Закономерности восприятия: апперцепция, роль моторных компонентов, внимание и восприятие

АППЕРЦЕПЦИЯ. Восприятие зависит не только от раздражения, но и от самого воспринимающего субъекта. Воспринимает не изолированный глаз, не ухо само по себе, а конкретный живой человек, и в восприятии всегда в той или иной мере сказываются особенности личности воспринимающего, его отношение к воспринимаемому, потребности, интересы, устремления, желания и чувства человека. Зависимость восприятия от содержания психичес­кой жизни человека, от особенностей личности носит название апперцепции.

Многочисленные данные показывают, что воспринимаемая субъектом картина не является просто суммой мгновенных ощущений; она часто содержит такие детали, которых даже и нет в данный момент на сетчатке глаза, но которые человек как бы видит на основе предшествующего опыта.

Восприятие есть активный процесс, использующий информацию для того, чтобы выдвигать и проверять гипотезы. Характер же этих гипотез определяется содержанием прошлого опыта личности. Как показали результаты исследований, при предъявлении испытуемым незнакомых фигур, представляющих произвольное сочетание прямых и кривых линий, уже на первых фазах восприятия осуществляется поиск тех эталонов, к которым можно было бы отнести воспринимаемый объект. В процессе восприятия выдвигаются и проверяются гипотезы о принадлежности объекта к той или иной категории.

Таким образом, при восприятии какого-либо предмета активизируются следы прошлых восприятий. Поэтому естественно, что один и тот же предмет может восприниматься и воспроизводиться по-разному различными людьми.

Так, в эксперименте двум группам испытуемых предъявляли относительно многозначные фигуры. Каждая из этих групп получала два словесных обозначения. Одной группе при предъявлении давали первый список названий, другой группе - второй. Испытуемые должны были после предъявления всех фигур воспроизвести их. Оказалось, что словесное обозначение фигуры существенно влияет на ее воспроизведение. Для той и другой групп примерно 74 процента воспроизведенных фигур оказались похожи на объекты, названные в списке для испытуемых данной группы.

Представляют интерес и опыты с “перекошенной комнатой” американского психолога А. Эймса. Она построена таким образом, что благодаря использованию правил перспективы дает такой же образ на сетчатке глаза, что и обычная прямоугольная комната. Когда в “перекошенную комнату” помещают какие-либо объекты, то наблюдатель воспринимает их искаженными в размере (например, взрослый человек кажется меньше маленького ребенка). По-видимому, люди настолько привыкли к нормальным прямоугольным комнатам, что в восприятии искажаются скорее любые помещенные в “перекошенной комнате” объекты, чем сама комната. Но интересно, что жены не видят своих мужей измененными в такой комнате; они воспринимают мужей обычными, а комнату видят искаженной. В ситуации этого рода перцептивная система должна сделать выбор при наличии противоречивой информации. Результат выбора определяется предварительным опытом субъекта: хорошо знакомые предметы комната не искажает. Знакомство с комнатой путем ощупывания приводит к постепенному уменьшению эффекта искажения других предметов, и, наконец, сама комната начинает восприниматься правильно, то есть перекошенной.

Таким образом, восприятие зависит от прошлого опыта субъекта. Чем богаче опыт человека, чем больше у него знаний, тем богаче его восприятие, тем больше он увидит в предмете.

ВОСПРИЯТИЕ И ВНИМАНИЕ. Для того чтобы событие было воспринято, нужно, чтобы оно могло вызвать ориентировочную реакцию, которая позволит нам “настроить” на него свои органы чувств. Без внимания восприятие невозможно.

Чем больше наше внимание будет привлечено новизной, сложностью или интенсивностью стимула (события или объекта), тем больше вероятность того, что стимул будет воспринят. У ребенка этот механизм действует с самого рождения. Другой хорошо известный определяющий фактор - повторение: реклама, передаваемая по радио или по телевидению, и на сотый раз способна еще привлечь внимание слушателя или вызвать ориентировочную реакцию у ребенка, даже (а может быть, именно в том случае) если выраженная в ней мысль совершенно нелепа.

Однако выбор информации, поступающей в мозг из окружающего мира, больше всего зависит от потребностей и интересов самого субъекта. Голодный человек, идя по незнакомому городу, легче всего будет замечать вывески ресторанов. Сексуально озабоченный человек скорее обратит внимание на вещи, ассоциированные с сексом, будь то люди, изображения или предметы. Страстный любитель машин скорее отметит какую-то деталь кузова, чем человек, для которого машина - лишь средство передвижения. Очень показательно то, как люди листают газеты, останавливаясь на том или ином заголовке: это многое говорит об их интересах и увлечениях. Наше отношение к другим людям также обусловлено предваряющей установкой, ориентирующей на их восприятие в том или ином ракурсе. Описано очень много случаев, когда восприятие объекта искажалось под влиянием установки, подобно тому, как это произошло в комедии Н. В. Гоголя “Ревизор” при появлении Хлестакова в городе, ожидавшем приезда высокопоставленного лица.

Когда человек с особенным вниманием воспринимает действующий стимул, весь его организм активизируется: ритм сердца учащается, сосуды расширяются и появляется легкая краснота, в частности на лице, на коже выс­тупает немного пота, зрачки глаз увеличиваются. Все это результаты возбуждения симпатической нервной системы, ответственной за активацию организма.

Внимание обусловливает избирательность нашего восприятия. Исследователи попытались выяснить, до какой степени внимание ограничено постоянным отбором, производимым мозгом. Например, в дружеской компании сначала мы слышим только общий шум голосов разговаривающих. Однако достаточно, чтобы один из наших знакомых вдруг обратился к нам, чтобы мы, несмотря на продолжающийся вокруг нас разговор, сразу начали воспринимать то, что он говорит. Это явление - так называемый “эффект вечеринки” - был изучен в 1953 году Черри (Cherry).

Через наушники в два уха испытуемого подавались две магнитные записи. Когда Черри просил испытуемого внимательно слушать одну из них, испытуемый легко повторял услышанные слова. Но из другой записи он не улавливал ничего или почти ничего (рис. 3).

Итак, складывается впечатление, что одновременно можно слышать только одно высказывание и что в мозгу, очевидно, существует как бы “фильтр”, который ограничивает нашу способность улавливать сигналы, идущие из разных источников. То же явление избирательного внимания отмечается и в области зрительного восприятия. Когда на сетчатку левого и правого глаза испытуемого подавались одновременно разные сцены, снятые на кинопленку, он мог воспринимать лишь какую-то одну из них.

Однако было установлено, что этот фильтр не всегда действует безотказно. Так, при слуховом восприятии достаточно, чтобы в другое ухо испытуемого было произнесено особо важное для него слово, например его имя, чтобы он автоматически поменял канал восприятия. К тому же если неодинаковая информация передается в левое и правое ухо испытуемого разными голосами, то информацию одного из каналов уловить сравнительно нетрудно. Если же информация близка по значению и передается в то и другое ухо одним голосом, то ее уловить совсем не так легко. Внимание тогда перемещается с одного уха на другое, и испытуемый, в конце концов, теряет нить обоих сообщений.

Это ограничение возможностей нашего внимания проявляется и тогда, когда одновременно действуют слуховая и зрительная системы. Например, в классе во время объяснения учителем нового материала ученик может читать

Рис. 3. Эффект вечеринки

(Когда в каждое ухо посылается свое сообщение, мозг “слышит” только какое-нибудь одно из них. Однако достаточно, чтобы в другом сообщении прозвучало привычное слово, чтобы произошла автоматическая смена приемного канала)

интересную книгу. Однако, если его внимание будет перескакивать с одного канала на другой, вряд ли он сможет хорошо понять хотя бы то, что передается по одному из них, а тем более по обоим.

Содержание восприятия определяется и поставленной перед человеком задачей, и мотивами его деятельности. Например, слушая в исполнении оркестра музыкальное произведение, мы воспринимаем всю музыкальную ткань в целом, не выделяя в ней звучания каждого инструмента. Только поставив цель выделить звук какого-либо инструмента, это удается сделать. Тогда звук этого инструмента выступит на передний план, станет объектом восприятия (фигурой), все же остальное составит фон восприятия.

Если предмет восприятия является многозначным - предметы, воспринимаемые в темноте, звуки доносящиеся до нас через заглушающие их шумы, - то мы склонны придавать ему большее субъективное значение. То, что мы воспринимаем, определяется в значительной степени нашими потребностями и принятыми нами ценностями. Человек воспринимает окружение таким, каким бы он хотел его видеть.

То, что потребности человека являются фактором, значительно влияющим на восприятие, хорошо видно из следующего примера. 108 моряков (кандидатов на обучение для плавания на подводных лодках) приняли участие в эксперименте, который должен был определить влияние голода на восприятие. 44 человека были обследованы через час после приема пищи; 24 через 4 часа, а 40 - через 16 часов после приема пищи. Ставился вопрос так: будут ли свидетельствовать перцептивные реакции более голодных людей об усиливаю­щемся интересе к пище? Каждый испытуемый рассматривал достаточно многозначные картинки на экране. Демонстрации сопровождались словами: “Три предмета на столе. Все люди на этой картинке заняты приятным для них делом, что они делают? На самом деле им не показывали никаких картин. Экраны освещались приглушенным светом или же задымлялись. Оказалось, что в группе “одночасовой” воспринимали пищевые образы 15% испытуемых; в “четырехчасовой” - 21%; в 16-часовой - 23%. Различия между данными одночасовой и шестнадцатичасовой группами были статистически достоверными.

В другом эксперименте испытуемые определяли величины предметов, которые им тоже не демонстрировали. “Перед вами пепельница и колбаска. Что из них больше?” В “одночасовой” группе 50% испытуемых “воспринимали” съедобные предметы большими, чем несъедобные. В “16-часовой“ - 75%.

Следовательно, если воспринимаются неоднозначные предметы, то переживаемая потребность влияет не только на увеличение числа восприятий, связанных с данной потребностью, но и на тенденциозную оценку величины предметов, с нею связанных.

Роль моторных компонентов и обратной связи. Основой становления восприятия как психической функции служит активное движение. Восприятие – это своеобразное действие, направленное на обследование воспринимаемого объекта и на создание его копии, его подобия. Поэтому существенным кoмпонентом восприятия являются моторные процессы. К ним относятся движения руки, ощупывающей предмет, движения глаза, прослеживаю­щего видимый контур предмета, движения гортани, воспроизводя­щие слышимый звук, и т.д.

Так, перцептивный слуховой и зрительный эффект усиливают поворот головы, “замирание”, прислушивание к шороху, тактильный – ощупывание поверхности, характерные движения языком – при пробовании нового блюда и т.п. Основой целостной пространственной ориентации является тело человека. Любые оценки действительности (типа: далеко - близко, большой – маленький, тяжелый – легкий) опираются на восприятие собственного тела. Оно выступает как “точка отсчета”, давая начало эгоцентрической системе координат. Не удивительно, что до сих пор величины сопоставляются в единицах, производных от частей тела: ступнях, локтях, ладонях, шагах.

Особую роль моторные компоненты играют в акте осязания. Известно, что пассивное осязание свойственно всей кожной поверхности организма человека. Активное осязание характеризуется высокой точностью - адекватность отражения предмета возникает при перемещении движущейся руки относительно воспринимаемого предмета.

В работе руки и глаза есть много общего. Глаз, как и рука, последовательно осматривает, “ощупывает” контуры рисунка и предмета. И.М. Сеченов писал об этом: “...Идет ли речь о контурах и величине или об удалении и относительном расположении предметов, двигательные реакции глаза при смотрении и рук при ощупывании совершенно равнозначны по смыслу...”.

Анализ функций движений руки в процессе осязания и глаза в процессе зрения показал, что они делятся на два больших класса. В первый входят движения поисковые, установочные и корректирующие. С их помощью осуществляется поиск заданного объекта восприятия, установка глаза (или руки) в “исходную позицию”, корректировка этой позиции. Во второй класс входят движения, участвующие в построении образа, в измерении пространственных характеристик объекта, в опознании знакомых объектов и т.п. Это класс собственно гностических движений, перцептивных действий.

Активность движения имеет значение для формирования каждого отдельного образа. Структура зрительного образа абстрагируется из постоянных (инвариантных) взаимосвязей между определенными движениями и тем изменением зрительных ощущений, которыми глаз отвечает на эти движения. Это отчетливо видно при анализе исследований движений глаз в процессе зрительного восприятия (см. рис. 4).

Выявлено, что человек осматривает объект не по случайной траектории, а как бы последовательно и планомерно ощупывает взглядом наиболее значимые элементы фигуры.

Рис. 4. Закономерности в движениях глаз при осмотре объекта

Закономерности траекторий осмотра предметов формируются при активном взаимодействии зрительных и двигательных компонентов при обучении, обычно в раннем детстве, когда с данным предметом человек встречается впервые. В тех случаях, когда механизм активного анализа объекта по каким-то причинам своевременно не сформирован, дефекты осмотра проявляются наиболее отчетливо. Отсюда понятно, почему для слепорожден­ных де­тей, которые зрячими становятся после операции в 12-14 лет, видимый мир вначале лишен всякого смысла, знакомые предметы они узнают по?прежнему лишь на ощупь. Даже различие между квадратом и шестиугольни­ком эти дети определяют путем напря­женного подсчета количества углов, которые они нащупывают ру­кой, а петуха они путают с лошадью по той причине, что у обоих имеется хвост. Только после долгой тренировки у них развивается способность зрительно узнавать предметы. Однако и человек с нормальным зрением может иметь проблемы, воспринимая не­что совсем непривычное. Показано, что для необученного глаза дикаря новая картина может показаться бессмысленной, неким хаосом полос и мазков краски, в то время как воспитанный глаз тотчас видит в ней лицо или пейзаж.

Исследования также подтвердили значимость активного дви­жения для развития осязательного восприятия. Так, если челове­ку предложить определить форму невидимого предмета только с помощью пассивного осязания - водить предметом по его коже, то возникающий образ не будет адекватен форме предмета. Если же человек имеет возможность активно осязать предмет, то есть брать его, поворачивать, прикасаться к нему с разных сторон, то создается правильное отражение формы объекта.

Таким образом, движение присутствует в каждом акте вос­приятия. Обратная связь - существенное условие формирования адек­ватного образа. Если ее нет, то даже при наличии активного дви­жения воспринимающего органа взаимосвязи между сигналами двигательного и других анализаторов не устанавливаются. Это хорошо продемонстрировали, например, эксперименты, по­казывающие воздействие на восприятие разнообразных искажа­ющих очков. Такие очки могут менять местами правую и левую или верхнюю и нижнюю части сетчаточного образа. При этом одна из частей может сжиматься, а другая расширяться. У человека, который наденет такие очки, соответственно исказится и наблю­даемая им картина окружающего мира.

Но если человек активно взаимодействовал с ок­ружающими объектами, то, как показали эксперименты Стрэттона и других исследователей, даже при ношении таких очков неискаженное восприятие мира у него может восстановиться. Когда испытуемые, носившие такие очки, несмотря на труд­ности, вынуждены были продолжать заниматься обычной деятель­ностью - ходили по улицам, писали, и т.п., то вначале их дейст­вия были крайне неудачны. Однако постепенно они приспосабли­вались к искаженному восприятию и вслед за тем наступал момент, когда восприятие перестраива­лось и они начинали правильно ви­деть мир. Например, известный психолог Колер поставил себя в положение испытуемого - четыре месяца носил очки с клино­видными линзами, и уже через шесть дней у него настолько вос­становилась правильная координация движений, что он был спо­собен кататься на лыжах.

Фактором, облегчающим переход к правильному видению, во всех случаях являлось очевидное присутствие силы тяжести. Если испытуемому давали груз, подвешенный на нити, он адекватно воспринимал положение этого груза относительно нити, несмотря на то, что остальные предметы могли еще оставаться переверну­тыми. Знакомство с объектом в прошлом также ускоряло переход к разумному видению. Например, свеча, которая выглядела пере­вернутой, пока не горела, воспринималась правильно, как только ее зажигали. Легко видеть, что эти факторы свидетельствуют об огромном значении обратной связи в формировании адекват­ного образа.

Роль обратной связи в перестройке восприятия убедительно раскрывается и в опытах Килпатрика по восприятию простран­ственных взаимоотношений в деформированных комнатах. Эти опыты заключались в демонстрации деформированных ком­нат, сконструированных так, что при определенном положении наблюдателя они воспринимались как нормальные: возникшая от них на сетчатке конфигурация была тождественна получаемой от обычных комнат. Чаще всего показывались комнаты, стены которых образуют острые и тупые углы. Наблюдатель, сидевший у смотрового отверстия, тем не менее воспринимал такую ком­нату как нормальную. На задней ее стене он видел малень­кое и большое окна. В действительности же окна имели равные размеры, но вследствие того, что одна стена была расположена значительно ближе к наблюдателю, чем другая, ближнее окно казалось ему больше, чем дальнее. Если затем в обоих окнах по­являлись знакомые лица, то наблюдатель бывал потрясен необъяс­нимым для него различием в размерах лиц, чудовищной величи­ной лица в “дальнем” окне.

Человек может, однако, постепенно научиться адекватно вос­принимать такую искаженную комнату, если она служит объек­том его практической деятельности. Так, если ему предлагают бросать мяч в разные участки комнаты или вручают палку с раз­решением прикасаться ею к стенам и углам комнаты, то сначала он не может точно выполнить указанные действия: его палка то неожиданно наталкивается на, казалось бы, далеко располо­женную стену, то никак не может коснуться ближней стены, которая странным образом отступает. Постепенно действия ста­новятся все более успешными, и одновременно с этим человек обретает способность адекватно видеть действительную форму комнаты.

Таким образом, восприятие - это система перцептивных действий, и овладение ими требует специального обучения и практики.

Date: 2015-08-15; view: 445; Нарушение авторских прав