Визит старого знакомого

Картер

Проникнуть в Эрмитаж оказалось довольно просто.

Даже самые изощренные, доведенные до умопомрачительного совершенства системы безопасности бессильны перед магией. Нам с Сейди понадобилось объединить усилия, но не думайте, что это было так уж сложно. Мы немного сосредоточились, воспользовались чернилами и папирусом, заимствовали некоторую долю энергии у наших божественных друзей Гора и Изиды и… прошли в музей через туннели Дуата.

Мгновение назад мы стояли на пустой Дворцовой площади. Затем все подернулось серым туманом. У меня покалывало в животе, словно я падал в пустоту. Мы выскользнули из смертного мира и оказались внутри музея. Можете считать, что мы прошли сквозь стены.

Как Бес и говорил, отдел Древнего Египта находился на первом этаже. Вернувшись в смертный мир, мы попали куда-то в середину египетской коллекции. Я попал в знакомую среду: саркофаги со стеклянными куполами, свитки, испещренные иероглифами, статуи и статуэтки богов и фараонов. Все это не отличалось от египетских отделов множества других музеев, но сами залы впечатляли. Сводчатый потолок над головой. Сверкающий мраморный пол, выложенный белыми и серыми ромбами. Казалось, что мы идем не по твердому полу, а пробираемся сквозь хрупкую оптическую иллюзию. Неужели все залы бывшего царского дворца так великолепны? И неужели на обход всех трех этажей понадобилось бы одиннадцать дней? Нам было отпущено почти в четыре раза меньше. Через семьдесят два часа Апофис может вырваться на свободу. Мне вспомнился его гигантский пылающий красный глаз. Этот глаз мог прожигать насквозь. Еще три дня, и Апофис… Усилием воли я заставил себя думать о цели нашего вторжения.

Сейди достала посох и направила на ближайшую телекамеру. Объектив хрустнул. Даже в самых благоприятных ситуациях технология и магия не уживались. Проще всего выводить из строя электронику. Такие заклинания удаются даже новичкам. Мне достаточно особым образом взглянуть на сотовый телефон, и он взорвется. А компьютеры? Немногим сложнее. Магический импульс, посланный Сейди, охватил всю музейную систему слежения и вывел из строя каждую камеру, датчик и, конечно же, сервер, управлявший всем этим.

Но оставались другие средства защиты. Наверняка и в Эрмитаже имелись штатные маги. Я достал из сумки кусок черного полотна и пару грубо сработанных шабти. Их я завернул в полотно и скомандовал:

– Л’мун.

Это слово означало: «прятаться», «скрываться». На материи вспыхнул иероглиф. Затем окружающее пространство начало заволакивать тьмой, будто нас с Сейди облили чернильной жидкостью из маскировочного арсенала кальмаров. Мы по-прежнему видели все, но нас не видел никто.

– В этот раз ты не копался, – одобрила мои действия Сейди. – Ты что, упражнялся тайком?

Наверное, я покраснел. По правде говоря, заклинание, делающее человека невидимым, не давало мне покоя с той самой ночи в Первом номе, когда я случайно увидел Зию и облако вокруг нее. Зия тогда очень удивилась, поскольку я не должен был видеть ни ее, ни облако.

– На самом деле я еще… – Из облака вылетела золотистая искорка, похожая на миниатюрный фейерверк. – Я еще совершенствуюсь.

Сейди вздохнула.

– Все равно лучше, чем в прошлый раз. Раньше облако у тебя было похоже на шахтерскую лампу. И вдобавок воняло тухлыми яйцами.

– Может, все-таки займемся поисками? – спросил я. – С какого места их лучше начинать?

Сейди застыла перед витриной. Крайне неподходящее место и время, чтобы впадать в транс.

– Сейди!

Сестра не отзывалась.

Она смотрела на надгробную плиту – стелу. Ничего особенного – известняковый прямоугольник шириной около двух футов и высотой фута три. Рядом была пояснительная табличка на русском и английском языках.

– «Из гробницы писца Ипи, – прочел я вслух. – Изготовлено при дворе царя Тутанхамона». И что интересного ты в этом нашла?

Приглядевшись, я понял всю глупость своего вопроса. На стеле был запечатлен писец, поклоняющийся статуе бога Анубиса. Должно быть, Сейди, встречавшейся с Анубисом несколько часов назад, было странно видеть его изображение на древней могильной плите. Пояснительная надпись сообщала, что надгробию около трех тысяч лет. Естественно, Анубис там изображался не в кожаной куртке и джинсах, а в юбочке. И с шакальей головой.

– А ты, между прочим, нравишься Уолту.

И зачем я это ляпнул сейчас? Уж точно не к месту. Я знал: принимая сторону Уолта, я ему ничем не помогаю. Скорее, наоборот. Но мне до сих пор было не по себе от поступка Беса. Гном фактически вышвырнул Уолта, как нежелательного попутчика. А ведь тот наравне со мной рисковал жизнью, отправляясь на помощь Сейди.

Я начинал (задним числом) сердиться на сестру за ее холодность с Уолтом и подчеркнутое внимание к Анубису. Нашла в кого влюбляться! Парню пять тысяч лет, и вдобавок он – не человек. Но тут было что-то еще. То, как Сейди вела себя с Уолтом, напомнило мне Зию. Поначалу Зия обращалась со мной ничуть не лучше. И, если уж совсем честно, меня злило, что сестра вылезла из своего лондонского кошмара без нашей помощи.

Скажете, что я рассуждаю как эгоист? Возможно. Но я говорю правду. Просто удивительно, в скольких плоскостях сразу может досадить младшая сестра.

– Картер, ты даже не понимаешь, о чем говоришь, – бросила мне Сейди, не отрывая взгляда от стелы.

– А ты даже не даешь парню шанс, – стоял на своем я. – Что бы с ним ни происходило, это никак не связано с тобой.

– Спасибо, успокоил. Но это не…

– К тому же Анубис – бог. Уж не думаешь ли ты…

– Картер! – рявкнула Сейди.

Заклинание, обеспечивающее невидимость, очень чувствительно к эмоциям. Из облака вылетела еще одна золотистая искорка. Плохо дело. Так и всю невидимость разрушить недолго.

– Если хочешь знать, я смотрела на эту плиту вовсе не из-за Анубиса.

– Серьезно?

– Представь себе. И спорить с тобой насчет Уолта я тоже не собираюсь. Ты решил, что с утра до вечера я только и думаю о парнях? Ошибаешься, братец. У меня есть мысли поважнее.

– Может, и не с утра до вечера, но бо́льшую часть времени.

Сейди выпучила глаза.

– Лучше посмотри на стелу, цыплячьи мозги! Видишь, изображение находится в рамке? Это похоже на оконную раму или…

– На дверь, – подсказал я. – И чему ты удивляешься? Ну да, фальшивая дверь. Таких надгробных плит полным-полно. Символические врата для ба умершего, чтобы душа могла улетать в Дуат и возвращаться обратно.

Сейди молча достала жезл и обвела края стелы.

– Этот Ипи назван писцом. Сам знаешь, что «писец» – синоним слова «маг». Возможно, он был одним из нас.

– Ну и что?

– А то, мой дорогой ученый брат, что этот камень светится неспроста. Вдруг дверь совсем не ложная?

Я вперился глазами в стелу, но никакого сияния не увидел. Наверное, у сестренки от усталости начались галлюцинации. Или зелье на нее так подействовало. Но Сейди коснулась жезлом середины стелы и произнесла самое первое заклинание, которому научилась:

– В’пех.

Это было приказом открыться. На камне вспыхнул золотистый иероглиф:

Из надгробия, как из кинопроектора, вырвался луч света. Неожиданно перед нами возник настоящий портал. Он напоминал обычный прямоугольный проем в стене. Проем выходил в другое помещение, подернутое сумрачной дымкой.

– Как тебе удалось? – спросил я, удивленно глядя на Сейди. – Раньше у тебя такое не получалось.

Сестра равнодушно пожала плечами.

– Раньше мне было двенадцать. А теперь тринадцать. Наверное, поэтому.

– Но мне уже четырнадцать, а у меня до сих пор такие штуки не получаются! – чуть ли не закричал я.

– Женщины взрослеют раньше.

Я скрипнул зубами. Терпеть не могу весенние месяцы: март, апрель, май. Мой день рождения – в июне, и потому Сейди может целых три месяца заявлять, что всего на год младше меня. Она всегда пользовалась этим коротким преимуществом. Однажды, по ее утверждению, ей приснилось, будто она стала моей старшей сестрой. По-моему, кошмарный сон.

Контуры проема слегка светились. Сейди сделала церемонный жест, приглашая меня внутрь.

– Старшему брату предоставляется право войти первым. И потом, ты же у нас отвечаешь за невидимость.

Я уже чувствовал, что начинаю терять самообладание, и поскорее шагнул в портал.

Вот и первый сюрприз! Я едва устоял на ногах, больно ударившись щекой. Портал выходил прямо в… зеркало, висевшее в пяти футах от пола. Мне удалось задержаться на мраморной каминной доске и поймать Сейди, иначе моя самоуверенная сестрица шмякнулась бы на пол.

– Ого! – прошептала она. – Кто-то тут сильно начитался «Алисы в Зазеркалье».

Если сравнивать помещение, откуда мы пришли, и то, в котором очутились, разница между ними была как между прихожей и бальным залом. Высокий потолок покрывали безупречные геометрические узоры, отливающие медью. По стенам тянулись темно-зеленые колонны, а между ними блестела позолота дверей. Мраморный пол выложен массивными белыми восьмиугольниками с золотой инкрустацией. Наверху горела роскошная люстра. Она усиливала блеск золотой филиграни, зеленого и белого мрамора, наполняя зал нестерпимо ярким сиянием. Я невольно прищурился.

Вскоре я понял: основная часть света исходила вовсе не от люстры. Она шла от мага, находившегося в другом конце зала. Маг произносил заклинание. Он стоял к нам спиной, но я сразу догадался, что это Влад Меншиков. Сейди точно обрисовала его: невысокий плотный человек с вьющимися седыми волосами. Он и сейчас был в белом костюме. Меншиков стоял внутри защитного круга, пульсирующего изумрудным светом. Маг поднял посох, конец которого вспыхнул, как электрод сварочного аппарата. Справа от Меншикова, за пределами круга, находилась зеленая ваза высотой с человеческий рост. Слева, закованный в сияющие цепи, бился и извивался демон с волосатым, почти человеческим телом, вот только кожа его носила красновато-пурпурный оттенок. Вместо головы из плеч торчал громадный штопор.

– Сжалься! – металлическим, булькающим голосом завопил демон.

Я не знаю, как может кричать демон со штопором вместо головы. Но я собственными ушами слышал этот крик. Вас же не удивляют звучащие камертоны для настройки музыкальных инструментов. Только здесь вместо вилки камертона был резонирующий штопор.

Влад Меншиков продолжал нараспев произносить заклинание. Зеленая ваза все ярче озарялась магическим светом.

– Смотри, – шепнула мне Сейди, толкнув в бок.

– Смотрю, – ответил я. – Похоже, этот «мороженщик» кого-то вызывает.

– Я не про него, – сердито прошипела сестра. – Туда смотри.

Кивком головы она указала вправо. В углу зала, в двадцати футах от камина, стоял старинный письменный стол красного дерева.

Я уже знал о подсказке Анубиса. Нам нужно было найти письменный стол Меншикова. В среднем ящике лежал свиток «Книги Ра». Неужели русский маг хранит свиток в ящике стола? Уж слишком просто для его коварной натуры. С максимальной осторожностью мы спрыгнули на пол и стали пробираться вдоль стены. Я молил всех богов, чтобы наше «облако-невидимка» не выбросило больше ни одной искры.

Мы успели пройти половину расстояния до стола, когда Влад Меншиков закончил произносить заклинание. Он ударил посохом о пол. Посох приклеился к полу. Конец посоха по-прежнему ослепительно сиял. Такое ощущение, что он раскалился до миллиона градусов. Маг слегка повернул голову. Блеснули его очки с белыми зеркальными стеклами. Меншиков что-то искал у себя в кармане. Тем временем зеленая ваза продолжала сверкать, а демон – биться в цепях и вопить.

– Хватит мельтешить, Смерть Пробкам, – отчитал демона Меншиков.

Голос у мага был еще противнее, чем я представлял. Он звучал так, словно заядлый курильщик пытался говорить сквозь лопасти вентилятора.

– Сам знаешь: чтобы вызвать одного из главных богов, я должен принести жертву. Личной неприязни к тебе у меня нет.

Сейди поморщилась. Я понял, о чем она думает. «Один из главных богов».

Я и сам был ошеломлен услышанным. Дом жизни категорически запрещал смертным вызывать богов. Вот почему Дежарден нас так ненавидел. А Меншикова считал если не другом, то ближайшим соратником. Знал бы француз, как этот соратник нарушает правила!

– Мне больно! – взвыл демон. – Хозяин, я пятьдесят лет служил тебе. Пощади!

– Знаю, знаю, – без малейшего сострадания отозвался Меншиков. – Говорю тебе, я вынужден пойти на такой шаг. Только самый болезненный вид жертвоприношения может дать мне нужную энергию. Поэтому я применю экзекрацию.

Из кармана пиджака Меншиков достал обычный штопор и глиняный черепок, покрытый красными иероглифами. Держа оба предмета перед собой, маг начал новое заклинание:

– Я произношу твои имена, Смерть Пробкам, Слуга Владимира, Вращающийся в Ночи.

Едва имена демона были произнесены, от магических цепей повалил пар. Они плотно обвились вокруг тела демона. Меншиков поднес штопор к пламени своего посоха. Демон еще сильнее забился и завопил. Когда металлический штопор раскалился докрасна, тело Смерти Пробкам начало дымиться.

Я с ужасом следил за этим отвратительным ритуалом. Симпатическая магия. Знакомая штука. Весь ее смысл состоит в том, что связываются два объекта: большой и маленький. Маленьким объектом чаще всего является какой-то предмет. Манипулируя им, маг оказывает желаемое воздействие на большой объект. Чем выше степень подобия, тем легче связать объекты. Неудивительно, что Меншиков выбрал обычный штопор для открывания бутылок. Кстати, на том же принципе основано действие знаменитых кукол вуду.

Но экзекрация – ритуал крайне серьезный. Он подразумевает полное уничтожение живого существа. Не только телесной оболочки, но и имени. Чтобы произвести экзекрацию, маг должен быть сильным и опытным. Оплошность в процедуре способна погубить самого мага. Но если все сделать правильно, шансов уцелеть у жертвы не остается. Я уж не говорю о простых смертных. Те исчезают бесследно. Однако исчезают и маги, призраки и даже демоны. Возможно, экзекрацией не уничтожишь богов, но на них это подействует как атомная бомба, взорвавшаяся рядом. Богов зашвырнет в такие глубины Дуата, откуда они могут не вернуться.

Влад Меншиков как будто каждый день проводил ритуал экзекрации. У нас на глазах штопор таял, а вместе с ним таял и демон. Маг бросил черепок на пол. Мы догадались, что красными иероглифами были написаны все имена уничтожаемого демона. Произнеся заключительные слова, Меншиков наступил на черепок и раздавил его на мелкие кусочки. Смерть Пробкам перестал существовать. Исчезли и сковывавшие демона цепи.

Обычно я не испытываю жалости к существам из Нижнего мира, но сейчас у меня перехватило горло. Не верилось, что Меншиков отнесся к своему давнему слуге как к заурядному источнику энергии, понадобившейся для более крупного ритуала.

Вскоре после исчезновения демона посох Меншикова погас. Зато осветился цепочкой иероглифов изумрудный круг. Зеленая ваза задрожала, и из ее недр раздался гулкий голос:

– Здравствуй, Владимир. Давно не виделись.

Сейди нервозно глотнула воздух. Мне пришлось заткнуть ей рот, чтобы она ненароком не вскрикнула. Мы оба узнали этот голос. Я слишком хорошо помнил его по событиям в красной пирамиде.

– Здравствуй, Сет.

После всех своих магических действий Меншиков ни капельки не устал. Он говорил с богом зла спокойным тоном, словно с кем-то из магов Дома жизни. Даже с Дежарденом он разговаривал по-другому.

– Нам надо поговорить, – добавил Меншиков.

– Он что, спятил? – прошептала Сейди, стискивая мою руку.

– Стол, – напомнил я. – Свиток. И поскорее убраться отсюда.

Хорошо, что хоть сейчас моя сестрица не упрямилась. Сейди молча полезла в сумку.

Зеленая ваза тряслась, словно Сет пытался опрокинуть ее и выбраться наружу.

– Малахитовая ваза? – с заметным раздражением спросил бог. – Не ожидал от тебя. Владимир. Я думал, мы с тобой в более дружеских отношениях.

Смех Меншикова был похож на предсмертные мяуканья кота, которого душили.

– А что, правда хороший сосуд для сдерживания злых духов? В этом зале малахита больше, чем где-либо на Земле. Императрица Александра поступила весьма мудро, когда отделывала себе помещение для занятий рисованием.

Ваза жалобно звякнула.

– Здесь пахнет так, будто ваши цари хранили в этой вазе замшелые медяки. И вдобавок, здесь холодно. Ты сам когда-нибудь сидел в вазе? Я ведь тебе не джинн какой-нибудь. Я бы стал куда разговорчивее, если бы мы посидели где-нибудь за чашкой чая.

– Сомневаюсь, – отрезал Меншиков. – А теперь изволь отвечать на мои вопросы.

– Пожалуйста. В чемпионате мира победит Бразилия. Советую вкладывать деньги в платину и в фонды с небольшим уровнем рыночной капитализации. Твои счастливые номера на этой неделе – двойка и тринадцать.

– Я имел в виду не такие вопросы! – сердито оборвал Сета Меншиков.

Сейди достала из сумки кусок воска и лихорадочно принялась лепить фигурку животного. Я понял: она хотела проверить, нет ли у стола магической защиты. Ей такие заклинания удавались лучше, но я сомневался, что у нее получится. Египетская магия не имеет жестких канонов. Одно и то же задание можно выполнить тысячью разных способов. Весь трюк в том, чтобы проявить смекалку и из возможных вариантов выбрать такой, который не убьет тебя самого.

– Ты расскажешь все, о чем мне нужно знать, – потребовал от бога Меншиков. – Иначе ваза станет еще более неуютной.

– Дорогой мой Владимир. – Голос Сета был полон злобного удивления. – То, что тебе нужно знать, может весьма отличаться от того, что ты хочешь знать. Неужели произошедший с тобой несчастный случай ничему тебя не научил?

Меншиков инстинктивно коснулся своих очков.

– Ты скажешь мне заклинание, которым связывают Апофиса, – отчеканил маг. – Потом ты объяснишь, как нейтрализовать магическую защиту одного паршивого дома в Бруклине. Ты лучше других знаешь, сколь сильной защитой Кейн окружил свое логово. Если я уничтожу эту семейку, у меня не останется противников.

Теперь уже Сейди пришлось зажимать мне рот. Внутри у меня все кипело от злости.

– Успокойся! – шепнула сестра. – Или ты хочешь, чтобы мы лишились невидимости?

Я снял ее руку и шепнул в ответ:

– Он ведь собирается освободить Апофиса!

– Слышала.

– И напасть на Амоса.

– Тоже слышала. Лучше помоги мне достать этот чертов свиток – и делаем ноги отсюда!

Сейди поставила свою фигурку на краешек стола. Кажется, это была собака. Вынув стилус, сестра покрыла собачью спину иероглифами.

Мне стало трудно дышать. Сейди была права: мы явились сюда не ради выслушивания планов Меншикова. Но ведь он говорил об освобождении Апофиса и расправе с нашим дядей. Кто из магов пойдет на сделку с Сетом? Мы – не в счет. Мы заключили с ним не сделку, а мировое соглашение.

Внутренности малахитовой вазы сотрясались от смеха Сета.

– Значит, заклинание, связывающее Апофиса, и тайны магической защиты бруклинского дома. И это все, Владимир? Представляю, как удивится твой начальник Дежарден, когда узнает о твоем подлинном замысле и о том, с кем ты водишь дружбу.

Меншиков схватился за посох. Рукоять в виде змеи снова ярко вспыхнула.

– Поосторожней с угрозами, День Зла.

Ваза бешено затряслась. Зазвенели стекла шкафов. Люстра закачалась, как жестяной талисман, какие вешают у входа в дом. Многотонный талисман.

Я испуганно посмотрел на Сейди.

– Неужели он…

– Сам слышал. Он знает тайное имя Сета, – ответила Сейди, продолжая выводить иероглифы.

– Но откуда?

– Вот этого я не знаю. Лучше помолчи.

Тайное имя бога давало полную власть над ним. Узнать это имя было почти невозможно. Даже случайно подслушанное, оно не действовало. Только услышав его от самого бога или от кого-то, близкого ему, маг обретал ощутимую власть над богом. Сейди узнала тайное имя Сета во время наших предрождественских поисков. Но как его выведал Меншиков?

– Я ненавижу это имя! – взревел Сет. – Ну почему меня не назвали Славный День? Или Проворный Красный Жнец? Куда как приятнее. Мне хватало хлопот, когда мое тайное имя было известно тебе одному. Но теперь его знает и девчонка из семейства Кейн.

– Служи нам, и от Кейнов не останется даже воспоминания, – сказал Меншиков. – Ты удостоишься титула заместителя Апофиса. Ты воздвигнешь другой храм, величественнее красной пирамиды.

– Надо же, – с мрачной иронией отозвался Сет. – Ты, наверное, не заметил, что я не очень-то люблю находиться в подчинении. А Апофис, думаю, не нуждается во внимании других богов.

– Учти: мы освободим Апофиса и без твоей помощи, – заявил Меншиков. – Ко дню весеннего равноденствия он будет свободен. Но если ты поможешь нам приблизить этот момент, получишь награду. В противном случае я применю экзекрацию… Знаю: ты сейчас скажешь, что экзекрация не уничтожает богов. Но, зная твое тайное имя, я отправлю тебя в бездну на миллиарды лет. Тогда тебе эта ваза покажется райским уголком. Даю тридцать секунд на размышление.

– Торопись, – шепнул я Сейди.

Она дотронулась до восковой собачки, и та ожила. Собачка принюхивалась, стараясь учуять магические ловушки.

– Что ж, Владимир, ты умеешь делать ошеломляющие предложения. Говоришь, тебе нужно заклинание, связывающее Апофиса? Я помню тот момент, когда Ра заключил змея в темницу из скарабеев. Полагаю, я мог бы поднапрячь память и вспомнить… составные части заклинания. А какой замечательный это был день! Я нарядился в красное. На праздничном пиршестве подавали саранчу, запеченную до золотистого оттенка. Если бы ты…

– Десять секунд, – бесстрастным тоном произнес Меншиков.

– Я готов сотрудничать с вами! Надеюсь, у тебя уже приготовлены перо и бумага? Список весьма длинный… Так, что же Ра использовал в качестве связующей основы? Помет летучих мышей? Скорее всего, да. И сушеные жабы там тоже были. А еще…

Сет стал перечислять остальные, не менее диковинные компоненты. Восковая собачка закончила принюхиваться и улеглась на пресс-папье.

– Никаких ловушек, – шепнула Сейди.

– Тогда это проще простого.

Сейди осторожно выдвинула верхний ящик. Там лежал папирусный свиток, как две капли похожий на найденный в Бруклинском музее. Она сунула свиток к себе в сумку.

Мы успели пройти половину обратного пути к камину, когда случилось то, чего мы никак не ожидали.

Сет продолжал исправно перечислять составные части связующего заклинания, которое правильнее было бы назвать связующим зельем.

– И конечно, змеиные шкуры. Три большие змеиные шкуры, обильно политые горячим соусом…

Сет вдруг замолк, будто на него снизошло откровение. Затем его голос зазвучал намного громче. Из углов зала ему отвечало эхо.

– А еще очень неплохо добавить в качестве жертвы какого-нибудь мага. Например, юного идиота КАРТЕРА КЕЙНА, не умеющего толком накладывать заклинание невидимости!

Я застыл на месте. Владимир Меншиков обернулся, и тут меня охватила настоящая паника. Я уже говорил, что облако невидимости очень восприимчиво к эмоциям.

Из облака с громким треском вылетело полдюжины золотистых искр. В следующее мгновение оно рассыпалось.

Меншиков смотрел прямо на меня.

– Однако… Польщен визитом. Сет, я впечатлен.

– Чем? – корча из себя невинного младенца, спросил Сет. – Никак у нас гости?

– Сет! – рявкнула Сейди. – Если ты мне сейчас не поможешь, то пожалеешь!

– Сейди Кейн? – послышалось из вазы. – Какая волнующая встреча! До чего же жаль, что я застрял в этой вазе и никто не желает выпустить меня наружу.

Намек был не слишком тонким. Вряд ли Сет рассчитывал, что за такую медвежью услугу мы его освободим.

Сейди повернулась к Меншикову, держа наготове посох и жезл.

– Значит, вы заодно с Апофисом? Вы не на той стороне, господин маг.

Меншиков вдруг снял очки. Как и Сейди, я удивился его способности видеть. Глаз там практически не было. Сплошные шрамы, обожженная кожа и осклизлые кусочки роговицы. Словом, не то зрелище, где стремишься вспомнить каждую деталь.

– Не на той стороне? – переспросил Меншиков. – Наивная девочка, знала бы ты, какие силы вовлечены сейчас в игру. Пять тысяч лет назад египетские жрецы сделали пророчество о конце света. Ра состарится и одряхлеет. Апофис проглотит его и ввергнет мир во тьму. Начнется вечное правление хаоса. И этот день неумолимо приближается! Выбор у тебя невелик: или хаос тебя уничтожит, или ты склонишься перед его могуществом и останешься жива.

– Совершенно верно, – загремел из вазы Сет. – Как ужасно, что я заперт в этой проклятой вазе. Иначе я бы принял чью-то сторону и кому-то помог.

– Заткнись, Сет, – прикрикнул на него Меншиков. – Здесь нет безумцев, которые согласятся тебе поверить. Ну а что касается вас, детишки… я ожидал совсем не такой угрозы.

– Значит, мы можем идти? – спросил я.

Меншиков расхохотался.

– Куда? Броситесь к Дежардену и наперебой станете рассказывать о том, что слышали? Он вам не поверит. Дежарден отдаст вас под суд магов и казнит. Но я избавлю вас от лишних неприятностей. Я убью вас прямо сейчас.

– Хоть забава будет, – сказал Сет. – До чего же жаль, что стенки вазы не прозрачные и я не увижу этого зрелища.

Я попытался обдумать неожиданный поворот событий. Меншиков по-прежнему находился внутри защитного круга. Стало быть, он обладал большим преимуществом в обороне. Вряд ли я мог прорвать этот круг, даже если бы вызвал из Дуата свой боевой облик. А вот Меншикову ничто не мешало пробовать разные способы расправы с нами. Может, он обрушит на нас магию природных стихий? Или превратит в букашек?

Он вдруг бросил свой посох на пол, и я, не сдержавшись, выругался сквозь зубы.

Кто-то из вас посчитает это знаком капитуляции, однако в египетской магии такой жест предвещал совсем другое. Маг давал понять: «Сейчас я вызову сюда большое страшное чудовище. Оно расправится с вами, а я буду стоять внутри своего защитного круга и посмеиваться!»

Посох Меншикова ожил. Он стал увеличиваться в размерах и по-змеиному извиваться.

«Только еще одной змеи нам и не хватало», – подумал я.

Однако со змеей из посоха произошла какая-то закавыка. Вместо хвоста у нее была вторая голова. Сначала я решил, что нам повезло и Меншиков вызвал монстра с редким генетическим дефектом. Но еще через мгновение у неведомой твари появились четыре драконьи лапы. Она быстро росла и вот уже достигла размеров породистой лошади, согнувшейся в виде подковы. Шкуру этой «лошадке» заменяли красные и зеленые чешуйки. Змеиные головы тоже увеличились и походили на головы гремучих змей. Вы читали детские книжки про чудаковатого доктора Дулиттла? Он умел разговаривать с самыми разными зверями. Однажды ему встретился Тяни-Толкай с двумя головами на разных концах туловища. Боюсь, с красно-зеленым чудовищем даже этому доброму доктору не захотелось бы разговаривать. Вряд ли он услышал бы что-нибудь, кроме: «Привет. Сейчас я тебя съем».

Обе головы смотрели на нас и угрожающе шипели.

– Многовато змей для одной недели, – пробормотал я.

Меншиков довольно улыбнулся.

– Змеи – моя специализация, Картер Кейн.

Он коснулся серебряного кулона, висевшего поверх галстука. Амулет тут же превратился в змею. Правда, серебряную.

– Создание, которое вы видите, – мой любимец. Это тжесу-хиру. Он очень проголодался. Но ничего. Двое назойливых детишек утолят его голод. Потерпи, моя радость. Сейчас ты подкрепишься.

Мы с Сейди переглянулись. Наступил один из тех редких моментов, когда мы прекрасно понимали мысли друг друга, и выражение наших лиц было красноречивее слов.

Мы оба осознавали, что с Меншиковым нам не справиться. Сейчас он напустит на нас свое «обоюдоголовое» чудовище, а если мы все-таки уцелеем, мигом придумает новый способ расправы. Уж не знаю, где и почему досталось глазам Влада, но магом он был сильным и профессиональным. Если он сохранит нам жизнь, мы станем его пленниками. Бес предупреждал: не даваться ему живыми. Увидев, как быстро и безжалостно Меншиков оборвал жизнь демону, я больше не считал слова Беса преувеличением.

Нужно было сделать что-то невероятное, такое, чего Меншиков никак от нас не ожидал. Через пару минут может быть поздно.

– Я? – спросила Сейди.

– Давай, – согласился я.

Тжесу-хиру оскалил две пасти. Уж не знаю, что капало с его зубов: яд или слюна. Трудно понять, как тварь, не имеющая нормального туловища, способна двигаться с такой скоростью. Однако любимец Меншикова выгнул обе головы по направлению к нам и ринулся вперед.

Я выхватил меч, но Сейди оказалась проворнее.

Коснувшись посохом малахитовой вазы, она прокричала свое любимое заклинание:

– Ха-ди!

Вдруг не получится? Сейди не пользовалась этим заклинанием с тех самых пор, как разделилась с Изидой. Однако не успел монстр подобраться ко мне, как зеленая ваза разлетелась на куски.

– Нет! – закричал по-русски Меншиков.

В зале бушевала песчаная буря. Жаркий ветер подхватил нас с Сейди и понес к камину. Стена красного песка ударила по тжесу-хиру, и чудовище с размаху шмякнулось о малахитовую колонну. Влада Меншикова выдуло за пределы защитного круга. Он зашатался и упал, ударившись головой о свой письменный стол. Красный песок быстро скрыл мага полностью.

Потом буря утихла. Перед нами стоял человек в красной шелковой одежде. Его кожа была цвета вишневого напитка «Кул-эйд». Бритая голова, темная бородка клинышком и сверкающие черные глаза, подведенные карандашом, придавали ему вид египетского демона, готового к ночному нападению на город.

Незнакомец улыбнулся и развел руки в приветственном жесте.

– Вот так-то лучше. Спасибо тебе, Сейди Кейн!

Слева от нас шипел и извивался тжесу-хиру, пытавшийся встать на лапы. Груда красного песка, что скрыла Влада Меншикова, начала шевелиться.

– Сделай что-нибудь, День Зла! – приказала Сейди. – Избавь нас от них!

– Это имя не произносят почем зря, – поморщился Сет.

– Может, тебе больше нравится Проворный Красный Жнец? – спросил я.

Сет сделал вид, будто держит в руках что-то вроде водительского удостоверения.

– Да… так оно лучше. Вы согласны?

Тжесу-хиру все-таки встал на лапы. Он тряс обеими головами и косился на нас, но почему-то игнорировал Сета. А ведь это Сет устроил ему нежное свидание с малахитовой колонной.

– Вам нравится его раскраска? – спросил Сет. – Редкий экземпляр.

– Лучше убей эту тварь! – крикнул я.

Мои слова, похоже, шокировали Сета.

– Рука не поднимется. Я слишком люблю змей. И потом, БГОМ с меня шкуру спустит.

– Какой еще БГОМ? Родитель этого чудовища?

– Боги за гуманное обращение с монстрами, – пояснил Сет.

– Врешь ты все! – заорал я.

Сет улыбался, как напроказивший мальчишка.

– Увы, с тжесу-хиру вам придется общаться самостоятельно.

Монстр зашипел. Видимо, он все еще не оставлял мысли закусить нами. Я поднял меч, показывая ему, что готов отсечь обе его головы.

Груда красного песка шевелилась все активнее. Вскоре оттуда показалось очумелое лицо Меншикова. Сет щелкнул пальцами. В воздухе, словно летающая тарелка, появилось керамическое блюдо. Оно ударило мага по голове, заставив вновь зарыться в песок.

– Я останусь здесь и буду развлекать Владимира, – сказал Сет.

– А разве ты не можешь подвергнуть его экзекрации или еще что-нибудь с ним сделать? – спросила Сейди.

– Я бы с удовольствием. Но мои возможности ограниченны, когда мое тайное имя известно нескольким людям и те приказывают ни в коем случае их не убивать.

Сет наградил Сейди укоризненным взглядом.

– Я могу на несколько минут задержать Влада. Но он сильно разъярится, когда выберется наружу. Так что на вашем месте я бы поскорее уносил ноги. Желаю уцелеть! А тебе, тжесу-хиру, желаю приятного аппетита.

Мне хотелось задушить Сета, однако у нас были проблемы поважнее. Получив одобрение бога, тжесу-хиру ринулся в нашу сторону. Мы с Сейди кинулись к ближайшей двери.

Пока мы опрометью неслись по Зимнему дворцу, позади нас эхо разносило смех Сета.