми проявлениями и сознаниями; Бог мог бы переносить с одного шара на другой либо одних духов, либо духов с их телами так, чтобы они этого не замечали. Но что можно сказать с точки зрения Вашего автора об их личности, или их "я", независимо от того, переносят ли их или оставляют на месте? Две ли это личности или одна п та же личность, поскольку сознание и внешние и внутренние проявления обитателей этих шаров не имеют различия? Правда, Бог и духи, способные познать промежутки и внешние отношения времени и места и даже внутренние свойства, незаметные для обитателей обоих шаров, могли бы их различить. Но так как, с Вашей точки зрения, только факт сознания служит для различени личностей независимо от реального тождества или различия субстанции или даже от того, что кажется другим, то что мешает сказать, что обе эти личности, находящиес в одно и то же время на этих двух сходных, но удаленных друг от друга на неизмеримое расстояние шарах, есть одна и та же личность, а между тем это было бы очевидной нелепостью? Впрочем, если говорить о том, что возможно естественным образом, то два сходных шара и две сходные души на них оставались бы такими лишь

==246

некоторое время, так как, поскольку имеется индивидуальное различие, эта разница должна заключаться в незаметных свойствах, которые должны с течением времени развиться.

§ 26. Ф и л а л е т. Представим себе человека, которого наказывают в настоящее время за то, что он сделал в другой жизни и о чем он не может иметь абсолютно никакого сознания. Какая разница между таким наказанием и тем случаем, когда его сотворили бы несчастным?

Т е о ф и л. Последователи Платона, последователи Оригена, некоторые еврейские ученые 206 и другие защитники учения о предсуществовании душ думали, что души нашего мира были помещены в эти несовершенные тела в наказание за преступления, совершенные в каком-то другом предсуществовавшем мире. Но так как мы не знаем и никогда не сможем узнать, верно ли это, ни путем воспоминания, ни на основании каких-нибудь оставшихс следов, ни благодаря свидетельствам других лиц, то это нельзя назвать наказанием с точки зрения обычных понятий. Однако, говоря о наказаниях вообще, можно усомниться, абсолютно ли необходимо, чтобы те, кто подвергается им, узнали когда-нибудь сами их причину, и по большей части не достаточно ли того, чтобы другие, более осведомленные духи нашли в этом повод дл прославления божественного правосудия. Впрочем, более вероятно, что подвергающиеся наказаниям узнают их причину по крайней мере в общих чертах.

§ 29. Ф и л а л е т. Может быть, подводя итоги, Вы могли бы согласиться с моим автором, заключающим главу о тождестве замечанием, что спор о том, остается ли человек тем же самым, есть чисто словесный спор, зависящий от того, что понимают под человеком: только ли разумный дух, или только тело так называемой человеческой формы, или, наконец, дух, соединенный с таким телом. В первом случае дух отделенный (по крайней мере от грубого тела) будет еще человеком, во втором случае орангутан, во всем похожий на нас, за исключением разума, был бы человеком; и если бы человек лишился своей разумной души и получил Душу животного, то он оставался бы тем же самым человеком. В третьем случае должны оставаться в той же самой связи и дух и тело - тот же самый дух и частью то же самое тело или по крайней мере тело, эквивалентное с точки зрения чувственной телесной формы. Таким образом, можно было бы оставаться тем же самым

==247

существом физически или морально, т. е. той же самой субстанцией и той же самой личностью, не оставаясь человеком 207, если в соответствии с третьим значением слова "человек" считать существенной для человека определенную фигуру.

Т е о ф и л. Я согласен, что это действительно вопрос о словах и третий случай имеет сходство с тем, как одно и то же животное бывает то гусеницей, то шелковичным червем, то бабочкой, и напоминает предположение, будто ангелы этого мира были людьми какого-то прошлого мира. Но в нашей беседе мы занимались обсуждением более важных вопросов, чем вопрос о значении слов. Я Вам показал источник истинного физического тождества; я доказал, что ни нравственность, ни память не противоречит этому; что они не всегда могут осведомить о физическом тождестве как саму личность, о которой идет речь, так и тех лиц, которые поддерживают с ней сношения, но тем не менее они никогда не противоречат физическому тождеству и нс оторваны от него 208; что всегда существуют сотворенные духи, которые знают или могут узнать, как обстоит дело.

и есть основание думать, что если оно недоступно самой личности, то это может быть только временно.