Семья в древнеримском обществе

Рассматривая положение женщины в Древнем Риме, невозможно не сказать о социальной структуре римского общества для наилучшего понимания рассматриваемого вопроса.

На начальном этапе развития римское общество состояло из двух основных сословий — патрициев и плебеев. Согласно наиболее распространённой версии о происхождении этих двух основных сословий, патриции — это коренные жители Рима, а плебеи — пришлое население, обладавшее, однако, гражданскими правами. Патриции были объединены сначала в 100, а затем в 300 родов.

Первоначально плебеям запрещалось вступать в брак с патрициями, что обеспечивало замкнутость сословия патрициев. Кроме этих двух сословий, в Риме существовали также клиенты патрициев (в этом случае патриций выступал по отношению к клиенту в роли патрона) и рабы.

С течением времени социальная структура в целом заметно усложнилась. Появились всадники — лица, не всегда знатного происхождения, но занимавшиеся торговыми операциями (торговля считалась недостойным патрициев занятием) и концентрировавшие в своих руках значительные богатства. Среди патрициев выделялись наиболее знатные роды, а часть родов постепенно угасала. Примерно в III в. до н. э. патрициат сливается с всадниками в нобилитет.

Однако нобилитет не был единым. В соответствии с римскими представлениями, знатность (лат. nobilitas) рода, к которому принадлежит человек, определяла степень уважения к нему. Каждый должен был соответствовать своему происхождению, и одинаково порицалось как недостойные занятия (например, торговля) человеком знатного происхождения, так и незнатные лица, достигшие высокого положения (их называли лат. homo novus — новый человек). Граждане стали также делиться на лат. cives nati — граждан по рождению и лат. cives facti — граждан, получивших права по определённому закону. В Рим также начали стекаться люди различных национальностей (прежде всего греки), не обладавшие политическими правами, но игравшие важную роль в жизни общества. Появились вольноотпущенники (лат. libertinus — либертин), то есть рабы, которым была дарована свобода.

В ранний период истории Рима считалось за цель и главную суть жизни гражданина — наличие собственного дома и детей при этом семейные отношения не подчинялись закону, а регулировались по традиции.

Глава семьи назывался домовладыка: в его власти находились дети, жена и другие родственники (в семьях высшего класса к семье также относились рабы и прислуга). Власть отца заключалась в том, что он мог выдать по своему желанию дочь замуж или развести, продать детей в рабство, он мог также признать или не признать своего ребёнка. Patria potestas также распространялась на взрослых сыновей и их семью, со смертью отца сыновья становились полноправными гражданами и главами своих семейств.

До поздней Республики существовал вид брака cum manu, «под рукой», то есть дочь, выходя замуж, попадала во власть главы семьи мужа. Позднее эта форма брака вышла из употребления и браки стали заключаться sine manu, без руки, при которой жена не находилась под властью мужа и оставалась во власти отца или опекуна. Древнеримский брак, особенно в высших сословиях, заключался часто из финансовых и политических интересов.[6]

Несколько семей с родственными связями образовывали род (gens), самые влиятельные из которых играли важную роль в политической жизни.

Отцы семейств, как правило, и заключали браки между своими детьми, руководствуясь бытующими моральными нормами и личными соображениями. Выдавать замуж девушку отец мог с 12-летнего возраста, а женить юношу с 14-летнего.

Римское право предусматривало две формы заключения брака:

Когда женщина переходила из-под власти отца под власть мужа, то есть её принимали в семью супруга.

Женщина после замужества оставалась членом старой фамилии, при этом претендовала на наследство семьи. Этот случай не был основным и больше походил на сожительство, чем на брак, так как жена практически в любой момент могла покинуть своего мужа и вернуться домой.

Независимо от того, какую форму предпочитали молодые люди, браку предшествовало обручение между молодыми. Во время обручения молодые давали брачный обет. Каждый из них на вопрос, обещает ли он вступить в брак, отвечал: «Обещаю». Жених вручал будущей жене монету, как символ заключённого между родителями свадебного союза, и железное кольцо, которое невеста носила на безымянном пальце левой руки.[7]

На свадьбах все дела по организации свадебного торжества передавались распорядительнице — женщине, которая пользовалась общим уважением. Распорядительница выводила невесту в зал и передавала её жениху. Передача сопровождалась религиозными ритуалами, в которых женщина исполняла роль жрицы домашнего очага. После пиршества в доме родителей проходили проводы новобрачной в дом её мужа. Невеста должна была театрально сопротивляться и плакать. Распорядительница прекращала упорство девушки, взяв её из объятий матери и передав супругу.[8]

Торжества, связанные с появлением нового члена семьи, начинались на восьмой день после родов и продолжались три дня. Отец поднимал ребёнка с земли и давал имя младенцу, тем самым оглашал своё решение принять его в семью. После этого приглашённые гости дарили младенцу подарки, как правило, амулеты, назначение которых было беречь ребёнка от злых духов.

Регистрировать ребёнка было долгое время не обязательно. Лишь когда римлянин достигал совершеннолетия и надевал белую тогу, он становился гражданином римского государства. Его представляли перед должностными лицами и вносили в список граждан.

Впервые регистрацию новорождённых ввёл на заре новой эры Октавиан Август, обязывая граждан в течение 30 дней с момента рождения регистрировать младенца. Регистрация детей проводилась в храме Сатурна, где находилась канцелярия наместника и архив. При этом подтверждалось имя ребёнка, его дата рождения. Подтверждалось его свободное происхождение и право гражданства.[9]

Рассмотрев общую структуру римского общества, мы обращаемся к положению женщины в этом обществе.

Женщина находилась в подчинении мужчины, потому что она, по словам Теодора Моммзена, «принадлежала только семье и не существовала для общины». В богатых семьях женщине отводилось почётное положение, она занималась управлением хозяйства. В отличие от гречанок, римлянки могли свободно появляться в обществе, причём, несмотря на то, что высшей властью в семействе обладал отец, они были защищены от его произвола. Основной принцип построения римского общества — это опора на элементарную ячейку общества — семью (фамилию).

Глава семейства — отец, беспредельно властвовал в семье, и власть его в семье была оформлена законодательно. В состав семьи входили не только отец и мать, но и сыновья, их жёны и дети, а также незамужние дочери.

Фамилия включала в себя и рабов и другое домашнее имущество. Власть отца распространялась на всех членов фамилии. Практически все решения относительно членов семьи отец принимал сам.

При рождении ребёнка он определял судьбу новорождённого; он либо признавал ребёнка, либо приказывал умертвить, либо бросал без всякой помощи.[10]

Отец единолично владел всем имуществом семьи. Даже достигнув совершеннолетия и женившись, сын оставался бесправным в фамилии. Он не имел права владеть какой-либо недвижимой собственностью при жизни отца. Лишь после смерти отца, в силу завещания, получал его имущество по наследству. Беспредельное господство отца существовало на протяжении всей римской империи, как и право распоряжаться судьбой близких. В поздний период существования Римской империи от неугодных детей отцы освобождались из-за экономических трудностей и общего упадка моральных устоев общества.

В римских семьях женщина имела большие права, так как на неё возлагались обязанности по ведению домашнего хозяйства. Она была полновластная хозяйка в своём доме. Считалось хорошим тоном, когда женщина хорошо налаживала семейный быт, освобождая время мужа для более важных государственных дел. Зависимость женщины от мужа ограничивалась, в сущности, имущественными отношениями; владеть и распоряжаться имуществом без разрешения мужа женщина не могла.

Римская женщина свободно появлялась в обществе, ездила в гости, бывала на торжественных приёмах. Но занятие политикой не было женским делом, ей не полагалось присутствовать на собраниях народа.

Важно отметить, что римляне заботились и о том, чтобы женщины получили образование в связи с той ролью, которую они имели в семье: организатор семейного быта и воспитатель детей в раннем возрасте. Были школы, где девочки учились вместе с мальчиками. И считалось почётным, если про девочку говорили, что она образованная девушка. Этот момент необходимо рассмотреть более подробно.[11]

Чем старше становилась девушка, тем больше времени она проводила подле матери. Она живет дома, приучается к домашним работам, сидит за прялкой и за ткацким станком — умение прясть и ткать считалось в числе женских добродетелей даже в аристократических кругах начала империи, особенно если семья подчеркнуто благоговела перед обычаями предков, как это делал сам император Август, не носивший иной одежды, кроме той, которая была изготовлена руками его сестры, жены, дочери и внучек. состоятельных домах девочка брала уроки у того же грамматика, в школе которого учился ее брат: образование для нее не закрыто. У нас нет данных судить об его объеме у женщин последнего века республики; Саллюстий, говоря о Семпронии, матери Брута, будущего убийцы Цезаря, отмечает ее знание латинской и греческой литературы. Это как будто свидетельствует, что такое знание не было среди ее современниц явлением обычным. Она играла также на струнных инструментах и танцевала, некоторое знакомство с музыкой входило, следовательно, в программу женского обучения.

Чем беднее слой общества, тем скромнее образование его женщин, которые только умеют читать, писать и считать. И здесь, впрочем, так же как и в кругах аристократических, не наука и не литература были уделом женщины: сферой ее деятельности, ее настоящим местом в жизни, были дом и семья — муж, дети, хозяйство.

Замуж ее выдают рано, чаще всего между 15 и 18 годами, но иногда даже в тринадцатилетнем возрасте, не справляясь о ее выборе. Да и какой выбор может сделать девочка, которая еще никого и ничего не видела и еще самозабвенно играет в куклы?

Браку предшествовал сговор, который от принятой при нем формулы: spondesne? — «обещаешь ли?» (обращение к отцу или опекуну девочки) — и его ответа: spondeo — «обещаю», — получил название sponsalia. В обычае было обручать детей, и поэтому между обручением и свадьбой проходило иногда несколько лет. Обязательства вступить в брак с обручением не соединялось; письменное условие, если его и составляли, подписывалось только при совершении брачной церемонии. Сговор был только домашним праздником, на который приглашались друзья и родные, приходившие не столько в качестве свидетелей, сколько простых гостей. Жених одаривал невесту и надевал ей на четвертый палец левой руки кольцо, гладкое, железное, без камней; золотое кольцо вошло в обиход относительно поздно.

Девушка, выходя замуж, переходила из-под власти отца под власть мужа, которая обозначалась специальным термином — manus. Было три формы брака, основанного на manus: confarreatio, «купля» (coemptio) и «совместная жизнь» (usus).[12]

Кроме этих трех форм брака, существовала еще четвертая, при которой жена не находилась под властью мужа (sine in manum conventione) и оставалась во власти отца или опекуна. Когда, однако, брак sine manu вытеснил все остальные формы, эта опека стала терять свое значение: уже в конце республики опекаемой было достаточно пожаловаться на отлучку своего опекуна, длившуюся хотя бы день, и она выбирала себе другого по собственному желанию; по законам Августа, женщина, имевшая троих детей, освобождалась от всякой опеки; если девушка жаловалась, что опекун не одобряет ее выбора и не хочет выдавать ей приданого, то опекуна«снимали». О пожизненном пребывании женщины под властью отца, мужа, опекуна законодательство говорит в прошедшем времени: «В старину хотели, чтобы женщины и в совершенных годах находились по причине своего легкомыслия [букв. “душевной легкости”] под опекой»; и Цицерон обстоятельно рассказывает, какие обходы этого закона были придуманы «талантливыми юрисконсультами». Фактически замужняя женщина уже в конце республики пользуется в частной жизни такой же свободой, как и ее муж: распоряжается самостоятельно своим имуществом, может развестись, когда ей захочется. [13]

До нас дошли две формулы, в которых грек и римлянин выразили свое отношение к браку и свой взгляд на него. Грек женится, чтобы иметь законных детей и хозяйку в доме; римлянин — чтобы иметь подругу и соучастницу всей жизни, в которой отныне жизни обоих сольются в единое нераздельное целое[14]. К женщине относятся с уважением и дома, и в обществе: в ее присутствии нельзя сказать грязного слова, нельзя вести себя непристойно. В доме она полновластная хозяйка, которая распоряжается всем, и не только рабы и слуги, но и сам муж обращается к ней с почтительным domina. Она не сидит, как гречанка, в женской половине, куда доступ разрешен только членам семьи; окружающий мир не закрыт для нее, и она интересуется тем, что происходит за стенами ее дома. Она обедает с мужем и его друзьями за одним столом (разница лишь в том, что мужчины возлежат, а она и ее гостьи-женщины сидят), бывает в обществе, ходит вместе с мужем в гости, и первый человек, которого видит посетитель, — это хозяйка дома: она сидит в атрии вместе с дочерьми и рабынями, занятая, как и они, пряжей или тканьем. У нее ключи от всех замков и запоров, и она ведет хозяйство со всем усердием и старательностью, верная помощница и добрая советница мужу. «В доме не было ничего раздельного, ничего, о чем муж или жена сказали бы: “это мое”. Оба заботились о своем общем достоянии, и жена в усердии своем не уступала мужу, трудившемуся вне дома». Она принимает участие и в делах общественных. В деле раскрытия Вакханалий много помогла консулу его теща, обходительная и тактичная Сульпиция. Буса, «славная родом и богатством» гражданка Канузия (город в Апулии), организовала помощь воинам, спасшимся после Канн. На совещании, которое устроили Брут и Кассий и на котором решалась судьба государства, присутствовали мать и жена Брута и жена Кассия. Стены домов в Помпеях испещрены надписями, в которых женщины рекомендуют таких-то и таких-то на муниципальные должности.

Несмотря на все вышесказанное, в Риме знали и о разводе. Вот какая информация дается по этому поводу Сергеенко М.Е.[15]

«В старом Риме развод был неслыханным делом. В 306 г. до н. э. цензоры исключили из сената Л. Анния, потому что он, «взяв в жены девушку, развелся с ней, не созвав совета друзей». В 281 г. до н. э. Сп. Карвилий Руга развелся с женой, объясняя развод тем, что жена по своему физическому складу не может иметь детей. Год запомнили, как запоминали года грозных битв и великих событий. Вероятно, еще в течение многих лет для развода требовались основательные причины, которые обсуждались и взвешивались на семейном совете. Но уже во II в. развод превратился в средство избавиться от надоевшей жены; причины, которые приводились как основание для развода, смехотворны: у одного жена вышла на улицу с непокрытой головой; у другого жена остановилась поговорить с отпущенницей, о которой шла дурная слава; у третьего пошла в цирк, не спросив мужнего разрешения. Брак sine manu дал полную свободу развода и для женщины. Целий в числе прочих городских новостей и сплетен сообщает Цицерону, что Павла Валерия развелась со своим мужем без всякой к тому причины в тот самый день, когда муж должен был вернуться из провинции, и собирается выйти за Д. Брута; не прошло и месяца, а Телезилла выходит уже за десятого мужа. «Ни одна женщина не постыдится развестись, — писал Сенека, — потому что женщины из благородных и знатных семейств считают годы не по числу консулов, а по числу мужей. Они разводятся, чтобы выйти замуж, и выходят замуж, чтобы развестись».

Автором также приводятся следующие сведения о воспитании детей.

В воспитании детей в бедной трудовой семье на долю матери выпадает роль более важная, чем отцу, который все время занят, работает в мастерской, обходит с заказами клиентов, забегает в термы, проводит часок-другой в кабачке за приятельской беседой. Дети были при матери; первые уроки доброго поведения, подкрепляемые ее собственным примером, они получали от нее. Мать понимала не только в домашнем хозяйстве: она знала жизнь: у нее был тот опыт, который приобретается приглядыванием к окружающему и раздумьем над тем, что делается вокруг. Сын на возрасте, не послушавшись раз-другой ее совета и ожегшись, теперь внимательно вслушивался в эту тихую добрую речь и принимал эти советы к руководству. Тацит оставил трогательную зарисовку семейной жизни: сын воспитывается «не в каморке купленной кормилицы», а на материнском лоне, под присмотром почтенной пожилой родственницы; в их присутствии «нельзя было сказать мерзкого слова, совершить непристойный поступок», и как пример образцовых матерей он привел Корнелию, мать Гракхов, Аврелию, мать Цезаря, и Атию, мать Августа.[16]

В то время, о котором идет речь, таких матерей надо было искать преимущественно в простых бедных семьях. О них никто не знал, кроме семьи и соседей; не нашлось писателя, который бы ими заинтересовался и о них написал; и мы можем только по туманному облику вилики у Катона и по жене пастуха, кочующего со своим стадом чуть не по всей Италии, образ которой на минуту мелькнул у Варрона, до некоторой степени представить себе, чем были эти женщины. Усердные помощницы своим мужьям, умевшие заботой и лаской скрашивать неприглядность бедности и смягчать ее жестокость; хлопотуньи-хозяйки, державшие дом в уюте и порядке; умные и нежные матери; добрые советницы и безотказные утешительницы и в малой беде и в большом горе, всегда обо всех помнившие и только о себе забывавшие, они всей своей жизнью оправдывали старинную пословицу, гласящую, что два лучших дара, которые бог посылает человеку, это хорошая мать и хорошая жена.[17]

Также важно упомянуть о существующих терминах для обозначение статуса римских женщин.

Amita — тетка по отцу. Anus (просторечное) — старуха, бабка. Avia — бабушка (с любой стороны). Coniunx — разделяющая брачное бремя; это слово, часто встречающееся в эпиграфических источниках, обычно (но не обязательно) обозначает вольноотпущенницу, с которой не заключен брак по всем правилам. Domina (от domus — родовой дом) — хозяйка дома, но также и любовница. Femina — самка любого животного; у людей это слово обозначает известную степень уважения к порядочной женщине (honesta femina и т. п.). Filia — дочь, существительное женского рода от filius — ребенок, воспитанный в семье; форму женского рода от мужского отличает особый дательно-отложительный падеж множественного числа: filiabus. Filiastra — падчерица или незаконная дочь. Infans — младенец, не умеющий говорить, без различия пола. Mater — женщина, вышедшая замуж, чтобы иметь детей; сложное слово materfamilias или производное matrona обозначают ее социальный статус, даже если она не родная мать детей в семье; ласковое уменьшительное matercula — мамочка. Matertera (вторая мать) — тетка по матери. Mulier — женщина; часто в сочетании с бранным эпитетом или бранное само по себе (еще хуже производное muliercula); может также быть парным к maritus (муж) или, в биологическом смысле, к vir (мужчина). Noverca — мачеха, вторая жена вдовца (от novus — новый). Privigna — падчерица (рожденная не там, где другие дети). Puella (женский род от puer) — девочка, вышедшая из младенчества (infantia) и не вступившая в отрочество (adolescentia) или же до наступления юности (iuventus); девка. Sobrina — кузина со стороны матери или вообще двоюродная сестра. Socrus — первоначально свекровь, затем также и теща. Одного корня с soror — родственница по женской линии, преимущественно сестра. Virgo — девушка, не знавшая мужчины. Vitrix — мачеха (во избежание неприятного и неприличного noverca), от vitricus — муж женщины, имеющей детей от другого брака. Uxor — законная супруга, взятая, чтобы иметь детей, так что тесть сможет именоваться дедом; по одной из предложенных этимологий, она, так сказать, «импортируется» в новую семью, «наращивает» ее (другая возможная этимология), становясь матерью и кормилицей (mater) ребенка.[18]

Богатство этого словаря показывает, сколь различные роли играла женщина в жизни римского общества.

1.

1.1.

Date: 2015-08-06; view: 508; Нарушение авторских прав