Развитие восприятия. Условия адекватного восприятия окружающего мира

Восприятие изменяется под влиянием условий жизни человека, т.е. развивается. Долгое время полагали, что новорожденный обладает очень бедным сенсорным “багажом”, недостаточным для того, чтобы расшифро­вывать различные элементы окружения. Но по мере роста наших знаний обутробном плоде и о новорожденном мы вынуждены признавать, что ребенок с самого рождения имеет относительно запрограммированный мозг и уже достаточно эффективные органы чувств.

В первые месяцы жизни ребенка развитие его сенсорных функций опережает развитие телесных движений и оказывает на них влияние. Довольно рано ориентировочные реакции детей до­стигают большого уровня сложности и выполняются при помощи ряда различных анализаторов. У младенца ориентировочные движе­ния глаз, например, выполняют лишь установочную роль, т. е. направ­ляют рецептор на восприятие сигналов. Теми же движениями, однако, не производится обследование предметов так, как это имеет место при движении по предмету глаз взрослого.

Известно, что ранний сенсорный опыт ребенка играет решающую роль в развитии восприятия: без такого опыта атрофия некоторых клеток в сенсорных системах может привести к необратимым повреждениям, что и отмечалось у слепых от рождения после того, как им восстанавливали зрение.

ЗРЕНИЕ. Острота зрения младенца достигает такого же уровня, как у взрослого человека, лишь к концу первого года жизни. Было показано, что он лучше всего воспринимает предметы, расположенные в 19 см от его лица. Возможно, это играет большую роль в узнавании материнского лица во время кормления. Эта гипотеза весьма правдоподобна, так как другой исследователь установил, что младенец уже с четвертого дня жизни проявляет врожденное предпочтение по отношению к человеческому лицу (Fantz, 1970).

С четырехмесячного возраста ребенок способен различать цвета: синий (голубой), зеленый, желтый и красный, при этом он отдает предпочтение синему и красному. Кроме того, маленькие дети, как выяснилось, редко приближаются к крутым обрывам. Гибсон и Уок (Gibson, Walk, 1960) доказали с помощью “зрительного обрыва”, что восприятие глубины уже имеется с самого раннего возраста и ребенок не решается ползти на стекло, нависающее над пустотой. По-видимому, эта реакция не приобретается на опыте, так как она проявляется у детенышей животных в возрасте нескольких часов. У младенцев до двух месяцев, которые еще не умеют ползать, учащается ритм сердца, если их положить животом вниз на стекло на высоте больше метра от пола.

Восприятие глубины тесно связано с развитием бинокулярного зрения, а последнее появляется только тогда, когда оба глаза уже способны конвер­гировать на одну точку. Этот механизм у большинства детей вырабатывается в первые месяцы жизни. Поэтому, если у ребенка старше 6 месяцев еще проявляется страбизм (косоглазие), очень важно быстро осуществить хирургическое вмешательство для исправления этого дефекта. В противном случае шансы на развитие бинокулярного зрения становятся невелики. Кроме того, мозг постепенно перестанет воспринимать сигналы, поступающие от неполноценного глаза, и ребенок на более или менее длительное время станет “функционально одноглазым” (Ж. Годфруа).

Благодаря точной установке рецепторов ребенок в первые месяцы жизни оказывается способным зрительно различать старые и новые для него объекты, которые отличаются друг от друга величиной, цветом и формой. Начиная с трех-четырех месяцев жизни сенсорные функции включаются в практические действия, перестраиваются на их основе и постепенно сами приобретают более совершенный вид ориентировочно-исследовательских перцептивных действий.

Б.Г. Ананьев, посвятивший этой проблеме большое количест­во исследований, выделял следующие перцептивные действия:

- измерительные, позволяющие оценить величину воспринимаемого предмета;

- соизмерительные, сопоставляющие размеры нескольких объектов;

- построительные, отвечающие за построение перцептив­ного образа; контрольные, сличающие возникающий образ с осо­бенностями предмета;

- корригирующие, исправляющие ошибки в образе;

- тонически-регуляторные, поддерживающие необходимый уровень мышечного тонуса для осуществления процесса восприя­тия, и др.

Все эти действия формируются при жизни человека в процессе практического оперирования объектами восприятия, на­блюдения и развиваются, совершенствуются по мере накопления жизненного опыта. Исходным периодом формирования перцептив­ных действий является второй-третий год жизни, но наиболее значимо более позднее время дошкольного детства, а также школьный возраст. В связи с этим очень важным моментом яв­ляется специальная организация развития детей, обучение наибо­лее эффективным перцептивным действиям в тех или иных усло­виях восприятия.

Непременным условием, обеспечивающим успешность такого обучения, является постоянная обратная связь, т. е. посто­янное получение информации о том, насколько точен возникший образ и, следовательно, насколько точными оказались совершен­ные действия. Процесс восприятия нового объекта обычно носит развернутый характер: анализируется большое количество самых различных признаков предмета, более или менее информативных. По мере развития восприятия (или по мере овладения соответст­вующей деятельностью) количество этих признаков сокращается, остаются только самые значимые из них, которые в дальнейшем выполняют сигнальную функцию. Происходит формирование так называемых оперативных единиц восприятия - сенсорных этало­нов, идеальных образов, хранящихся в памяти, с которыми чело­век сравнивает то, что он воспринимает в данный момент. Такими эталонами могут быть контуры предметов, тон цветовой гаммы, градации громкости и высоты звука и другие признаки. Очень важно, чтобы они были адекватными особенностям объектов.

Процесс развития восприятия в онтогенезе осуществляется по двум взаимосвязанным направлениям:

- становление системы моторных (двигательных) компонентов перцепции;

- усвоение, отбор системы сенсорных эталонов.

Общее направление развития собственно перцептивных действий в процессе опознания объектов состоит в переходе от сукцессивного восприятия (последовательного разглядывания) к симультанному (свернутому, одномоментному).

Так, глаза 3-летнего ребенка выполняют не очень много движений. В 4?5?летнем возрасте этих движений в два раза больше. При этом взгляд уже останавливается на характерных чертах осматриваемых предметов. У 6-летнего движения иного типа – по контурам фигур. Умение смотреть совершенствуется до 12 лет. Во взрослом возрасте, например, осмотр объекта осуществляется бегло, по двум-трем наиболее значимым точкам, которые становятся сигналами сложных образов.

При переходе от раннего к дошкольному возрасту под влиянием игровой и конструктивной деятельности у детей складываются слож­ные виды зрительного анализа и синтеза, включая способность мысленно расчленять воспринимаемый объект на части в зрительном поле, исследуя каждую из них в отдельности и затем объединяя в единое целое. Помимо контура предмета здесь выделяется его струк­тура, пространственные характеристики, соотношение составляющих его частей.

В целом наблюдаются три основные линии развития восприятия пространства и пространственного мышления:

1) переход от трехмерного пространства к двухмерному;

2) переход от наглядных изображений к условно-схематическим и обратно;

3) переход от фиксированной на себе системы отсчета при восприятии к свободно выбранной или произвольно заданной.

А. В. Запорожец считал, что формирование перцептивных дейст­вий под влиянием обучения проходит ряд этапов. На первом этапе перцептивные проблемы, связанные со становлением адекватного об­раза, решаются ребенком в практическом плане путем действий с ма­териальными предметами. Исправления в перцептивные действия при необходимости их коррекции здесь вносятся в сами манипуляции с предметами по ходу выполнения действия. Прохождение этого этапа ускоряется, и его результаты становятся более весомыми, если ребенку предлагаются “перцептивные эталоны” - образцы, с которыми он может соотносить, сравнивать формирующийся образ.

На следующем этапе сенсорные процессы сами превращаются в своеобразные перцептивные действия, которые выполняются с помощью собственных движений рецептивных аппаратов. На данном этапе дети знакомятся с пространственными свойствами предметов при помощи развернутых ориентировочно-исследовательских движе­ний рук и глаз, причем ручное и зрительное обследование ситуации обычно предшествует практическим действиям в ней, определяя их характер и направленность.

На третьем этапе начинается процесс своеобразного сворачивания перцептивных действий, их сокращения до необходимого и доста­точного минимума. Эфферентные звенья соответствующих действий оттормажи­ваются, и внешнее восприятие ситуации начинает созда­вать впечатление пассивного рецептивного процесса.

На следующих, более высоких ступенях сенсорной обученности дети приобретают способность быстро и без каких-либо внешних движений узнавать определенные свойства воспринимаемых объектов, отличать их на основе этих свойств друг от друга, обнаруживать и использовать связи и отношения, существующие между ними. Перцептивное действие превращается в идеальное.

Психологи выделяют ряд правил, выполнение которых способствует развитию восприятия у ребенка в процессе обучения:

- учитывая связь восприятия и мотивации, необходимо давать установку на восприятие нужного материала (объекта, явления);

- управлять динамикой предмета и фона восприятия;

- использовать разномодальные виды наглядности учебного материала;

- осуществлять практическую деятельность с пространственными объектами;

- практиковать сочетание практических измерений на глаз с использова­нием измерительных приборов;

- учить детей переносить фиксированную точку отсчета в любую другую точку пространства и т.п.

Условия адекватного восприятия окружающего мира. Кроме таких условий адекватного восприятия окружающего мира, как активность и эффективная обратная связь, для правиль­ного восприятия обязательным является также поддержа­ние определенного минимума информации, поступающей в мозг из внешней и внутренней среды, и сохранение привычной ее струк­турированности.

Значение первого условия демонстрируется в исследованиях по изоляции испытуемых от раздражителей, поступающих из окружающей среды и из собственного организма (сенсорная и перцептивная депривации). Существо сенсорной депривации за­ключается в том, что испытуемых изолируют от внешних воздейст­вий с помощью специальных приемов. Например, для снижения кожной чувствительности испытуемых помещают в теплую ванну, для уменьшения зрительной информации надевают им светоне­проницаемые очки, для исключения слуховой чувствительности по­мещают в звукоизолированное помещение.

Нормальный, физически здоровый человек, погруженный в та­кую ванну, где до него не доходят никакие акустические и свето­вые раздражители и почти исключены осязательные и обонятель­ные ощущения, а также ощущения температуры, испытывает боль­шие трудности в управлении своими мыслями и представлениями. Вместе с этим он теряет и ориентировку в строении собственного тела, поэтому у него начинаются галлюцинации и кошмары. При обследовании испытуемых на ранних этапах такой изоляции на­блюдали нарушения восприятия, особенно зрительного: цвета, фор­мы, размера и расстояния. В одних условиях цвет казался более ярким и насыщенным, а в других – терялось различение цветов. Даже частичное исключение притока свежих впечатлений приводит к значительному искажению восприятия. Так, известный спелеолог Сиффр не различал зеленого и синего цветов еще целый месяц после двухмесячного дефицита информации вследствие одиночного пребывания в пещере.

Сенсорная изоляция провоцирует также изменения восприятия глубины и постоянства размеров. Тогда человеку все вокруг может представляться плоским, окружающие предметы кажутся находя­щимися в одной плоскости, как бы нарисованными, а стены поме­щения то “приближаются”, то “отдаляются”. Иногда плоские по­верхности воспринимаются как изогнутые. Например, у участни­ков антарктических экспедиций, работавших в условиях крайне однородной в зрительном отношении среды, отмечалась склонность переоценивать размеры предметов и недооценивать расстояния до них, а также изменение восприятия скорости движения. Сенсор­ная депривация приводит и к изменениям восприятия времени: короткая - к завышению, а длительная - к занижению времен­ных интервалов. При этом наблюдается изменение зрительной и слуховой бдительности. Общим же направлением изменений вслед­ствие изоляции (для всех видов восприятия) является увеличение чувствительности.

Как уже упоминалось, при сенсорной депривации происходит утрата константности восприятия, нарушение цветового зрения, искажение восприятия формы и т. д. Все это свидетельствует о том, что для нормального восприятия необходим постоянный и определенный по объему приток сигналов из внешней среды. Если бы восприятие сводилось лишь к пассивному приему инфор­мации, то можно было ожидать, что психические процессы не на­рушались бы при временных перерывах в поступлении информа­ции. Однако опыты с сенсорной депривацией показали обратное. В условиях изоляции умственная деятельность человека, опираю­щаяся на восприятие, приходит в упадок. В ходе эксперимента испытуемые, обнаружив в себе неспособность к обычному мышле­нию, пытались компенсировать отсутствие внешних раздражите­лей воспоминаниями или фантазированием, но вскоре вспоминае­мые и воображаемые картины становились навязчивыми и некон­тролируемыми, не зависящими от воли человека, как если бы они были навязаны ему извне. Такой процесс приводил даже к галлю­цинациям. Если испытуемые имели возможность произвольно дви­гаться, то эти явления смягчались, но не устранялись полностью.

Замечено, что в условиях естественного “сенсорного голода­ния” люди стремятся к творческой деятельности: лепят, пишут стихи, рассказы. Интересно, что в условиях одиночества внут­ренняя речь может снова становиться внешней, замещая отсут­ствующих собеседников. Привычные формы социального обще­ния (советы, одобрения, порицания, утешения, напоминания) в этих условиях исключаются, и человек вынужден, в процессе при­способления к одиночеству, вырабатывать особые механизмы регулирования своего существования, в частности вслух раз­говаривать с самим собой. Не удивительно, что в поведении большин­ства людей после прекращения длительного одиночества наблюда­лась повышенная активность с оживленной мимикой, и многие из них навязчиво стремились вступить в речевой контакт с окру­жающими.

Приведенные данные касались резкого сокращения потока ин­формации из внешней среды. Однако уменьшение объема сигна­лов, поступающих из внутренней среды организма, также оказы­вает неблагоприятное воздействие на восприятие. Поясним это на примерах. Проводились наблюдения за восприятием людей, нахо­дящихся в состоянии невесомости, то есть в условиях, когда резко сокращается поток импульсов от скелетной мускулатуры, внося­щей значимый вклад в информацию, поступающую в мозг. Один испытуемый так описывал свои переживания: “Я понял, что насту­пило состояние невесомости. У меня внезапно возникло ощущение стремительного падения вниз, казалось, что все кругом рушится, разваливается и разлетается в стороны. Меня охватило чувство ужаса, и я не понимал, что вокруг меня происходит”. Теперь известно, что изменение восприятия окружающего мира, наблюдаемое при разных вариантах перцептивной депривации, вызывается изменением работы мозга из-за рассогласования и извращения информации, поступающей к нему от мускулатуры и органов чувств.

Многие космонавты при наступлении невесомости пережива­ли иллюзию переворачивания, т. е. изменение восприятия положе­ния своего тела в пространстве. Одному казалось, что он находится в полусогнутом положении лицом вниз, а другому, что он перевернут вниз головой. Иллюзия испытывалась как при от­крытых, так и при закрытых глазах и могла продолжаться многие часы. Почему это происходит? Известно, что мышцы составляют око­ло 40% массы тела. В состоянии невесомости нагрузка на мышцы, постоянно работающие в условиях гравитации, резко падает, что при­водит к уменьшению потока нервных импульсов от мышц в опреде­ленные структуры мозга. Важно отметить, что указанные иллюзии исчезали, как только мышцы получали нагрузку.

В состоянии невесомости изменялось не только восприятие по­ложения собственного тела в пространстве и возникали значитель­ные ошибки в визуальной оценке расстояния. Кроме того, менялась (увеличивалась) разре­шающая способность зрения. Так, космонавт Купер записал в борт-журнале, что, пролетая над Ти­бетом, он невооруженным глазом видел дома и другие постройки на Земле. Однако, как показали расчеты, нормальная разрешаю­щая способность человеческого глаза не позволяет различать подоб­ные предметы с такой высоты. Это явление исследователи вначале расценили только как галлюцинацию, возникшую вследствие одино­чества и сенсорного голода. Однако эту позицию пришлось пере­смотреть, когда аналогичные сообщения поступили от многих кос­монавтов. Например, В. И. Севастьянов обратил внимание, что в первые дни космического полета он различал мало объектов на Земле. Потом стал различать суда в океане, затем суда у причала, затем поезда. В конце полета он различал приусадебные участки и постройки на них.

Для выяснения механизма подобного повышения чувствитель­ности были проведены специальные эксперименты на Земле. В полностью звукоизоли­рованное помещение (сурдокамеру) из со­седней комнаты (аппаратной) по звуководу передавались звуко­вые сигналы - приглушенно, на подпороговом уровне. Испытуе­мый должен был сообщать о воспринятых звуках в форме репор­тажа. Оказалось, что в тех случаях, когда он был осведомлен опроисходящих вне камеры явлениях, он достаточно точно и адек­ватно воспринимал шумы и разговоры в аппаратной, что обеспе­чивалось повышением слуховой чувствительности вследствие дли­тельной и полной тишины. Когда он не был осведомлен (если он не мог догадаться о том, что там происходит), то все звуки воспри­нимал (интерпретировал) ошибочно, однако и в этом случае оста­вался твердо убежденным в реальности и точности своих воспри­ятий.

На основании этих экспериментов было сделано заключение о том, что при изоляции происходит повышение разрешающей спо­собности не только зрения и слуха. В условиях некоторого де­фицита информации (например, в невесомости) возникают допол­нительные эффекты: кроме повышения чувствительности систем восприятия, изменяется степень доступности различных гипотез в памяти. Это происходит вследствие нарушения соотношения по­тока информации из центра и периферии - смещения его в сто­рону центра.

Итак, феномены, возникающие при невесомости, наглядно продемонстри­ровали значение постоянства притока информации из внутренней и внешней среды для правильной работы вос­приятия.

Вместе с тем, важным условием нормального функционирова­ния образов восприятия является организация, структура полу­чаемой информации. Человек живет в мире вещей и явлений, огра­ниченных в пространстве и во времени и находящихся между со­бой в определенных отношениях. Попав в условия, где в его поле восприятия нет привычной расчлененности и организованности, человек не может длительно и адекватно воспринимать такой не­обычный окружающий мир, и испытывает нарушения ряда пси­хических функций. Такие искажения наблюдаются у людей, нахо­дящихся в знойной пустыне или арктическом безмолвии. Допус­кают, что иногда возникающие миражи могут явиться следствием попыток психики компенсировать отсутствие структурированности внешней среды с помощью представлений, извлеченных из памяти, то есть быть результатом усилий достичь привычной организо­ванности восприятия.

Другим примером может служить эксперимент, в процессе ко­торого испытуемого в скафандре помещали в резервуар с водой. В таком положении испытуемые в первые полчаса засыпали, а когда просыпались, то у них возникали нарушения восприятия. Они не могли различать верх и низ, левое и правое. Для нас сей­час важно обратить внимание на то, что в их сознании царила лишь одна какая-нибудь мысль, от которой они не могли изба­виться, или одна яркая картина. Если через наушники подавали какую-то фразу, то эта навязчивая мысль или сцена замещалась новой, зависящей от этой фразы. И только когда через наушники подавался связный текст или музыка, то восприятие и мышление испытуемых нормализовывались. Можно привести и такой пример. Испытуемых просили долго смотреть на телеэкран, на котором были лишь беспорядочные сочетания пятен (белый шум). Ничего, кроме экрана, в поле их зрения не было. В этом случае нарушалось восприятие, и это нарушение было аналогично возни­кавшему при сенсорной изоляции.

Восприятие - процесс активный. Направ­ляясь первоначально только внешними воздействиями, деятель­ность человека постепенно начинает регулироваться образами.

Восприятие развивается в оптимальных условиях: когда взаи­модействие со средой качественно разнообразно и количественно достаточно, тогда организуются полноценные способы анализа объекта и синтезируются системы признаков для построения адек­ватных образов внешней среды. Недостаточ­ность в раздражите­лях и тем более информативный голод не позволяют восприятию выполнять свои функции и обеспечивать правильную и надежную для нас ориентировку во внешней среде.

Образ индивидуален, он принадлежит внутреннему миру дан­ного человека, поскольку избирательность восприятия, при фор­мировании конкретного образа, направляется его личными инте­ресами, потребностями, мотивами и установками, это и определя­ет уникальность и эмоциональную окраску образа. Формирующиеся в процессе восприятия образы обладают качествами, которые поз­воляют регулировать целесообразное поведение. При погружении внешних движений (интериоризации), с одной стороны, видоизме­няется структура внешних действий с объектом, уменьшаются и преобразуются двигательные компоненты, а с другой - проис­ходит формирование внутреннего образа объекта, с которым че­ловек взаимодействует.

Основные свойства образа - константность, предметность, це­лостность, обобщенность — свидетельствуют об определенной не­зависимости его от изменения условий восприятия в конкретных пределах: константность - от изменений физических условий на­блюдения, предметность - от разнообразия фона, на котором вос­принимается объект, целостность - от искажения и замены час­тей фигуры, обобщенность - от вариаций свойств объектов в границах данного класса. Можно сказать, что обобщенность - это константность внутри класса, целостность - структурная кон­стантность, а предметность - семантическая константность.

Следует подчеркнуть и такой важный момент. Мы можем по­лагаться на сформированные у нас навыки и способы восприятия исключительно в рамках тех условий, в которых они вырабатыва­лись, то есть допустимо рассчитывать на адекватность, точность и надежность нашего восприятия, только находясь в привычной среде обитания. За ее пределами будут возникать закономерные ошибки восприятия и даже иллюзии, и неадекватность будет со­храняться до тех пор, пока восприятие не подстроится к новым условиям с помощью обратной связи.