И с головки твоей золотистой

Я кровавые смою следы.

Памяти Вали (2). стих. «Постучись кулачком - я открою…» (1942), цикл «Ветер войны», сб. «Седьмая книга»

… Мы детям клянемся, клянемся могилам,

Что нас покориться никто не заставит!

Стих. «Клятва» (1941), цикл «Ветер войны», сб. «Седьмая книга»

Ольга Берггольц далее в статье «Военные стихи Анны Ахматовой» пишет о четверостишии «Клятва», открывающем цикл «Ветер войны»:

«В июле сорок первого года, когда сотни тысяч ленинградцев в жгучем поту и черной пыли рыли вокруг Ленинграда противотанковые рвы; когда - еще целые окна стремительно покрывались белыми крестами; когда по улицам города непрерывно двигались, под внезапно ожившую “Варшавянку”, отряды народного ополчения, и детишки в тапочках на босу ногу семенили рядом с отцами, а женщины шли, держась за рукава мужей и сыновей; когда силы врага, в шесть раз превосходящие наши, всё сжимали и сжимали кольцо окружения вокруг Ленинграда, и сводки ежедневно приносили вести об оставленных после кровавых боев русских городах, - вот в эти дни в “Ленинградской Правде” появились <…>строчки:

И та, что сегодня прощается с милым,

Пусть боль свою в силу она переплавит.

Мы детям клянёмся, клянёмся могилам,

Что нас покориться никто не заставит.

Навряд ли тогда кто-нибудь из твердивших эту клятву отдавал себе отчет в чисто художественной тайне ее воздействия, - в том, например, что эта клятва, данная в дни страшного бедствия, - дана самому началу и самому концу жизни, - “ детям и могилам ”; что дети и могилы сопряжены здесь столь же дерзко и свободно, сколь и естественно, что всему стихотворению свойственно такое высокое напряжение страсти, когда ненужными становятся междометия и восклицания, а, наоборот, некое величавое спокойствие пронизывает всю мысль; что мысль и страсть эту несет упругий, кованый маршевый ритм и скрепляет простая, точная, как бы незаметная рифма...<…> было неважно тогда, чем именно берут душу эти четыре строки… важно было прежде всего то, что они -- существуют …» Неизвестная статья Ольги Берггольц об А. Ахматовой. Публикация Евгения Ефимова.// Журнальный зал. - Знамя, 2001, №10.

В стихотворении " Победа " вторичной мотивации подвергается даже первый компонент устойчивого фольклорного образа Дед Мороз, воскрешается его внутренняя форма:

К нам оттуда родные березы

Тянут ветки, и ждут, и зовут,

И могучие деды-морозы

С нами сомкнутым строем идут.

Стих. «Победа» (1942), цикл «Ветер войны», сб. «Седьмая книга»

Ольга Берггольц: «Поэт органически сумел слить новые, волевые, окрепшие гражданственные интонации -- с самыми драгоценными свойствами и интонациями всей своей поэзии вообще, -- с неповторимой “ахматовской” интимностью, с необычайно личным отношением ко всему происходящему. Вот Ахматова - издалека - обращается к ребенку, погибшему в ленинградской блокаде:

…Твоего я не слышала стона,

Хлеба ты у меня не просил.

Принеси же мне ветку клена

Или просто травинок зеленых,

Как ты прошлой весной приносил...

Глубокими нотами личной скорби начинается известное стихотворение “ In memoriam ”:

А вы, мои друзья последнего призыва,

Чтоб вас оплакивать, мне жизнь сохранена...

Неизвестная статья Ольги Берггольц об А. Ахматовой. Публикация Евгения Ефимова.// Журнальный зал. - Знамя, 2001, №10»

Мотив родства как внутреннего единства живых со всеми и для всех или гибели во имя общего дела обусловливает сквозной повтор слов со значением "общность", "совместность":

Важно с девочками простились,

На ходу целовали мать,

Во все новое нарядились,

Как в солдатики шли играть.

Ни плохих, ни хороших, ни средних...

Все они по своим местам,

Где ни первых нет, ни последних...

Все они опочили там.

Стих. «Важно с девочками простились…» (1943), цикл «Ветер войны»

А вы, мои друзья последнего призыва!

Чтоб вас оплакивать, мне жизнь сохранена.

Над вашей памятью не стыть плакучей ивой,

А крикнуть на весь мир все ваши имена!

Стих. «In memoriam» (1942), цикл «Ветер войны»

" Жизнь свою за други своя " признается поэтом единственным достойным выбором. В рукописи Ахматовой 1942 г. под одним заглавием были объединены два стихотворения - " А вы, мои друзья последнего призыва " и " На Смоленском кладбище ": смерти, которая постигла " дряхлеющий посев прошлого века ", сменив " интриги и чины, балет, текущий счет ", противопоставляется мученическая гибель ленинградцев, обретших бессмертие:

Да что там имена! Ведь все равно - вы с нами!..

Все на колени, все! Багряный хлынул свет!

И ленинградцы вновь идут сквозь дым рядами -

Живые с мертвыми: для славы мертвых нет.

Там же.

«Вот так приказать - может только большой поэт, обладающий огромным, общим с народом душевным опытом, личность, завоевавшая право на это всем путем своего сердца, способного на великую земную любовь...» - из статьи О. Берггольц.

" Было бы странно, - писал в 1943 г. Борис Пастернак, - назвать Ахматову военным поэтом. Но преобладание грозовых начал в атмосфере века сообщило ее творчеству налет гражданской значительности " Цит. по кн.: Виленкин В.Я. В сто первом зеркале. - С. 317..

2 Абрамов Ф. Интервью для журнала «Наш современник» // Абрамов Ф. Слово в ядерный век. – М., 1987. С. 329.

2 Фоняков И. Чтобы всю Россию осветить // Лит. Газета, 1995. 1 мар. С.6

[1] Палиевский П.Б. Шолохов и Булгаков. – М., 1993. С. 19.

[2] Самойлов Давид. Северянин // Давид Самойлов. Счастье ремесла. Сборник. Избранное Редактор Татьяна Тимакова. М.: Время. 2013. с 553..

[3] Паперный З. Прочная память // Новый мир, 1970, № 2. С. 240–244, с. 242.

[4] Самойлов Д. Памятные записки. Глава Дом // Знамя, 1990, №9 С. 154.

[5] Левитанский Ю. Ну, что с того, что я там был. // Левитанский Ю.Д. Меж двух небес: Сборник стихотворений / Редакт. Леонид Гомберг. – М., 1996. С. 204.

1 Стихотворения печатаются по изд.: Д.Самойлов. Избр. произв.: В 2-х т.т. / Вступ. ст. И. Шайтанова.– М.: Худ. лит., 1990.

[6] Рассадин Станислав Советская литература. Побежденныек победителт\и. Почти учебник.: – СПБ.: ООО ИНАПРЕСС/ НОВАЯ ГАЗЕТА,2006, – 368 с. – С. 228, 229