Частные уроки 34 page

— Когда ты уезжаешь?

— Самолет завтра в час. Сегодня ночую в отеле. Как узнал о том, что случилось, сразу приехал.

Он крепко обнял Сатоши.

— Ты вернешься, — сказал Тояма уверенно. — Обязательно вернешься, я верю.

Хаято покачал головой.

— Наверное, уже нет. Я никогда больше не смогу смотреть в глаза отцу.

Сатоши не стал спрашивать о подробностях, просто погладил друга по волосам. Он сейчас отлично понимал горе Хаято и мог полностью разделить его чувство.

— Если он зайдет, передай привет, — попросил Акимару, вставая.

— Обязательно.

— Будь счастлив, ладно, Сатоши?

— Я уж постараюсь.

Дверь за Хаято закрылась, и Тояма снова впал в задумчивую дрему. Вот и у этих двоих все закончилось. Сатоши никогда не был беспечным оптимистом и понимал, что рано или поздно их должны были застукать. Тетсу и Хаято вели свою игру на грани, на пределе, каждый раз, когда они целовались за углом в коридоре, когда занимались любовью в пустом классе, они приближали этот момент. Ничто не может скрываться вечно. Но, черт возьми, как же обидно было, обидно за их любовь, за самые нежные, самые искренние чувства, которые Сатоши когда-либо видел в жизни!

* * *

— Вот, вот он пошел! Видите?

— Акимару!

— Видели фотографию?

— Да-да, Фумико из второго «А» прислала мне!

— Всегда было понятно, что они какие-то ненормальные.

— Да уж, старшие братья не готовят младшим о-бенто!

— Может, они не родные?

— Родные! У них точно один отец!

— А, по-моему, отличная фотка, они так смотрятся вместе.

— Заткнись, дура, это же инцест!

Громкий шепот и любопытные взгляды преследовали Тетсу везде, куда бы он ни пошел. И парни, и девчонки показывали на него пальцем, хихикали, оживленно обсуждали их с Хаято. За несколько минут Тетсу стал самым популярным мальчиком в школе. Правда, от такой популярности он предпочел бы отказаться.

— Вот уроды! — возмущалась Шиори, сидя рядом с ним на лавочке в школьном парке. — Они тебе теперь прохода не дадут! И, главное, какое им до этого дело?

— Не обращай внимания, — рассеянно бросил Тетсу, гипнотизируя взглядом мобильный телефон. Мысли его были заняты совсем не сплетничающими одноклассниками — мальчик никак не мог дозвониться до Хаято: поначалу брат сбрасывал его звонки, а затем вовсе отключил телефон.

— Послушай, может, все еще можно исправить? — спросила Шиори.

— Думаю, он заранее все продумал, — ответил Тетсу с грустью в голосе. — Иначе, зачем эти разговоры про Америку? Он терпеть ее не может, так зачем ехать сейчас?

Мальчик разговаривал сам с собой, ему было абсолютно наплевать, что Шиори почти ничего не понимает из его слов. Он просто хотел понять, так сильно хотел понять, за что Хаято так обошелся с ним?

— Эта женщина… Все дело в ней.

Сорвавшись с места, он понесся в класс, надеясь застать там Мимиру. Она, как обычно, сидела за своей партой в окружении подруг. Увидев Тетсу, девчонки мигом притихли. Ясно было, что сплетничали о нем.

— Иватари, нам надо поговорить, — заявил мальчишка, бесцеремонно схватив Мимиру за локоть. Та нехотя поднялась и вышла из класса вслед за ним.

Прижав девочку к стене, Тетсу принялся ее допрашивать.

— Твоя мать в этом замешана, да?

— В чем именно? — девчонка усмехнулась. Ясно было, что Тетсу прав.

— Во всей этой историей с фотографией. Она вчера что-то видела, да?

Иватари нахмурилась.

— Да, она видела, как вы целовались прямо на улице. И поговорила с твоим братом…

— О чем?

— Пообещала, что ничего не расскажет Акимару-сану, если Хаято исчезнет. Я, кстати, говорила ей, чтобы не лезла не в свое дело. А теперь вашему отцу явно не до свадьбы.

— Твоя мать — идиотка, — злобно прошипел Тетсу.

— Сама знаю, — хмыкнула Мимиру. — По мне, так лучше б не трогала вас и спокойно вышла замуж. Дура.

Но Тетсу уже не слушал девочку. Схватив висевшую на спинке стула сумку, он пулей вылетел из класса, решив, что следующие уроки смогут пройти и без него.

«Только бы ты еще был дома! Только бы ты был дома!»

Тетсу был уверен, что все еще можно исправить. Он хотел упасть на колени, умолять отца простить их, сказать, что жить не может без старшего брата. Ну а если Хаято не захочет оставаться, они сбегут вместе. Тетсу готов был наплевать на школу, на Тодай, пойти работать, лишь бы только не расставаться с братом.

— Хаято! — громко крикнул он с порога. — Хаято?!

Навстречу мальчишке вышел Акимару-сан.

— Я сказал тебе оставаться в школе, — сказал он спокойно. — Почему ты ушел с уроков?

— Где Хаято?! — Тетсу кинулся в комнату брата, даже не сняв кеды. — Куда ты его отправил?!

— Я решил, что вам лучше не видеться.

Отец стоял в дверном проходе, наблюдая, как сын кидается от шкафа к тумбочке, словно надеясь, что брат спрятался где-то в ящике.

Тетсу повернулся к мужчине. В глазах его было отчаянье. Он не верил, по-прежнему не верил в то, что Хаято ушел.

— Он не отвечает на мои звонки! — произнес мальчишка, чувствуя, как слезы подступают к горлу. Он не хотел плакать. Нет. Но не мог сдержаться.

— Не отвечает — значит, не хочет тебя слышать, — сказал отец.

— Врешь! Ты запретил ему! Ненавижу тебя! — закричал Тетсу. — Хаято любит меня!

— Любит? — переспросил тоо-сан. — Он мне все рассказал.

— Что рассказал?! — в истерике допытывался мальчишка. — Ну?! Что?!

— Как пользовался тобой, как заставлял тебя…

— Ну?! Что заставлял?! Заставлял меня спать с ним?! Это ты хотел сказать? — голос Тетсу срывался, он уже не мог контролировать свое поведение. Это была исступленная истерика, отчаяние, безысходность. Мальчик не отдавал отчета словам и действиям.

Юрика подошла очень тихо и встала за спиной у Акимару-сана.

— Что, теперь приставишь ко мне охрану? — съязвил мальчишка, заметив женщину. — Ты поверил этой твари?! Или Хаято, который готов даже в убийстве признаться, лишь бы никто не обидел меня?! Да это я влюбился в него, как девчонка! Я соблазнил Хаято! Я хотел, чтобы он трахнул меня! И мне это понравилось!

— Замолчи! — приказал отец, отвесив мальчишке сильную пощечину. Боль обожгла лицо, но Тетсу не поморщился. Ему было даже приятно говорить в лицо отцу такие вещи.

— Хаято трахал меня, и мне нравилось! — он смаковал слова, нагло глядя на тоо-сана.

Отец размахнулся, желая ударить его еще раз, но Юрика схватила его за руку.

— Не бей мальчика, Кеита! — воскликнула женщина. — Он не понимает, что говорит. Он просто запутался!

Тетсу громко рассмеялся.

— Я запутался? Да это вы запутались! Я всегда был таким хорошим мальчиком, да, папа?!! Я был прилежным отличником, да?!! А Хаято — двоечник, уличный мальчишка. Да еще и педик! Очень легко было свалить все на него, ведь правда?!! К тому же, он сам наверняка говорил тебе ужасные вещи. Представил все, как принуждение, да?!! Только знаешь, папа, вчера вот на этой самой кровати я стонал и умолял Хаято трахать меня, сильнее и глубже.

— Тетсу, что ты такое говоришь?!! — Юрика прижала руки ко рту.

— И если он и заставлял меня кричать, — продолжал мальчишка, — то лишь от удовольствия, понимаешь?!! Я сам во всем виноват! Я хотел его не меньше, чем он меня! И никто меня к этому не принуждал!

— Замолчи, — приказал тоо-сан.

— Хочешь меня ударить?!! Пожалуйста! — Тетсу сделал шаг к отцу. — Больнее мне уже не будет.

— За что ты так со мной? — спросил отец.

— А что такого?! Что мы сделали?! Мы просто любили друг друга!

— Это не любовь! — вмешалась Юрика. — Он сломал тебе жизнь.

— Что сломал?! — рассмеялся Тетсу, падая навзничь на кровать Хаято. — Да я вообще не жил, пока он не появился!

— Пойдем, Юрика, — Акимару-сан взял женщину за плечо, и они вышли из комнаты.

Тетсу уткнулся лицом в подушку брата, вдыхая запах волос Хаято. Перед глазами стояло его лицо, улыбающееся, веселое, никогда не унывающее.

— Я люблю тебя, братишка! — звучал его голос в голове.

Тетсу полез в карман за телефоном. Он снова безуспешно пытался дозвониться до Хаято, и снова слушал приятный женский голос, сообщавший, что абонент недоступен.

— Почему, Хаято? — спрашивал мальчик у подушки, мокрой от слез. — Почему ты меня бросил? Неужели ты и правда не любил меня? Неужели играл? Развлекался?

Рука, обнимавшая подушку, нащупала под ней что-то холодное и металлическое — ключик Хаято, который тот всегда носил на шее и снимал только в душе. Тетсу понял, что брат не забыл свой маленький талисман. Это был подарок, оставленный на память. Ключ от сердца. Мальчишка тут же надел его на себя и, снова уткнувшись лицом в подушку, зарыдал. Он чувствовал себя таким маленьким и беспомощным, ему было так жаль себя. В истерике он звал брата по имени, надеясь, что вот-вот дверь отворится и войдет Хаято, обнимет его и прошепчет на ухо нежные слова…

«Мы всегда будем вместе. Ложь. Какая ложь». Уже тогда, ночью, Хаято знал, что уйдет. Это была их последняя ночь, их прощание. Как же Тетсу не догадался?! Любой нормальный человек, утомившись за ночь, не станет готовить завтрак из двенадцати блюд! Хаято хотел, чтобы вся семья запомнила его таким заботливым… Он хотел тихо уехать и больше не вернуться, но его план не удался, Тетсу захотел поехать с ним…

— Как ты мог поступить со мной так?! Как ты мог?!

Истерика потихоньку угасала. Тетсу терял силы. Он уже не мог рыдать и только негромко всхлипывал, по-прежнему не выпуская подушку Хаято из рук. Представляя себе, что обнимает брата, Тетсу так и заснул, свернувшись калачиком на его кровати, в обуви и школьной форме, не сняв линзы и крепко сжимая в правой руке мобильный телефон.

Утром его разбудил звук смс. Тетсу вздрогнул, судорожно нажимая на кнопки.

«Хаято!?!» — пронеслась в голове единственная мысль.

Но сообщение было не от брата, а от Сатоши.

«Аэропорт Нарита. Токио — Нью-Йорк. 13:00. Останови этого идиота!» — прочел Тетсу.

На часах — половина двенадцатого. Мальчишка вскочил, как ошпаренный, и кинулся в ванную. Наскоро умывшись и закапав в саднящие глаза смазывающие капли, Тетсу одернул мятую рубашку и, даже не причесавшись, выбежал в коридор. На кухне его поджидала Иватари-сан.

— Доброе утро, — мягко сказала она. — Решила тебя не будить сегодня. Отец отправил в школу факс. Ты можешь остаться дома.

Тетсу проигнорировал женщину. Подняв сумку, брошенную накануне у порога, он уже открыл было дверь, но Иватари схватила мальчика за локоть.

— Кеита сказал никуда тебя не пускать.

Тетсу с отвращением вырвался.

— Не лезьте не в свое дело, — выпалил он. — От Вас и так слишком много дерьма!

С этими словами он выскочил за дверь.

Тетсу несся бегом до метро без остановки. Никогда до этого он не бегал так долго. Мальчик задыхался, ужасно кололо в боку, но он не разрешал себе останавливаться и переводить дух. Бежать. Нужно было бежать. Даже на метро он не успевал к началу посадки. Значит, сэкономить можно было только на быстром беге. Чем скорее он добежит до станции, тем больше у него будет шансов застать Хаято.

«Пожалуйста, опоздай на самолет! Прошу тебя, опоздай! — мысленно умолял Тетсу брата. — Я не вынесу, если не увижу тебя сегодня! Я не перенесу расставания!»

В аэропорту, Тетсу застрял перед огромным табло, отчаянно ища в расписании рейс Хаято. От волнения у мальчика разбегались глаза.

— Внимание пассажирам, — объявил приятный женский голос. — Заканчивается посадка на рейс «0126 Токио — Нью-Йорк. Просьба проследовать в сектор «C», выход 45. Опоздавшие пассажиры могут зарегистрироваться у стойки номер 53».

Тетсу помчался в сектор «С». К счастью, он ориентировался в зоне международных рейсов, так как сам часто бывал за границей.

«Только бы успеть! Только бы успеть!».

В зоне контроля у самого металлоискателя Тетсу заметил знакомую черно-розовую шевелюру. Расталкивая людей, он помчался туда так быстро, как только мог. Хаято уже поставил чехол с гитарой на ленту, и тогда мальчик закричал что было сил:

— Хаято! Остановись, пожалуйста!

Парень вздрогнул. Он хотел сделать шаг через металлоискатель, но Тетсу громко крикнул:

— Остановите его, кто-нибудь! Это мой брат!

Охранник спросил что-то у Хаято, тот кивнул, отступил назад и повернулся к Тетсу. Взгляд его выражал смесь удивления и возмущения. Должно быть, он уже смирился с тем, что расстался с братишкой навсегда, и сейчас Тетсу лишь разбередил в нем тяжелые мысли.

Мальчик подбежал к нему, задыхаясь. Он не мог произнести ни слова и только смотрел в глаза брата. Увидеть Хаято, стоять рядом с ним — одно это уже было счастьем. Тетсу сделал шаг и уткнулся брату в грудь.

— Не уезжай! — попросил он. — Пожалуйста, остановись!

Хаято покачал головой и отступил назад.

— Я уже все решил. Прости.

— Но почему? — Тетсу не сдавался. Наступая на парня, он почти прижал его спиной к столбу металлоискателя на глазах удивленных пассажиров и персонала аэропорта.

— Потому что все это было неправильно, — Хаято прятал от братишки глаза.

Тетсу прижался к нему, обнимая за шею.

— К черту их всех, — шептал он на ухо брату. — Просто скажи, что любишь меня — и я брошу все. Сбегу с тобой. Прямо сейчас сниму все деньги с карточки и рванем, куда хочешь! В Америку! Хочешь?! Поедем вместе!

— Прости, Тетсу, — мягко сказал Хаято, снимая с себя руки братишки. — Лучше, если мы больше не будем видеться.

— Скажи, что любишь меня! — громко потребовал Тетсу, которому показалось, что его ударили по голове. Вдруг он понял, как глупо выглядит, как наивны его надежды… А что если Хаято говорил отцу правду? Что если он никогда и не любил Тетсу, что если вся эта любовь была лишь игрой?

— Нет, — произнес брат срывающимся голосом. — Я не люблю тебя. Тебе лучше меня забыть.

И Тетсу захотелось рассмеяться: так ненатурально, неискренне и смешно звучали эти отговорки. Как он мог? Как можно было сомневаться в Хаято?!

— Заткнись! — воскликнул он, снова кидаясь к брату и прижимаясь к его губам. Он целовал Хаято так отчаянно, так исступленно надеялся разбудить в нем чувства! И брат почти поддался на эту провокацию, слегка приоткрыв рот и делая движения навстречу требовательным губам Тетсу. Но уже через секунду, опомнившись, Хаято оттолкнул братишку. Делая шаг через дверь металлоискателя, он нашел в себе силы обернуться и послать брату улыбку.

— Прощай, Тетсу, — сказал он тихо. — Будь счастлив.

Мальчик рванул вслед за братом, но ему перегородил путь удивленный охранник. Остальные пассажиры удивленно смотрели на Тетсу: кто-то с осуждением, кто-то с сочувствием. Никто не знал наверняка, что произошло между этими двумя ребятами, но многие понимали: они были влюблены и прощались навсегда.

— Хаято! Нет, пожалуйста! — простонал мальчишка, падая на колени перед контрольной лентой. Кто-то дотащил его до ближайшего сидения, и мальчик так и остался сидеть, не шевелясь и даже не вытирая слезы. Он чувствовал себя выпотрошенным, опустошенным. И ничто уже не имело смысла.

* * *

Хаято сошел с экспресса и, щурясь от яркого солнца, встряхнул головой. Он вдыхал полной грудью запах весеннего Токио, этого огромного города, который должен был теперь стать его домом. Отец предупредил парня, что встречать его будет Тетсу, и теперь Хаято искал глазами в толпе знакомое лицо. Почему-то парень был уверен, что мальчишка не изменился с их прошлой встречи. Он заметил Тетсу неподалеку, на скамейке рядом с автоматом для напитков. Мальчик сидел, уткнувшись взглядом в землю и задумчиво пил газировку.

«Ну, привет, братишка», — улыбнулся про себя Хаято, и в груди его зашевелилось какое-то очень теплое чувство. Он вспомнил детство, как впервые встретил Тетсу, и отчего-то захотелось смеяться.

Он был ужасно серьезным и занудным, этот мелкий придурок! Разве можно так изнурять себя учебой? С самого первого дня, как он поселился в токийской квартире отца, Хаято решил, что перевоспитает Тетсу, достучится до него, заставит брата жить на полную катушку!

И до чего же забавно он бесился, когда парень флиртовал с ним! Краснел, как девчонка. Почти сразу Хаято решил, что Тетсу девушками не интересуется. Конечно, он интересовался только уроками, но чисто в теории, когда придет пора раскрыться… нет, Хаято был уверен, что его младший брат — такой же голубой, как и он сам.

Пожалуй, это будет даже здорово: ходить вместе по магазинам и обсуждать красивых парней. Такого Хаято не мог позволить себе ни с кем. Он не вращался в гей-тусовках, а со своим бойфрендом других парней особо не пообсуждаешь. Это было бы очень-очень круто… Но как научить Тетсу обращать внимание не только на домашнее задание?

В тот самый первый вечер, когда Хаято вернулся домой из гей-клуба, он ведь хотел оставить парня на ночь, хотел демонстративно рассказать Тетсу о своей ориентации. Но не смог сделать все так, как планировал. Почему-то напрочь расхотелось нарушать их с братишкой только-только начинающуюся совместную жизнь этой грязью, этой похотью… Поэтому Хаято развернул того парня, чье имя даже не расслышал из-за громкой музыки.

Он потом звонил, кажется, раз или два. Хаято не брал трубку.

Он помнил, как сильно был заведен, помнил, как снимал напряжение в душе, а перед глазами почему-то стояло недовольное строгое лицо Тетсу. И как он кончил, думая о братишке. В первый же вечер. И каким шоком было для него это открытие: мелкий его возбуждал. Такой тоненький, нелепый, наверное, он целыми днями не смотрелся в зеркало. Но этот строгий взгляд из-под очков не давал Хаято покоя, как бы он ни старался подавить в себе странные чувства.

* * *

Аяко всегда любила художников. Кобаяши-сан был высокий, с прямыми черными волосами до плеч. Хаято обожал эти волосы, прямые аккуратные черты лица, странную, благородную бледность мужчины и его длинные пальцы с аккуратными овальными ногтями; мальчику нравилось разглядывать любовника матери, украдкой, пока она не видела. Кобаяши-сан учил его рисовать, и пророчил Хаято карьеру художника.

— Я организую тебе выставку, — обещал он. — А станешь постарше — отдадим тебя в высшую школу искусств. У тебя талант!

Почти все свободное время мальчик проводил за рисованием. Он отлично владел графикой и осваивал акварельную живопись, пытаясь копировать картины великих художников. А пределом его мечтаний было освоить технику укиё.

Все изменилось, когда Кобаяши-сан увидел его с мальчиком. Это был его первый парень, они даже и целоваться-то толком не умели, а чаще всего гуляли где-нибудь в безлюдных парках, держась за руки. Однажды им не повезло гулять по аллее, где Кобаяши устроил себе пленер.

Частные уроки рисования прекратились на следующий же день. Мужчина делал вид, что Хаято не существует, а через некоторое время порвал с матерью. Тогда Аяко поставила ему условие: они живут вместе, но в ее жизнь он не вмешивается и не общается с ее любовниками. Ведет себя так, словно его нет.

Хаято больше никогда не брал в руки карандаш и акварель.

* * *

Он стоял неподалеку, скрываясь за живой изгородью, и наблюдал, как избивают братишку.

«Неужто ты и правда возьмешь эти тетрадки?», — спрашивал себя Хаято.

Тетсу согнулся пополам от удара в живот, и тетрадки полетели в лицо. Парень изо всех сил сдерживался, чтобы не прибить всех этих ублюдков на месте. Ему было интересно, как поступит Тетсу в этой ситуации. Наверняка прибежит жаловаться и просить помощи. Не станет же он, в самом деле, решать домашнее задание за Накамуру и его дружков?!

Но Тетсу и не подумал обращаться к Хаято. Парень был удивлен. Заглянув в комнату братишки, он заметил, что тот действительно выполняет задание для хулиганов. Хаято стиснул зубы. Завтра он изобьет Накамуру до полусмерти… Никто не смеет так поступать с его милым маленьким братишкой.

* * *

В клубе было накурено и душно. Музыканты выкладывались на всю катушку, но Хаято почти не слышал музыки. Все его внимание было приковано к солисту: высокому блондину с ирокезом, в пирсинге и с татуировками в виде драконов, кусающих себя за хвост, вокруг каждого запястья. У парня был сильный голос, с хрипотцой, который очаровывал, обволакивал, заставлял дрожать в экстазе. Когда он говорил с залом в перерыве между песнями, Хаято чуть ли не кончал от звука этого сильного мужественного голоса.

Подходя к ребятам после концерта, он ни на что особенно не надеялся… Но все же рискнуть стоило.

— Я слышал, вы ищете клавишника, — окликнул Хаято солиста. Тот обернулся, окинул его пристальным, изучающим взглядом. У мальчишки душа ушла в пятки от этого взгляда. Он был так неуверен в себе: только-только решился сделать мелирование и проколоть губу и не знал, достаточно ли круто выглядит в этих новых драных джинсах, ботинках на платформе, обтягивающей майке-хаки и с шипастыми браслетами на запястьях.

— Кирито, — представился солист и протянул ему руку.

Кирито был парень без комплексов. Он отсосал Хаято в тот же вечер прямо у служебного выхода и почти довел мальчишку до обморока. Они встречались всего три месяца, но за это время жизнь Хаято круто изменилась: море алкоголя, травки, отвязного секса, иногда незащищенного, иногда группового. Мальчишка чувствовал себя таким взрослым, гордился тем, что был желанным для своего бога — Кирито, что даже не замечал, в какое дерьмо скатывается с каждым днем.

Однажды он, как обычно, пьяный, пришел домой под утро. Мать вышла ему навстречу из кухни.

«Должно быть, только выпроводила любовника», — отметил Хаято. Ему было абсолютно все равно, лишь бы она не лезла в его жизнь.

— Отец звонил, — сказала она.

— Ну и? — с трудом произнес мальчишка. — Чего он хотел?

— Прислал тебе на день рождения синтезатор, — женщина усмехнулась. — Представь себе, он искренне верит, что у тебя что-то выйдет с этой группой… Не понимает, что ты всего лишь мелкий педик, способный только трахаться, бухать и накуриваться со своими так называемыми музыкантами.

Мать снова ушла на кухню, а Хаято так и замер у двери, не в силах сделать и шага. Он мгновенно протрезвел, и ему стало противно от самого себя. Противно оттого, что каждое слово матери было правдой. Да, он обвинял во всем ее. Да, он был уверен в том, что это из-за нее он стал таким. Потому что она не обращала на него внимания, вечно заботилась только о своих любовниках, но факт был фактом: он действительно всего лишь мелкий, ничего не стоящий гомик, который прячется от реальности, заполняя ее бессмысленным сексом, алкоголем и дешевой наркотой.

А в комнате его ждала великолепная «Yamaha»… Профессиональный синтезатор, стоящий огромных денег. Хаято опустился рядом с ним на колени и зарыдал.

С Кирито он порвал на следующий день.

* * *

— Еще пара секунд — и я не смогу уже остановиться!

— Раз-два!

Тетсу отсчитал, и у Хаято голова закружилась от восторга. Ему казалось, что в целом мире остались только они с братом. Обнимать Тетсу, держать его, такого хрупкого и худенького, в своих руках — какое счастье, какое безумное блаженство! Хаято покрывал тело братишки бесконечными поцелуями и не мог остановиться, слушая сладкие стоны мальчика. Это тело… эта бледная кожа, эти тонкие синие струйки вен под ней… и запах Тетсу, тонкий аромат геля для душа и его собственный, такой приятный и невероятно сладкий — все это сводило Хаято с ума. Он уже с трудом понимал, что делает.

«Нельзя-нельзя-нельзя» — билось в висках, когда он дрожащими пальцами расстегивал молнию на джинсах братишки. Но лишь только он приспустил трусы и увидел возбужденный член Тетсу, как все сомнения покинули его голову: он должен попробовать братика на вкус. Дрожа от возбуждения, Хаято облизывал головку, посасывал ее, наслаждаясь исступленными стонами Тетсу. Братишка не выдержал долго и кончил, наполнив рот своей восхитительной спермой, которую Хаято проглотил, не задумываясь.

«Братишка, ты просто великолепен на вкус… Я хочу пить тебя еще… много…»

Он приник к Тетсу, целуя его солеными губами, глубоко проникая в его рот языком, а в голове стучала одна только мысль: как хотелось заняться с братом сексом, как прекрасен будет Тетсу, когда Хаято войдет в него, аккуратно, нежно, как братик будет ловить ртом воздух, отчаянно стонать от наслаждения… И как он кончит, размазывая сперму по животу, и как приятно будет слизывать солоноватые капли с его кожи…

— Нет-нет. Не здесь. Не так. Не сейчас.

* * *

— Привет, Сатоши! Знаешь, я, наверное, сегодня не приду, — Хаято с трудом стоял на ногах. Он опирался спиной о бетонную стену в переходе и старался поудобнее перехватить телефон, чтобы не мешать двум симпатичным парнишкам в обтягивающих джинсах ласкать его. — Да, отлично потусовались, потом расскажу. Ну все, до завтра.

Высокого длинноволосого парня в кожаной куртке звали, кажется, Тоши. Имени второго, худенького блондина в фиолетовых линзах, он даже не спросил. Они встретились в клубе и решили, что смогут отлично провести вечер втроем в каком-нибудь отеле. Но до отеля нужно было еще дойти. Новые знакомые были так возбуждены, что останавливались через каждые тридцать метров, чтобы хорошенько облапать Хаято. Теперь они зажали его прямо в переходе и, кажется, были намерены трахнуть парня прямо там. Хаято расслабился и попытался сосредоточиться на ощущениях. Тоши держал его сзади, ласкал руками его соски через майку, а блондин уже встал на колени и водил по животу влажным языком в то время как пальцы его сражались с тугой молнией на джинсах… Потом его развернули к стене, и парень встретился лицом к лицу с красавицей-моделью, лучезарно улыбавшейся с плаката, рекламировавшего новый мобильный телефон-миникомпьютер…

— Хаято? — братишка сжал крепко сжал его руку. — Эта модель уже устарела!

— Ты о чем? — рассеянно спросил Хаято.

— Ты уже минуты две пялишься на этот ободранный плакат. Мы пойдем или нет? — Тетсу обеспокоено смотрел на брата. На нем была в тот день узкая серая рубашка, черные джинсы и длинный бежевый шарф, обмотанный вокруг шеи. Они опаздывали на выставку компьютерных технологий.

— Летом меня здесь трахнули, — неохотно признался Хаято. Было неприятно рассказывать о таком, но он не хотел прятать от брата скелеты в шкафу. Раз уж Тетсу познакомился с Кирито… что уж могло быть хуже?

— Да ну? — мальчишка оживился, но было заметно, что новость его не особенно порадовала. — И как это было?

— Один мне отсасывал, а другой трахал. Вбивал прямо вот в этот плакат.

— Вы были пьяные?

— Еще какие.

— Хм. Ну что ж, еще одно условие, нии-чан. Впредь никакого алкоголя, — Тетсу озарил пасмурный осенний день своей неповторимой улыбкой. — Пошли скорей. Если опоздаем, я тебя не прощу.

Он крепко сжал руку Хаято и потянул его за собой.

* * *

— Молодой человек? Вам плохо?

Хаято поднял голову. Молоденькая стюардесса склонилась над ним, участливо заглядывая в лицо.

— Принести Вам успокоительное? — спросила она с заботой.

Парень понял, что несколько минут, пока воспоминания проносились в голове, он попросту рыдал на глазах у всего салона. И даже сейчас не мог остановиться. Слезы ручьем текли по щекам.

— Нет, — он покачал головой. — Спасибо, я в порядке. В полном… Это пройдет. Сейчас… пройдет.

— Тогда принесу вам салфетки, — с пониманием кивнула стюардесса и быстрым шагом заспешила вдоль по проходу.

Хаято смотрел на облака, проплывающие внизу под самолетом, и думал о Тетсу. Чувство вины не отпускало его. Он все-все испортил: жизнь отца, брата… свою жизнь, в конце концов. Сбежал, как трус, не зная, как жить дальше, как смотреть в лицо стыду.

«Неужели ты, братишка, мог бы жить с этим? Неужели ты и правда хотел все бросить ради меня? Нет… у меня нет больше сил. Прости, Тетсу, любимый, прости… Я тебя не достоин».

* * *

Тетсу кинулся к Сатоши, не зная, как унять рыдания, как остановить слезы. Внезапно он осознал, что жизнь не кончилась, нет, она продолжалась. Пускай и без Хаято. И в этом была такая ужасная, такая нелепая несправедливость, что Тетсу отказывался с ней мириться. Нет, невозможно. Ничто не может продолжаться, ничто уже не может быть, как раньше. Мир должен был рухнуть с отъездом Хаято, так почему он до сих пор стоит? Завтра нужно будет идти в школу, продолжать учиться, как ни в чем не бывало. Зачем это теперь? Зачем ему целый мир, зачем вся жизнь, если Хаято уехал навсегда?

— Он уехал, Сатоши! Он уехал! — рыдал мальчишка, уткнувшись в грудь Тоямы, а тот обнимал его одной рукой и гладил по голове.

— Я, кажется, у вас семейный психотерапевт, — пошутил он. — Знаешь, Тетсу, я, пожалуй могу понять тебя, как никто другой.

Date: 2015-08-06; view: 349; Нарушение авторских прав