Существует ли объективная истина.

Богданов заявляет: «для меня марксизм заключает в себе отрицание безусловной объективности какой бы то ни было истины, отрицание всяких вечных истин» («Эмпи­риомонизм», кн. III, стр. IV—V). Что это значит: безусловная объективность? «Истина на вечные времена» есть «объективная истина в абсолютном значении слова», — гово­рит там же Богданов, соглашаясь признать лишь «объективную истину только в преде­лах известной эпохи».

Тут смешаны явно два вопроса: 1) существует ли объективная истина, т. е. может ли в человеческих представлениях быть такое содержание, которое не зависит от субъекта, не зависит ни от человека, ни от человечества? 2) Если да, то могут ли человеческие представления, выражающие объективную истину, выражать ее сразу, целиком, безус­ловно, абсолютно или же только приблизительно, относительно? Этот второй вопрос есть вопрос о соотношении истины абсолютной и относительной.

На второй вопрос Богданов отвечает ясно, прямо и определенно, отрицая самома­лейшее допущение абсолютной истины и обвиняя Энгельса в эклектицизме за такое допущение. Об этом открытии эклектицизма Энгельса А. Богдановым мы будем гово­рить дальше особо. Теперь же остановимся на первом вопросе, который Богданов, не говоря этого прямо, решает тоже

124__________________________ В. И. ЛЕНИН

отрицательно, — ибо можно отрицать элемент относительного в тех или иных челове­ческих представлениях, не отрицая объективной истины, но нельзя отрицать абсолют­ной истины, не отрицая существования объективной истины.

«... Критерия объективной истины, — пишет Богданов несколько дальше, стр. IX, — в бельтовском смысле не существует, истина есть идеологическая форма — органи­зующая форма человеческого опыта...».

Тут не при чем ни «бельтовский смысл», ибо речь идет об одном из основных фило­софских вопросов, а вовсе не о Бельтове, ни критерий истины, о котором надо говорить особо, не смешивая этого вопроса с вопросом о том, существует ли объективная исти­на? Отрицательный ответ Богданова на этот последний вопрос ясен: если истина есть только идеологическая форма, то, значит, не может быть истины, независящей от субъ­екта, от человечества, ибо иной идеологии, кроме человеческой, мы с Богдановым не знаем. И еще яснее отрицательный ответ Богданова из второй половины его фразы: ес­ли истина есть форма человеческого опыта, то, значит, не может быть истины, незави­сящей от человечества, не может быть объективной истины.

Отрицание объективной истины Богдановым есть агностицизм и субъективизм. Не­лепость этого отрицания очевидна хотя бы из вышеприведенного примера одной есте-ственноисторической истины. Естествознание не позволяет сомневаться в том, что его утверждение существования земли до человечества есть истина. С материалистической теорией познания это вполне совместимо: существование независимого от отражающих отражаемого (независимость от сознания внешнего мира) есть основная посылка мате­риализма. Утверждение естествознания, что земля существовала до человечества, есть объективная истина. С философией махистов и с их учением об истине непримиримо это положение естествознания: если истина есть организующая

В тексте, по-видимому, допущена неточность; по смыслу следовало бы «абсолютного». Ред.

_________ ТЕОРИЯ ПОЗН. ЭМПИРИОКРИТИЦИЗМА И ДИАЛЕКТ. МАТЕРИАЛИЗМА_________ 125

форма человеческого опыта, то не может быть истинным утверждение о существовании земли вне всякого человеческого опыта.

Но этого мало. Если истина есть только организующая форма человеческого опыта,

49 Tir

то, значит, истиной является и учение, скажем, католицизма. Ибо не подлежит ни ма­лейшему сомнению, что католицизм есть «организующая форма человеческого опыта». Богданов сам почувствовал эту вопиющую фальшь своей теории, и крайне интересно посмотреть, как он пытался выкарабкаться из болота, в которое он попал.

«Основа объективности, — читаем в 1-ой книге «Эмпириомонизма», — должна ле­жать в сфере коллективного опыта. Объективными мы называем те данные опыта, ко­торые имеют одинаковое жизненное значение для нас и для других людей, те данные, на которых не только мы без противоречия строим свою деятельность, но на которых должны, по нашему убеждению, основываться и другие люди, чтобы не прийти к про­тиворечию. Объективный характер физического мира заключается в том, что он суще­ствует не для меня лично, а для всех» (неверно! он существует независимо от «всех») «и для всех имеет определенное значение, по моему убеждению, такое же, как для ме­ня. Объективность физического ряда — это его общезначимость» (стр. 25, курсив Бо­гданова). «Объективность физических тел, с которыми мы встречаемся в своем опыте, устанавливается в конечном счете на основе взаимной поверки и согласования выска­зываний различных людей. Вообще, физический мир, это — социально-согласованный, социально-гармонизированный, словом, социально-организованный опыт» (стр. 36, курсив Богданова).

Не будем повторять, что это в корне неверное, идеалистическое определение, что физический мир существует независимо от человечества и от человеческого опыта, что физический мир существовал тогда, когда никакой «социальности» и никакой «органи­зации» человеческого опыта быть не могло и т. д. Мы останавливаемся теперь на изо­бличении махистской философии с другой

126__________________________ В. И. ЛЕНИН

стороны: объективность определяется так, что под это определение подходит учение религии, несомненно обладающее «общезначимостью» и т. д. Послушаем дальше Бо­гданова: «Еще раз напомним читателю, что «объективный» опыт вовсе не то, что «со­циальный» опыт... Социальный опыт далеко не весь социально организован и заключа­ет в себе всегда различные противоречия, так что одни его части не согласуются с дру­гими; лешие и домовые могут существовать в сфере социального опыта данного народа или данной группы народа, например, крестьянства; но в опыт социально-организованный или объективный включать их из-за этого еще не приходится, потому что они не гармонируют с остальным коллективным опытом и не укладываются в его организующие формы, например, в цепь причинности» (45).

Конечно, нам очень приятно, что сам Богданов «не включает» социальный опыт на­счет леших, домовых и т. п. в опыт объективный. Но эта благонамеренная, в духе отри­цания фидеизма, поправочка нисколько не исправляет коренной ошибки всей богда­новской позиции. Богдановское определение объективности и физического мира безус­ловно падает, ибо «общезначимо» учение религии в большей степени, чем учение нау­ки: большая часть человечества держится еще поныне первого учения. Католицизм «социально организован, гармонизован, согласован» вековым его развитием; в «цепь причинности» он «укладывается» самым неоспоримым образом, ибо религии возникли не беспричинно, держатся они в массе народа при современных условиях вовсе не слу­чайно, подлаживаются к ним профессора философии вполне «закономерно». Если этот несомненно общезначимый и несомненно высокоорганизованный социально-религиозный опыт «не гармонирует» с «опытом» науки, то, значит, между тем и другим есть принципиальная, коренная разница, которую Богданов стер, когда отверг объек­тивную истину. И как бы ни «поправлялся» Богданов, говоря, что фидеизм или попов­щина не гармонирует с наукой, остается все же несомненным фактом, что отрицание

_________ ТЕОРИЯ ПОЗН. ЭМПИРИОКРИТИЦИЗМА И ДИАЛЕКТ. МАТЕРИАЛИЗМА_________ 127

объективной истины Богдановым «гармонирует» всецело с фидеизмом. Современный фидеизм вовсе не отвергает науки; он отвергает только «чрезмерные претензии» науки, именно, претензию на объективную истину. Если существует объективная истина (как думают материалисты), если естествознание, отражая внешний мир в «опыте» челове­ка, одно только способно давать нам объективную истину, то всякий фидеизм отверга­ется безусловно. Если же объективной истины нет, истина (в том числе и научная) есть лишь организующая форма человеческого опыта, то этим самым признается основная посылка поповщины, открывается дверь для нее, очищается место для «организующих форм» религиозного опыта.

Спрашивается, принадлежит ли это отрицание объективной истины лично Богдано­ву, который не хочет признать себя махистом, или оно вытекает из основ учения Маха и Авенариуса? На этот вопрос можно ответить только в последнем смысле. Если суще­ствует на свете только ощущение (Авенариус, 1876 г.), если тела суть комплексы ощу­щений (Мах в «Анализе ощущений»), то ясно, что перед нами философский субъекти­визм, неизбежно приводящий к отрицанию объективной истины. И если ощущения на­зываются «элементами», которые в одной связи дают физическое, в другой — психиче­ское, то этим, как мы видели, только запутывается, а не отвергается основной исходный пункт эмпириокритицизма. Авенариус и Мах признают источником наших знаний ощущения. Они становятся, следовательно, на точку зрения эмпиризма (все знание из опыта) или сенсуализма (все знание из ощущений). Но эта точка зрения приводит к различию коренных философских направлений, идеализма и материализма, а не устра­няет их различия, каким бы «новым» словесным нарядом («элементы») вы ее ни обле­кали. И солипсист, т. е. субъективный идеалист, и материалист могут признать источ­ником наших знаний ощущения. И Беркли и Дидро вышли из Локка. Первая посылка теории познания, несомненно, состоит в том, что единственный источник наших зна­ний — ощущения.

128__________________________ В. И. ЛЕНИН

Признав эту первую посылку, Мах запутывает вторую важную посылку: об объектив­ной реальности, данной человеку в его ощущениях, или являющейся источником чело­веческих ощущений. Исходя из ощущений, можно идти по линии субъективизма, при­водящей к солипсизму («тела суть комплексы или комбинации ощущений»), и можно идти по линии объективизма, приводящей к материализму (ощущения суть образы тел, внешнего мира). Для первой точки зрения — агностицизма или немного далее: субъек­тивного идеализма — объективной истины быть не может. Для второй точки зрения, т. е. материализма, существенно признание объективной истины. Этот старый фило­софский вопрос о двух тенденциях или вернее: о двух возможных выводах из посылок эмпиризма и сенсуализма, не решен Махом, не устранен, не превзойден им, а запутан посредством языкоблудия со словом «элемент» и т. п. Отрицание объективной истины Богдановым есть неизбежный результат всего махизма, а не уклонение от него. Энгельс в своем «Л. Фейербахе» называет Юма и Канта философами, «оспаривающими воз­можность познания мира или, по крайней мере, исчерпывающего его познания». Эн­гельс выдвигает, следовательно, на первый план то, что обще Юму и Канту, а не то, что разделяет их. Энгельс указывает при этом, что «решающее для опровержения этого» (юмовского и кантовского) «взгляда сказано уже Гегелем» (стр. 15—16 четвертого нем. изд.)⁵⁰. По этому поводу мне кажется небезынтересным отметить, что Гегель, объявляя материализм «последовательной системой эмпиризма», писал: «Для эмпиризма вооб­ще внешнее (das Äußerliche) есть истинное, и если затем эмпиризм допускает что-либо сверхчувственное, то он отрицает познаваемость его (soll doch eine Erkenntnis desselben (d. h. des Übersinnlichen) nicht statt finden können) и считает необходимым держаться ис­ключительно того, что принадлежит к восприятию (das der Wahrnehmung Angehörige). Эта основная посылка дала, однако, в своем последовательном развитии (Durchführung) то, что впоследствии было названо материализмом. Для этого материализма мате-

_________ ТЕОРИЯ ПОЗН. ЭМПИРИОКРИТИЦИЗМА И ДИАЛЕКТ. МАТЕРИАЛИЗМА_________ 129

рия, как таковая, есть истинно объективное» (das wahrhaft Obj ektive).

Все знания из опыта, из ощущений, из восприятий. Это так. Но спрашивается, «при­надлежит ли к восприятию»., т. е. является ли источником восприятия объективная ре­альность? Если да, то вы — материалист. Если нет, то вы непоследовательны и неми­нуемо придете к субъективизму, к агностицизму, — все равно, будете ли вы отрицать познаваемость вещи в себе, объективность времени, пространства, причинности (по Канту) или не допускать и мысли о вещи в себе (по Юму). Непоследовательность ваше­го эмпиризма, вашей философии опыта будет состоять в таком случае в том, что вы от­рицаете объективное содержание в опыте, объективную истину в опытном познании.

Сторонники линии Канта и Юма (в числе последних Мах и Авенариус, поскольку они не являются чистыми берклианцами) называют нас, материалистов, «метафизика­ми» за то, что мы признаем объективную реальность, данную нам в опыте, признаем объективный, независимый от человека, источник наших ощущений. Мы, материали­сты, вслед за Энгельсом, называем кантианцев и юмистов агностиками за то, что они отрицают объективную реальность как источник наших ощущений. Агностик — слово греческое: а значит по-гречески не; gnosis — знание. Агностик говорит: не знаю, есть ли объективная реальность, отражаемая, отображаемая нашими ощущениями, объяв­ляю невозможным знать это (см. выше слова Энгельса, излагавшего позицию агности­ка). Отсюда — отрицание объективной истины агностиком и терпимость, мещанская, филистерская, трусливая терпимость к учению о леших, домовых, католических святых и тому подобных вещах. Мах и Авенариус, претенциозно выдвигая «новую» термино­логию, «новую» якобы точку зрения, на деле повторяют, путаясь и сбиваясь, ответ аг­ностика: с

* Hegel. «Enzyklopädie der philosophischen Wissenschaften im Grandrisse», Werke, VI. Band (1843), S. 83. Ср. S. 122 (Гегель. «Энциклопедия философских наук в сжатом очерке», Сочинения, т. VI (1843), стр. 83. Ср. стр. 122. Ред.).

130__________________________ В. И. ЛЕНИН

одной стороны, тела суть комплексы ощущений (чистый субъективизм, чистое беркли­анство); с другой стороны, если перекрестить ощущения в элементы, то можно мыс­лить их существование независимо от наших органов чувств!

Махисты любят декламировать на ту тему, что они — философы, вполне доверяю­щие показаниям наших органов чувств, что они считают мир действительно таким, ка­ким он нам кажется, полным звуков, красок и т. д., в то время как для материалистов, дескать, мир мертв, в нем нет звуков и красок, он отличается сам по себе от того, каким кажется, и т. п. В подобной декламации упражняется, например, И. Петцольдт и в сво­ем «Введении в философию чистого опыта», и в «Проблеме мира с позитивистской точки зрения» (1906). За Петцольдтом перебалтывает это г. Виктор Чернов, восхищаясь «новой» идеей. На самом же деле махисты — субъективисты и агностики, ибо они не­достаточно доверяют показаниям наших органов чувств, непоследовательно проводят сенсуализм. Они не признают объективной, независимой от человека реальности, как источника наших ощущений. Они не видят в ощущениях верного снимка с этой объек­тивной реальности, приходя в прямое противоречие с естествознанием и открывая дверь для фидеизма. Напротив, для материалиста мир богаче, живее, разнообразнее, чем он кажется, ибо каждый шаг развития науки открывает в нем новые стороны. Для материалиста наши ощущения суть образы единственной и последней объективной ре­альности, — последней не в том смысле, что она уже познана до конца, а в том, что кроме нее нет и не может быть другой. Эта точка зрения бесповоротно закрывает дверь не только для всякого фидеизма, но и для той профессорской схоластики, которая, не видя объективной реальности, как источника наших ощущений, «выводит» путем вы­мученных словесных конструкций понятие объективного, как общезначимого, соци­ально-организованного и т. п. и т. д., не будучи в состоянии, зачастую и не желая отде­лить объективной истины от учения о леших и домовых.

_________ ТЕОРИЯ ПОЗН. ЭМПИРИОКРИТИЦИЗМА И ДИАЛЕКТ. МАТЕРИАЛИЗМА_________ 131

Махисты презрительно пожимают плечами по поводу «устарелых» взглядов «догма­тиков» — материалистов, которые держатся за опровергнутое будто бы «новейшей наукой» и «новейшим позитивизмом» понятие материи. О новых теориях физики, ка­сающихся строения материи, речь будет у нас особо. Но совершенно непозволительно смешивать, как это делают махисты, учение о том или ином строении материи с гно­сеологической категорией, — смешивать вопрос о новых свойствах новых видов мате­рии (например, электронов) с старым вопросом теории познания, вопросом об источни­ках нашего знания, о существовании объективной истины и т. п. Мах «открыл элемен­ты мира»: красное, зеленое, твердое, мягкое, громкое, длинное и т. п., говорят нам. Мы спрашиваем: дана ли человеку, когда он видит красное, ощущает твердое и т. п., объек­тивная реальность или нет? Этот старый, престарый философский вопрос запутан Ма­хом. Если не дана, то вы неизбежно скатываетесь вместе с Махом в субъективизм и аг­ностицизм, в заслуженные вами объятия имманентов, т. е. философских Меньшиковых. Если дана, то нужно философское понятие для этой объективной реальности, и это по­нятие давно, очень давно выработано, это понятие и есть материя. Материя есть фило­софская категория для обозначения объективной реальности, которая дана человеку в ощущениях его, которая копируется, фотографируется, отображается нашими ощуще­ниями, существуя независимо от них. Поэтому говорить о том, что такое понятие мо­жет «устареть», есть младенческий лепет, есть бессмысленное повторение доводов модной реакционной философии. Могла ли устареть за две тысячи лет развития фило­софии борьба идеализма и материализма? Тенденций или линий Платона и Демокрита в философии? Борьба религии и науки? Отрицания объективной истины и признания ее? Борьба сторонников сверхчувственного знания с противниками его?

Вопрос о том, принять или отвергнуть понятие материи, есть вопрос о доверии чело­века к показаниям его органов чувств, вопрос об источнике нашего познания,

132__________________________ В. И. ЛЕНИН

вопрос, который ставился и обсуждался с самого начала философии, вопрос, который может быть переряжен на тысячи ладов клоунами-профессорами, но который не может устареть, как не может устареть вопрос о том, является ли источником человеческого познания зрение и осязание, слух и обоняние. Считать наши ощущения образами внешнего мира — признавать объективную истину — стоять на точке зрения материа­листической теории познания, — это одно и то же. Чтобы иллюстрировать это, приведу только цитату из Фейербаха и из двух руководств по философии, — дабы читатель мог видеть, насколько элементарен этот вопрос.

«Как это пошло, — писал Л. Фейербах, — отказывать ощущению в том, что оно есть евангелие, извещение (Verkündung) от объективного спасителя». Как видите, странная, чудовищная терминология, но совершенно ясная философская линия: ощущение от­крывает человеку объективную истину. «Мое ощущение субъективно, но его основа или причина (Grund) объективна» (S. 195) — сравните вышеприведенную цитату, где Фейербах говорит, что материализм исходит из чувственного мира, как последней (ausgemachte), объективной истины.

Сенсуализм, — читаем мы в «Философском словаре» Франка, — есть учение, вы­водящее все наши идеи «из опыта чувств, сводя познание к ощущению». Сенсуализм бывает субъективный (скептицизм⁵¹ и берклианство), моральный (эпикуреизм⁵²) и объ­ективный. «Объективный сенсуализм есть материализм, ибо материя или тела суть, по мнению материалистов, единственные объекты, которые могут действовать на наши чувства» (atteindre nos sens).

«Если сенсуализм, — говорит Швеглер в своей «Истории философии», — утвер­ждал, что истина или сущее может быть познано исключительно при помощи чувств, то оставалось лишь (речь идет о философии конца

* Feuerbach. Sämtliche Werke, X. Band, 1866, SS. 194—195.

" «Dictionnaire des sciences philosophiques», Paris, 1875 («Словарь философских наук», Париж, 1875.

Ред.).

_________ ТЕОРИЯ ПОЗН. ЭМПИРИОКРИТИЦИЗМА И ДИАЛЕКТ. МАТЕРИАЛИЗМА_________ 133

XVIII века во Франции) объективно формулировать это положение и — перед нами те­зис материализма: только чувственное существует; нет другого бытия, кроме матери­ального бытия».

Вот эти азбучные истины, успевшие войти в учебники, и позабыли наши махисты.

Date: 2015-08-07; view: 579; Нарушение авторских прав