Социологический метод

Литература: Brugeilles, Le droit et la sociologie, 1910; Gmelin, Quousque? Beitrage zur sociologischen Rechtsfindung, 1910; Grasserie, Les principes sociologiques du droit civil, 1906; Grasserie, Les printipes sociologiques du droit criminel, 1912; Gumplowicz, Sociologie und Politik, 1892; Ehrlich, Sociologie und Jurispnidenz (Die Zukunft, 1906, N 19); Eleutheropulos, Rechtsphilosophie, Sociologie und Politik, 1908; Kantorowicz, Rechtswissenschaft und Sociologie (Verhandlungen des ersten deutschen Sociologentages, 1911); Kelsen, Grenzen zwischen juristischer und sociologischer Methode, 1911; Rolin, Prolegomenes a la science du droit, 1911; Rohland, Die sociologische Strafrechtslehre, 1911; Sinzheimer, Die sociologische Methode in der Privatrechtswissenschaft, 1909.

Вопрос o применимости социологического метода к исследованию правовых явлений представляется среди юристов весьма спорным. Помимо тех, которые относятся вообще с сомнением к самой социологии*(409), даже между сторонниками социологии, как науки, возбуждаются недоразумения, как сочетать правоведение с социологией. Способна ли социология служить теоретической основой лишь для политики права или также и для догматики?

Социология принадлежит к наукам абстрактным, она изучает не индивидуальные явления, а типические явления или отыскивает законы соотношений между явлениями. Различают, со времени Конта, два вида социальных законов. Одни из них устанавливают постоянство в сосуществовании явлений, т.е. неизменную сопровождаемость одного явления другим определенным (социальная статика): если дано явление а, то одновременно должно быть явление b. Другие законы раскрывают постоянство в последовательности явлений, т.е. неизменную сопровождаемость одного явления другим (социальная динамика): если дано явление b, то это значит, что ранее имело место явление а. Отсюда следует, что изучение каких-либо конкретных условий неюридического характера для объяснения норм права, не имеет в себе ничего социологического. Напр., исследование, путем описания, строения и деятельности картелей для уяснения, каким образом должны быть применяемы законы о картелях*(410), составляя задачу описательной экономики, не имеет ничего общего с социологией и не составляет задачи правовой социологии. "Социологической наукой гражданского права была бы такая, которая занималась бы исследованием определенных материальных правовых благ и их взаимной ценности, а социологическим применением права было бы такое, которое, развивая эту мысль, выдвигало бы при обсуждении и разрешении конкретного случая вперед значение реальных интересов и с этой точки зрения пыталось бы найти наиболее правильное решение"*(411). И здесь нет ничего социологического.

Социология изучает социальные явления в их взаимодействии, и изолирование той или другой группы общественных явлений для обособленного изучения противоречит задаче социологического исследования. Можно с социологической точки зрения рассматривать хозяйство, мораль, религию, право, но нельзя говорить об экономической, этической, религиозной или юридической социологии*(412). Социология едина и самостоятельна, юрист, работающий, напр., над вопросом о процессе дифференциации норм и обособления права, превращается в социолога. Следовательно, социологический метод, строго говоря, не есть метод правоведения, а метод социологии, применяемый к правовым явлениям ввиду интереса такого их освещения для правоведения.

Социологический метод не устраняет ни догматического, ни исторического, ни критического методов в правоведении. И не он один придает правоведению научный характер.

Юрист, не лишенный всякой любви к предмету своей профессии, не может не интересоваться, помимо всякой практической цели, тем значением, какое имеют правовые институты в социальной жизни. Не - юридические причины, придающие тому или иному институту характерные его особенности, действие института на не - юридическую сферу общественных явлений - все это вопросы глубокого теоретического интереса. И если мало достигнуто в этой области результатов, если мало установлено законов, то это находит себе объяснение в недостаточности направленных в эту сторону усилий, небольшой разработкой сравнительного правоведения, неправильным пониманием социологического метода, позволяющим уголовную статистику, науку конкретную, относить к социологии, смешивать социологию с социальной политикой. Наибольшее участие в разработке социологических вопросов принимают криминалисты, слабее всего представлены цивилисты.

Криминалистов интересуют главным образом два вопроса социологического характера: каковы социальные причины, порождающие преступность (криминология) и каково социальное действие карательных мер (пенология). Среди различных законов, установленных в этой сфере, можно указать, напр., закон насыщения преступности: подобно тому, как в определенном количестве воды при данной температуре растворяется определенное количество химического вещества, ни одним атомом меньше или больше, точно также в данной социальной среде, с данными индивидуальными и физическими условиями, совершается определенное число преступлений, ни меньше, ни больше (Ферри). Таков закон роста восприимчивости к наказанию в связи с ростом культуры (Дюркгейм).

Институты гражданского права, тесно связанные с различными сторонами социальной жизни, экономической, моральной, религиозной, как собственность, договор, наследование, брак, открывают широкий простор для исследований социологического характера в динамическом и статическом направлении. При исследовании социологическим методом такого важного в социальном отношении института, как право собственности, можно обнаружить, каким образом всюду, при действии тех же экономических причин, коллективная собственность превращается в индивидуальную, как расширяется круг предметов, способных быть объектами права собственности, при каких условиях происходит рост содержания этого права и увеличение числа ограничений его объема в интересе общественном. Наблюдая глубокое различие между первоначальной семьей, встречающеюся у всех народов, в которой все подчинены неограниченной власти отца семейства, и современной семьей, состоящей из юридически почти равно поставленных членов семьи, юрист-социолог стремится вскрыть, каковы те экономические, политические, моральные причины, которые всегда и везде приводят к такому преобразованию. Такое социологическое исследование производится вне всякой конкретной обстановки, потому что конкретные условия служат для социолога лишь теми фактами, на которых он строит свои абстрактные законы. Имеет ли социологическое исследование правовых институтов догматическую ценность? Может ли социологический метод способствовать лучшей систематизации норм действующего права и более правильному их применению в жизни? Некоторым представляется, что если догматика и может быть сохранена при юридической социологии, все же она должна испытать влияние последней в изъяснении смысла норм права. Каким же образом социологическая точка зрения может оказать воздействие на понимание действующих законов. Один из сторонников этого взгляда, Канторович, утверждающий, что "если социология без догматики слепа, то и догматика без социологии пуста"*(413), приводит следующий пример. Судье постоянно приходится становиться лидом к лицу со сталкивающимися в процессе интересами противных сторон. Существует мнение, что судья должен произвести сравнительную оценку или взвешивание интересов для того, чтобы вынести справедливое решение*(414). Но по какому масштабу? Можно сравнивать интересы в их типическом проявлении, но это будет, как замечает Канторович, классовое правосудие. Можно сравнивать интересы в их конкретном проявлении, но здесь, по мнению Канторовича, мы сталкиваемся с непреодолимой трудностью взаимного сравнения борющихся жизненных интересов. Тут на помощь и является социологическая точка зрения, которая состоит в том, чтобы оценку интересов производить не в отношении друг друга, а в отношении третьей величины, а именно культурной ценности правового порядка. "Оценка интересов по социологическому методу означает ни что иное, как обсуждение интересов с точки зрения того, насколько требование той или другой стороны соответствует задачам правового порядка"*(415). В этом характерном взгляде обнаруживается вся политическая и научная наивность мысли сторонников внесения социологической точки зрения в догматику и в применение права. Во-первых, никогда сравнительная оценка двух величин не происходит без какого-либо мерила. Во-вторых, понимание задач правового порядка имеет такое же классовое понимание в основе, как и оценка интересов в их типическом проявлении. В-третьих, и это главное, во всем этом приеме нет никаких признаков социологического метода.

Другой сторонник внесения социологической точки зрения в догматику, Синцгеймер, восхваляя новую школу, которая доказала, что судейское решение не просто силлогизм, но социальное, экономическое, этическое суждение о ценности, стремится найти средство освободить такие суждения от произвола и случайности. "Здесь на помощь приходит социологический метод, который освобождает судью от его простого, случайного жизненного опыта и дает ему всю широту правовой жизни со всеми его проявлениями средств и отличий"*(416).

Совершенно верно, что сложность современной жизни сильно подрывает то значение личного опыта, которое ему некогда придавалось. Не только судье, но и всякому деятелю, выступающему на поприще общественной деятельности, даже частной жизни, надо вооружиться знанием, а не ожидать накопления личного опыта, по существу медленного и ограниченного. От современного судьи, которому приходится решать дела, возникающие на почве самых разнообразных жизненных отношений, требуется масса сведений экономических, медицинских, технических и т.п. Но при чем тут социологический метод? Не очевидно ли, что знание социальных условий принимается за социологию?

Вопреки этому стремлению внести социологическую точку зрения в неподлежащую ей область, мы должны признать, что догматика, как метод, классифицирующий истолкованные по их смыслу нормы, и применение права, как подведение конкретных жизненных случаев под истолкованные по их смыслу нормы ни в какой степени не могут оказываться под влиянием социологического метода.

Если социологический метод не имеет догматической ценности, то значение его для политики права, наоборот, громадно и должно возрастать по мере успехов самой социологии и по мере роста сознательности в устроении общественной жизни. Социология составляет необходимую теоретическую основу для законодательной политики. Никакая личная мудрость выдающегося государственного деятеля, никакой накопленный опыт бюрократического механизма, не в состоянии заменить знания законов общественности. Как нельзя строить мост, не зная законов механики, так нельзя строить народное благополучие без знания социальных законов, управляющих народной жизнью.

Ценность социологии для законодательной политики заключается в законах, по которым происходят социальные явления, потому что знание таких законов дает возможность предвидеть, возможность достигать определенных результатов путем сочетания общественных сил по социальным законам. Если социологический закон указывает, что развитие сервитутов находится в зависимости от распадения крупной поземельной собственности, то законодатель, дающий простор мелкой собственности путем принудительного разложения общины или принудительного отчуждения крупных поместий, должен позаботиться о немедленном введении сервитутного права, если не желает получить результатов, способных спутать все его расчеты. Законодатель, вступивший на путь борьбы с определенным видом преступности путем введения чрезвычайного наказания, поражающего воображение, не может не принять во внимание закона падения восприимчивости к наказанию, вызвавшему сильное нервное напряжение, закона общественного сочувствия к испытавшим чрезвычайное наказание, не соответствующее, по общественному представлению, совершенному преступлению, сочувствия, которое усугубляет рассчитанную силу репрессии.

Законодатель, предпринимающий борьбу с религиозными общинами для поддержания господствующего вероисповедания, не может игнорировать того закона, в силу которого способность религиозной общины к борьбе за существование стоит в прямой зависимости от испытываемого преследования, требующего напряжения в религиозном настроении, и в обратной зависимости от принудительного покровительства, ослабляющего духовное настроение в членах общины.

Социология существует только как теоретическая наука, которой выводы могут и должны быть использованы на практике. Но никакой прикладной социологии не существует*(417), потому что понятие о прикладной науке или об искусстве стоит в прямом противоречии с представлением о сущности социологии.